Богословие — истории

Еще не дочитав последнюю главу, я думала, что начну итоговую статью об этой книге так: фраза «Мы русские – какой восторг!» навряд ли подходит сюда в качестве резюме, но именно она приходит мне в голову по прочтению». Дочитав, слова «навряд ли подходит» убираю. Подходит, и еще как. Просто Лосский своим бубнежом «пессимист, пессимист» сбил меня с панталыку. Но вот в финале читаем: Ошибки и неудачи прошлого не должны смущать. Исторический путь еще не пройден, история Церкви еще не кончилась. Не замкнулся еще и русский путь. Путь открыт, хотя и труден. Суровый исторический приговор должен перерождаться в творческий призыв, несделанное…

С каждым днём становлюсь старше; Восемь лет назад мне исполнилось восемнадцать; Стал другим, что-то уже повидал; Но опыт? Мало его всегда; Каша и хлеб с маслом, работа и рисунки простыми красками; Более не влекут ненависти океаны; Это смешно, но стал более толерантным. — Стал толерантным? Правда; Но меня беспокоят старые раны; Господа и дамы, хочу вам признаться, как и у Ахиллеса, есть у меня слабость; Слабости... От критики порой впадаю в ярость, могу быть не очень-то благодарным; Это справедливо разве? Помните стоиков? Они толковали про негативную визуализацию. — В шутку скажу, что я безбожник и еретик; К спокойной жизни слишком просто…

Еще читая предисловие к изданию, наткнулся на интересную вещь: Основываясь на его разделении Царствия Божьего на "сферу" Божьего гнева и Божьей любви, можно предположить, что любовь он нашел в интеллектуальной, или "теоретической" стороне природы, в видении, слышании и формировании; именно там он обнаружил свет, звук и телесность, т.е. три последних качества, в то время как с "практической" стороной он связал те стихийные, противоборствующие друг с другом силы безжизненной, неорганической природы, которые он объединил под общим названием "свирепствующей бессмысленности"...Так, читая немецкого мистика XVII века, в очередной раз вспомнил о…

Оказывается, даже современный батюшка, подвизающийся в Интернете, против экстрасенсов, астрологов и инопланетян. Учтем.

Дореволюционный писатель. Алмазов рассматривал древние чины исповеди. В качестве назидательного чтения эта книга не годится, в качестве познавательной - очень даже. Т. е. все эти чины отразились на современном чине Исповеди только постольку-поскольку, либо совсем не отразились. *** Да, вот и история. В книге была глава "самоисповедь священника" для тех случаев, когда священник не может никому принести исповедь. Сидела я как-то в гостях у своей знакомой, а муж у ней - батюшка. Служит он в храме один, т. е. без других священников. Я у него и спрашиваю: - А Вы самоисповедь не проводите? - спрашиваю. А батюшка по-своему простой был, поэтому я…

Слушала лекции о. Владислава в Православном Свято-Тихоновском Университете. Стиль у батюшки, когда слушаешь, тяжеловесный. Очень длинные не кончающиеся предложения. Читать немного легче. Ставил двойки: мы, студентки, никогда не могли понять, что же мы такого рассказали не того, или, наоборот, чего мы не дорассказали. О. Владислав Свешников с писателем Олесей Николаевой.

Мне довелось узнать об этом трактате из удивительно атмосферного отзыва Генри Мортона, который вскользь описывает книгу следующим образом (кому интересно, источник приведен ниже): «На столе лежала маленькая черная книжка, «Исповедь» святого Августина. Я перевернул листы и оказался в очаровательном апреле христианства. Но на страницах я увидел странные фразы, нацарапанные гостями, проживавшими до меня в этой келье. Предложения были написаны торопливым, почти пьяным почерком, съезжавшим с листа: «Святая Мария, помолись за меня!» Я прочитал эту фразу на одной, потом на другой странице. Они были написаны синими чернилами. Казалось, слезы автора…

Пелагий (а за ним Эразм) говорит: - Я свободен в выборе. Августин (а за ним Лютер) говорит: - Я не свободен - рабство воли. Интервью с Петром Мамоновым вспомнил. С ним больше согласен. Записал со слов. ... - Вот вы понимаете, какая же интересная вещь, как один старичок пишет прекрасный. Сколько за нас? И Матерь Божья и два Ангела-хранителя и Николай Угодник и все святые..день и ночь молятся за Петеньку. А один маленький говорит: Петро, пойдем! (показывает жестом бухать) ..и Петро там.. чудеса! Сонмы святых за меня стоят и один какой-то.. этот.. пацан.. я с ним иду. Вот насколько мы удобопреклонны.. к греху... Потому борьба кровавая..

- Кстати, я сейчас читаю блаженного Августина - Как он груши в детстве воровал?