5 Каждому возрасту — свои герои

С Винни-Пухом у меня отношения не то чтоб сложные, но двусмысленные. С одной стороны — это едва ли не первая книга, которую я прочитал / мне прочитали. Т.е. это что-то такое, что я усвоил ещё до того, как понял, что это усваиваю — что было не до записи, но явно первым файлом на моем диске, и точно повлияло на всю разметку. С другой стороны — потом я начал интересоваться историей Винни-Пуха, и, мягко говоря, насторожился — под фасадом детской сказки скрывалась абсолютно взрослая трагедия, со своими обидами, растянувшимися на всю жизнь. И дело даже не в том, что Кристофер Робин (сын Милна) считал, что отец отравил ему всю жизнь, которую он (Кристофер Робин) потратил на борьбу и с отцом, и с его книгой, и с популярностью. И даже не в поведении самого Милна, который использовал свои педагогические дарования явно не так удачно, как мог бы. Да, понятно, воспитанник в викторианскую эпоху, и носитель викторианской же морали драматург Алан Милн и не мог оказаться чутким педагогом — но всё-таки те приёмы, что использовал он на своём сыне, мягко говоря, специфические.
Ненавижу этот жанр, но «знаете ли вы», что эпизод с шариком и горшочком (входит и выходит) Аланом Милном использовалась для разговора со своим сыном о... подростковом онанизме. Безотносительно того, должен ли отец вообще говорить со своим сыном о вопросах онанизма (или просто подсунуть ему нужную литературу на этот счет, или же свести его с человеком, который сможет провести этот разговор не разрушая ролевую модель отца и сына) — само это знание изрядно отравляет и данный эпизод из книги, и идиллию взаимоотношений отца Алана Александра и сына Кристофера Робина. Кстати, самому Милну от этой книги, вернее, от её успеха, тоже было зябко — достаточно известный и плодовитый драматург внезапно оказался «автором одной книги». Это так же бесит, как «актёр одной роли» — вспомните как мучился Анатолий Папанов, что его воспринимают только в комедийном амплуа, и, пуще того, как Волка из «Ну, Погоди!», в то время как он считал, что как фронтовик выдаст куда лучший результат в военной драме. Не судьба, как говорится.
Поэтому сейчас я скажу крамольную вещь — мне нравится, что Борис Заходер своим «переводом» (никого не обманешь — это пересказ) просто отредактировал всё произведение Милна. Носившая в себе родовые травмы и эпохи, и своего автора, произведение «Винни Пух» в оригинальной редакции это достаточно тяжелое педагогическое повествование для подростков от 8 до 14 лет. Борис Заходер своим «переводом» превратил его в произведение «для самых маленьких»: 3 — 6 лет. Абсолютно травоядное и безобидное. Оно и к лучшему.
Читайте Винни Пуха в пересказе Бориса Заходера для маленьких деток, и дважды подумайте прежде чем давать оригинального Милна для детей — это произведение писалось не для них, и, будем честны, слишком уж тяжелый шлейф неудачной педагогики за ним тянется. Как-минимум разрушенные жизни как самого автора, так и его сына.