5

Великолепие Набокова как стилиста и обаяние как рассказчика делают, казалось бы, невозможное - заставляют нас поверить в те несуразицы, несоразмерности жизни, которые сливаются в полотно бытия удивительной красоты...

Первый роман Набокова, да еще автобиографического характера (в том признается сам автор на страницах предисловия к одному из позднейших изданий книги), начинается в несколько ремарковском духе (годы те же, настроение - то же): отчаяние, бессмысленность всего происходящего (даже несмотря на то, что весна), пошлость любви (главный герой, русский эмигрант в Берлине, Ганин Лев Глебович не может признаться влюбленной в него женщине, Людмиле, что разлюбил ее - да любил ли вообще? То была глупая интрижка на заднем сидении таксомотора, внезапно переросшая во что-то большее, но, видимо, не для двоих участников романтической прогулки...)

К середине романа тональность резко меняется на мажорную возвышенность, впервые в повествовании автором вводятся светлые нотки, а не бесконечная чернота, смешанная с серостью, убогостью скудного беспросветного выживания на чужбине...Впервые появляется призрачная надежда на счастье, прошлое дает знак и раскрывает свои услужливые объятия, а мы вместе с героем погружаемся в мечтательные картины упоительной любви Ганина и Машеньки...

И как же поразителен все-таки контраст: серый тоскливый одинокий Берлин и многоцветная радостная, опутанная любовью, взаимной притом, матушка Россия...

Правда, автор, как и герой, приходит к выводу, что былому не место в настоящем ("Да-да, "не возвращайтесь к былым возлюбленным"), минувшее манит своей прелестью, за давностью лет стирается все плохое и наносное, прошлое кажется идеалом, только вот идеала на свете не существует, мечты порою так и должны оставаться мечтами...Начинается в духе Ремарка, а заканчивается совершенно по-бунински, с тоскою по родине и любимой женщине, а внезапно оказывается, что вещи это неразрывные и отдельно существовать не могут...