5

О роли случайности в жизни и об особой магии самого слова «случайно» мы обычно узнаём уже раннем детстве: если случайно попасть в оконное стекло футбольным мячом и разбить, то ругать будут, но не слишком, а вот если стрелять из рогатки по окнам Марьи Ивановны, но влетит уже гораздо сильнее. Позднее, дожив до возраста уголовной ответственности, люди обычно начинают понимать разницу между случайностью и неосторожностью. Если случайность – это нечто, не зависящее от нашей воли и освобождающее от ответственности, то неосторожность – это не оправдание, а форма вины, и за действие или бездействие неминуемо последует наказание. И всякого рода отговорки на тему: «Я же этого не хотел, это получилось случайно!» не помогут. Однако, это всё нам говорит закон, придуманный людьми, а жизнь, как известно, сложнее и запутаннее любых законов.

Айрис Мердок в романе «Человек случайностей» как будто проводит философский эксперимент: берет группу людей разного пола, возраста, уровня образования, семейного и социального положения, так или иначе связанных друг с другом, и изучает роль Случайности как особой сущности в их жизни. И оказывается, что Случайность необычайно многолика и существуют самые разные точки зрения на важность её роли - от слепого повиновения Року до полного исключения влияния Случая на жизнь. Кто-то знаком со «светлой стороной явления», эти милейшие люди знают, что такое «счастливый случай» и считают беззастенчивое использование каждой улыбки судьбы единственно верным способом жить, другие же герои напоминают чеховского Епиходова, прозванного «Двадцать два несчастья» из-за своей нелепой жизни, полной казусов. С ними Случай шутит подчас очень зло и безжалостно, что вопрос того же Епиходова «Жить мне или застрелиться?» кажется очень и очень актуальным. Эти люди знакомы только с тем, что называют «несчастный случай».

Есть совсем другие персонажи – люди, не верящие в судьбу и предопределенность, целиком и полностью сознательно управляющие своей жизнью. Или это только иллюзия? Как обычно, многие герои Мердок это люди интеллектуального типа, склонные к задумчивости и размышлениям.

Человек, слишком много размышляющий, иногда поддается искушению вообразить себя главным творцом событий.

Гордыня ли это? Или добросовестное заблуждение? И что лежит в основе подобного взгляда на мир?

Нам кажется, что мы управляем тем, что возникает в глубинах нашего воображения, мы хотим так думать из самых благородных побуждений.

И вот, сплетаются судьбы людей, как склонных так и не склонных к рефлексии, с благородными или не очень побуждениями, явными или смутными желаниями, и внешне всё похоже на обычный роман: кто-то влюбляется, иногда это взаимно, а порой – нет, кто-то умирает, а другие получают или не получают наследство, кто-то теряет работу и разоряется, а кто-то богатеет, люди ссорятся, мирятся, женятся, ездят отдыхать и устраивают вечеринки… Но это будто бы только самый верхний слой текста, позволяющий «втянуться» в повествование, чтобы неминуемо быть затянутым в глубины, «Человек…» - это не реалистический роман «про жизнь», а, прежде всего, философский. Айрис Мердок, как обычно, не ставит простых вопросов и не делает однозначных выводов. В романе мне показалась очень заметной сознательно оставляемая автором читателю свобода с предупреждением о том, что размышления о сути происходящего могут быть и опасными. Бывает, что и имеющий глаза не видит, потому что

Вне четко видимого мира, где-то сбоку существует другая, куда более ужасающая, действительность.

Где уж человеку постичь ещё и другую, действительность, если и та реальность, что он видит и пытается анализировать

… темна и бездонна и простирается далеко за пределы наших намерений.

И неизвестно, что хуже для человека – случайно погибнуть, не подумав о чем-то или прожить долгую, но пустую жизнь или жизнь «на автомате». Вроде бы решение кажется простым – живи осознанно, но… это не так просто на практике, как в теории.

В тяготах открываются вечные истины, но лишь на мгновение, потому что человек очень быстро приходит в себя и забывает то, что ему открылось.

В «Человеке случайностей» как ни в одном другом из девяти прочитанных мной романов Айрис Мердок чувствуются буддистские мотивы, и, пожалуй, только японского учителя Мэтью можно назвать «положительным персонажем». По мнению автора современным англичанам христианство уже не приносит того утешения, в котором они нуждаются, и христианские ценности не «встраиваются» в душу и не наполняют существование смыслом даже если человек ведет добродетельный образ жизни. Достаточно посмотреть на Мэвис, которая

…по необходимости и с горькой самоиронией она вела жизнь, полную самопожертвования

Роман затрагивает самые болезненные для человеческой души темы, вместе с героями читатель может испытать жуткое чувство одиночества, чувство вины, стыда или отчаяния, муки выбора или нахождения в ситуации зависимых отношений. И, вместе с тем, как ни парадоксально это прозвучит, роман очень забавный. В «Человеке…» присутствует весь спектр приемов английского юмора самой высшей пробы: смешение «высокого» и «низкого» в идеальной пропорции, элементы комедии положений, лаконичные и полные иронии характеристики персонажей или поступков.

Чудное описание отношения Мэвис к Дорине:

…такое странное отношение к Дорине, наполовину как к добыче, наполовину как к святыне. А все вместе похоже на чушь несусветную.

А вот так характеризуются чувства Митци к главному «человеку случайностей», Остину:

Митци ощутила давнее пронзительное дружеское сочувствие и вместе с тем смутное желание огреть его чем-нибудь тяжелым.

Айрис Мердок иронизирует и сама над самой собой как автором романов об интеллектуалах с так называемой «тонкой душевной организацией», неизменно находящихся в сложных и замороченных отношениях и между собой и с самими собой, и страдающих от этого. Для контраста в книге присутствуют две женщины, чьи проблемы не посчитает «надуманными» даже самый пристрастный читатель: это миссис Монкли и миссис Карберри. И автор радует читателей вот таким диалогом (совершенно в духе Вуди Аллена, не находите?):

–Тебе никогда не приходило в голову, как пуста и ужасна жизнь?
– Приходило. Но лучше уж пусть будет спокойно-ужасной, чем бурно-ужасной, как у миссис Карберри. Ах, Дори, Дори…

В общении персонажей Мердок между собой форма и обстановка общения имеют не меньшее значение, чем содержание: есть слова, которые могут быть сказаны лишь в диалоге с глазу на глаз, многие герои глубоко интровертны, и, по сути, могут общаться только один на один, мгновенно «закрываясь» в своих раковинах при виде любого третьего лица; есть свой язык для общения на вечеринках и приёмах, явственно чувствуется, как нарастает градус бредовости при передаче новостей через третьи-пятые-десятые руки. А есть то, что невозможно высказать в личной беседе, и тогда пишутся письма. Есть ещё и телефон, обращение героев с которым также полно своих сложностей и особенностей, в результате чего это простое средство связи иногда играет роль той самой роковой случайности.

Леди Айрис – величайший мастер оттенков и полутонов, она из тех писателей, которых невозможно сократить, пересказать вкратце так, чтобы не потерялась суть. Можно лишь повторить, что

Ты можешь знать истину, но надо быть натурой одаренной, чтобы в передаче ее сложности не допустить лжи. Ведь почти все высказанное - это ложь.

Завершая отзыв, хочется вне зависимости от знания или незнания вами истины хочется пожелать словами несравненной Айрис Мердок:

Желаю вам счастья и того, что важнее счастья.