Литературная премия имени Александра Пятигорского 2016 - 2017 — 30 книг

Книга представляет собой собрание эссе на тему насущных проблем истории искусства как практики возобновления смысла применительно к визуальной реальности прошлого. Ориентиром в этом начинании служит предельно монументальная фигура Эрнста Гомбриха - историка, но прежде всего теоретика истории искусства, достигшего в своей научной дискурсивное уровня подлинного творчества и обнажившего перформативные корни научного знания как такового. В лице Гомбриха и в сюжетах его взаимоотношений с иными личностями - Поппером, Варбургом, Панофским, Митчеллом, Прециози, Виндом и многими другими - обнаруживаются и сущностные аспекты науки как межличностной коммуникации внутри и по краям разнообразных концептуальных кон­текстов, что дает специфические иллюзорные эффекты, родственные эффектам достоверности, на которые, как обычно считается, способны лишь изобразительные искусства.

Книга будет полезна специалистам в области эстетики, психологии и философии, а равно и всем, интересующимся искусством и его интерпретацией.

Книга представляет собой собрание эссе на тему насущных проблем истории искусства как практики возобновления смысла применительно к визуальной реальности прошлого. Ориентиром в…

Исходной точкой движения мысли в этой книге являются понятия культурной формы и заложенной в ней цели. Исследовать культурную форму лучшего всего в исторической динамике, на всех этапах обретения и утраты жизнеспособности. Историческим материалом для этого берется Новое время и XVIII век в особенности. Книга разделена на четыре части. Первые две - теоретичны: закономерности культуры, обрисованные в их разделах, должны обосновать, почему автором выбрана та, а не иная оптика рассмотрения предметности. Третья часть посвящена изображению Нового времени как целостной эпохи в цепи других европейских эпох и XVIII века как смысловой сердцевины модернитета. Четвертая часть представляет собой фрагментарное собрание отдельных казусов и феноменов, которые выявляют жизнь культурных форм XVIII века и его «окрестностей». Исследование духовной форматуры века в ее статике и динамике стремится ответить на вопрос, что такое телеология культуры. Особое место в четвертой части уделяется немецкой философии культуры, которая впервые создает морфологию культуры и осознает ее возможности. В ряде случаев исследование выходит далеко за границы XVIII века, но остается в рамках своей темы: идейные казусы других эпох позволяют увидеть то­пологические изменения классических моделей; различить нормальные и деформированные состояния корневой культурной интуиции, что очень важно для решения задач, поставленных в этой книге.

Исходной точкой движения мысли в этой книге являются понятия культурной формы и заложенной в ней цели. Исследовать культурную форму лучшего всего в исторической динамике, на всех…

В этой книге автор исследует основы общественного поведения и сознания китайцев в свете введенного Хайдеггером понимания этоса как «места обитания» человека. Всегда отсутствуя в человеческой практике, это место предстает человеческой совместностью, в-месте-бытностью и у-местностью мудрого поступка. Оттого же кажущийся спонтанным этос тесно сопрягается с духовным совершенствованием и невидимой работой «крота истории». В приложении публикуются очерк учения современной китайской религии «Святое учение небесной добродетели» и ряд статей последних лет. Книга обращена ко всем, кто хочет увидеть великую цивилизацию Азии в новом свете.

В этой книге автор исследует основы общественного поведения и сознания китайцев в свете введенного Хайдеггером понимания этоса как «места обитания» человека. Всегда отсутствуя в…

"Книга Перемен" - не столько книга, сколько палимпсест, в котором тексты разных видов, разных функциональных предназначений и разных эпох накладываются друг на друга, образуя некий гипертекст.
Этот гипертекст подразумевает не простое линейное чтение, но нелинейное гиперчтение с использованием приёмов зэппинга и гадательных практик китайской классической "Книги перемен".
Целью такого нелинейного чтения является уже не ознакомление с переменами сюжета и не слежение за переменами в ходе авторской мысли, но запуск механизма внутренних перемен в самом человеке, так или иначе соприкасающимся с данной книгой.
В результате человек может научиться наблюдать за ходом перемен и контролировать их в себе самом для того, чтобы в конечном итоге самому стать "Книгой Перемен" и не нуждаться более ни в каких книгах.

"Книга Перемен" - не столько книга, сколько палимпсест, в котором тексты разных видов, разных функциональных предназначений и разных эпох накладываются друг на друга, образуя…

Книга посвящена предпосылкам сложения культуры Большого Хорасана (Средняя Азия, Афганистан, восточная часть Ирана) и собственно Ирана с IX по XV век. Это было время, внесшее в культуру Средневековья Хорасана весомый вклад не только с позиций создания нового языка (фарси-дари) в IX веке, но по существу создания совершенно новых идей, образов мысли и форм в философии, поэзии, архитектуре, изобразительном искусстве. Как показывает автор книги, образная структура поэзии и орнамента сопоставима, и чтобы понять это, следует выбрать необходимый угол зрения. Формирование визуального восприятия является центральной темой книги. Задача книги состоит в нахождении идей, образов и форм, составляющих существо искусства и архитектуры региона. Проблема этнотерриториальной особенности Хорасана в Средневековье прослеживается на протяжении всей книги. Важное место в книге занимают поиски этимологического и семантического образов культуры Большого Ирана от Шираза до Бухары. Таковы, например, поиски этимологических образов изобразительной и архитектурной формы.

Книга рассчитана не только на иранистов, но и на всех тех, кого интересуют правила внутренней организации искусства, архитектуры, поэзии, философии Средневековья.

Книга посвящена предпосылкам сложения культуры Большого Хорасана (Средняя Азия, Афганистан, восточная часть Ирана) и собственно Ирана с IX по XV век. Это было время, внесшее в…

Предлагаем вашему вниманию книгу ПУСТОТНЫЙ КАНОН. ТОМ 1.

Предлагаем вашему вниманию книгу ПУСТОТНЫЙ КАНОН. ТОМ 2.

Документальный проект «Девяностые, от первого лица» представляет из себя сборник интервью с яркими представителями московской арт-сцены 1990-х годов —художниками, поэтами и издателями.

Книга слепок времени через честные рассказы от первого лица, опубликованные с минимальной редактурой. Речь в них идет не только о конкретных событиях тех лет, но и о времени в целом, об истории страны и ее культуре. В первый том вошли интервью с Анатолием Осмоловским, Олегом Мавроматти, Дмитрием Пименовым, Александром Бренером и Сергеем Кудрявцевым. Готовятся к публикации следующие выпуски, куда войдут интервью со многими другими участниками и свидетелями культурной жизни.

Документальный проект «Девяностые, от первого лица» представляет из себя сборник интервью с яркими представителями московской арт-сцены 1990-х годов —художниками, поэтами и…

Четыре музыкальных инструмента — скрипка работы великого мастера Якоба Штайнера; две губные гармошки, сестрички-близняшки; турецкий барабан, tamburo grande, gran cassa, — не только звучащих, но и думающих, «слышащих» мысли и чувства своих Исполнителей и многое понимающих даже лучше них, обычных людей. Впрочем, нет, не обычных, потому что все они: и Валерий Перминов, бывший майор КГБ, и Юрген Берне, последний ученик гениального немецкого математика Давида Гильберта, и Варя Степанова, диспетчер крупного железнодорожного узла, и Константин Барабанщиков, инвалид и азартный биржевой игрок, — не хотят довольствоваться навязанной им участью. «Инструменты» - роман о любви, той любви, которая не участь, а Судьба; той любви, которая не от мира сего, но спасает в мире сем. «И тогда… прорвавшаяся сквозь всесветную метель дивная свиридовская мелодия стала живой и всесильной. Как бывает живой и всесильной рука Судьбы, протянутая к нам, ее инструментам».

Четыре музыкальных инструмента — скрипка работы великого мастера Якоба Штайнера; две губные гармошки, сестрички-близняшки; турецкий барабан, tamburo grande, gran cassa, — не…

Евгений Водолазкин — прозаик, филолог. Автор. В России его называют «русским Умберто Эко», в Америке — после выхода «Лавра» на английском — «русским Маркесом». Ему же достаточно быть самим собой.

Герой романа «Авиатор» — человек в состоянии tabula rasa: очнувшись однажды на больничной койке, он понимает, что не знает про себя ровным счётом ничего — ни своего имени, ни кто он такой, ни где находится. В надежде восстановить историю своей жизни, он начинает записывать посетившие его воспоминания, отрывочные и хаотичные: Петербург начала ХХ века, дачное детство в Сиверской и Алуште, гимназия и первая любовь, революция 1917-го, влюбленность в авиацию, Соловки… Но откуда он так точно помнит детали быта, фразы, запахи, звуки того времени, если на календаре — 1999 год?..

Роман "Авиатор" удостоен премии «Большая книга».

Евгений Водолазкин — прозаик, филолог. Автор. В России его называют «русским Умберто Эко», в Америке — после выхода «Лавра» на английском — «русским Маркесом». Ему же достаточно…

В книге предпринята попытка демифологизации одного из крупнейших мыслителей России, пожалуй, с самой трагической судьбой. Власть подарила ему 20 лет Сибири вдали не только от книг и литературной жизни, но вдали от просто развитых людей. Из реформатора и постепеновца, блистательного мыслителя, вернувшего России идеи христианства, в обличье современного ему позитивизма, что мало кем было увидено, литератора, вызвавшего к жизни в России идеологический роман, по мысли Бахтина, человека, ни разу не унизившегося до просьб о помиловании, с невероятным чувством личного достоинства (а это неприемлемо при любом автократическом режиме), - власть создала фантом революционера, что способствовало развитию тех сил, против которых выступал Чернышевский. Бесы заняли место реформатора (используя его нравственный капитал невинно загубленного человека). "В одной этой действительно замечательной биографии мы подошли к Древу Жизни, - писал Василий Розанов, - но - взяли да и срубили его". Слишком долго его имя окормляло его противников. Пора увидеть носителя этого имени в его подлинности, расколдовав фантом, который подарила ему злая судьба. По мере сил автор попытался это сделать.

В книге предпринята попытка демифологизации одного из крупнейших мыслителей России, пожалуй, с самой трагической судьбой. Власть подарила ему 20 лет Сибири вдали не только от книг…

""Радости Рая"" – это фантасмагорическая автобиография героя, похожая на странный волшебный сон. На первых страницах возникают люди каменного века, а завершается книга вторым всемирным потопом. Однако здесь нет никакого противоречия: и люди, и растения, и камни, и облака наделены душой, и все земные души существует один раз, но вечно, – это и есть ""философия безсмертия"", разработанная Анатолием Кимом. О времени, которое было и будет всегда, без начала и конца, о великой участи каждой человеческой души на маленькой планете Земля рассказывает эта книга. Долгожданный шедевр от признанного мастера «метафизического реализма», уникальный сплав поэзии, юмора и глубокой философской мысли.

""Радости Рая"" – это фантасмагорическая автобиография героя, похожая на странный волшебный сон. На первых страницах возникают люди каменного века, а завершается книга вторым…

Отплытие на остров Русский. Дальневосточная литература во времени и простванстве (Автор: Лобычев Александр Михайлович).
Сборник статей, рецензий и эссе известного дальневосточного критика Александра Лобычева продолжает темы предыдущего издания, которое называлось "На краю русской речи". Новая книга посвящена литературе восточной эмиграции, а также современным поэтам и писателям, чьи судьбы и творчество прочно связаны с Тихоокеанскими берегами России. Жизнь авторов порой трагична, порой авантюрна, а порой и фантастична, как и сюжеты их произведений. Но свою дальневосточную кровь и русский голос литература сохраняет там, где жил или живет талантливый автор, где рождаются его книги, будь это Арсений Несмелое, Альфред Хейдок, Борис Юльский в Харбине, Геннадий Лысенко во Владивостоке, Борис Черных в Благовещенске, Владимир Илюшин в Хабаровске, Илья Фаликов в Москве, Ларисса Андерсен во Франции, Борис Казанов в Израиле или Вечеслав Казакевич в Японии.
Кроме этого, рассматривая традиционную восточную эстетику и философию, автор обращается к творчеству знаменитых японских писателей - Кавабата, Мисима и Мураками.

Отплытие на остров Русский. Дальневосточная литература во времени и простванстве (Автор: Лобычев Александр Михайлович).
Сборник статей, рецензий и эссе известного…

Сергей Магид начал писать стихи в 1963 г. В 1970-80-е гг., не имея возможности официальных публикаций, печатался в ленинградских и рижских самиздатских журналах. В 1981-1988 гг. входил в ленинградское неформальное объединение поэтов, прозаиков и переводчиков "Клуб-81". В 1985-1990 гг. принимал участие в подготовке создания Ленинградского народного фронта. В 1990 г. уехал из СССР. Живет в Праге. Работает библиотекарем, пишет историософские и культурологические тексты.

Новая книга продолжает цикл "сотниц" - медитативных катренов, находящихся на пересечении поэтической, историософской и философской граней творчества Сергея Магида. Автор пытается показать, что "оскорбление души" есть явление антропологическое, в той или иной степени затрагивающее всех. Так же не избегает этого опыта (в наказание или во спасение) никто из делающих историю и поэзию, что в общем-то одно и то же. Здесь в одинаковой степени страдают и по-своему учатся Мандельштам и Бухарин, Пришвин и Троцкий, Павел Васильев и Лев Каменев, Хармс и Друскин. Каждый по-своему, но все с одной, смутно распознаваемой целью, - успеть перед смертью понять, как жить в России и, если получится, подать об этом знак остающимся в ней.

Сергей Магид начал писать стихи в 1963 г. В 1970-80-е гг., не имея возможности официальных публикаций, печатался в ленинградских и рижских самиздатских журналах. В 1981-1988 гг.…

Трилогия Александра Мелихова «И нет им воздаяния» писалась долго. Первая ее часть – «Исповедь еврея» – была опубликована в 1994 году в «Новом мире». По мнению критиков, она наделала шума не меньше, чем «Двести лет вместе» Александра Солженицына. Вторая часть впервые увидела свет лишь в 2011 в книге «Тень отца». 21 год понадобился автору для того, чтобы завершить семейную сагу романом «Изгнание из памяти». Грандиозную эпопею о русской истории 20 века А.Мелихова по глубине и масштабности можно сравнить с «Тихим Доном» М.Шолохова.

Яков Абрамович Каценеленбоген, вернувшись из лагеря, живет в североказахстанском шахтерском поселке. Он — Учитель с большой буквы. Однако рядом с этим общим любимцем живет образ Еврея — хитрого, трусливого, жадного… И сын Якова Абрамовича — Левка — всеми силами старается доказать, что он не такой. Отчаяние сына приводит к отрицанию национального прошлого отца. За это предательство уже немолодому Льву Яковлевичу приходится расплачиваться. Чтобы искупить свою вину, он решается отомстить следователю за изгнание отца из истории, отсечение от жизненного предназначения.

Трилогия Александра Мелихова «И нет им воздаяния» писалась долго. Первая ее часть – «Исповедь еврея» – была опубликована в 1994 году в «Новом мире». По мнению критиков, она…

Александр Мильштейн - уроженец Харькова, по образованию математик, ныне живет в Мюнхене. Автор романов "Пиноктико", "Параллельная акция", "Серпантин". Его прозу называют находкой для интеллектуалов, сравнивают с кинематографом Фассбиндера, Линча, Вима Вендерса.
Новый роман Мильштейна "Контора Кука" сам автор назвал "остальгическим вестерном". Видимо, имея в виду, что герой, молодой человек из России, пытается завоевать Европу, как когда-то его ровесники Дикий Запад. На глазах у читателя творится динамичная картина из множества персон - художников программистов, барменов, русских эмигрантов, немецких писателей и совсем каких-то странных существ...

Александр Мильштейн - уроженец Харькова, по образованию математик, ныне живет в Мюнхене. Автор романов "Пиноктико", "Параллельная акция", "Серпантин". Его прозу называют находкой…

Роман "Плен" - дебют автора в прозе. Герои пережили войну, каждый свою, попадали в плен и на себе испытали чудо спасения. Но никому из них не удается оставить войну там, на фронте. Законы военного времени просты и понятны: предателей и трусов расстреливают, любые проявления слабости презирают. Как научиться жить без войны со своей любовью, страхами и слабостями?

Роман "Плен" - дебют автора в прозе. Герои пережили войну, каждый свою, попадали в плен и на себе испытали чудо спасения. Но никому из них не удается оставить войну там, на…

Как известно, сложное международное положение нашей страны объясняется острым конфликтом российского руководства с мировым масонством. Но мало кому понятны корни этого противостояния, его финансовая подоплека и оккультный смысл. Гибридный роман В. Пелевина срывает покровы молчания с этой тайны, попутно разъясняя в простой и доступной форме главные вопросы мировой политики, экономики, культуры и антропогенеза.
В центре повествования — три поколения дворянской семьи Можайских, служащие Отчизне в XIX, XX и XXI веках.

Как известно, сложное международное положение нашей страны объясняется острым конфликтом российского руководства с мировым масонством. Но мало кому понятны корни этого…

Новая книга от автора бестселлеров «Вторая Мировая. Война между Реальностями» и «Тихоокеанская премьера» – это не просто историческое расследование, больше, чем путеводитель по лабиринтам исторических альтернатив. Это разгадка величайшего «кроссворда» XX века, открытие тайных смыслов и скрытой логики в, казалось бы, самой нелогичной и парадоксальной войне.
«К Первой Мировой готовились десятилетиями, она, без всякого сомнения, стала самой ожидаемой и самой спланированной войной в истории. При этом она разразилась совершенно неожиданно, и оказалось, что к ней никто не готов.
Война мыслилась как быстрая, подобная удару молнии, – но затянулась сверх всяких разумных пределов, поставив воющие государства на край гибели.
Армии Первой Мировой уникальны по сочетанию умных и образованных офицеров, талантливейших генералов и отважных до полной потери инстинкта самосохранения солдат. Но ошеломляющая красота стратегических решений и оперативных планов вылилась в многолетний кошмар позиционной войны, миллионы жертв без всякого смысла и толку, чудовищное истощение воюющих стран и разрушение социальной ткани. «Крах такой, что короны дюжинами валяются по мостовой»…»

Новая книга от автора бестселлеров «Вторая Мировая. Война между Реальностями» и «Тихоокеанская премьера» – это не просто историческое расследование, больше, чем путеводитель по…

Город, который знает и любит каждый, даже если никогда в нем не был, связывает между собой восемь основных персонажей. Большинство из них никогда бы не узнали друг друга, если бы не девятый и, пожалуй, главный герой — Рим. На фоне его истории возникает Рим нуара, бездомных, нелегальной иммиграции, кризиса европейской цивилизации, поиска веры и до сих пор не разгаданных политических тайн, ведущих в 60–80 годы прошлого века. Вечный город вмещает судьбы людей, издалека привезших в него память о своем детстве — камертоне, по которому настраивается многоголосье этой прозы. И поскольку она написана поэтом, ее корни — в звуке и языке.

Александра Петрова родилась в Ленинграде, автор поэтических сборников «Линия отрыва» (1994), «Вид на жительство» (2000, шорт-лист Премии Андрея Белого), «Только деревья» (2008, шорт-лист Премии Андрея Белого), философской оперетты «Пастухи Долли» (2003). Ее стихи переведены на английский, немецкий, словацкий, словенский, португальский языки. На итальянском и сербском вышли отдельной книгой. Живет в Риме.

Город, который знает и любит каждый, даже если никогда в нем не был, связывает между собой восемь основных персонажей. Большинство из них никогда бы не узнали друг друга, если бы…