Ирвин Уэлш: «Все становится сверхчувствительным»

Автор «На игле» о сюжете своего нового романа о трансгендерах: юмор как способ дать читателю передышку и долг перед Ивлином Во

63-летний Ирвин Уэлш вырос в Мюрхаусе (район на севере Эдинбурга), а сейчас живет в Оксфордшире, хоть и провел большую часть 2010-х в Чикаго и Маями. Его тринадцатый роман «Длинные ножи» представляет собой сиквел к роману Преступление , вышедшему на экраны в прошлом году в виде шестисерийного сериала от Бритбокс с Дугреем Скоттом в роли детектива Роя Леннокса. В новой книге Ленноксу поручено раскрыть убийство члена парламента от партии тори, найденного кастрированным на складе в Лите. Уэлш говорил, а тем временем съемки телевизионной адаптации его романа вот-вот должны были начаться; другие его дела включали грядущую премьеру вест-эндского мюзикла «На игле», два документальных фильма о его жизни («жизнь мчится как скорый поезд, сами знаете»), недавно запущенную студию звукозаписи и уже третью по счету свадьбу.

Всегда ли вы собирались написать сиквел к Преступлению ?

Мое любопытство подогрела работа над первым кино-проектом [снятому по первому роману]. Там рассказывалась история о семье Леннокса и о его детстве, а поскольку все шло хорошо и был шанс продлить сериал на еще один сезон, я написал о том, что произойдет, если он найдет парней, издевавшихся над ним. Но роман, который я написал тогда, выйдет лишь в следующем году. Мне показалось, что осталось место для другой книги между ними, чтобы развить семейную драму и действительно отплатить обидчикам. Я подумал, что если бы мне удалось сделать это вовремя, то второй сезон сериала мог бы быть основан на «Длинных ножах». Так и случилось. Так что, поскольку с 2017 года не выходило ни одной книги, сейчас они выходят очень быстро, потому что в карантине я не занимался ничем, кроме писательства.

Что побудило вас положить в основу романа сюжет о трансгендерах?

Я просто подумал, что такое будет интересно изучить поглубже. Все мы сейчас задаемся фундаментальные вопросами об идентичности, а тем временем определяющие нас вещи ускользают. Это сложная и динамичная штука. Как кино. Вы не представляете, какой же это отвлекающий маневр для политиков, чтобы держать нас вцепившимися друг другу в глотки; соревнуются транс-женщины в легкой атлетике или нет, это не изменит того факта, что много людей умрет, потому что они не смогут оплатить долбанные счета за отопление зимой. Очевидно, что это непростая тема, ведь все вокруг становится сверхчувствительным. У нас был транс-консультант по этой книге, и я боялся этого. Мне казалось, что это шаг — лишь еще один уровень цензуры. Но на самом деле это было невероятно познавательно. Я многое узнал.

Мне нравится бросать себе вызов, докучать, беспокоить себя и раздражаться, когда я пишу

Изменилось ли что-нибудь в книге?

Некоторые вещи действительно изменились. Есть некоторые вещи, в которых я просто ошибся; я рад, что меня исправили. Другие вещи [другие ответы] были вполне одобрены. Было приятно, что моя мотивация была понятна.

Чем вас привлекает сексуальное насилие и почему вы решили сделать его основной темой вашей работы?

Мне нравится бросать себе вызов, докучать, беспокоить и раздражать себя до предела, когда я пишу. Настоящая мотивация для меня — это заставить себя смотреть на вещи, которые не рассматривают в художественной литературе, или на которые смотрят очень банально с всемогущей позиции автора; не смотреть на такие вещи с точки зрения персонажей, который часто превращаются в по-варварски банальных простаков без каких-либо предпосылок их поведении.

И все же, как и большинство ваших недавних романов, «Длинные ножи» — своего рода комедия.

Я использую юмор, чтобы дать читателю передышку. Если вы заставляете людей смотреть на потенциально невыносимый материал, вы должны дать им пространство для перезагрузки; перед тем как вы нащупаете выключатель, вы можете показать им насколько много темноты, настолько это вообще возможно.

Сюжет не всегда был тем самым ключевым элементом вашого творчества, каким он является сейчас

Нет, я научился это делать с годами. Я не знал, как писать романы, когда писал На игле . У меня были отдельные истории, которые, казалось, куда-то вели; в начале было слишком много рассказов о том, как герои стали наркоманами; поэтому я оборвал повествование и с головой нырнул прямо в их мир; концовку я неожиданно, вопиюще-грабительски оборвал - мне показалось, это придаст ей драматичности. Затем я перешел к Эйсид Хаус – так появилось еще несколько историй. Кошмары аиста Марабу были моей первой попыткой написать обычный роман, но он получился довольно экспериментальным. В тех первых нескольких книгах я просто развлекался. Они, наверное, и были лучшими, потому что потом ты учишься писать и в конечном итоге пишешь, как все остальные [смеется].

История гласит, что роман На игле был включен в шорт-лист Букеровской премии в 1993 году, пока два судьи не пригрозили своим увольнением. Вы когда-нибудь задумывались о том, что из этого могло бы получится?

Вероятно, то, что могло бы получится, получилось бы весьма посредственным. Я не могу вспомнить ни одного британского писателя из рабочего класса, который бы очень преуспел от получения Букеровской премии; [Джеймсу] Келману , например, это не принесло большой пользы.

Что вы читали в последнее время?

Я прочел самую последнюю книгу из серии "The Secret DJ" и она мне очень понравилась. В этом году я снова увлеченно занимаюсь диджеингом, а автор этой книги как раз рассказывает, как он попал в этот бизнес. Я только что закончил читать Миссис Калибан Рейчел Инглз и она пришла мне по вкусу – немного странная и классная. Еще одна книга, которая мне понравилась, — это Collected Poems and Other Verse Стефана Малларме [изданый Oxford World's Classics, перевод классики Е.Г. Блэкмор.и А.М. Блэкмор (ориг. E. H. Blackmore, A. M. Blackmore)]. Я не умею читать по-французски, и мне нравится, как перевод сплетает французский и английский вместе.

Какие романы вдохновили вас?

Большое влияние оказала на меня трилогия Ивлина Во The Sword of Honour Trilogy ; несмотря на то, что у персонажей было совершенно иное происхождение, чем у меня, я обнаружил, что психология мужского злорадства и соперничества одинаково хорошо прослеживается. Меня побуждали [к желанию писать] шотландские книг, которые заставили всех воскликнуть: «Вау, это круто»: Laidlaw Уильяма Макилванни , Кондуктор автобуса Хайнс Джеймса Келмана , Ланарк Аласдера Грея , The Trick is to Keep Breathing Дженис Галловей . Но идеи многого, о чем я пишу, возникают из подслушанных ссор в очередях, в пабах, в автобусах; я не вожу машину, поэтому общественный транспорт — это действительно потрясающее место для меня, чтобы почерпнуть вдохновение, образы, идеи. Когда я ехал в надземном метро на бейсбольные матчи в Чикаго, можно было услышать, как люди перекликаются друг с другом, и я переводил это на шотландский, думая: «Ну, так бы разговаривали люди, если бы они ехали в Тайнкасл, на Истер-роуд или еще куда-нибудь».

Хотелось ли вам когда-нибудь написать автобиографию?

За мной повсюду следят две съемочные группы документалистов, так что последнее, что мне нужно, — это автобиография. Для того, чтобы быть творцом, нужно в какой-то мере быть сосредоточенным на себе, но на самом деле мне неинтересно смотреть на себя со стороны. Моя жена говорит: «Ты странный, ты как инопланетянин, по сути», а я на самом деле не хочу показывать миру свою гребаную странность, понимаешь? Однако, эти вещи все равно не скроешь. Например, вы всегда думали, что На игле будет очень автобиографичным романом и что что-то вроде  Сексуальная жизнь сиамских близнецов  с двумя гораздо более молодыми рассказчицами-американками была бы другой. Затем, когда моя бывшая жена прочитала это, она сказала: «Эти персонажи больше похожи на тебя, чем на любого другого персонажа, которого ты когда-либо писал в своей жизни». Ты не осознаешь, настолько открываешься перед миром, когда пишешь.

Энтони Камминс (Anthony Cummins)

Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ