Истории — стр. 5

Так уж случилось, что пришлось мне оказаться в одном из судов г. Белгорода в качестве ожидающего посетителя по деловым вопросам. И так как ожидать приходилось подчас долго и часто, то я решила брать с собой книгу. На тот момент я читала именно 11/22/63 . И вот я сижу в сторонке на стульчиках, читаю, никого не трогаю, изредка посматриваю за стеклянную стену на тех, кто за ней ходит. И в какой-то момент, в очередной раз подняв глаза, я "краем уха" замечаю, что на меня упорно смотрит кто-то сидящий через два сиденья. Тут маме (которая в тот раз за компанию оказалась со мной и сидела рядом) кто-то позвонил и она вышла поговорить. В ту же секунду, этот "глазастый кто-то" подлетает на соседний стул и начинает со мной знакомиться. К сожалению, никто оригинальностью не блеснул и первый вопрос был: "Девушка, что Вы читаете?". Говорю: "Кинг, новый роман про убийство Кеннеди". Смотрю - глаза расширяются, дыхание замедляется, наступает ступор. Возможно поэтому, когда вернулась мама, он все еще продолжал сидеть рядом со мной и выпрашивать мой номер. И хотя на внешний вид он был похож на героя из тех кинговских книжек,в которых полный п****Ц, я из вежливости согласилась дать номер телефона.
Вечером гражданин адвокат (а он оказался именно им) пригласил меня на свидание.
Сначала был рассказ о том, как было удивительно, что я в таком месте читаю не учебник по юриспруденциии. Потом - как интригующе из моих уст прозвучал сюжет и как именно поэтому мой судейский Принц по приходу домой бросился к компьютеру с целью распечатать его и почитать, но принтер не оценил порыва и сдох после двухсотого листа. Потом все было как обычно: "Странно, что ты не замужем", "А почему ты не замужем?", "А ты замуж не хочешь, что ли?".
Потом он сказал, что мне нужно поехать завтра вместе с ним в Донецк, чтобы познакомиться с его родителями.
Занавес.

Много раз замечал, если хочешь увидеть сон - дай мозгам отдохнуть от рабочих процессов и читай весь день. В ночь обязательно приснится история из переплетений настоящего с прошлым и чем-то бредовым. Здесь как повезет, ибо в сновидение, открыв дверь и позвав, может прийти кто угодно.

Был дед, к которому меня привозили на лето. Мне тогда было лет восемь - десять. На ночь семья возвращалась в город, а я иногда оставался с дедом наедине, на даче. Я, как сейчас, помню цементные дорожки, по которым ползали пчёлы и кусали тебя за пятки, если случайно на них наступишь. Помню Тайгу - лайку, которую пытался выгуливать и помню еще много чего, о чем дед мне рассказывал по вечерам.

Важный нюанс - в настоящем у меня есть кот. Появился недавно, благодаря одному милому человеку. Ходит за мной по пятам - даже сейчас наблюдает, как я царапаю текст в 5 утра. Это важно, потому что котяра оказался важным участником истории, которая приснилась час назад.

Во сне было две локации - одна чуть повыше, другая ниже. Вероятно, это был сарай, точно не уверен. Сначала я оказался с котом в какой-то комнате с голубыми обоями. Коту это не понравилось и он начал бегать по комнате, прыгать на стены и рвать обои. Замечу, что котяра у меня хоть и активный, но в таких вещах замечен не был. Закончилось все тем, что я взял его на руки и спустился по лестнице в другую локацию.

Нижнее помещение оказалось каким-то грязным, пыльным и тёмным. На стуле сидел мой дед и что-то делал. Что он делал - я не помню. Вокруг все было в нереальном слое жира, в прямом смысле, все вещи, предметы и стены были измазаны каким-то слоем жира, пыли и грязи.
Коту эта комната не понравилось еще больше, он вырвался из рук и начал носиться по углам. Он весь испачкался, на него сверху постоянно капала какая-то вода. По итогу я опять его взял на руки и собрался уходить.
И тут дед решил поговорить.

- Внук, хочешь сегодня баню?
- Да.
- Приходи.
- Хорошо.

И я вышел из локации.
Обратно мы шли с котом, поднимаясь на какую-то гору.
Там было лето.
Кот мурлыкал у меня на руках.
На хрен я сказал умершему деду - хорошо? Ну, мой уровень управления сном, вероятно, на уровне дна.

Выскажу непопулярное мнение.
Совершенно не понимаю ажиотажа вокруг этой книги. Книга написана очень простым, я бы даже сказала, примитивным языком. И дело даже не в том, что сам стиль написания бортового дневника требует лаконичности.
Казалось бы, сюжет очень интересный - человек застрял на Марсе, это дает писателю просто огромные просторы для невообразимых ситуаций, размышлений о том как ничтожен человек в масштабах Вселенной, описание ощущений оторванности от родной планеты и прочее-прочее. А написано так, как если бы человек застрял не на Марсе, а, скажем, в сугробе.
Внутренний мир главного героя совершенно не раскрыт. Кто он, это Марк Уотни, почему он должен непременно выжить. Он как робот, он не рефлексирует, он ходит туда-сюда, выполняет какие-то действия, он не думает о своих родных, не испытывает даже секундного страха перед обстоятельствами или ненависти к тем, кто его бросил, ностальгии и тоски, он не впадает в отчаяние. Совершенно нет никаких размышлизмов ни о чем, все как в сценарии: пошел, сделал, прикрепил, перемешал, поехал, надел/снял скафандр и прочее.
Может, кто-то возразит, что можно догадаться о внутреннем состоянии героя по каким-то внешним признакам: что он не ноет, не распускает сопли, относится ко всему с юмором, он человек действия, поэтому так лаконично. Но нет, даже этого я не могу сказать.
Очень сказывается, что автор книги - инженер. Для него важным оказалось не раскрыть героя, а по несколько страниц подробно описывать как добывать кислород и воду, как вырабатывать тепло и прочее.
Скорее всего, фильм по этой книге будет зрелищным, но не более того. Эта книга не дает ответов ни на какие вопросы, связанные с освоением космоса, появлением жизни. А это то, ради чего я, например, покупала эту книгу.

Я читала " Дом, в котором..." в мае прошлого года. Тепло, солнышко, снег уже весь растаял...а я сижу дома, читаю, не могу оторваться. Надо сказать, книга произвела на меня огромное впечатление. Пришло время идти в вуз, на физкультуру, а отрываться так не хочется, но что поделать) И вот, наворачивая круги по стадиону, вдруг пришла мысль "А как там Дом? Как там Курильщик, Слепой, Сфинкс и другие? Что поделывают они прямо сейчас, пока я тут на физ.-ре, а они то там как же? Как?". Чисто механически продолжаю бегать, а сама перевариваю, что только что произошло со мной. А произошло вот что: я впервые подумала о них как о живых людях, а не как о персонажах очень хорошей, но все же только книги. Мой ридер предстал передо мной тогда совсем в ином свете: он был окном, показывающим мне жизнь этих детей. Когда я читала книгу, я заглядывала в это окно и могла видеть, что с ними происходит, но ведь когда ты отходишь от окна, жизнь за ним не прекращается, даже если ты этого и не видишь...
Никогда со мной такого не было. Очень часто книги оживают в моем воображении, но никогда я еще не думала о героях книги как о реальных людях..
В " Доме..." говорилось, что есть люди, которых Дом принимает, а есть и такие, которых не принимает. Я считаю, что это и к читателям относится в той же степени. Так вот, меня "Дом..." не принял, я уверена в этом...я не до конца разобралась в том, что там происходило и чем это все закончилось...многое не поняла. Но жители Дома - герои книги - определенно живые, они существуют... может, где-то в космосе, а может,в нас.

Вот такая получилась история...действия мало, больше размышлений)

Хочется купить книгу в бумажном варианте, хочется ее подарить как ценность. И ведь страшно, потому что вдруг она не проникнет, не затянет. Услышать про книгу, от которой ходишь, как в тумане, и, кажется, имеешь только одно важное дело — читать… услышать про нее что-то не восторженное — эта мысль пугает, вернее, отпугивает.

«Когда начинаешь читать про мальчика и его красные кроссовки, вообще не представляешь, чем это может закончиться» — из комментариев в интернете.

Ну да, я впервые полезла читать отзывы про прочитанную книгу. Сравнивают с Крапивиным -— справедливо. Кого-то не зацепило — бывает. Меня — полностью: несколько дней с трудом воспринимала реальность. Отпускать начало, только когда пошла на второй круг. Ни разу еще так вот не переходила от последней страницы к первой, не искала комментарии и впечатления, не разглядывала любительские иллюстрации. Наверное, если бы я умела рисовать, то немедленно этим бы занялась.

Я и не знала, что это популярная книга. Просто знала, что она есть. Просто начала читать. Но давно уже книга не вызывала скрытую истерику. Помню, так было в детстве с «Оводом», с Крапивинской прозой («Острова и капитаны», «Голубятня на желтой поляне», «Застава на якорном поле»), на 3-м курсе — с «Анной Карениной». Почему-то вспомнились «Ведьмак» Сапковского и «Песнь Льда и Огня» Дж. Мартина, но от них не истерило, а тупо увело в депрессию (от Геральта — ближе к концу, от саги Мартина — сразу). Вообще много было книг, от которых потом приходилось отходить (те же «Герой…» Лермонтова или «Чапаев…» Пелевина). Но тут я то ли подзабыла, как это, то ли вылезло много личных ассоциаций…

Пожалуй, мне в книге уже после первой трети были неважны все те недочеты, которые вызывают критику лагеря противников. Книга хороша: там есть юмор, есть хороший слог, есть сюжет. Но книга точно не идеальная: недосказанность и неточности (то ли специальные, то ли по забывчивости автора), натянутость некоторых поворотов и все такое прочее (где-то скомкано, где-то разжевано, где-то путано)… Только это ведь такая мелочь. У меня ощущение, что автор описал то, что этот, открытый им, мир позволил описать.

В книге столько героев! Я или никогда, или очень давно не встречала сюжет, в котором умещается такая орава (у Мартина тоже народу много, но там персонажи кучками расселились по разным частям, а тут все гурьбой переходят из главы в главу).

Мне сейчас размышляется о детстве (о воображариуме, в котором живут дети) и о том, как детский мир (маленький, но глубокий, весь насквозь волшебный, суеверный и полный баек) превращается в мир взрослый (большой, но тонкий, весь реально-поверхностный). В детстве камешки, болтики, катушки ниток… да что угодно — обладает своей реальностью, историей, объемом. Почему же потом все сплющивается в быстроходную поездку с беглым осмотром достопримечательностей?

Думается о школе (обычной, общеобразовательной), об ее закрытом мире, моде, кличках, приколах, сплетнях…

Размышляется о ЗМШ (Зимней математической школе), первой и последующих, о закрытом социуме, его ролях, традициях, о том, как он открывается новичкам, что он может не принять и не впустить в себя. О том, как в комнате всегда кто-то бодрствует и кто-то спит, как вещи равномерно устилают комнату, как ходишь не в своем, как режим жизни устанавливают не смена дня и ночи, а расписание завтрака-обеда-полдника-ужина и официальных общественных мероприятий.

О пионерском лагере со своим домиком на берегу моря (в «Орленке» так было).

О том, что я люблю социумы с кличками, хотя сейчас почему-то почти всегда зову друзей по именам. А вот интернет с его никами и мемами никак для меня социумом не становится: я не знаю его традиций и мемов, не понимаю и не запоминаю ников.

О том, как мне странно становиться старшим, когда уже привык, что старший — кто-то другой. Бац — и ты — в 11 классе… Теперь не кто-то, а именно ты — из самой старшей параллели. Прошлые 11-классники казались ого какими, а теперь ты — на их месте. Ты для себя — все тот же. А какой ты для младших? Или тебя вызывают «10-й курс»… Раньше-то был 1-й, 2-й, 3-й… А теперь ты на месте тех, о ком раньше думал «ого, уже 10-й!»

Отпуск в городе юности сейчас для меня чем-то похож на ЗМШ, просто соседние «комнаты» находятся в разных районах города. Люблю ЗМШашно-общажную культуру, залихватскую манеру случайных встреч, перерастающих в ночные-до-утра посиделки. Не знаю, может ли быть таким же повседневный город.

Не могу начать читать что-то другое. Жду, пока уляжется и успокоится. Так что читаю книгу по второму разу. Смакую нюансы. Ощущение лохматости, вытянутого на коленках свитера, шорт, вязанных гольфов и ботинок.

Когда-то давно я впервые ехала на поезде в Питер, чтобы жить в нем, и мне было стремновато, потому что я была тихой книжной девочкой, знавшей очень мало о жизни, вселенной и вообще; мне было страшно и одиноко.
В дороге я читала Дом. Он мне понравился - как нравились до него другие книги. Я не влюбилась в него и не хотела в нем жить - надо быть идиотом, чтобы хотеть жить в Доме. Я просто закрыла книгу незадолго до приезда в город и подумала, что она хорошо написана. И что она очень темная и жуткая.
Спустя месяц я зашла в фандомную битву (для тех, кто может быть не знает - блог на дайри.ру) и увидела в нем творчество по Дому. Нашла группу вк, посвященную Петросян, а уже в ней обнаружила такое явление как "стаи" и конкретно "питерскую стаю", которая тогда только набиралась и начинала свой путь (до нее в Питере тоже были и, скорее всего, есть домовские стаи - просто они не афишировались и не афишируются сейчас).
Я пришла на первую сходку стаи и нырнула в нее с головой. Следующие полгода я знакомилась с людьми - красивыми, страшными, страдающими всевозможными болезнями - неизлечимыми, воображаемыми, магическими; я узнала людей, которые занимались магией и зарабатывали на этом деньги, познакомилась с ролевиками, косплеерами, анимешниками и разного рода неформалами и выслушала бессчисленное множество историй жизни - страшных, обычных, безумных. Я познакомилась с людьми, которыми восхищаюсь до сих пор и к которым тянусь до сих пор.
У нас были меняльни, сходки, Ночи Сказок - я, которая никогда не умела ничего рассказывать, срочно училась сочинять и рассказывать Сказки; были песни, посиделки, какие-то интриги вокруг вожаков (это даже для кого-то было серьезным делом), расколы, любовные драмы, алкоголь и люди.
В стае у меня появились люди, которые стали мне дороги. Появились первые питерские друзья.
Не могу представить, какой бы я была сейчас, если бы в моей жизни не было бы этого периода. Не было этих людей.
Интересно, что разговоры конкретно о Доме у нас велись редко, мы жили именно своей стайной жизнью, не оглядываясь особо на книгу.

В какой-то момент, правда, я ушла из стайных дел - то ли стала чуть более "взрослой", то ли конкретно эта игра надоела, но оставила связи с друзьями.
Иногда становится жутко от того, что я могла и не прочитать эту книгу, и огромной части моей жизни, в которой и сейчас происходят события, первопричиной которых стал Дом, просто не было бы.
Хотя, думать об этом совершенно бесполезно, наверное.

Дом дал мне моих людей. И я благодарна ему за это.

В искусстве вышивки тоже есть жанры. Один из них называется "сэмплер" (англ. 'sampler', от 'sample' – образец) – это вышивка, выполняемая для демонстрации навыков мастерицы и включающая образцы различных стежков, довольно часто – алфавит или короткие изречения, цифры, небольшие тематические мотивы; многие любят добавлять своё имя и дату окончания работы.
Самые старые вышивки-семплеры датируются XV-XVI столетиями. Схемы для семплеров рисуют до сих пор в достаточном количестве, хотя большой популярностью они, судя по всему, не пользуются. Мне нравится этот стиль, впрочем, я никогда не считала алфавит в подобных вышивках чем-то большим, нежели упражнение в каллиграфии, хотя такое великое изобретение человечества, как буквы, без сомнения достойно всяческого увековечения. «Зимний алфавит», довольно большой по размеру и не слишком интересный технически, не разонравился мне за те 5 лет, что висит на стене, и всякий раз я с улыбкой вспоминаю оригинальную технологию, придуманную мной самолично для вырезания замысловатых снежинок из фольги. Однако, выложив фотографию в социальной сети, я получила комментарий: «А с какой целью Вы вышили эту картину?» Признаться, я растерялась. Ну как объяснить – просто взяла и решила, и вспомнила, что как раз есть в запасах подходящая серо-голубая канва, и вообще день был такой серый, и потолки в аудитории низкие, и лекция скучная, и хотелось белого снега и светящихся окошек… Друг посоветовал такие вопросы парировать: «А Вы с какой целью интересуетесь?» – универсально, но с увёрткой, а хотелось бы чего-то повнушительнее… И у кого же, как не у Нила Геймана, было мне найти достойный ответ:

When I was twelve I was told a story by an old man that I have never forgotten. A poor man found himself in a forest as night fell, and he had no prayer book to say his evening prayers. So he said, “God who knows all things, I have no prayer book and I do not know any prayers by heart. But you know all the prayers. You are God. So this is what I am going to do. I am going to say the alphabet, and I will let you put the words together.”

Когда мне было двенадцать, один старик рассказал мне историю, которую я навсегда запомнил. Человек заблудился однажды ночью в лесу, и у него не было при себе молитвенника, чтобы прочитать вечернюю молитву. Тогда он сказал: «Боже всеведущий, у меня нет молитвенника, и я не помню молитв наизусть. Но ты знаешь их все. Ты ведь Бог. Вот как я поступлю: я прочитаю вслух алфавит, а ты сложи из букв нужные слова».

M is for magic. All the letters are, if you put them together properly.

"Дом, в котором..." - книга, которая забирает читателя из реальности полностью. В Наружности остается только оболочка, тело, со всеми органами и прочим. Мысли же, и в целом мир этого человека переносится в другое измерение, в другую вселенную, имя которой - Дом. Серый, обшарпанный, никем не любимый Дом.
Это похоже на фанатизм. Фандом Дома - это секта. И это ни для кого не тайна, кто знаком с этим произведением.
И вот лажу я, жаждущая больше артов, алкающая больше окунуться в атмосферу Дома, по Тырнету. И вижу фотографию, на фотографии - Дом. На самом деле, такой, какой должен быть, какой всегда ко мне приходил по ночам и в процессе чтения (причем часто ночь и чтение совпадали х)). Случайно я глянула на подпись под фото, а там... Там название моего города. Дом, тот самый дом... нет, ТОТ САМЫЙ ДОМ находился в моем городе, причем в районе, который я более-менее знаю. И я разузнала поточнее, где он находится.
Это был август. Конец лета. Впереди - темное и пугающее Нечто, а именно - первый курс медицинского университета. Тлен и безысходность, в общем. И как-то так получилось, что я все оттягивала тот день, когда пойду на поиски Дома. Пару раз бывала в этом районе, пару раз прошлась по нему в поисках, но все было так вяло, неуверенно, что заканчивалось ничем.
В итоге это случилось 31 августа. Я целенаправленно, предчувствуя, что другого шанса не будет, отправилась в экспедицию, на поиски Дома. Знаете, немного страшновато бесцельно блуждать по району с видом полоумного человека (я еще тогда слушала последние главы Дома, в котором в аудиоформате), когда об этом районе вполне справедливо говорят "зашел за угол и исчез". Ну ладно, 31-го августа сдаваться я не собиралась и шла все дальше и дальше, заглядывая в самые странные и безлюдные места. Нашла заброшенную железную дорогу, встретила шуганувшегося чувака в черной байке, скрывающего лицо под капюшоном. Поглазела на заросший парк, на речушку наподобие тех, о которых поют скандинавские менестрели... х) И, совсем внезапно для себя, ведомая чутьем и голосом Табаки в наушниках, вышла на Дом.
Радости не было предела.

Вообще, я сделала много фотографий Дома, окрестностей Дома, табличек вокруг Дома, кошки Дома, листьев вокруг Дома (да, уже тогда там был ковер из золотых листьев)... Но кому нужно столько фотокарточек ни о чем х) Выше - Дом, во всей своей красе, ну или почти во всей.
Оказалось, это храм Архангела Гавриила. И похоже, он не был заброшен. Там я слышала стук тарелок, на подоконниках на первом этаже стояли нормальные живые растения, а еще там была вот такая табличка с расписанием мероприятий (почему-то дальше июля они не ушли оО):

Однако окна там: а) выбиты, б) закрыты клеенкой, в) кирпичом заложенные. Ну, окна - это еще полбеды... В общем, мне осталось ничего непонятно. Дом хранит свою тайну, Тырнет молчит аки партизан (это вам не американский сериал, где поисковик выдает именно то, что тебе нужно). А места там - красивые. И если в ушах у тебя звучит голос Слепого, Горбача или Лорда, то приходить туда очень приятно. Только неспокойно немного - чуть дальше ведутся какие-то подозрительные работы, да и недалеко живут работящие люди, любящие средь бела дня колоть дрова и косо смотреть на прохожих. ...

Такая вот история. Она не имеет конца, на самом деле. И рассказана она наверняка криво. Но все-таки, домовцы, только представьте себя на моем месте. Это ведь ожидание чуда. Маленькое приключение. И неповторимое ощущение Тайны. :3

Чудесная была история с "Оменами". Стоял темный, холодный и промозглый ноябрь, мне было почти 19 и тоска, воющая тоска заставила меня заказать большую пачку книг Пратчетта почтой. Была там и многажды советованная друзьями коллаборация с Гейманом. С монитора книги тогда не читались (вот были времена!), а аудиокниги не слушаются и по сей день, но, помня о том, как работает родная почта, я посчитала, что тоска доведет меня до ручки раньше, чем почтальон принесет заветное извещение. И вот я решила закинуть в плеер "Добрые предзнаменования" аудиокнигой. На русском, в восхитительно живом переводе Вадима Филиппова.
Настал час Ч, и я нажимаю Play... Мчатся всадники Апокалипсиса, мчится Ньютон на "васаби", смеется Агнесса Псих, у Кроули звонит телефон, рождается Антихрист, звучит музыка Queen, мы знакомимся с Ньютоном, именно в таком порядке... ЧТО?!
Теги оказались настолько битыми, что книга никак не хотела проигрываться в нужном порядке, куски все время перемешивались, в плеере царил хаос, события книги превратились для меня в сериал, который урывками смотришь с середины по ТВ. К тому времени, как пришла бумажная книга, ее герои были мне бесконечно любимы, и ничего не хотелось мне сильнее, чем узнать, что же и в каком порядке с ними произошло. Тоска прошла безвозвратно, а книга остается любимой по сей день, как оригинал, так и перевод Филиппова (не тот, что выпустило "Эксмо").

Если честно, то я их очень сильно недолюбливаю. Эти описание книги от редакции. Зачастую это или бесполезный треп или СПОЙЛЕРСПОЙЛЕРСПОЙЛЕР. И уж совсем редко действительно интересно описание книги.
Отдельное спасибо куратору книги за:

Дебилы, работающие в издательстве, превратили аннотацию в один большущий жирный спойлер, поэтому я счел за благо удалить ее и оставить вот это сообщение.

И отдельный личный пинок под зад мне, решившей проверить что там написали.

Аннотации я разделяю на 4 категории:

1) Нормальные Их очень мало. Но они все таки есть. Дают общее представление о сюжете книги ( жанр, общая направленность сюжета, немного о мире книги). При этом без спойлеров и штампов.

2) Каноны жанра Описание содержания книги есть, но уже через призму жанра. Создается впечатление, что аннотация составлена из наиболее популярных описаний жанра. ГГ в любовном романе будет прекрасная девушка в жестоком мире, в детективе будет запутанная история, а фэнтези окажется с незабываемым приключением или борьбой с Великим Древним Злом(с). Может таким аннотациям способствует обилие избитых сюжетных ходов или лень редактора, но в целом желание прочитать книгу оно не отобьет. Но так можно пропусти интересные книги. Ни когда не узнаешь, что скрывается за фасадом стандартных описаний.

3) Бла-бла-бла Описывать сие явление бесполезно, я просто напишу последовательность составления на примере одной аннотации.(нужные слова будут выделены жирным, но самого автора не назову)
а) Описание технических характеристик книги. новая\лучшая\величайшая\долгожданная \интригующая книга\произведение\творение
б) Представим автора и его достижения. Имя Автора последователя\ продолжающего традиции\ ставшего классикой жанра\новатора\ культового автора\ знаменитого
в) Значимость в мире, награды, экранизации. лауреата Х-премии\ признанного автора\ автора таких книг: \Его произведение экранизировали эти режиссеры\ копилка мировой классики\этим произведением вдохновились.
г) Немного мнения и занимательные факты. Вася Пупкин знавал это произведение\ х- место в рейтинге\ его читает Иван Иваныч\ рекорды продаж\ хит
д) Описание произведения составляется из облачка тегов для данной книги и жанра. тонкая философия\ важнейшие вопросы бытия\ борьба Бобра с Ослом\ сила любви\смерть\жизнь\боль\ предательство\смогут ли герои...
Подберите правильное описание, поставьте слова в нужный падеж и число, добавьте новые прилагательные если надо. Следите, что бы слова не слишком часто повторялись. Все. Может быть, где-то внутри будет нормальная аннотация книги, где вы все таки узнаете, что же в ней происходит. А может быть и нет.

4) Спойлер\спойлер\спойлер. Хочется взять и ****, авторов таких описаний. Специально или сами того не ведая, они раскрывают сюжет книги чуть больше, чем полностью. Прям как статья на Вики об этой книге. На примере "Последний довод королей":"ГГ1- стал тем-то, как и ГГ2. Город Х горит из-за Врагов 2. Но это не конец, так-как ГГ3 делает вот это, но что-то пошло не так." Все, хана интриге. С технической точки зрения, ты не знаешь, чем книга закончится. Да и "что пошло не так" ты не знаешь. Но переживания за судьбы ГГ уже ослабевает.

з.ы. в пункте 3 была аннотация к Солярис Станислава Лема. И нормальное описание книги отсутствовало =(

Впервые я увидела эту книгу в автобусе, у своей соседки. Путь был неблизкий, ехала я одна, и, заинтересовавшись, красивой обложкой, украдкой заглянула в книгу.

«Никто не задавался вопросом — откуда пришел Джек. Все и так знают. Джек пришел из-за зеркала, вошел в него, как в дверь, и вышел с этой стороны. Он не первый, кто проделывает подобный трюк, чему удивляться? А как у него получилось… Это же Джек! Для него нет ничего невозможного — он убил Бармаглота»

Я влюбилась в нее с первой строчки. Знаете, бывает такое ощущение, когда незнакомая книга настолько тебе близка, что ты ясно понимаешь: она твоя.
Позже, на втором часу пути, мы разговорились. Марина, так звали эту миниатюрную блондинку, оказалась заядлой читательницей, и нам нашлось, о чем поговорить. Даже не так. Когда автобус уже подъезжал к вокзалу, мы жалели, что за прошедшие три часа многого не успели обсудить.
Жаль было отпускать такого понимающего и интересного собеседника, и мы обменялись номерами телефонов. И книгами, на которых эти номера с посвящениями и написали.
Так я получила «Время Бармаглота», а заодно и хорошую подругу, с которой почти всегда можно обсудить новую книгу и получить рекомендации.
А Марине достался сборник Брэдбери, который впоследствии стал ее любим писателем.

Читать эту книгу страшно. Всегда. Каждый раз.

...Особенно - в сессию. В летнюю сессию первого, кажется, курса. Хотя, может быть, и второго. Перед очередным экзаменом по очередной математике - была это линейная алгебра, математический анализ или теория функций комплексного переменного - уже не помню.
Читать в четыре-пять утра, когда только-только начинает светать. Потому что спать не можешь - во сне тебе показывает примерно то же, что в книжке, потому что пытаешься в уме доказывать какую-то особо незапоминаемую и непонятную теорему. И постепенно осознаешь, что сам превращаешься в нечто странное, находящееся явно не в том пространстве, где привык, правда, скорее не в слово, а в формулу, и чтобы не превратиться - надо проделать те самые упражнения с геометрическими телами, которые описаны почти в книге, заодно и теорема тогда поймется...

...Понимать, что ты, почти также, как Сашка - можешь думать только о том, что есть, о том, что видишь и слышишь...

...А еще - рассуждать, кем бы были персонажи совсем других историй. Ну, то есть, какими частями речи. Впрочем, началось-то то рассуждение вполне мирно и банально - с того, что у некоторых персонажей фамилии так и просились на роль глаголов, - а вот кончилось - серьезным типологическим диспутом...

Эта книга стала воплощением всего, что я ценю и уважаю в хорошей книге. Она не только интересна по содержанию, но и совершенно великолепна по форме. Точнее, не так.

Знаете, бывают очень интересные, очень захватывающие книги. С классным сюжетом, с яркими персонажами, с неожиданными поворотами событий, с авторскими находками. Про такие книги очень легко и просто рассказать, поделиться, объяснить, почему понравились (может быть, и не понравились).
А бывают книги, которые затягивают, заглатывают, не отпускают потом очень долго, но РАССКАЗАТЬ про них невозможно. Или очень сложно. Особенно людям, которые не живут с тобой одними идеями, не дышат одним воздухом, так сказать. "Vita Nostra" Дяченко для меня стала такой книгой. Я не смогла отложить до утра даже последнюю главу. И я не смогла объяснить сегодня на работе, что же это за книга такая, из-за которой можно не ложиться до 5 перед рабочим днем. Получилось что-то вроде "ну, фантастика... городской жанр...фентези...ну, там про девочку.. про слова...." Очень странное для меня ощущение - не уметь высказать впечатления от прочитанного.
При этом то и дело мелькали для меня аллюзии, угадывающиеся ходы. То мел судьбы померещится, то понедельник, который с субботы, то Хогвартс (хотя вроде бы все в точности до наоборот), то Кафка, то стулья Клюева (это скорее с точки зрения текста)...
Про развязку я стала смутно догадывться после первой главы, к середине все уже более или менее сложилось в четкую картинку. Слова, грамматика жизни (это Хомский из подсознания всплыл - не зря, видать, теорию коммуникации зубрили), переходы-трансформации. Уж не знаю, образование на меня так повлияло, или это образование появилось из-за того, что я такая, но все эти вариации на тему "В начале было Слово" на меня всегда очень сильно действуют. И вызывают, наверное, самые яркие образы. Я внешность персонажей и пейзажи так не представляю, как глокую куздру и брандышмыга)))

Так что книга прочно заняла место в моей голове на полочке "Читать и перечитывать. И советовать единомышленникам"))

Последний раз я так сильно старалась растянуть книгу на подольше, когда читала "Пир Джона Сатурнала" Норфолка. "Карпа и дракона" читаю по капельке, как гурман, смакующий любимое лакомство. Поэтому ещё не знаю, чем закончится, и можно ли надеяться на продолжение.
Но история не об этом. Я знаю несколько европейских языков, но вот восточные вводят меня в некий ступор. В своё время ездила в Китай, но не получила никакого удовольствия от отдыха, потому что чувствовала себя как на чужой планете. И вот сегодня впервые попыталась перевести "обратно на японский" пожелание восьмидесяти двух радостей, которое меня почему-то очень зацепило. 私はあなたに八十二喜びを望みます. Как-то так. Во всех ошибках виноват ЯндексПереводчик))). А я всем желаю тысячу благ и восемьдесят две радости!
Мораль сей басни: художественная литература, если она действительно художественная, может подвигнуть к поиску новых знаний и информации, которая не казалась раньше интересной, но вполне может таковой оказаться.

Миллионы людей на протяжении вот уже нескольких лет следят за судьбой первого марсианского жителя Марка Уотни. Число миллионов увеличилось еще больше после выхода одноименного фильма. Все мы представляли себе прекрасную красную планету, которая так и манит, и на поверхность всего комплекса мечтаний всплывает далекая детская мечта -- стать космонавтом.

Я не разбираюсь во всей той химии и физике, которыми напичкана книга, ну разве что выращиванием картошки (национальная принадлежность сделала свое дело!), мне был интересен сюжет и то, что увидит герой на этой планете. Наверно многим было интересно, реальны ли те названия долин и кратеров на Марсе. В связи с этим я решила найти карту Марса с названиями местностей.

Вообще раньше представление о Марсе в голове строилось благодаря романам Бэрроуза про Джона Картера и бегающим голым красным и зеленым человечкам. Судя по космическим снимкам и качественной компьютерной графике Марс прекрасен!

Древнее русло реки

Марсианские горы и вулканы.

Больше всего интересовал путь Марка Уотни из Ацидалийской равнины к кратеру Скиапарелли. И на этой карте виден его путь в 3 с хвостиком тысячи километров, которые он пересек через каньоны, обходя кратеры, что попасть снова на Землю.

Читайте "Марсианина", он заставит вас мечтать, даже если возраст за 40 и кажется, что жизнь пошла на убыль. У Марка был Марс, где он был первопроходцем, но на Земле есть тысячи вещей, мест, дел, где можем быть первопроходцами мы!

Долго я ходила вокруг этой книги. Размер все пугал, а из-за государственных экзаменов казалось, что происходит что-то схожее с концом света по масштабам, поэтому было совершенно не до объемных произведений. Потом я напрочь о ней забыла. Прошла практика, потом пролетели два месяца на новой работе. Подходило время диплома. Однако, когда до сдачи диплома осталось 2 недели, я вдруг нашла эту книгу в аудиоформате. Никогда не слушала аудиокниги, но именно в этот день планеты так сошлись, что мне страшно захотелось скачать ее на свой старенький айпод. Тем более, читать полноценно времени было еще меньше, чем в период госов. А тут хоть послушать в машине, или, там, когда посуду моешь.
Я слушала. Слушала не только в машине. И не только во время полирования тарелок.
Утром первое, что я делала, было не приготовление кофе. И совсем не душ. Руки тянулись к плееру.
Ночью, после рабочего дня и напряженного вечера в обнимку со своей квалификационной работой, я не ложилась спать. Я садилась в кресло, доставала наушники и снова погружалась в совершенно другую реальность. Чувствуя себя при этом как Джейк Эпинг, впервые попавший из Лизбон Фоллз нашего времени в 1958 год.
Это была магия чистой воды. Я проживала свой день с кучей забот в небольшом городе России в 2015 году, а потом переносилось в Америку 50-х. Когда любимые раритетные автомобили стоили совсем недорого, а рутбир был сладким и вкусным.
Книга стала моей кроличьей норой, моим путешествием во времени. И за это путешествие я искренне благодарю старину Кинга. И если раньше от его произведений было страшно так, что я с трудом засыпала, то теперь мне становилось так спокойно, что я забывала обо всех проблемах, грелась в лучах техасского солнца и могла жить дальше.

Хотела написать рецензию, а получилась самокопательная история на тему: Почему мне нравятся такие книги или Как не отбить у ребенка желание читать.

Дальнейший текст это смесь воспоминаний, нудного самоанализа, рассуждений на тему вечного и т.д. и т.п. Так что кому это не интересно можете не читать, ничего стоящего я уверенна вы не пропустите.

Итак, собственно начнем.

Родилась я в очень читающей семье. Мама, папа, бабушки, дедушки, дяди, тети да вообще все читали! Сами понимаете, что расти в обществе книголюбов и при этом самой не стать такой же весьма проблематично (хотя надо признать у моей младшей сестры получилось). Где то в пять лет, после того как мама сказала, что сейчас почитать мне не может так как занята другими делами, я твердо решила - так продолжаться больше не может! Пара глав, читаемых на ночь меня совершенно не устраивали, и я решила координально поменять свою жизнь, а именно – научиться читать самой. Ребенком я была упрямым, поэтому к шести годам без какой либо посторонней помощи освоила это нехитрое дело.

Первой книгой, которую я прочитала самостоятельно от корки до корки стали Хроники Нарнии Клайва Льюиса. Возможно, именно поэтому, жанр фэнтези для меня до сих пор остается самым любимым. Первый кирпичик литературных предпочтений был положен, а дальше Катю понесло по широким просторам семейной библиотеки.

Книге «Ястреб халифа» ставят в упрек, то, что в ней очень много жестокости, крови и убийства. Знаете, а мне нормально. Возможно потому что в десять лет я на несколько раз перечитала всего Лавкрафта (то, кто сейчас подумает «фигня, у него совсем не страшно», поверьте, на ребенка съеденный заживо крысами человек или кровавые ритуалы каких-то земноводных мутантов производят большое впечатление). Да и язык в ястребе своеобразный – витиеватый, образный, тягучий как восточные сладости. Любовь к такому повествованию для меня восходит видимо от того же Лавкрафта, стоит лишь ненадолго вспомнить его манеру письма. Еще один кирпичик.

Главный герой, который все решает с помощью меча и магии, при это испытывает периодические душевные терзания – в том же возрасте прочитала Хроники Хокмуна, и почти все книги про Конана-Варвара, а потом еще раз прочитала, и еще раз пятьсот.

В общем, я уверенна вы поняли мою мысль – ничего в этой жизни нам просто так не нравится, все идет от чего то, что нам приглянулось ранее. Если дальше расписывать все составляющий ястреба халифа и проводить параллели с прочитанными в детстве мною книгами, можно построить добротную стенку.

О ужас, возможно воскликните вы, как можно расти не таких книгах и остаться психически уравновешенным человеком?! Куда смотрели родители?!

Спешу вас успокоить – с моей психикой все нормально, садистских наклонностей нет, нервы как канаты, сплю ночами как убитая, и не просыпаюсь от каждого шороха. Кроме моря фантастики и ужасов я так же прочла гору добрых детских книжек, перечитала всю классику и даже в старшей школе осилила все четыре тома Война и мир. Поэтому, как ни странно, оставаясь ярым фанатом фантастики, я приветствую в книгах реалистичность и грамотное описание окружающего мира.

А если говорить про родителей, то тут мои мысли плавно переносятся ко второй части моих размышлений, а именно – как не отбить у ребенка желание читать.

У меня чудесные родители! В детстве мне запрещали многое, но вот читать то, что мне хочется никогда! Мне ни разу не было сказано «ты еще маленькая это читать», «ты все равно не поймешь», «читай то, что задавали, а не эту книгу». У меня не стояли над душой и не твердили «когда ты начнешь читать книги из школьного списка?», «что-то ты быстро прочитала, наверно пролистала все, давай-ка перескажи». Мне доверяли! И я изо всех сил старалась не обмануть это доверие. Поэтому школьная программа давалась мне легко, а чтение на лето превращалось в приятное времяпрепровождение, а не в вечную каторгу. Единственное, что моя мама раз и навсегда запретила мне читать (и за что я ей до сих пор благодарна) - это низкопробные, пошлые, любовные романы. Поэтому Джейн Эйр и Унесенные ветром – forever!

Нужно заканчивать этот нудный поток слов. Спасибо, что выслушали. Хороших книг вам друзья, и понимающих людей вокруг.

Бывает так, что при чтении книга кажется бесконечной и тягучей. Читаешь-читаешь, а конца всё не видно. И герои уже надоели до чертиков, и события не увлекают, и автор раздражает морализаторством и нескончаемыми отступлениями. Сидишь, не понимая - книга не под настроение попала или просто автор такой зануда?

Бывают книги нетерпеливые. Читаешь, торопясь, глотая слова и строчки, даешь себе обещание перечитать еще раз вдумчиво, но это потом, а сейчас - быстрее во всем разобраться, быстрее узнать, что там дальше и чем всё закончится, а иначе не уснуть!

Бывают книги вкусные. Смакуешь каждое слово, по несколько раз перечитываешь фразу, чтобы распробовать, почувствовать все оттенки нового блюда. И, насытившись, откладываешь очередной деликатес.

Бывают книги больные. Каждое слово ранит читателя, фразы сыплются солью на раны. Больно, почти физически больно читать, но оторваться невозможно. А после чтения еще долго болит измученная книгой душа.

Бывают книги родные. Кажется, что героев знаешь давным-давно, и все их приключения принимаешь близко к сердцу. Ведь именно читателю поверяет герой свои тайны. С такой книгой не хочется расставаться, к такой книге будешь возвращаться и перечитывать в минуты уныния и одиночества. Ведь именно эти книги дают такую нужную нам душевную теплоту.

Одна из таких родных книг для меня - пока неоконченная тетралогия о приключениях Людвига ван Нормайенна. Не хочу расставаться с героями. Я их всех люблю: ворчуна Проповедника, интриганку Гертруду, самоотверженного Людвига и, конечно, загадочное Пугало.

Пелевин утверждает, что вампиры очень нежно относятся к комару, как к символу вампира. И всячески используют этот символ.

Глядя на чехольчик для чупа-чупс, созданный японским дизайнером, просто ради интереса - посчитайте, сколько ассоциаций с романом у вас возникло?
Вампир.
Комар.
Бэтмен.
Клуб "HAUTE SOS"
Кровь.
Сосать.
Гламур.

Еще?

- Не молчи, скажи хоть что-нибудь.
Здесь и так словно всё молчит: тёмные окна напротив, сирень, облака.. самый воздух, молчит.

- Почему боль не проходит? Потому что проходит вовнутрь…
Это из стиха Бориса Поплавского, почти забытого ныне поэта эмиграции, покончившего с собой.
Можешь меня больно ущипнуть?

- Зачем, милый?

- Кажется, мне всё это снится. Ты мне снишься.
Так странно.. я совершенно не могу существовать без тебя. Без любимых поэтов могу, без прекрасной живописи, фильмов любимых, могу, без музыки и даже без красоты милых звёзд, весенней листвы… а без тебя не могу.
Случалось, ты ночью не снилась мне и я во сне чувствовал это, моё сердце зябло и я просыпался в слезах.
А сейчас… ты рядом, но словно бы тебя со мной нет.
Хочется проснуться и заплакать.
Кстати, как это называется? Когда ты переживаешь одно событие дважды — это дежавю.
А если переживаешь свой сон?

- Не знаю. Сонминание.. Тебя ущипнуть?

- Странно. Не больно. Может я руку слегка отсидел. Давай эту. Вот сейчас больно.

- Может одна часть тебя спит, а вторая — нет?

- Но я же не дельфин..

- Уверен?
Ты мне однажды говорил о своей бессонной любви ко мне: днём, ты постоянно думаешь обо мне, а ночью — я тебе снюсь.
Хочешь улыбнуться? Послушай.

- И правда, похоже на мой сон: мы сидим с тобой в апрельском старом дворике и тихо раскачиваемся на качелях.
Они поскрипывают.. так пронзительно.
Если закрыть глаза, кажется, это не шелест листвы, а морской прибой и где-то в вечерней дали, друг с другом переговариваются дельфины, или даже, киты.

- Погоди, я сейчас оттолкнусь ногами посильнее..
Наверно так киты признаются в любви.

- Или выбрасываются на берег… вслед за любимой.
А теперь я оттолкнусь. Ну что, на что похоже?

- На нас.. на наши грустные отношения.
Ну, или кит сошёл с ума и заигрывает с прекрасным, лазурнобоким судном, не зная.. что оно китобойное.

- Ахматова говорила, что нет ничего скучнее, чем слушать чужие сны.
Сегодня годовщина нашей встречи. Как тихо в этом дворике..
Посмотри на ту лужицу в теньке под сиренью: везде ещё солнце, цветёт абрикосовое деревце. Дождя не было давно, и лужа… похожа на несчастного человека, которого кто-то пырнул ножом и он лежит здесь уже несколько дней и никому нет дела до него, все проходят мимо.
Он истекает синевой, пением птиц, красотой.. как ангел.
Может так и умирают ангелы? Мы думаем, ангелы, это что-то крылатое, лучезарное, а это… раненая красота лужицы, сломанная веточка сирени.
Может и в отношениях так? Может так умирает любовь?

- Может.. Я в детстве услышала, как в школе одна девочка из старших классов говорила о Мастере и Маргарите, том эпизоде, где говорится о любви, которая разит как финский нож..
Она говорила это так воодушевлённо, с улыбкой…
А я ночью не могла уснуть и дрожала, сама не зная почему и слёзы наворачивались на глаза: я представляла себе, как в тёмном переулке встретились мужчина и женщина, постояли минуту у освещённого фонаря, помолчали… сблизились на миг, и разошлись. Точнее, девушка ушла а парень остался стоять. Тихо опустился на колени и упал лицом на дорожку, держась за бок, истекая кровью.
Мне казалось, что это и есть любовь и я боялась любить.. боялась полюбить и чтобы полюбили меня.
А красиво поют киты в этом дворике, правда? Жалобно..

Я в детстве любила склониться над лужицей и гладить её раненую синеву и отражённые в ней цветы абрикосового деревца.
Не улыбайся. У меня в детстве даже была любимая лужица.
Мы тогда только переехали на новое место и у меня не было друзей.
Лужица стала моим другом. Чудесная голубоглазая лужица..
Я к ней ходила как на свидание, поверяла ей свои девичьи секреты и сны.
А потом она как-то чеширски исчезла, улыбнувшись прощальной синевой, словно ангелы сжалились над ней и взяли её на небеса.
А про чужие сны не переживай.
Однажды Гумилёва спросили: Ахматова так романтично пишет о бессоннице. Это так таинственно и чудесно.. У неё часто бессонница?
Гумилёв затянулся сигареткой, улыбнулся и сказал: что вы, какая бессонница. Дрыхнет по ночам и похрапывает даже..
К сожалению, так многие думают про сны, что чужие сны скучны.
Неужели они никогда не любили?
Ты же знаешь: сны любимого… это так таинственно всегда и прекрасно, как первые, робкие цветы абрикосового деревца в ещё прохладное весеннее утро: они сами ещё толком не верят в своё существование.. они — нежные призраки весны.
Такие цветы хочется согреть и поцеловать.
Да и есть же удивительные творческие сны Цветаевой, Андрея Платонова.. А любовь на земле, разве не сон?
Сны — всегда чудесны и прекрасны, как и люди, мир, просто.. не все могут перевести их в слова.
Мы же не знаем, может, вечерние звёзды, или зацветшее абрикосовое деревце поутру, тоже, мучаются красотой, пытаются что-то сказать, и не могут..
Вот и мы сидим с тобой на берегу океана, в этом старом, богом забытом дворике с раненой лужицей, говорим о снах и китах, а самого главного сказать не можем.. что-то главное о нашей любви.
Прости, что-то я расфилософствовалась, разговорилась…
Просто я переживаю сильно. Я чувствую, что сейчас что-то должно случиться, что то грустное…
Ну не молчи, милый, только не молчи, скажи что-нибудь…
Я боюсь замолчать и услышать твою тишину.
А лучше побольней ущипни меня.

-  Ты такая красивая, когда грустно опускаешь свой взор, говоря что-то..
Похожа на смуглые и загрустившие крылья ангелов, на картинах Эббота Тайера.
Думаешь, мы спим?

- Или один из нас спит и снится другому.
Или… любовь уснула..
Любви ведь тоже нужен отдых.
Не грусти, это хороший образ. Любовь ведь похожа на ребёночка, которого зачали двое влюблённых и в нём обнялись их души. Есть в этом что-то от рая, когда цветок словно расцвёл в синеве воздуха, мысль расцвела и нужно просто доверится ей и шагнуть дальше, выше, в лазурь.. держась за руки. Но всегда что-то мешает..
Мне кажется, в любви мы смутно вспоминаем то, как можно мыслить в раю, нежно выходя за свои пределы, чуточку становясь и сиренью на ветру и дождём и улыбкой любимого...
Ты думаешь, мы тихо качаемся с тобой на качелях?
Нет, мы укачиваем в колыбельке нашего ребёнка.
Он спит и чему-то улыбается во сне..
Забавно.. говорю это тебе, и перешла на шёпот.
Даже киты поют как-то тише, нежнее.
Поют колыбельную нашему ребёночку..

- Как думаешь, может любить больно потому, что любовь бессмертна, в отличие от людей?
Ты права. Она берёт души и тела за руки, и пытается шагнуть в синеву..
А мы не можем, мы чего то боимся..  и нам больно, мы падаем на землю, разбиваясь.
Знаешь.. возможно мы все ошибаемся, и душа столь же смертна, как и тело.
Одна любовь бессмертна, но она не может жить на земле долго..
Чем сильнее любовь, тем сильнее она тоскует по чему-то нездешнему, вспоминает что-то нашим сердцем.
Ты видела как раненый лебедь с перебитым крылом осенью смотрит на других лебедей в небесах? Как на ангелов..
Он бежит к ним, неуклюже оступаясь и падая, волоча крыло и жалобно кричит…
На это невозможно смотреть без слёз.
Мы встретились 22 апреля.. хорошие цифры. Словно два лебедя плывут на заре где-то на озере Чад..

- Ты хочешь сказать… что чем сильнее любовь, тем больше она желает разорвать связь с миром, с телом и душой?

- Ну да. Словно земное тело, уже связывает её и даже убивает..

- Как-то всё грустно, милый. Может и наши странные ссоры с тобой, это судороги крыльев.. пытающихся освободиться от пут всего земного? Нам ведь всё равно не дадут быть вместе, тут, на земле..
А мы лишь туже пытаемся стянуть эти крылья и путы впиваются в них до крови, и уже малейшее движение, даже нежное, причиняет боль.
Мы словно большей частью — живём уже в любви, а не в душе и не в теле, потому что.. лишь в любви, мы можем быть блаженно вместе.

- Мы словно цветаевский стих на чужом языке: нашей любви тесно и душно в этом мире..

- Или как на земле, после космоса..

- Что значит, после космоса?

- Когда космонавты возвращаются на землю, малейшая мелочь жизни даётся им с трудом: тяжело ходить, дышать.. да просто поднять руку и коснуться любимого человека — сложно.
Хочется просто сидеть в весенних цветах и смотреть в глубокое синее небо князя Болконского, или.. на любимую, в вечер её глаз..
Любимый, посмотри мне в глаза..

- Хорошее название для рассказа, или томика стихов — После космоса.
Я когда-нибудь о нас напишу книгу. Я уже её пишу..
И словно наши в ссорах, так тяжелы.. словно на их плечи выпал снег, как на веточки абрикосового дерева, и уже толком не ясно, где цветы, а где снег.. и звёзды.
Дай мне свою ладошку.

- Зачем?

- Хочу приложить её к лицу и дышать её милым теплом, словно я в кислородной маске, где-то далеко-далеко от Земли, там, где цветёт сирень стратосферы.
Ты почему улыбаешься?

- Какой-то райский телефончик.. как в детстве.
Говоришь в мою ладошку что-то нежное, грустное, и так тихо и сладко на сердце от этого.
Скажи, так ссорится ведь сложнее, когда рука любимой у твоего лица?
Нужно другим открыть этот секрет..

- Милая… скажи, если бы ты узнала в момент нашей первой встречи, что я смертельно болен, ты бы стала со мной встречаться, любить меня?

- Я бы любила тебя. Я не могу тебя не любить.
Возможно, любила бы ещё трепетней, ценя каждый миг.
Ты к чему это? Ты же… не болен?

- В начале апреля, утром, у меня под окном робко зацвела веточка абрикосового дерева.
Всего 3-4 цветочка, а рядом, на другой тёмной ветке, ещё без листвы, трепетало белое пёрышко голубя.
Голубёнка..
Знаешь, какие нежные у них бывают пёрышки, они иногда так задумчиво плывут в воздухе, когда голубята учатся летать..
Это было так чудесно: пёрышко было похоже на цветение абрикосового деревца.
Быть может оно появилось, «зацвело» ещё ночью, среди звёзд… как и наша любовь.
Оно словно проложило путь к цветению.

- К чему ты это, Саш?

- Ветер, в любой миг может унести это пёрышко.
Чем прекраснее явление, или чем самозабвенней оно тянется к красоте, тем оно незащищённей, ранимей.
У всего прекрасного есть конец: у весны, дождя, цветения абрикосового деревца.
И это не мешает нам их любить. Мы не чувствуем, что они нас как-то предают, своим умиранием.
Только представь, если бы в детстве к тебе я вился  ангел и сказал, что у тебя будет чудесный ребёночек, но.. он проживёт недолго в этом грустном мире.
Ты бы хотела этого ребёночка? Ты бы ждала его с особым чувством, как чудо весны.
Это чудо промелькнёт, погладит сердце на лету, и исчезнет.
Оно процветёт позже, быть может, навсегда.
Ведь если жить красотой всем сердцем, не упускать её из вида, тогда она бессмертна, и наш полёт за ней, сквозь цветение форм, существований — вечен.
А на земле нам мешает не отпускать красоту — тело, и обстоятельства в отношениях.

- Ты хочешь сказать, что наша любовь.. умерла?

- И тем она стала бессмертной.
Платон говорил, что души после смерти возвращаются на звёзды. Так и наша любовь.. вернулась в просиявшую красоту весеннего дождя, зацветшего абрикосового деревца на заре.
Чаще всего, любовь умирает, потому что её и не было, просто её боль — это её крик, чтобы её заметили: она могла быть.
Порой это хуже и страшней, чем просто — умереть.
А у нас с тобой, любовь была. А всё что было — бессмертно.
Быть может и мир и душа, бессмертны, лишь потому.. что они были, что они любили, однажды..
Так иные произведения искусства чеширски исчезают из мира, и люди знают  о них лишь названия, похожую на грустную улыбку..
У Хемингуэя, рукопись его романа утонула вместе с яхтой.
У Саши Соколова, роман сгорел в гостях его друзей, вместе с домом: он к ним заехал всего на денёк и они отправились прогуляться на берег вечернего океана.
Андрей Платонов ехал в Москву на поезде и к левой руке привязал верёвкой рукопись своего романа, чтобы не украли ночью.
Когда он проснулся, верёвка была перерезана, словно вены на запястье: рука истекала красотою и болью, миром.
Ты плачешь, родная? Не плачь.Не надо.
Слышишь, как нежно поют киты на заре?
Для тебя одной поют они и для нашего ребёночка..

- А ты?

- А меня быть может уже и нет. Я умер.
Знаешь… если я прав, и любовь порой умирает, как весна, точнее, словно стих, она просто переводится на какой-то другой, нездешний язык, то цепляться за умершую любовь.. ужасно.
Это попытка мыслить смертью, медленно становясь тлеющей частью этого мышления, не дав её свободы быть тем, куда она стремится. Это любовь в аду..
Не хочу, чтобы мы оказались в аду. Я слишком тебя люблю…  даже в смерти.
Ещё и эти призраки ссор по ночам. Словно бы сами собой хлопающие двери, летящие в стену предметы, как при полтергейсте..

- И что ты предлагаешь? Смириться? Отпустить.. любовь, как птицу, которую подлечили и выпустили к её милым друзьям и любимым?

- Руки милой, пара лебедей, в вечере волос моих ныряют..

- Это Есенин?

- Почти. Я тебе не говорил? Я на днях смотрел один старый русский фильм, про парня и девушку, которые встретились в клинике.
У него была травма глаза, а она… она была слепая.
Они встречались каждую ночь, палатами.

- Как это, палатами?

- Ну, девушки жили на 3 этаже, а парни на 2.
И чья койка где была, те и встречались, зеркально.
Но вот, девушке сделали операцию… она стала видеть.
Она покинула парня и ушла к другому. А парень.. от боли, от какого-то иррационального и синестетического порыва, быть с нею.. и, чуточку — ею, ослеп.
Это так странно и прекрасно.. правда?
Словно ангел вошёл в дом любви, и за ним погасла одна комната, но вспыхнула, как от сияния крыльев, другая, впереди.
Качество плёнки у фильма было плохое, и в конце фильма как бы размывались и гасли кадры — слепли.
Режиссёр этого не планировал, но вышло чудесно.
Я смотрел, думал о тебе… о нас, и слёзы выступили на глазах, и я как бы на время ослеп, видел лишь блики света и шорохи тьмы, тени голосов.
Быть может, так цветы видят мир?
Ты же знаешь, что у слепых есть своё наименование ощущения света?
Забыл, как называется. Они как бы кожей его чувствуют, всем существом своим, лиловым цветением век.. как сирень на ветру.
Вот так и я тебя ощущаю, твой милый свет.. сейчас, всем своим существом, кожей души.
Мне кажется, я его ощущал ещё до встречи с тобой, и буду ощущать, после.
И не важно, буду я жив, или нет. Без тебя, милой, я всё равно что мёртв.
Ты навсегда со мной. Мы вместе — навсегда.
Если любовь уже не видна, не значит, что её нет.
И если умерло тело, не значит, что душа перестала существовать.
Кто знает? Может.. вот эта зацветшая веточка абрикосового деревца — душа нашей любви?
Может, мы уже умерли давно а она цветёт и дышит на солнечном ветерке, и будет цвести ещё много много лет и в рассказе поэта и в улыбке ребёнка, что однажды на берегу океана, потянется ручонкой к пене волн, словно к зацветшему абрикосовому деревцу.
Любимая.. мы сейчас уже словно смотрим на себя со стороны, как бывает во сне, смотрим из вечности.
Когда я впервые увидел тебя весной, твою неземную красоту, я не мог отвести от тебя глаз.
Сейчас… я не могу отвести от тебя — душу.
Закрой глаза. Слышишь, что шепчут цветы на ветру, о чём поёт океан?
Я люблю тебя..

Сегодня я узнал одну тайну, и она повергла меня в шок.
Бывало так, что вы знаете друга, нежно любите его, но вдруг однажды, совершенно случайно узнаёте его тайну, некую трагедию, которая моментально меняет всё в вашем представлении, чувствах?
Чтобы вы сказали другу… весёлому, милому, с которым только что гуляли по парку и смеялись… чтобы вы ему сказали, если бы он, сидя на лавочке, смотря куда-то в снег, где дети «делали» ангела, вдруг повернулся к вам и тихо сказал, что он скоро умрёт?
Робко поцеловали бы его и.. столь же робко сказали бы ему, что знаете об этом?
Или просто молчали бы, не смея остановить долгий взгляд друг на друге, а проходящие мимо парень с девушкой, улыбнулись бы вам и подумали, что вы просто поссорились из-за чепухи и жизнь прекрасна?

Я давно уже люблю творчество художника Эндрю Уайта. Особенно его картину — Мир Кристины.
Она казалась мне загадочной, трагически-прекрасной, как сон на заре, как сама жизнь.
Я даже не хотел вникать в смысл картины. Она просто часто была со мной, я наполнял её своим смыслом, своим сердцем: в этой картине была и моя грусть, мои мечты и душа..
Эта картина была — моим другом.
И вот сегодня я случайно узнал… тайну этой картины.

Видите эту стройную.. нет, даже худенькую девушку, с мило развеянной прядью по ветру?
Эта прядь, словно её грустная мысль о чём-то, мысль-птица, что вот-вот вспорхнёт в голубое небо: просто женщина мечтает о чём-то.. так бывает.
Она возможно задремала в поле и проснулась от томительно-сладкого сердцебиения, словно бы бьющегося во все стороны света, а уже солнце заходит и сизые тени, словно лепестки ночи, протянулись вокруг, тот там тот тут.
В стороне стоит дом и девушка смотрит туда. Что там? Её милый друг? Ангелы? Бог?
Там какая то тайна. Есть такие сны, проснёшься, и в первые мгновения ещё толком не понимаешь, спишь, или нет: вещи словно бы покрыты мерцающей патинкой сна и тайны.
Кажется, коснёшься вот этой былинки, или лежащей на полу расчёски, и догадаешься о тайне жизни или узнаешь зачем светит вон та звезда и кто тебя любит в этом грустном мире..
Но приглядитесь подробнее к молодой девушке.
В её тёмных волосах мерцают седые волоски.
Её девичья худоба, излишне болезненна. Израненная худоба..
Милые ладони девушки… боже, да они обезображены, они искривлены, как сучья осенних деревьев.
Она словно их стыдится, они спрятались в чём-то себе подобном, в природе милой, в траве, укрывшей их словно мать.
А что с ногами? Они… они неестественно как-то лежат, так может вскрикнуть спящий человек, если его резко разбудить: вскрик тела, оборвавшийся на вдохе…

Так могла бы лежать Русалочка на берегу моря, смотря на своего любимого, идущего куда-то с другой женщиной, не в силах подойти к нему..
Всем же знакома этот русалочий синдром ватных ног в любви и трагедии?
Эндрю Уайет, впервые увидел Кристину, когда приехал в свой загородный дом после долгого отсутствия.
Кристина была в поле..  почти как на картине. Только она поразила его тем, что.. ползла на руках, по полю и жёсткой траве, увеча своё милое синее платье, цвета неба и руки.
У Кристины была редкая болезнь, связанная с параличом. Она в тот день ползла на кладбище, проведать маму.
В другие дни она ползла через поле, к своим милым друзьям: к дереву клёна, к зайчику на опушке: экзистенциальная Алиса, словно бы уже года, ползущая за таинственным кроликом сквозь удушливо-тёмную нору, и нет конца этой норе, лишь свет мелькает порой, да перепуганный мотылёк залетит и приласкается к плечу и щеке.
Но Кристина не теряет надежды. Её осанка души, гордый изгиб плеч и шеи, говорят о том, что ей не нужно жалости, душа в ней не сломлена и полна жизни, красоты..
И всё же… очнувшись в цветах, она порой по привычке хочет встать и пойти, вон к тому дому, где ангелы её ждут, где она в юности целовалась тайком от мамы, с прекрасным мальчиком.
Ей кажется, что время не парализовано и что оно живо, живо во все стороны света и вот она сейчас встанет и радостно, легко побежит к дому, к амбарчику тихому, и там, в сладостных сумерках, её ждёт, ждёт…
Но ноги предательски молчат, словно верный и грустный зверок, приласкавшийся к тебе зябким утром.
И лишь руки крепче, безнадёжней вцепились в траву, до боли и души…
Не так ли порой сердце наше в любви, просыпается в цветах, смотря в пустоту, синеву окна, и ползёт оно по этой синеве, через молчание любимого, молчание звёзд...

Я конечно люблю творчество Пелевина, но от последних книг у меня ощущение, что я нихера не понимаю, что написано. Что то типа дизлексии. Читаешь-читаешь, немного отвлёкся и уже мощнопожатные крэперы в курган-сарае прекарбоновой эры по всем правилам фембокса юзают афифу нейрострапона с допуском А-0 поменяв с ари на зипун своё сакудо с имплантподсветкой, что по закону кармы относят к лэтитбизму, YoASS, TREX, PSRT и прочим вбойкам исповедующим сердобол-большевизм на закате Гольденштерна когда кухар из «Орлеанской Девы» перепихнулся на сансаре...

Вот такая история:

Читаю я, значит, читаю «Анафем». Неплохо идет книга. Но большое значение в ней имеет язык мира, в котором происходят события. И даже не язык а терминология. Некоторые термины объясненены в виде статей из словаря, которые являются эпиграфами к главам произведения. Это хорошо, подумал я, но будет еще лучше, если они все будут сведены в одно место и назовутся словарем.
Величие этой мысли потрясло меня и я принялся за работу, понимая, что уж если не сделаю этого я – то никто в мире! Вспомнив, напрягшись, алфавит, принялся расставлять по нему имеющиеся статьи из эпиграфов. Скрупулезно выделял жирненьким шрифтиком сами термины. Из предисловия скопировал хронологию мира. Предвкушал, как осчастливленные читатели книги превознесут меня на какой-нибудь пьедестал, практически ощущал на себе лавровый венок и в ушах звучали торжественные гимны (известно в чью честь).

И тут я долистал книгу до раздела, который называется «СЛОВАРЬ».

P.S. Так или иначе я все-таки размещу тут то что у меня получилось с добавлением сведений из словаря. Изучив его немного, пришел к выводу, что статьи из эпиграфов – более объемлющи. Надеюсь это кому-нибудь поможет в чтении. А тем кто не читал, а собирается – даст представление о том что его ждет.

P.S.S Разместилось вообще только до буквы "Пы". Будет время создам 2-ю часть "цитаты"-словарика.

У меня на ЛЛ в разделе "читаю сейчас" висит довольно большое количество книг. И, очевидно, что совмещать их все - это уже определенный род извращений. Потому берусь пояснить.

Я не читаю сразу сто-тыщ книг. Просто есть произведения, которые я не могу назвать почтенными до конца. Я вернусь кним, я их осмыслю. Возможно, что-то перечитаю. И вот только тогда однозначно скажу: эту книгу я уже читала! Более года висит у меня томик Гюго Отверженные , примерно столько же сборник Шекспира. Рассказ служанки ? Ой, блииин, "Рассказ служанки".... Нет ее я просто забросила в святой уверенности, что когда-то прочитаю. Но суть не в том.

Я пытаюсь сказать, что чтение книги, как свершившийся факт потребления - прочитать строки, запить колой, свободная касса - такое допустимо не с каждой книгой. Бывает, конечно, что даже в очень хороших книгах писатель словно бы немного принижая своего читателя-потребителя, разжевывает каждую мысль. Нет, мол, это дурачье само не разберется. Вот вам зачин, вот концовка. Мораль на блюдечке не изволите? Там досмысливания и перечитывания кажутся смешными. Вот только, к сожалению, очень редко подобные объяснения можно преподнести органично, не портя и не засоряя сюжет. А бывают книги другого рода. Когда за десятым смыслом тайного смысла сюжета просто нет. Что из этого хорошо, а что - плохо, я понятия не имею. Но по прочтении Террора уверенно могу добавить третий вектор - вектор десятых смыслов за вполне понятным сюжетом.

То есть, я хочу сказать, ну что можно ожидать от книги, где корабль застрял во льдах? Застрял корабль, не плывет. Вот не плывет у нас корабль, холодно кругом, а он не плывет. Нет, через год тоже не поплыл. Вот это, с большой долей обобщения, конечно, весь сюжет. И можно сколько угодно вчитываться в судьбы каждого члена команды, можно сравнивать с историческими справками о реально существовавшей экспедиции, но, в принципе, это книга о застрявшем во льде корабле.

Я почитала ее, одолжив внушительный томик, у капитана Киевского книжного клуба и, дерзну сказать, моего друга - infopres Ну, почитала, одобрила, в нужных местах повосторгалась и вернула. Даже оценку, помню, для себя определила: "хорошо, но не АХ". И все бы ничего, но Симмонс, зараза эта, не идет у меня из головы! Я попеременно возвращаюсь то в состояние пронизывающего холода, но в депрессивно-алкогольные мысли Крозье. Я так и этак пытаюсь объяснить для себя природу белого чудовища в белой же пустыне. Подумываю попросить Муш опять принести карты. Я книгу хочу купить, черт побери!

И еще одно. Помните, в первом абзаце я рассказывала о книгах висящих "на прочтении"? Так вот, Террор я туда еще даже не добавляла!

А вот тут картинка для вдохновения - некоторые предметы из экспедиции Франклина