Истории — стр. 4

Хочется купить книгу в бумажном варианте, хочется ее подарить как ценность. И ведь страшно, потому что вдруг она не проникнет, не затянет. Услышать про книгу, от которой ходишь, как в тумане, и, кажется, имеешь только одно важное дело — читать… услышать про нее что-то не восторженное — эта мысль пугает, вернее, отпугивает.

«Когда начинаешь читать про мальчика и его красные кроссовки, вообще не представляешь, чем это может закончиться» — из комментариев в интернете.

Ну да, я впервые полезла читать отзывы про прочитанную книгу. Сравнивают с Крапивиным -— справедливо. Кого-то не зацепило — бывает. Меня — полностью: несколько дней с трудом воспринимала реальность. Отпускать начало, только когда пошла на второй круг. Ни разу еще так вот не переходила от последней страницы к первой, не искала комментарии и впечатления, не разглядывала любительские иллюстрации. Наверное, если бы я умела рисовать, то немедленно этим бы занялась.

Я и не знала, что это популярная книга. Просто знала, что она есть. Просто начала читать. Но давно уже книга не вызывала скрытую истерику. Помню, так было в детстве с «Оводом», с Крапивинской прозой («Острова и капитаны», «Голубятня на желтой поляне», «Застава на якорном поле»), на 3-м курсе — с «Анной Карениной». Почему-то вспомнились «Ведьмак» Сапковского и «Песнь Льда и Огня» Дж. Мартина, но от них не истерило, а тупо увело в депрессию (от Геральта — ближе к концу, от саги Мартина — сразу). Вообще много было книг, от которых потом приходилось отходить (те же «Герой…» Лермонтова или «Чапаев…» Пелевина). Но тут я то ли подзабыла, как это, то ли вылезло много личных ассоциаций…

Пожалуй, мне в книге уже после первой трети были неважны все те недочеты, которые вызывают критику лагеря противников. Книга хороша: там есть юмор, есть хороший слог, есть сюжет. Но книга точно не идеальная: недосказанность и неточности (то ли специальные, то ли по забывчивости автора), натянутость некоторых поворотов и все такое прочее (где-то скомкано, где-то разжевано, где-то путано)… Только это ведь такая мелочь. У меня ощущение, что автор описал то, что этот, открытый им, мир позволил описать.

В книге столько героев! Я или никогда, или очень давно не встречала сюжет, в котором умещается такая орава (у Мартина тоже народу много, но там персонажи кучками расселились по разным частям, а тут все гурьбой переходят из главы в главу).

Мне сейчас размышляется о детстве (о воображариуме, в котором живут дети) и о том, как детский мир (маленький, но глубокий, весь насквозь волшебный, суеверный и полный баек) превращается в мир взрослый (большой, но тонкий, весь реально-поверхностный). В детстве камешки, болтики, катушки ниток… да что угодно — обладает своей реальностью, историей, объемом. Почему же потом все сплющивается в быстроходную поездку с беглым осмотром достопримечательностей?

Думается о школе (обычной, общеобразовательной), об ее закрытом мире, моде, кличках, приколах, сплетнях…

Размышляется о ЗМШ (Зимней математической школе), первой и последующих, о закрытом социуме, его ролях, традициях, о том, как он открывается новичкам, что он может не принять и не впустить в себя. О том, как в комнате всегда кто-то бодрствует и кто-то спит, как вещи равномерно устилают комнату, как ходишь не в своем, как режим жизни устанавливают не смена дня и ночи, а расписание завтрака-обеда-полдника-ужина и официальных общественных мероприятий.

О пионерском лагере со своим домиком на берегу моря (в «Орленке» так было).

О том, что я люблю социумы с кличками, хотя сейчас почему-то почти всегда зову друзей по именам. А вот интернет с его никами и мемами никак для меня социумом не становится: я не знаю его традиций и мемов, не понимаю и не запоминаю ников.

О том, как мне странно становиться старшим, когда уже привык, что старший — кто-то другой. Бац — и ты — в 11 классе… Теперь не кто-то, а именно ты — из самой старшей параллели. Прошлые 11-классники казались ого какими, а теперь ты — на их месте. Ты для себя — все тот же. А какой ты для младших? Или тебя вызывают «10-й курс»… Раньше-то был 1-й, 2-й, 3-й… А теперь ты на месте тех, о ком раньше думал «ого, уже 10-й!»

Отпуск в городе юности сейчас для меня чем-то похож на ЗМШ, просто соседние «комнаты» находятся в разных районах города. Люблю ЗМШашно-общажную культуру, залихватскую манеру случайных встреч, перерастающих в ночные-до-утра посиделки. Не знаю, может ли быть таким же повседневный город.

Не могу начать читать что-то другое. Жду, пока уляжется и успокоится. Так что читаю книгу по второму разу. Смакую нюансы. Ощущение лохматости, вытянутого на коленках свитера, шорт, вязанных гольфов и ботинок.

Когда-то давно я впервые ехала на поезде в Питер, чтобы жить в нем, и мне было стремновато, потому что я была тихой книжной девочкой, знавшей очень мало о жизни, вселенной и вообще; мне было страшно и одиноко.
В дороге я читала Дом. Он мне понравился - как нравились до него другие книги. Я не влюбилась в него и не хотела в нем жить - надо быть идиотом, чтобы хотеть жить в Доме. Я просто закрыла книгу незадолго до приезда в город и подумала, что она хорошо написана. И что она очень темная и жуткая.
Спустя месяц я зашла в фандомную битву (для тех, кто может быть не знает - блог на дайри.ру) и увидела в нем творчество по Дому. Нашла группу вк, посвященную Петросян, а уже в ней обнаружила такое явление как "стаи" и конкретно "питерскую стаю", которая тогда только набиралась и начинала свой путь (до нее в Питере тоже были и, скорее всего, есть домовские стаи - просто они не афишировались и не афишируются сейчас).
Я пришла на первую сходку стаи и нырнула в нее с головой. Следующие полгода я знакомилась с людьми - красивыми, страшными, страдающими всевозможными болезнями - неизлечимыми, воображаемыми, магическими; я узнала людей, которые занимались магией и зарабатывали на этом деньги, познакомилась с ролевиками, косплеерами, анимешниками и разного рода неформалами и выслушала бессчисленное множество историй жизни - страшных, обычных, безумных. Я познакомилась с людьми, которыми восхищаюсь до сих пор и к которым тянусь до сих пор.
У нас были меняльни, сходки, Ночи Сказок - я, которая никогда не умела ничего рассказывать, срочно училась сочинять и рассказывать Сказки; были песни, посиделки, какие-то интриги вокруг вожаков (это даже для кого-то было серьезным делом), расколы, любовные драмы, алкоголь и люди.
В стае у меня появились люди, которые стали мне дороги. Появились первые питерские друзья.
Не могу представить, какой бы я была сейчас, если бы в моей жизни не было бы этого периода. Не было этих людей.
Интересно, что разговоры конкретно о Доме у нас велись редко, мы жили именно своей стайной жизнью, не оглядываясь особо на книгу.

В какой-то момент, правда, я ушла из стайных дел - то ли стала чуть более "взрослой", то ли конкретно эта игра надоела, но оставила связи с друзьями.
Иногда становится жутко от того, что я могла и не прочитать эту книгу, и огромной части моей жизни, в которой и сейчас происходят события, первопричиной которых стал Дом, просто не было бы.
Хотя, думать об этом совершенно бесполезно, наверное.

Дом дал мне моих людей. И я благодарна ему за это.

"Дом, в котором..." - книга, которая забирает читателя из реальности полностью. В Наружности остается только оболочка, тело, со всеми органами и прочим. Мысли же, и в целом мир этого человека переносится в другое измерение, в другую вселенную, имя которой - Дом. Серый, обшарпанный, никем не любимый Дом.
Это похоже на фанатизм. Фандом Дома - это секта. И это ни для кого не тайна, кто знаком с этим произведением.
И вот лажу я, жаждущая больше артов, алкающая больше окунуться в атмосферу Дома, по Тырнету. И вижу фотографию, на фотографии - Дом. На самом деле, такой, какой должен быть, какой всегда ко мне приходил по ночам и в процессе чтения (причем часто ночь и чтение совпадали х)). Случайно я глянула на подпись под фото, а там... Там название моего города. Дом, тот самый дом... нет, ТОТ САМЫЙ ДОМ находился в моем городе, причем в районе, который я более-менее знаю. И я разузнала поточнее, где он находится.
Это был август. Конец лета. Впереди - темное и пугающее Нечто, а именно - первый курс медицинского университета. Тлен и безысходность, в общем. И как-то так получилось, что я все оттягивала тот день, когда пойду на поиски Дома. Пару раз бывала в этом районе, пару раз прошлась по нему в поисках, но все было так вяло, неуверенно, что заканчивалось ничем.
В итоге это случилось 31 августа. Я целенаправленно, предчувствуя, что другого шанса не будет, отправилась в экспедицию, на поиски Дома. Знаете, немного страшновато бесцельно блуждать по району с видом полоумного человека (я еще тогда слушала последние главы Дома, в котором в аудиоформате), когда об этом районе вполне справедливо говорят "зашел за угол и исчез". Ну ладно, 31-го августа сдаваться я не собиралась и шла все дальше и дальше, заглядывая в самые странные и безлюдные места. Нашла заброшенную железную дорогу, встретила шуганувшегося чувака в черной байке, скрывающего лицо под капюшоном. Поглазела на заросший парк, на речушку наподобие тех, о которых поют скандинавские менестрели... х) И, совсем внезапно для себя, ведомая чутьем и голосом Табаки в наушниках, вышла на Дом.
Радости не было предела.

Вообще, я сделала много фотографий Дома, окрестностей Дома, табличек вокруг Дома, кошки Дома, листьев вокруг Дома (да, уже тогда там был ковер из золотых листьев)... Но кому нужно столько фотокарточек ни о чем х) Выше - Дом, во всей своей красе, ну или почти во всей.
Оказалось, это храм Архангела Гавриила. И похоже, он не был заброшен. Там я слышала стук тарелок, на подоконниках на первом этаже стояли нормальные живые растения, а еще там была вот такая табличка с расписанием мероприятий (почему-то дальше июля они не ушли оО):

Однако окна там: а) выбиты, б) закрыты клеенкой, в) кирпичом заложенные. Ну, окна - это еще полбеды... В общем, мне осталось ничего непонятно. Дом хранит свою тайну, Тырнет молчит аки партизан (это вам не американский сериал, где поисковик выдает именно то, что тебе нужно). А места там - красивые. И если в ушах у тебя звучит голос Слепого, Горбача или Лорда, то приходить туда очень приятно. Только неспокойно немного - чуть дальше ведутся какие-то подозрительные работы, да и недалеко живут работящие люди, любящие средь бела дня колоть дрова и косо смотреть на прохожих. ...

Такая вот история. Она не имеет конца, на самом деле. И рассказана она наверняка криво. Но все-таки, домовцы, только представьте себя на моем месте. Это ведь ожидание чуда. Маленькое приключение. И неповторимое ощущение Тайны. :3

Эта необычная, но увлекательная книга, как и любое другое детище постмодернизма, многослойна и полна аллюзий. Многим известна моя любовь к ковырянию во всяческих отсылках и расшифровке тайных намеков =-D
Но в этот раз мне крайне нужна помощь матёрых любителей фантастики. Потому как описание, приведенное ниже, кажется мне до боли знакомым, но, увы, идентифицировать не могу ни автора (хотя подозреваю Хайнлайна или Азимова), ни произведение.

Самую верную, спасительную, психологическую формулу ДБЖ (рассказывала Верба Валентиновна) нашёл давным-давно один учёный писатель. Им придумана похожая на мою, нынешнюю, ситуация. На некую планету высаживаются исследователи (вымысел, вымысел, проблемы SOC, дышать и есть - выведены из условий). На орбите планеты висит модуль связи и обеспечения амбаркации. Внезапно аппаратура модуля выходит из строя и, сумасшедшая, спускает исследователям информацию о глобальном вымирании человечества в результате некоего космоцида. После чего модуль умолкает, попытки восстановить связь неуспешны. Исследователей, разумеется, трое. Один кончает с собой, второй сходит с ума, а третий - выживает, внушив себе некую последовательность психомарок и скорректировав своё мировоззрение по ним: а) человечество бессмертно по умолчанию; b) проблема выживания всегда лишь частная проблема, личная; c) всё безнадёжно всегда; финиш недосягаем; награды не будет; ergo: рассчитывай себя на бесконечность, и тогда часы никогда не кончатся.

Буду рада любой вашей догадке. А размеры моей благодарности будут безграничны в пределах разумного :-)

Недавно я листала журнал «Наука и жизнь». В нем много физико-математических статей, которые я обычно пропускаю, предпочитая гуманитарные науки. И вот листала я, делая это, как многие, с конца, пролистывала какую-то заумную статью про фотоны, кванты и суперпозиции, и вдруг затормозила, мой взгляд наткнулся на цитату из любимой книги Терри Пратчетта «Ночная стража»:
— А что случится со мной? — спросил Ваймс. — Со мной, который сидит здесь и сейчас? Ну то есть… другой я пойдёт себе дальше, а что будет со мной?
Метельщик долго и задумчиво смотрел на него.
— Знаешь, — произнёс он наконец, — очень трудно говорить о квантах на языке, изначально предназначенном для того, чтобы одна обезьяна могла сообщить другой, где висит спелый фрукт.
...
— Эта штука называется Ингибитор. <...>
Когда Ингибитор вертится, время вокруг тебя сдвигается. Понимаешь меня?
— Нет!
— Ладно. Это волшебная шкатулка. Так лучше?

Эта цитата была использована в качестве эпиграфа к той самой статье про кванты, что меня, конечно, удивило. Я поняла, что рискую пропустить что-то интересное и решила попытаться прочитать её. Итак, попробую кратко рассказать, что из прочитанного я поняла. Есть такая особенность фотонов (квантовых частиц), как возможность одновременного существования нескольких альтернативных состояний частицы, что называется термином квантовая суперпозиция. Если два фотона скоррелировать (создать квантовую запутанность), а потом развести их на расстояние, то измеряя какой-либо параметр одного из этих «запутанных» фотонов (например, поляризацию световой волны), мы тем самым придаем такое же значение этому параметру у второго запутанного фотона, несмотря на разделяющее расстояние. Это свойство фотонов используется в квантовой криптографии для защищённой передачи информации. Но не это меня поразило больше всего. Дальше в статье говорится о том, что квантовая механика противоречит фундаментальным физическим принципам – причинности и близкодействия (согласно ему изменить состояние объекта может только то, что с ним непосредственно взаимодействует). Физики долго искали решение этого парадокса и вроде бы нашли. Они утверждают, что на самом деле весь мир – квантовый. Измеряя суперпозицию, наблюдатель сам по себе тоже переходит в состояние суперпозиции: суперпозиции самого себя! И не только он, информация теперь принадлежит миру, «сделавшему» это измерение! То есть, мир поделился! Интерпретация с помощью множественности миров – единственная логичная интерпретация квантовой механики, которая снимает парадокс нелокальности. Получается, что каждый раз, когда произошла какая-то случайность и мы видим конкретный исход, на самом деле мир разделился надвое и в другом мире образовался другой исход.
Что сказать? Я, конечно, много раз читала про параллельные миры в разных фантастических романах, но здесь я увидела вполне ясное и логичное научное доказательство реальности их существования. Естественно, я была немного ошарашена. Одно дело – безответственные фантазии, а совсем другое, когда Вселенная, практически у тебя на глазах, вдруг начинает отчебучивать какие-то невообразимые выкрутасы!
Спустя пару-тройку дней мы семьёй собирались в поход на природу, и наш сынок традиционно ныл и канючил на тему: «Зачем куда-то идти? Кто это придумал? Кому это нужно? Дома так хорошо» (ещё бы, ведь дома есть компьютер и всё, что с ним связано). Меня это порядком раздражало, и в какой-то момент я была готова психануть, раскричаться и отменить поход, но сдержалась-таки. А потом, когда мы бодро шагали по хрустящему снегу, я вдруг подумала, что ведь в тот момент я была в состоянии суперпозиции, значит отделился мир, в котором мы никуда не пошли, а остались сидеть дома угрюмо, не разговаривая друг с другом, загубив прекрасный выходной день. И мне стало даже жалко ту себя, остающуюся позади в своей мрачной безысходности. А с другой стороны, я порадовалась, что я-здешняя выбрала правильное решение и иду вперёд, к зимнему лесу, к жаркому костру и прочим незамысловатым, но таким ценным, радостям похода.
Не скажу, что с тех пор я обдумываю каждый свой шаг, но иногда задумываюсь, а где теперь я-другая, и где бы была я-здешняя, если бы всегда выбирала правильные решения.

P.S.: Вот странно, когда я читала саму книгу, я на этот момент не обратила внимания. Как невнимательно мы иногда читаем, скользя по сюжету и пропуская незначительные, на первый взгляд, детали, которые могут оказаться открытиями. Раньше я относилась к Терри Пратчетту, как к представителю «лёгкого» жанра, а теперь пересмотрела своё отношение к нему и его книгам и стала внимательнее вглядываться в них, искать «тайные знания» между строк.
P.P.S.: Возможно я не совсем внятно объяснила все эти квантовые заморочки, тем, кто хочет разобраться получше, советую обратиться к журналу «Наука и жизнь» № 2 за этот год.

Продолжила чтение этой книги вчера часа в 2 ночи. Меня хватило ровно на час, а потом повсюду в квартире мне стала мерещиться "красная кофта", мне стало жутко, потом страшно, я испытала ужас. Для себя я решила, что "Убыр" буду читать исключительно в светлое время суток.

Сегодня я узнал одну тайну, и она повергла меня в шок.
Бывало так, что вы знаете друга, нежно любите его, но вдруг однажды, совершенно случайно узнаёте его тайну, некую трагедию, которая моментально меняет всё в вашем представлении, чувствах?
Чтобы вы сказали другу… весёлому, милому, с которым только что гуляли по парку и смеялись… чтобы вы ему сказали, если бы он, сидя на лавочке, смотря куда-то в снег, где дети «делали» ангела, вдруг повернулся к вам и тихо сказал, что он скоро умрёт?
Робко поцеловали бы его и.. столь же робко сказали бы ему, что знаете об этом?
Или просто молчали бы, не смея остановить долгий взгляд друг на друге, а проходящие мимо парень с девушкой, улыбнулись бы вам и подумали, что вы просто поссорились из-за чепухи и жизнь прекрасна?

Я давно уже люблю творчество художника Эндрю Уайта. Особенно его картину — Мир Кристины.
Она казалась мне загадочной, трагически-прекрасной, как сон на заре, как сама жизнь.
Я даже не хотел вникать в смысл картины. Она просто часто была со мной, я наполнял её своим смыслом, своим сердцем: в этой картине была и моя грусть, мои мечты и душа..
Эта картина была — моим другом.
И вот сегодня я случайно узнал… тайну этой картины.

Видите эту стройную.. нет, даже худенькую девушку, с мило развеянной прядью по ветру?
Эта прядь, словно её грустная мысль о чём-то, мысль-птица, что вот-вот вспорхнёт в голубое небо: просто женщина мечтает о чём-то.. так бывает.
Она возможно задремала в поле и проснулась от томительно-сладкого сердцебиения, словно бы бьющегося во все стороны света, а уже солнце заходит и сизые тени, словно лепестки ночи, протянулись вокруг, тот там тот тут.
В стороне стоит дом и девушка смотрит туда. Что там? Её милый друг? Ангелы? Бог?
Там какая то тайна. Есть такие сны, проснёшься, и в первые мгновения ещё толком не понимаешь, спишь, или нет: вещи словно бы покрыты мерцающей патинкой сна и тайны.
Кажется, коснёшься вот этой былинки, или лежащей на полу расчёски, и догадаешься о тайне жизни или узнаешь зачем светит вон та звезда и кто тебя любит в этом грустном мире..
Но приглядитесь подробнее к молодой девушке.
В её тёмных волосах мерцают седые волоски.
Её девичья худоба, излишне болезненна. Израненная худоба..
Милые ладони девушки… боже, да они обезображены, они искривлены, как сучья осенних деревьев.
Она словно их стыдится, они спрятались в чём-то себе подобном, в природе милой, в траве, укрывшей их словно мать.
А что с ногами? Они… они неестественно как-то лежат, так может вскрикнуть спящий человек, если его резко разбудить: вскрик тела, оборвавшийся на вдохе…

Так могла бы лежать Русалочка на берегу моря, смотря на своего любимого, идущего куда-то с другой женщиной, не в силах подойти к нему..
Всем же знакома этот русалочий синдром ватных ног в любви и трагедии?
Эндрю Уайет, впервые увидел Кристину, когда приехал в свой загородный дом после долгого отсутствия.
Кристина была в поле..  почти как на картине. Только она поразила его тем, что.. ползла на руках, по полю и жёсткой траве, увеча своё милое синее платье, цвета неба и руки.
У Кристины была редкая болезнь, связанная с параличом. Она в тот день ползла на кладбище, проведать маму.
В другие дни она ползла через поле, к своим милым друзьям: к дереву клёна, к зайчику на опушке: экзистенциальная Алиса, словно бы уже года, ползущая за таинственным кроликом сквозь удушливо-тёмную нору, и нет конца этой норе, лишь свет мелькает порой, да перепуганный мотылёк залетит и приласкается к плечу и щеке.
Но Кристина не теряет надежды. Её осанка души, гордый изгиб плеч и шеи, говорят о том, что ей не нужно жалости, душа в ней не сломлена и полна жизни, красоты..
И всё же… очнувшись в цветах, она порой по привычке хочет встать и пойти, вон к тому дому, где ангелы её ждут, где она в юности целовалась тайком от мамы, с прекрасным мальчиком.
Ей кажется, что время не парализовано и что оно живо, живо во все стороны света и вот она сейчас встанет и радостно, легко побежит к дому, к амбарчику тихому, и там, в сладостных сумерках, её ждёт, ждёт…
Но ноги предательски молчат, словно верный и грустный зверок, приласкавшийся к тебе зябким утром.
И лишь руки крепче, безнадёжней вцепились в траву, до боли и души…
Не так ли порой сердце наше в любви, просыпается в цветах, смотря в пустоту, синеву окна, и ползёт оно по этой синеве, через молчание любимого, молчание звёзд...

Вот такая история:

Читаю я, значит, читаю «Анафем». Неплохо идет книга. Но большое значение в ней имеет язык мира, в котором происходят события. И даже не язык а терминология. Некоторые термины объясненены в виде статей из словаря, которые являются эпиграфами к главам произведения. Это хорошо, подумал я, но будет еще лучше, если они все будут сведены в одно место и назовутся словарем.
Величие этой мысли потрясло меня и я принялся за работу, понимая, что уж если не сделаю этого я – то никто в мире! Вспомнив, напрягшись, алфавит, принялся расставлять по нему имеющиеся статьи из эпиграфов. Скрупулезно выделял жирненьким шрифтиком сами термины. Из предисловия скопировал хронологию мира. Предвкушал, как осчастливленные читатели книги превознесут меня на какой-нибудь пьедестал, практически ощущал на себе лавровый венок и в ушах звучали торжественные гимны (известно в чью честь).

И тут я долистал книгу до раздела, который называется «СЛОВАРЬ».

P.S. Так или иначе я все-таки размещу тут то что у меня получилось с добавлением сведений из словаря. Изучив его немного, пришел к выводу, что статьи из эпиграфов – более объемлющи. Надеюсь это кому-нибудь поможет в чтении. А тем кто не читал, а собирается – даст представление о том что его ждет.

P.S.S Разместилось вообще только до буквы "Пы". Будет время создам 2-ю часть "цитаты"-словарика.

У меня на ЛЛ в разделе "читаю сейчас" висит довольно большое количество книг. И, очевидно, что совмещать их все - это уже определенный род извращений. Потому берусь пояснить.

Я не читаю сразу сто-тыщ книг. Просто есть произведения, которые я не могу назвать почтенными до конца. Я вернусь кним, я их осмыслю. Возможно, что-то перечитаю. И вот только тогда однозначно скажу: эту книгу я уже читала! Более года висит у меня томик Гюго Отверженные , примерно столько же сборник Шекспира. Рассказ служанки ? Ой, блииин, "Рассказ служанки".... Нет ее я просто забросила в святой уверенности, что когда-то прочитаю. Но суть не в том.

Я пытаюсь сказать, что чтение книги, как свершившийся факт потребления - прочитать строки, запить колой, свободная касса - такое допустимо не с каждой книгой. Бывает, конечно, что даже в очень хороших книгах писатель словно бы немного принижая своего читателя-потребителя, разжевывает каждую мысль. Нет, мол, это дурачье само не разберется. Вот вам зачин, вот концовка. Мораль на блюдечке не изволите? Там досмысливания и перечитывания кажутся смешными. Вот только, к сожалению, очень редко подобные объяснения можно преподнести органично, не портя и не засоряя сюжет. А бывают книги другого рода. Когда за десятым смыслом тайного смысла сюжета просто нет. Что из этого хорошо, а что - плохо, я понятия не имею. Но по прочтении Террора уверенно могу добавить третий вектор - вектор десятых смыслов за вполне понятным сюжетом.

То есть, я хочу сказать, ну что можно ожидать от книги, где корабль застрял во льдах? Застрял корабль, не плывет. Вот не плывет у нас корабль, холодно кругом, а он не плывет. Нет, через год тоже не поплыл. Вот это, с большой долей обобщения, конечно, весь сюжет. И можно сколько угодно вчитываться в судьбы каждого члена команды, можно сравнивать с историческими справками о реально существовавшей экспедиции, но, в принципе, это книга о застрявшем во льде корабле.

Я почитала ее, одолжив внушительный томик, у капитана Киевского книжного клуба и, дерзну сказать, моего друга - infopres Ну, почитала, одобрила, в нужных местах повосторгалась и вернула. Даже оценку, помню, для себя определила: "хорошо, но не АХ". И все бы ничего, но Симмонс, зараза эта, не идет у меня из головы! Я попеременно возвращаюсь то в состояние пронизывающего холода, но в депрессивно-алкогольные мысли Крозье. Я так и этак пытаюсь объяснить для себя природу белого чудовища в белой же пустыне. Подумываю попросить Муш опять принести карты. Я книгу хочу купить, черт побери!

И еще одно. Помните, в первом абзаце я рассказывала о книгах висящих "на прочтении"? Так вот, Террор я туда еще даже не добавляла!

А вот тут картинка для вдохновения - некоторые предметы из экспедиции Франклина

Когда вспоминаю как читала эту книгу, то на ум приходит один из вечеров. Сидела читала, очень напряженный момент в книге (точно не помню какой) и вдруг... Гаснет свет.
Что я обычно делаю в такой ситуации? Бубню себе под нос и ищу свечу, попутно светя телефоном. Но не в этот раз! Я так испугалась, что еще с полминуты просто сидела и таращилась в темноту, пытаясь понять что случилось и что дальше делать, сердце билось где-то в горле, руки тряслись!
Сейчас это вспоминать очень смешно!!! Вот это был выброс адреналина, уф!

корабельное чувство сковало сутулые плечи:
паковый лед перманентный, будто наречье
или другая неизменяемая самостоятельная часть речи.
льды становятся для других льдов предтечей,
сливаясь в одном и том же месте холодной встречи.
и губы слипаются, растеряв целительный дар моей речи,
я как Террор, кружащий у Кинг-Уильяма вечно,
и когда-нибудь с годами оно превратится в беспечно.
я буду смотреть в горизонт, как и ты, бессердечно,
погружаясь под метры замерзшей воды по самые плечи
и представляя внутри, как теплы и нежны горящие свечи.

недобрая сказка

набросал себе короткий список «к прочтению» – всего-то 20 названий, но меньше никак не получалось:)

конечно, среди прочего интересного, была и «звездная пыль». обсмотревшись фильма, я теперь стремился прочитать и книгу – ветть правда, мало сейчас встретишь добрых сказок, где добро всегда побеждает зло, всем достанется по заслугам, а главные герои будут жить долго и – счастливо. в общем фильм я смотрел три или четыре раза (понимаю, что мало, но буду исправлять эту ошибку:), а книгу еще не читал. несправедливо!!!

книга была у нас в национальной библиотеке:) но когда я туда заходил последний раз, ее кто-то взял:((( ничего страшного – будет в следующий раз, а я тем временем решил почитать отзывы на лайвлибе....

и сразу понял, что сбывшаяся мечта – это не всегда хорошо. и хорошо, что я эту книгу даже не открывал. потому что – что хорошего в сильном разочаровании?

м-да. если есть добрые сказки, то должны быть и сказки недобрые жестокие. наверное к «звездной пыли» геймана это хорошо подходит – одно убийство единорога с отрубанием головы, растянутое на страницу, сводит на «нет» всю доброту, если она вообще там рядом стояла. ++ постельные и разные натуралистические сцены. нет, определенно, эту сказку я представлял себе совсем иначе, да и было бы столько восторга из-за фильма, будь там вся эта «доброта»?

нет, я понимаю, что моя позиция похожа на «пастернака не читал, но все равно осуждаю»:) но существует и другая позиция: необязательно пробовать помои, чтобы узнать, что они невкусные:) в общем, разочарования я все-таки не избежал, но не такого сильного, как если бы начал читать книгу. а режиссер фильма молодец, если сумел сделать конфетку из... ну в общем – из этого романа.

так что это не всегда бывает критично, когда фильм снимается не очч близко к тексту:)))

ps. перечитал прочитанное и задумало: а ветть сказки в большинстве своем такие – и головы драконам рубят, и дровосеки волку живот разрезают, чтобы красную шапочку достать, и – вот она трагедия – лиса съедает колобка!!! ну да, ну да, но все равно – «звездную пыль» я представлял иначе.

Дочитала "Террор" Дэна Симмонса и согласна со многими рецензентами, которые высоко оценили части романа, относящиеся к реальному ужасу, окутавшему погибающую экспедицию, перед которым меркнет выдуманный ужас наличия невнятного демона, преследующего команды, в дополнение ко всем прочим напастям. Вот эта часть работы не то, что оставила равнодушной, а совсем не уложилась в единое со случившимся и потому разочаровала.
История пропавшей экспедиции вызвала интерес, и я полезла лопатить ресурсы, на которых можно было наскрести подробности поисковых работ и описание находок. Мое внимание привлек следующий артефакт - лодка с двумя скелетами членов команды, наполненная каким-то совершенно неуместным барахлом: ботинки, шёлковые платки, душистое мыло, губки, расчёски, много книг, швейные принадлежности, матросские перчатки, взведённые и заряженные ружья, разнообразные ножи, два рулона листового свинца, несколько фунтов шоколада и другие предметы, которые, как полагают исследователи, были весьма странными и малопригодными в арктических санных походах. Действительно, если рассуждать по логике, которой придерживаются современные теории - команды покинули корабли 22 апреля 1848 года и отправились на санях (которые тащили изможденные и больные люди) пробиваться к населенным землям через сушу - остров Короля Уильяма. Эта было поистине тяжелейшее путешествие, из которого, как мы знаем, ничего не вышло. Несколько сот километров, волоча сани с провиантом, лодками, испытывая голод, холод, болезни (в том числе выкашивающую экипажи цингу). И тут лодка с шелковыми платками... Некоторые предположения доходили до того, что у команд начались проблемы с психикой и потому они так неадекватно подошли к выбору вещей. Также тот факт, что эта лодка найдена совершенно в другом месте от других лагерей и от последнего пристанища, на котором обнаружены следы пребывания экспедиции в бухте Голода, расценено как факт того, что поход разделился по какой-то причине.
У меня же есть своя версия произошедшего. Все ненужные для выживания предметы, которые тащили с собой моряки из этой группы - некие "бусы", которые предполагалось обменять на продукты питания (мясо) у эскимосов-инуитов. И по всей вероятности, данная группа не может свидетельствовать о разделении команды в походе к большой земле. Можно допустить, что отряд был отправлен до исхода команд с кораблей, в надежде найти на суше эскимосов и попробовать обменять указанные предметы на пропитание. Миссия провалилась, отряд не достиг цели - не нашел эскимосов, замерз, заблудился, в общем, погиб. И уже позже, в апреле 1848 года команды покинули корабли и пошли своим путем к устью реки Бак, что им также не удалось.

"Жизнь так печальна, но все мы ее живем"
"Маленькая жизнь" Янагихара

Правильнее было бы "Призыв монстра", не знаю, отчего российский прокат остановился на нейтральном "голос". Для детской аудитории, к которой адресует выбор главного героя и фэнтезийная тематика - слишком горькое и больное кино. Вдумчивый взрослый зритель вряд ли заинтересуется по тем же причинам: герой и тема. Неформатом называют творчество, которое предположительно не найдет массовой аудитории. Фильм абсолютно неформатен и потрясающе, феерически, невообразимо хорош.

Я ничего не знала о нем, когда шла в кино. Ни о звездном актерском составе: Лиам Нисон, Сигурни Уивер и Фелисити Джонс; ни о книге Патрика Несса, по которой снят. И даже не предполагала, о чем это будет. Проблемы взросления наверно, нет? Стандартное для мистического фэнтези начало: мальчик просыпается от кошмара, где не может удержать руку женщины и она срывается в разверстую пропасть могилы. "Вряд ли подружка, скорее мама, - подключается дрессированный ассоциативным методом дедушки Фрейда, логический аппарат, - Значит кино будет про мальчика, у которого умерла мама и он винит себя, что не сумел удержать ее в мире живых".

Зрительской пресыщенной самоуверенности хватает на пару минут, потом герой собирается в школу, по пути заглянув в комнату, где спит коротко стриженная девушка-девочка. Секундный кадр, но снобизм колеблется маревом, истаивает и мгновенно настает магия кино. Он просто идет в школу, а на меня обрушивается ощущение невыносимой концентрированной правды происходящего. Мгновенное "здесь и сейчас" - все по-настоящему, а я чудом могу видеть, находясь за тридевять земель.

Этого ощущения после не поколеблет ни явление древочеловека, ни нарочитая условность воплощения рассказываемых им историй. Я еще могу абстрагироваться в сценах с бабушкой, воспринимая их именно, как сцены (при всей любви к Сигурни Уивер). И это несложно с отцом (хотя Тоби Кеббелл тут много лучше, чем в идиотическом "Бен Гуре"). Но когда в кадре мальчик и мать, голос здравого смысла умолкает. Не умеешь связать, бодро скакавшую по экрану месяц назад в "Изгое-один" Фелисити Джонс с молодой женщиной, угасающей на глазах.

Она живет свою маленькую жизнь и мальчик Конор живет, а уровень зрительской вовлеченности в происходящее превышает возможные пределы. Ты перестаешь быть тем, кто смотрит, становясь ими. Нет, не самый желанный аттракцион неслыханной сопричастности, чувствовать себя Принцессой Галактики или Миллиардером Гением Плейбоем куда приятнее.

С той разницей, что последняя пара персонажей никогда и ни при каких условиях не материализуется в твоей жизни, а боли каждому из нас довольно. И неважно, что у всякого своя, есть некий универсальный алгоритм, позволяющий утешить и утишить. Провести сквозь себя, не став ее пожизненным вместилищем. Бодрость речевки: "Что не убивает нас, то делает сильнее" в реальности чаще воплощается в: "Что не убивает, то калечит". Этот фильм из числа артефактов, трансформирующих то, что может искалечить в дающее силу.

Книга далась мне мягко сказать "нелегко", когда-то я начинала дважды ее читать, и оба раза бросала, пугавшись объема. Решив, что пришло то самое время, приступила к прочтению, и снова мой путь был не без "шероховатостей". Осилив добрую треть повествования, начала себя ловить на мысли, что теряю смысл из-за огромного количества персонажей, двух временных плоскостей, переставая постепенно вообще вникать во всё происходящее. И вот тут, занеся руку над кнопкой "не дочитала", решила рискнуть прочесть рецензии (к слову, для меня табу - читать рецензии до прочтения).
Начитавшись восторженных отзывов о многогранности и исключительности произведения, во мне открылось второе дыхание и..я вновь вернулась к самой первой странице, к Курильщику с его красными кроссовками. Мне захотелось настолько не пропускать ни малейшей детали, что пришлось воспользоваться заметками, где я стала фиксировать основные отправные точки произведения, краткое описание персонажей и вопросы, на одни из которых я нашла ответы далее, а другие - так и остались для меня загадками.
Знаю, что "записки сумасшедшего" вряд ли будут для кого-то в чем-то полезными, но теперь мне так жалко их стирать, что "я просто оставлю это здесь")))

Почему тут нет возможности выбрать "Перечитала"? Потому что да, я перечитала Дом, но вот в чём дело - я его начала перечитывать сразу же после прочтения. Хотя вру... я сидела на форумах и пыталась вместе с ребятами осознать и впитать эту чудесную историю. И я поняла, что не хочу довольствоваться воспоминаниями или выделенными цитатами, я хочу опять в Дом. Ну подумав минут 5 взяла книгу в руки и пошла на второй круг. И не пожалела ни разу! Вот закончила читать и пытаюсь отойти психологически и бью себя по рукам, что бы не открыть книгу на первой странице. При втором прочтении многие вещи стали более понятными! А читать было интереснее еще, чем первый раз, ибо ты уже знаешь кто есть кто и знаешь, что Изнанка существует (что это не бред обкурившихся подростков) и ловишь каждое слово, каждую надпись и каждый намёк. И это волшебно!!! Я рада, что познакомилась с этой книгой:) Хотя при первом прочтении на втором томе я споткнулась и мне казалось, что это муть какая-то. Утром проснулась и первая мысль: "А что ребята там делают то?" Перечитала второй том заново и тогда меня накрыло:) Т.е. изначально Дом меня вышвырнул, а потом как принял... ох как принял, что второй раз пришлось читать, что бы только не расставаться с ним) И буду читать ещё! Огромный минус книги - это то, что я смотрю на список шикарных и не очень книг в моем списке к прочтению, и не хочу ничего читать... Вот что делать то?

Мой папа очень любил Стругацких. И от этой любви пострадал.
Ниже выкладываю текст, им написанный для любимого форума. Папы, к сожалению, уже нет, но эта история одна из моих любимых, и хочется ей поделиться.

История эта произошла много лет назад. Воспоминания о тех событиях почти уже стерлись из моей памяти. Да и как не забыть, если наступили совсем другие времена, принесшие с собой новые «правила игры» в формализованных отношениях между людьми и, скажем так, государственными и общественными институтами, да и сам я давно уже не офицер ВС СССР, и не член КПСС. На днях один мой знакомый выложил в инете текст, заканчивающийся словами : «Трудно быть пивом», и спросил меня по асе – не напоминает ли мне чего эта фраза. Думаю, при этом еще и хитро улыбался.
Конечно, напоминает. Да и как не увидеть тут любимое и многократно перечитанное - «Трудно быть богом»? Разговор запомнился, и, придя домой, я достал с полки книгу Стругацких, ласково погладил обложку, перелистал страницы и погрузился в воспоминания…
В начале восьмидесятых годов прошлого века («прошлый век» – звучит, правда?) мне, инженеру одного из ВЦ МО, попала в руки магнитная лента с книгами стихов Высоцкого, «Мастером и Маргаритой» Булгакова и двухтомником Стругацких. Это сейчас информация в электронном виде стала привычной и обыденной, а тогда она только – только стала появляться. А если учесть, что книги эти невозможно было найти в магазинах, то в моих руках оказалось настоящее богатство.
Конечно, я тут же все это распечатал на своем любимом АЦПУ (ЕС-7032) и стал читать… читать… читать… Правда, читать распечатку АЦПУ не очень-то удобно, и в голове моей возникла мысль : «А как бы все ЭТО переплести?». Кто ищет, тот найдет всегда, и скоро у меня появилось пособие: «Переплетное дело», автор - Мазок. А еще через какой-то срок были изготовлены переплетный пресс, нож, найдены материалы для изготовления обложки, популярный в то время переводной шрифт. В общем, к делу я приступил основательно. Да и как по-иному, если, скажем «Мастера…» я прочел и влюбился в эту вещь, еще когда его первый журнальный вариант появился в «Новом мире». А со Стругацкими вообще не был знаком, ну разве что «Понедельник…». А тут – и «Трудно быть богом», и «Улитка…», и «Тройка», и «Жук в муравейнике»… Совсем другие Стругацкие.
Да, вот еще что: АЦПУ, естественно, печатает с ОДНОЙ стороны бумаги. Однако, распечатав книгу один раз, можно было, хорошо «прицелившись», запустить готовую распечатку обратной стороной, и тогда, если попал правильно, получалось сразу две книжки с двусторонней печатью на страницах. Совсем как настоящие.

В общем, снаружи получалось совсем не плохо

В общем, снаружи получалось совсем не плохо (рис. 1):

Внутри, правда, выглядело все ЭТО несколько убого (Рис. 2):

Но ведь АЦПУ. Там не только шрифт не сменишь, там еще и все символы одного размера, строчных и прописных нет (Рис. 3):

Совершенно понятно, что похвастаться «ах, какой я молодец», показать эти изделия своих рук прямо-таки подмывало, тем более, что книги-то выходили в двух экземплярах. Значит – второй можно было кому-то подарить. Очень скоро весь мой отдел знал о наличии магнитной ленты, о том, что я могу сделать хороший переплет, а кое-кто и сам начал пробовать себя в переплетном деле. Конечно, появились и новые ленты с теми же и другими литературными и не очень-то (по тем-то временам) произведениями.
Вот еще один вариант, где на распечатке на каждом листе ленты АЦПУ страницы были разделены вертикальной пунктирной линией, поэтому боковой обрез книги выглядел весьма своеобразно (Рис. 4, 5):

К слову сказать, все увеличивающееся количество желающих почитать, или просто «заиметь» популярные книги привело к тому, что мои АЦПУ вдруг стали что-то слишком часто требовать настройки качества печати. Стоило кому то из «печатников» заступить на дежурство, как утром буквы на распечатках (нормальных, штатных, служебных распечатках) начинали разбегаться вверх и вниз из строк, а строки – наезжать одна на другую, как на Рис. 6 (и это еще не самый страшный вариант):

Трудно сказать, как долго мы продолжали бы в огромных количествах расходовать бумагу (а не очень опытные пользователи АЦПУ зачастую промахивались, пытаясь сделать двустороннюю распечатку, и эти бракованные экземпляры начали потихоньку просачиваться за пределы моего ВЦ) и красящую ленту. Я уже перестал настраивать АЦПУ-шки, в надежде, что неприемлемое качество печати остановит этот, со скоростью цепной реакции разрастающийся, процесс. Изъять скопированные в неизвестном количестве магнитные ленты уже было невозможно.
Но сработала Система. Как оказалось, аналогичные процессы происходили по всем ВЦ МО, и был издан Приказ.
Появление у нас в отделе представителей соответствующих органов поначалу не вызвало у меня никаких подозрений, до тех пор, пока «ребята» твердыми шагами не направились прямо к тайнику, где я хранил свои ленты и вежливо попросили открыть «заначку». На этом все сразу и кончилось. Вернее – кончилось книгопечатание. А процесс еще некоторое время продолжался, но уже другой процесс, и в других отделах. Система – вещь очень серьезная, и нарушать правила игры особенно никому не позволяет. Я еще легко отделался (Рис. 7):

Хотя где-то через год эта история мне как следует аукнулась. Ну да это уже совсем другая история.
В ходе раскрутки нашего «дела» органы постарались изъять все ленты, распечатки и книги, изготовленные нами. Но время было уже не то, что лет за сорок перед этим, и по одному экземпляру я конечно себе оставил. Как и воспоминания, навеянные невинным вопросом в асе.

Оригинальная запись здесь

Так вышло, что мы играли в тематическую мафию по Дозорам. Естественно, начали все обсуждать сюжет, роли и так далее. В этот момент и выяснилось, что Дозоров-то я не читала, да и вообще с творчеством Лукьяненко не знакома. С тех пор намёки на Дозоры и писателя несколько раз всплывали в моей жизни. В итоге решила судьбу не гневить — начала читать.
Ночной и Дневной прочитала с удовольствием, ничего не подозревая, наслаждалась чтением. А вот с Сумеречным началось сплошное дежавю. Сцены, описываемые в книге, казались мне невероятно знакомыми, угадать дальнейшее развитие событий я вполне могла и дело тут не в моей прозорливости и гениальности, к сожалению. Оказалось, когда-то давно, относилась к чтению и книгам не так серьёзно, как сейчас. Посмотрела оба фильма и решила, чего время зря тратить, считай, читала уже две книги. В общем, весело. Тем не менее, перечитала с удовольствием.

Вот я люблю свой город! Свой Томск! Ну кто бы мог подумать, что в месте под названием "Чайная обитель" будет организована своя небольшая библиотека. А главное, каждый понедельник там проводится "Библиотечный день". Каждый желающий может придти, заплатить взнос 100 рублей и в хорошей компании поговорить о книгах, киноискусстве или о чём-то ещё, и тебя ещё чаем напоят. А раз уж это библиотека, можно взять книжку с собой! Что я с удовольствием и сделал. Давно хотел прочитать Станислава Буркина. Земляк всё-таки. Да и авансов ему выдано достаточно.

Я как-то настороженно отнеслась к этой книге и не сразу взялась за нее, когда мне ее посоветовали. Каким-то образом почувствовала, какой она будет. Уже от одного названия по телу пробегают мурашки, и ты знаешь, что если начнешь ее читать, то она будет менять тебя. И ты станешь видеть отголоски этой книги всюду в своем собственном мире.

Мне порекомендовал ее один друг незадолго до того, как мы перестали общаться. Мне очень хочется написать ему и сказать спасибо за эту книгу. Он сам кажется мне теперь сошедшим с ее страниц. Удивительно, да? Конечно, она ему понравилась - он идеально вписывается в тот мир. Я имею в виду по характеру, не по физическим признакам.
Мне даже хочется написать ему теперь, что я скучаю по нашему общению, но мне кажется, это так глупо, вдруг написать "привет, как дела?" столько месяцев спустя. Хотя, если подумать, у меня с очень многими друзьями такие отношения: когда вы просто забываете друг о друге на долгое время, а потом вдруг возобновляете общение, словно и не расставались. Чисто английская дружба.

Но сегодня все эти эмоции из-за одной-единственной Книги.

Однажды мы с подругой рылись на просторах книжных сайтов в поисках разностей и интересностей. Отправляли друг другу интересные рецензии и статьи о книгах, среди которых была и эта книга, но мне это вообще не запомнилось. Позднее, спустя пару месцев подруга начинает рассказывать мне про какую-то безумную книгу и утверждать что это я чуть-ли не заставила её начать её читать, а спустя неделю приходит ко мне с Домом в руках, распечатанным на принтере, швыряет передо мной эту тяжеленную кипу и говорит "ну и нуууу..... вот после того как ты меня заставила ЭТО прочитать, ты обязана тоже это сделать". И я перепуганная её странными эмоциями взялась за эту тонну страшных листов, и ни секунды не пожалела. Дом не отпускает далеко тех, кто в нем уже побывал, не покидает ощущение, что он не просто стоит на полке, а ждет.. и чем больше стираются из памяти детали - тем больше хочется перечитать.

В покетбук-издании "Empire V" 2013 года из романа вырезан эпизод с Вавиленом Татарским, главным героем «Generation П». Там про "Газом нас багаче" и "Никола. Один раз не пидарас". Это что-ж получается? Зацензурили нашего гиганта мысли?

Собственно, история.
Раннего Пелевина от «Синего фонаря» до «Generation П» я прочитал в школе в 10-11 классах (1999-2001 г.) Дал почитать одноклассник. Фамилия одноклассника была Вечер. Как и в случае с Сорокиным, это тоже явилось неким базисом, одним из символов юности, и теперь я даже с некоторой гордостью и с благодарностью мьсе Вечеру думаю, что нанизал эти тексты на своё совсем ещё девственное литературное сознание, а не будучи конъюнктурным офисным высиднем.

17 февраля 2001 года во Дворце культуры им. Горького давали гремевший спектакль по «Чапаеву и Пустоте» с Сидихиным, Куценко и Никоненко. Запомнились шутки про балтийский чай (водка с кокаином) и то, как Котовский наставлял на Петьку мазуер, а потом изящно занюхивал через отстёгнутое дуло. После этого я даже тщательно подошёл к выбору обложки покупаемого издания романа и выбрал вот эту, с пыльной бурей пустоты. Уже давно книжка эта канула где-то на конспиративных квартирах буйной юности. А 23 февраля 2001 года я впервые посетил концерт группы Ленинград. Ах, школьные годы чудесные. На память об обоих событиях у меня остались билет и календарик (см. ниже)

А дальше я Пелевина забросил на долгие десять лет, как и многие с недоумением следя за его новыми хентай-обложками и почитывая статьишки веб-критиков о том что «по фотографии видно, что ПВО исписался». Забросил до появления в 2011 году великой русской экранизации «Generation П» Гинзбургом, что сподвигло меня перечитать роман в моднявой чегеваровской обложке. Я обожаю русский кинематограф, потому что его неизменно интересно смотреть, это пока ещё бесформенная масса, и слепить и неё могут пока что что душе угодно. И такие картины как Юрьев день, 977, Дикое поле, Бумажный солдат, Эйфория, Исчезнувшая империя несомненно достойны внимания самой взыскательной публики.

Потом как-то невнятно проглотил «Бэтман-Аполло», и тут вдруг на этой неделе, жарким июньским днём, совершенно бессистемно заглянул в Дом книги, где проходил «день без НДС» - скидка на всё 18%. От такого откровенного дискурсА во мне взыграли все соки гламурА, и я скупил в дешёвых мягких обложках всего нечитанного Пелевина от «ДПП (НН)» до «Снаффа». Теперь мне предстоит всё это разгрести.

Читать ПВО легко, на мой взгляд обложки этих новых покетбуков выполнены идеально соответственно содержанию – яркий но немного бледный фон и один цепляющий символ, буддистски отражённый в двух ипостасях. Романы его – летнее пляжное отпускное чтиво, ненавязчивое, яркое и сладкое. Сурьёзной литературой это трудно назвать, но любому мозгу нужен отдых. И Пелевин даёт его ему вкупе с милыми обаятельными лекциями о том, о сём.

А режиссёр Гинзбург сейчас снимает фильм по «Empire V».

/полевые заметки/
Если очень кратко о сборнике: нулевые, башни-близнецы, неврозы, ядерная бомба, психологи, окр, навязчивые синдромы, семейные драмы, онкология.
Читая сборник, было небольшое уныние и ностальгия по более старым рассказам Кинга: новая реальность диктует иной мир ужасов, но моя личность-старый-дед негодует и вспоминает, как в 80-90 (задротская пометка: тут именно обобщение касательно кинематографа, те же КДЖ, Оно намного лучше современных экранизаций для зумеров, а если речь о писательских рамках, то все временные периоды, которые уже описывал Кинг, естественно до нулевых) был КАНОН.
Ещё отмечу, что в сборнике есть более старые рассказы, но как оказалось, я их уже когда-то давно читала.
Отмечу из любимых «Немой» и «Н»: первый больше поржать (однако концовка 6/5), во втором запомнились в фантазии мистические сцены, как-то они красочно описаны, да и в общих чертах "таинственные камни" напомнили кладбище микмаков и Вендиго (о да, прекрасно).

Когда мне говорят: "Смотри - счастье"
Я смотрю туда и вижу тюрьму

(c) БГ

Сегодня выхватила фразу из городского шума, и, наконец, смогла хоть немного объяснить себе, что же мне не так в этой книге. Почему она приводит меня в такой парализующий ужас. Почему мне нечем в ней дышать, как будто сам Дом обрушивается на меня всей своей тяжестью, не давая пошевелиться, не оставляя ни единого шанса на другие ощущения, кроме бесконечной этой тяжести.
А дело, оказывается, в том, что я прочитала книгу про тюрьму. Очень хорошую книгу. Тюрьма в ней описана так, как будто это необыкновенное, и даже немного волшебное место, сидят там интереснейшие люди, а жуткие тюремные порядки и разборки поданы так, что, вроде, и остаются жуткими, но это как-то не бросается в глаза на фоне общей необычности всего происходящего. Обитатели тюрьмы почти не видели всего остального мира, и видеть его не хотят, ведь вот она, родная тюрьма, такая понятная, такая странная, но при этом такая своя. А мир большой, стрёмный, фиг знает, как с ним разбираться, и никто их, таких уникальных, там не ждёт.
И всё это великолепно написано. Очень правдоподобно, очень понятно, очень берёт за душу. Книга массово очаровывает читателей. В книгу влюбляются, в неё играют, с её героями идентифицируются. Налёт тайны аккуратно подменяет собой всякие неприятные смыслы. Про тюрьму уже никто и не думает, потому что в книге столько ведь ещё всякого, драконы, ангелы, оборотни, волшебный лес, изнанка мира, сказки, сны...
А я при этом продолжаю видеть одну только тюрьму, и не могу развидеть. Вся фентезийная составляющая кажется мне мишурой, вместо которой в реальности был бы алкоголь, или другие какие-нибудь вещества. Подростковые игры в иерархию не вызывают ничего, кроме брезгливого отторжения, а героев отчаянно хочется выволочь на свет из затхлых камер, и показать им мир, которого они так боятся. Яркий, бесконечно многообразный, добрый, злой, волшебный, всякий.
И примерно то же хочется сделать с очарованными читателями. Схватить за грудки, трясти, расколдовывать. Кричать - ну как же, как же вы не видите? Действительно не видите? Или видите, но вам нормально?
Но я, конечно, никого не выдёргиваю и не трясу, признаю за каждым право на своё мнение и любимые формы эскапизма, и даже выразить словами не могу своё отчаяние и бессилие. Я просто записываю свои впечатления от книги, и даже не уверенна, что хочу об этом поговорить.

UPD. Чем больше я думаю об этой книге, тем больше понимаю, что дело не столько в ней самой, сколько в её массовом восприятии. В конце концов, мало ли было книг, проехавшихся по мне чугуниевым катком, со всеми вытекающими последствиями? Та же Страна приливов в этом смысле ни чуть не слабее. Но что-то я не наблюдала коллективного восхищения картиной мира Джелизы-Розы, и желания в ней пожить. Страшные книги случаются, как и страшные вещи в жизни, осознаются как таковые, переживаются и дальше начинается что-нибудь другое.
Но в случае с "Домом" всё происходит совсем иначе. Вот это вот - концентрированная любовь? Вот в этом "хочется жить"? Вот такую модель мира хочется на себя примерить и поселить в голове? Серьёзно? Извините, люди, но мне с вами страшно.