В поисках утраченного времени. В 2 томах. Том 2 (сборник)

Ах, этот чудный мир Пруста!.. Блестящий мир парижских (и не только) светских салонов, элегантно скучать в которых мне, похоже, не приестся никогда, особенно в теплой компании неповторимого мятущегося Марселя. Не автора - героя.

Словно бабочки по весне, порхаем мы от одной изящной, богато обставленной гостиной-залы к другой, не менее восхитительной. Салоны кузин Германтских (герцогини и принцессы), госпожи де Вердюрен, де Кембремер, Одетты Сван... Салоны литературные, музыкальные, философские... Где всегда можно найти приятный объект для утонченной беседы, объект для насмешки, объект для сплетен, где можно узнать последние новости и свежие слухи, где вам мгновенно, почти не разбираясь, поставят диагноз и сведут с нужными людьми, а с ненужными - рассорят навечно. От громких титулов идет…

На 4 том ушло четыре месяца ( с февраля по март).

Наверняка Пруст был знаком с основами марксизма, так как показывает влияние "общественного бытия" на сознание героя. В предыдущих томах юноша активно рвется в светское общество, попадает в самые снобистские кружки, разочаровывается в аристократии, но все равно аккуратно посещает вечера, балы и чаепития, воображая себя сторонним наблюдателем. Увы, пошлость светской жизни захватывает его целиком. Параллель со Сваном проявляется отчетливее. От великолепия герцогини Германтской герой опускается до пошловатого "кружка" Вердюренов, перенимая все дурные привычки. Он по примеру окружения презирает беднягу Саньета, лавирует между противоположными группками, принимает старых друзей исключительно по расписанию. Пруст несколькими штрихами…

Продолжаю читать цикл и окунаться в высшее общество Франции, которое просто кишит своими пороками и далека от идеала. В этой части автор снова отправляет в курортный город Бальбек подышать морским воздухом, полюбоваться морем (для сведения Бальбек – вымышленный город писателем).

Я думаю название книги уже говорит за себя. Да, здесь будет одной из тем однополая любовь, откроется тайна некоторых представителей знати, это касается и мужчин, и женщин. Возможно стоило бы предполагать, что это было не новостью для общества Франции, но в таких масштабах я, если честно, не ожидала. Кто обходит стороной эту тему, не забываем, что это классика, всё в рамках приличия, но факт остается фактом.

Стоит упомянуть главного героя, его это, к счастью обошло стороной, но очень он переживал за свою подругу.…

«Воспоминание о чувствах – только в нас; чтобы созерцать его, мы должны вернуться в самих себя».

«Красный и круглый шар солнца закатывался в кривом зеркале, столь ненавистном мне когда-то, и, подобно греческому огню, поджигал море на всех стёклах моих книжных шкафов», – о, эти осенние закаты! Осень являет собой время, когда воспоминания нет-нет да всколыхнут тихую гладь повседневности, и тёплые сентябрьские дни, когда окрашенные в златые и багряные оттенки листья тихо шуршат о чём-то своём, превосходно подходят для того, чтобы исполнить ежегодный ритуал: взять в руки очередной прустовский том, где то ли автор, то ли его герой, то ли сам читатель тщится разобраться в том, что же это такое – воспоминания, как к ним вернуться, можно ли это сделать, стоит ли... Аромат боярышника, вкус…

В последней части события развиваются гораздо быстрее, чем в любой из других. Марсель упоминает о годах войны. Но главное здесь - перейти к старости. Так как это книга о времени и о восприятии времени, то, как в старости всё вокруг меняется (и как кажется к худшему) - важная часть этой исследовательской работы. При этом, на неё осталось не так много времени, видимо, из-за болезни писателя. Марсель долго болел и не появлялся в парижских гостиных. И после длительного перерыва он появляется на мероприятии у его любимых Германтов. Но всё так сильно поменялось. Салоны сильно одемократились - в них были допущены те, у кого нет родословной до стопятого колена, о чём Марсель явно сожалеет. Его восхищение родовитостью, которая, как он настаивает, автоматически делает её обладателей интереснейшими…

С Прустом я познакомилась в 2007 году, под сенью зелёных ламп публичной библиотеки. Тишина. Запах старых страниц. И осознание того, что это очень близкий мне автор. В тот вечер я пришла дегустировать, пробовать, чтобы распробовать. Распробовала... И Дух-покровитель шепнул мне тогда: "Возьми себе это на заметку. Ты ещё вернёшься к этим книгам... К ним ко всем... Но потом, когда твоя жизнь обмелеет... Вот увидишь!" - и исчез. Так и вышло. В 2007 году мне было 20 лет: любовь, наука, радость бытия после всех пережитых мук и драм... Я строила свою жизнь... Но прошло 14 лет, и я действительно вернулась к Прусту. К 100 летию со дня рождения (нецеленаправленно, конечно) я прочитала 4 книги (один из романов, по сути, перечитала). И в шутку подумала: "Эх, не успела к годовщине рождения, но…

То ли качество постепенно снижается, то ли мне уже настолько приелось это произведение. Половину предыдущей части герой не знал, как бы уже избавиться от своей пленницы, потому что она ему поднадоела. Но, конечно же, раз уж она самовольно покинула его - надо приложить все силы, чтобы её вернуть. Слава богу для всех, сил у героя нет никаких ни на что, так что Альбертине он почти не докучает. Если бы моя жизнь была потрачена вот так впустую, я бы наверно тоже горько сожалела и писала бы об этом длинный (и назидательный) роман.

Эту книгу нельзя анализировать именно как книгу Пруста, ибо она не написана им, а собрана. Собрана из того, что осталось в черновиках. Именно поэтому, возможно, она выглядит слегка топорно выточенной, а не изящно сплетённой, как предыдущие части эпопеи. Первая половина, где герой скорбит об отъезде Альбертины и узнает о ее гибели, очень трогательная... А остальное лучше не читать, чтобы не разочаровываться в главном герое. Рассказчик все больше уходит в себя. Он ведь не скорбит об Альбертине, он любуется своими чувствами... Чем старше герой становится, тем больше он зацикливается на себе. И вот в 4-6 романах, то есть в тех частях, где герою примерно 21-27, передо мной предстает человек, которому, кроме себя, никто не нужен. И вроде бы это возраст свершений, бури и натиска, возраст…

И всё-таки я её дочитала. И довольно прытко, к собственной неожиданности. В этом романе самое прекрасное - финал. Как торжество справедливости, как торжество свободы. Как торжество Альбертины. Рассказчик в этой истории настолько невинен и чист в своем цинизме, что даже не понимает, что играет роль, по сути, морального садиста. Хотя почему не понимает... Как раз понимает и считает ее благородной. В сети есть дяденька такой интересный, Сэм Вакнин его зовут. Он рассказывал о том, что Пруст проанализировал и продемонстрировал почти все возможные стороны абьюза в сексуально-романтических отношениях. Тогда, когда я слушала его лекцию, я дочитывала как раз "Германтов" и только посмеялась мысленно над этим тезисом, мол, где там это... А там, в эпопее, много чего эмоционально жёсткого, но только…