Далеко до апреля (сборник)

Смешная книга такая… И очень похожая на правду.

Девочка Маша находится в том самом возрасте, когда дети похожи на нескладных щенят – они уже не дети, еще не взрослые, их шарахает из стороны в сторону. Сегодня она восхищается хорошенькой одноклассницей, завтра решает, что она дура, потом опять готова с ней дружить – и так по кругу. Так же и с мальчиками – то она влюблена, то ненавидит, то делит с ним парту линейкой и пихается локтями, то смотрит с нежностью на торчащие уши. Она сама еще не понимает, на каком она берегу. И чтобы разобраться в себе самой, начинает вести дневник…

Нормальный такой девчачий дневник, в котором соседствуют напыщенные строки из романтических книжек и манера думать о себе в третьем лице, дурацкие но искренние стишки, категоричные оценки одноклассников, меняющиеся…

Я искренне завидую тем, кто подходит к любому литературному произведению с давно и навечно определённым эталоном. Хорошо, но: не Кафка. Недурно, однако: не Платонов. У Георгия Адамовича таким эталоном был Л. Н. Толстой, вследствие чего любой критический анализ, даже самый хвалебный, легко обращался в свою противоположность. Адамович восхвалял мастерство, самобытность, изящество слога, а в финале отвешивал хук справа: "Но сравните с любой выбранной наугад страницей Толстого!" Нокдаун. Побеждённого уносят.

Адамовичу ни повести, ни рассказы Аллы Драбкиной не понравились бы. Ибо не Толстой. Нисколько не Толстой. Настолько не Толстой, что даже изумительно. И слава Богу. И в школах никогда изучать не будут, за что отдельно Богу слава. Ведь в Большой Литературе обязан быть идейный смысл, а…