Грузия

«С такой фамилией не бывает литераторов, только мещане и разбойники», - пишет она про героиню свою Комарову. Эта гиперболизованная приниженность собственного достоинства присуща всем автобиографическим образам в разных вариациях: рассказчица, не являющаяся официально слабоумной, и поэтому не живущая со своим слабоумием дружно («Грузия»), молчаливая Маша, от которой не ждут ничего остроумного и плохого тоже, а потому вовсе не замечают и «за гавно держат» («Комаровство»), женщина, созданная лишь для того, чтобы любить мужчину и не достойная даже умения ходить («Херцбрудер»), художница, которую «попик», навязчивый немец-покупатель и развязный подросток-сын соседки убеждают в том, что она бесстыдная извращенка, так как пишет картины низкого, по общественному мнению, содержания и имеет…

одинокий антицерковный люциферов бунт ольги комаровой, закончившийся безоговорочным поражением - на страницах этой книги. как и у уники цюрн, за течением повествования прокладывает себе дорожку безумие, все ярче выражающееся в библейских образах и аллюзиях на богословие. и рассказы, тянущиеся из ниоткуда в никуда, сочащиеся чернейшей, но теплой меланхолией, к концу напоминают куски душевной плоти, выложенные на алтарь церковного мракобесия, постигшего автора в последние годы жизни.

переиздание "херцбрудера" с дополнениями - одним неизданным рассказом и развернутым предисловием дмитрия волчека. несомненно, ярчайшая и нужная книга в данный момент. показатель, насколько нужно высосать из себя жизнь, чтобы прийти к вере и одержимости.