Писатели (сборник)

Книжица не для каждого, скажем честно. Первая же история о Матиасе Олбане настраивает на психически нездоровых людей - не каждый знаете ли готов засунуть дуло себе в рот и считать до 444. Пока мы узнаем его историю подробнее, вышеуказанное телодвижение становится более понятным, но остается невыясненным, что ж он не доводит это до конца? Дальнейшие части еще больше вводят в недоумение - почти все сидели или сидят в тюрьме\психлечебнице\тюремной психлечебнице, и не просто так, а за убийства, пусть и неких "врагов народа", но при этом все пишут или писали ранее. Любого вменяемого читателя гложет вопрос: почему выбраны именно эти люди? У автора никак не получается объяснить нам, бедным заблудшим читателям, что он несет нам своим текстами и жизнями героев... Ведь некоторые истории…

Я пыталась понять, что же всё-таки хотел сказать автор, но ничего не вышло. Набор героев, ситуаций, которые смешались, пытаясь создать красивую и полноценную картину, но получился сюрреализм на тему писательского ремесла, вокруг да около. Оказывается, для того, чтобы стать французским писателем нужно имя "Антон" несколько изменить на европейский манер. Не понимаю, с какой целью авторы пишут подобные произведения. Может, чтобы отличиться?

Шизофреничный бред, мрак. Зря потраченное время.

Едрит твою на перекись водорода! Я дико извиняюсь, что не смогла прочитать маленькую тонюсенькую книжку полностью за день и пишу рецензии по частям, но это невероятно гениальное (или псевдогениальное, понять здесь сложно) дерьмо. Какого черта французишка влез на территорию Крутого маршрута? Какого черта после любовного романа, который я читала, меня опускают на дно колодца, не оставляя ничего. Да, нет, оставили, 37 калибра) Я стараюсь сохранить частицу разума, чтоб как-то свести написанное в единую линию Это, машувать, сложно. Я лучше сопромат сдам, чем еще раз туда! В этот мир...

Ладно, но что такое в принципе постэкзотизм? Антиутопия + ... + Фатум?

Читаю тексты Володина по мере их перевода на русский. На данный момент пришел к выводу что содержательно они вытекают из придуманной пишущим концепции, и внутри нее они выглядят уместно. Но мне слишком трудно играть с автором в заданных рамках, в силу очевидных ловушек которые он закладывает для меня как для читателя, имеющего культурный опыт в виде советской литературы. Возможно именно в силу этой особенности автор считывается как отдаленно узнаваемый. Но это ощущение полустерто для меня, есть только общие представления о предмете, выраженные в его наиболее отчетливых чертах. Это можно было бы обозначить как "героический миф", с присущей ему идеей бесконечной борьбы и страдания. Основной парадокс заключается в том что у Володина он статичен, уже не способен вдохновить кого то на новые…