Рецензии на книги — Кристоф Рансмайр

Первый опыт знакомства с автором. Долго не могла привыкнуть к ритму повествования. Оно то уж слишком плавное, словно в тумане висит, то начинает резко ускорятся. И так без конца. Но книга оказалась стоящая! Заря нашей эры, римлянин Котта покидает стольный город, чтобы в изгнании посетить поэта Овидия, - вот завязка романа и основное событие. Остальное - это соединение античного мира и мира конца 20 века (кино, телефоны, самолеты), ощущения от тех мест, где жил Овидий (он к тому времени уже почил), от людей, населяющих Томы (ныне это город Констанца в Румынии). Соединение исторических и фантастических элементов делает повествование не только более ярким, но и запоминающимся.

Вторая Мировая Война закончилась, но Моор живёт прошлым. На смену нацистским идеалам и планам приходят американские идеи и, в частности, план Стелламура, согласно которому Германия становится аграрной державой, промышленность ликвидируется, немцы выращивают свеклу, строят памятники "Никто не забыт, ничто не забыто". И вот в этом проклятом судьбой и людьми месте живут трое героев романа Моорский Крикун Беринг, сын местного кузнеца, Собачий Король Амбрас - бывший узник концлагеря и Бразильянка Лили - дочь нацистского преступника. Их судьбы связаны, они живут-выживают в одном мире, пытаясь преодолеть прошлое и начать сначала, но прошлое хватко держит их, не отпуская и не давая ни единого шанса на новую судьбу. Вообще, красиво очень, фантастично, конечно, и несколько ирреально, но красиво и…

Здесь лежат убитые — числом одиннадцать тысяч девятьсот семьдесят три, и убили их уроженцы этой земли. Добро пожаловать в Моор.

Под этой надписью, сооружённой собственными руками, проводят дни жители крошечного, богом забытого немецкого городка. Озеро, каменоломня, возле которой ещё целы лагерные бараки, — вот всё, что они знают. А за непролазными скалами — вся остальная (реальная ли?) жизнь. Здесь же американская армия приводит в исполнение миротворческий «план Стелламура». Приходится жить дальше. Только что завершилась Вторая мировая война.

Ну а что ещё, кроме мира во всём мире, может прийти на смену такой войне?

С кем из классиков только не сравнивают Рансмайра, — ну, тогда уж скажем прямо, с точки зрения мировой классики эту книгу можно было бы и не писать — по большому счёту всё уже…

Это не такая восхитительная книга, как "Террор". Я прочла ее в самом конце февраля - и тоже полюбила, хоть и по-другому совершенно. Экспедиция, открывшая землю Франца-Иосифа, вернувшаяся домой как герои и первооткрыватели. Скажу честно, поначалу все эти полярники с нормальными продуктами немного нервировали меня. А то 129 англичан умерли, а тут что? Фуууу. К трети книги про все это я уже позабыла. Потому что с большим нетерпением ждала дневников Иоганна Халлера "хворал. хворал. подавал к столу. подавал к столу. скалывал лед" - и все это чудесно. Сопереживала я и одержимому Юлиусу Пайеру, и рассудительному Карлу Вейпрехту, да что там говорит - я всем сопереживала, потому что, кажется, от этого жуткого холода и лишения выкристаллизовывается в человеке лучшее и главное. И какое же счастье,…

Кто вправду желает восхищаться природой, пусть наблюдает ее в крайностях.

Мне очень нравятся истории про выживание, про дальние экспедиции, во время которых проявляется грань человеческой стойкости и коэффициент силы воли, выносливости и т.д. Меня хлебом не корми, дай только побольше таких книг...НО! Чтобы было по-настоящему интересно, чтобы захватило и придавило бы собой так, чтобы ни вдохнуть ни выдохнуть. Именно этого я ожидала от данной книги, но увы.

Ровным, бестелесным голосом скучного статистика Кристоф Рансмайр рассказал мне о том, как в далёком 19-м веке австро-венгерская экспедиция на шхуне "Адмирал Тегетгофф" отправилась к архипелагу Земля Франца-Иосифа совершать открытия (именно из-за этой части я оценила книгу на балл выше). Тут автор говорит мало, больше приводит выдержки из…

Мне всегда казалось, что черноморское побережье, Крым, западный Кавказ - это рай земной. Там соленое море, там кипарисы, там никогда не бывает -20 С, там люди живут в шатких фанерных домиках и ловят креветок и мидий.

А вот для граждан Рима это был край географии, дикие, холодные земли, последняя точка империи, а дальше - только "варвары с дубинами". Признаюсь, при упоминании "варваров" мой славянофильский патриотизм и гордость за суровых северных предков скукожился до размеров грецкого орешка.

Вот и выслал имеператор Август поэта Овидия (уж непонятно за какие грехи) на далёкий скалистый берег городка Томы. Что находится, к стати, в современной Румынии и расположен гораааздо южнее того же Крыма. Но не стоит забывать, что в те времена подобные захолустные поселения были в прямом смысле…

В поисках ссыльного поэта Публия Овидия Назона и стремлении восстановить погибшую в огне рукопись Метаморфоз в причерноморский городок Томы приезжает римлянин Котта.

Однако, Томы не просто провинциальный вымирающий городок на краю великой Империи. Томы, как и все его обитатели, - то самое зыбкое место всевременья. Здесь воедино переплетаются события и эпохи. Жители здесь неспроста носят имена Овидиевых героев. Неспроста они и повторяют их судьбы-легенды. Томы есть Рим. Вечный, железный город. На котором в сущности никак не отражается ничего, что бы ни происходило во внешнем мире. Ни войны, ни потопы, ни смены правителей и политических режимов. Всё проходит и это пройдёт)

Котта приезжает отыскать поэта и его поэму, а находит нечто большее. Находит понимание смысла Метаморфоз. Главную…

Есть единственная на свете империя, которая пребудет до Страшного суда. Именно так в средние века судили о Вечном Риме, и именно таков Рим в романе Кристофа Рансмайра. Вечный. Торжествующий над самой историей. Преспокойно себе уживающийся с автобусами и фотоаппаратами. Да и в самом деле, что-то поменялось в Риме за две тысячи лет? Те же скандалы, политические интриги, сенсации. А уж в таких забытых всеми местах, как Томы, и вовсе можно заснуть и проснуться через пару тысячелетий - и услышать те же сплетни о жене мясника. Между вечным городом Римом и железным городом Томы разыгрывается вневременная драма поэта, оказавшегося в конфликте с властью.

Царем когда-то сослан был Полудня житель к нам в изгнанье. Я прежде знал, да позабыл Его мудреное прозванье...

Прозванье его, видимо, и впрямь…

Полюс относительной (не)доступности

Австриец Рансмайр создал что-то среднее между путевым дневником, биографией и триллером. Взяв за основу исторические факты открытия территории архипелага Земля Франца-Иосифа австро-венгерской экспедицией на парусно-паровой шхуне «Адмирал Тегетгофф», он включил в повествование отрывки из дневников и путевых журналов участников того похода, а также, возможно в противовес имевшим место быть реальным людям добавил персонаж, существование которого нельзя ни доказать, ни опровергнуть. В общем-то многоуровневое изложение, которое не напрягает, но и временами кажется не совсем обоснованным. Вопрос окончательного определения жанра остается открытым. На самом деле книга - гимн здоровому человеческому любопытству, поговорке "Дурная голова ногам покою не дает" и…

Многоуровневая история дрейфа судна "Адмирал Тегетхоф", экипаж которого открыл в 1870 году в Северном Ледовитом океане архипелаг под названием Земля Франца-Иосифа. В роман входят три истории: дневниковые записи членов экспедиции 1870 года под руководством Пайера и Вайпрехта, записи 1981 года Йозефа Мадзини, который захотел повторить путь вышеуказанной полярной экспедиции, и реплики самого писателя.

В основу книги легли исторические события связанные с открытием Земли Франца-Иосифа, дневники членов экипажа. Легким языком автор приоткрывает завесу тайны над ужасами той самой экспедиции. Люди оказались окружены льдами больше, чем на два года. Они выживали как могли, несмотря на то, что у них были запасы еды, полноценного питательного рациона все же не хватало. Изредка они перебивались белыми…

Если вкратце охарактеризовать "Последний мир", можно сказать, что Рансмайр добавил (или попытался добавить) к поэме Овидия еще одну историю, еще одну, бесконечную метаморфозу, саму суть метаморфозы. И сделал ее центром самого Овидия. И в этом плане неважно, сколько правды в истории изгнания Овидия из Рима, насколько мир, описанный в романе, соответствует реальному Риму. Нет, мало что соответствует, и это совершенно неважно, потому что суть романа заключается в мифе, а не в истории. Поэтому ничего удивительного в том, как причудливо и при этом гармонично античность и современность вплетаются друг в друга, расплавляясь при этом в мифе. Этот последний мир существует нигде и никогда и при этом везде и всегда. Поэтому римский принципат и современность, Рим и Томы одновременно существуют и не…

История, похожая на сон, приснившийся после прочтения знаменитых "Метаморфоз" Овидия. И при этом неважно, читали ли вы эти самые волшебные "Метаморфозы" совсем недавно, очень давно или вообще еще не читали (зато теперь обязательно захотите прочесть).

Метаморфозы могут быть разными - вчерашний кумир становится политическим изгнанником, почитатели превращаются в хулителей, друзья - во врагов, родной город - в полузабытое воспоминание, события двухтысячелетней давности в новейшую историю. А место ссылки постепенно трансформируется в новую реальность, связанную с прежней, привычной, обычной только фантазией одного человека - Автора с большой исторической буквы.

"Последний мир" - это очень удачная попытка вписать в быт людей, живших на пороге между "до нашей эры" и "нашей эры, технологичные…

Для этой книги надо, чтобы рецензии писали люди интеллигентные, интеллектуальные. Просто читавшие Овидия, на худой конец. А я так и не стал ни интеллигентом, ни интеллектуалом. И никогда в сознательном состоянии не думал об Овидии иначе, как... да ладно, вообще никак не думал. Эта книга похожа на полупрозрачное матовое стекло, из-под которого неяркими акварельными мазками проступают бледно-голубые и зеленые тени. Она оторвана от реальности, любой реальности. Она и не должна ей принадлежать. Она - живая идея, переплетенная с несуществующим Причерноморьем нитями гобеленов глухонемой ткачихи Арахны. А вот идея чего? Я не знаю. Это глубже оживших мифов и поисков исчезнувшего Овидия. Это атмосфера. Тлена, обветшалости и серой бесконечности череды дней. Когда происходящее снаружи отражает то,…

«Корабли тонули. Хронисты писали. Арктике было всё равно». Суровый и сдержанный роман, посвященный всем неудачным полярным экспедициям и всем путешественникам, пропавшим во льдах, замерзшим, съеденным белыми медведями или своими же товарищами; всем исчезнувшим кораблям, затертых ледяными глыбами, всем жертвам, принесенным во имя открытия новых земель, даже если этим землям суждено навеки остаться необитаемыми и никому не нужными. В романе две параллельные сюжетные линии: одна рассказывает о полярной экспедиции Пайера-Вайпрехта, во время которой была открыта Земля Франца-Иосифа, а в другой описаны приключения современного австрийца на Шпицбергене. Описания величественных арктических пейзажей, прекрасных полярных сияний и паргелиев чередуются с выдержками из энциклопедий и реальных…

Австро-венгерская экспедиция (1871-1874) под руководством Карла Вейпрехта и Юлиуса Пайера имела целью проверить гипотезу германского учёного Августа Петермана о существовании тёплого Северного Полярного моря и большого полярного материка. Тёплого Полярного моря они не нашли, - холодное Баренцево море сковало шхуну «Адмирал Тегетгофф» в самом начале экспедиции, но в результате дрейфа их отнесло к островам неизвестной земли, которую они назвали в честь своего императора Землёй Франц-Иосифа. Более того, Юлиус Пайер сквозь метели и стужу пробрался до самого северного острова новой земли и увидел на горизонте чёрные силуэты гор. Да, это был тот самый Полярный материк! Пайер называет его в честь Августа Петермана и до конца своей жизни остаётся убеждённым, что открыл последний материк на…

Печальная судьба римлянина Публия Овидия Назона, изгнанника, скончавшегося где-то на берегах Черного моря, притягивала поэтов и писателей с неодолимой романтической силой - главным образом потому, что слишком велик соблазн сделать одну частную жизнь Жизнью Поэта Вообще, "гонимого миром странника", байронически страдающего и умирающего на чужбине. Австриец Рансмайр (тоже, кстати, обитающий вдали от родины - в Ирландии), кажется, мимо этого соблазна тоже не прошел, но книга интересна не этим. В истории благополучного римлянина Котты, ни с того ни с сего рванувшего на край Ойкумены, в городок Томы, искать рукопись "Метаморфоз" и, если повезет, самого Назона, совмещаются два временных пласта, (условная) древность и (не менее условная) современность, по принципу стереокартинок в волшебном…

Очень интересная книга,которая рассказывает две истории- первую об австро-венгерской экспедиции в Арктику, которая действительно была проведена в 1971-1974гг Пайером и Вайпрехтом, и результатом которой стало открытие архипелага Земли Франца-Йосифа, вторую-о молодом итальянце Джозефе Мадзини, одержимом Арктикой и той самой экспедицией,который решает посетить эти места и бесследно исчезает на Шпицбергене. Как мне показалось. история Мадзини очень вторична, больший интерес представляет очень скрупулезно воссозданная по личным дневникам история реальной экспедиции пайера и Вайпрехта, следы которой, кстати, недавно были снова найдены, в 2020 году Русским географическим обществом (они обнаружили продовольственное депо на одном из островов архипелага: остатки 9 бочек,в которых хранилось…

Очень неплохая оказалась книжка. Несмотря на многоуровневый сюжет (Австро-Венгерская экспедиция 1872-1874 гг., поход Йозефе Мадзини в наше время, и действия человека без имени, разыскивающего и сопоставляющего информацию об этих путешествиях) и особенности повествования (дневниковые записи, таблицы, наблюдения вперемешку с текстом от автора и рассказом от первого лица) она какая-то очень по-читательски простая и честная - в ней нет подвоха, второго дна, игр с реальностью. Это пусть и необычно построенный, но всё же не заумный рассказ о путешествиях к Северному полюсу. Понравилось, как выстроена конструкция книги, как переплетены сюжетные линии, какое сдержанное и в то же время эмоциональное повествование получилось. А "ужасов", собственно, по современным меркам никаких и нет.

нечто совершенно потрясающее. настолько здорово переплетать Древний Рим и современность мало кто может. было даже жаль дочитывать ее. в меру психологично, в меру жестко, в меру про любовь, в меру мерзко. я в полном восторге.

Не впечатлила. Не так надо было писать, не по модному - клипово, а повестовательно. Тогда погружение меня, как читателя в мир "льдов и мрака" было бы намного сильнее. Хотя, с другой стороны, таким образом, книга бы потолстела. Значительно потолстела. Очень умиляли записки машиниста - чернорабочего по определению - написанные хорошим языком, со множеством эпитетов и метафор. Мда...