Последние издания книг Анатолия Генриховича Наймана

Эта книга — развернутый комментарий Анатолия Наймана к главным, основополагающим русским поэмам: "Медный всадник" А. С. Пушкина, "Мороз, Красный Нос" Н. А. Некрасова, "Двенадцать" А. Блока, "Облако в штанах" В. Маяковского и "Поэма без героя" А. Ахматовой. Каждая из этих поэм не только нова по отношению к предыдущей, но всякий раз дарит возможность нового опыта прочтения. Найман, словно проводник, помогает приблизиться к сути этих поэтических текстов, знакомых нам с детства, открыть каждую из поэм для себя заново — и в то же время "прочесть эту вещь так, как ее прочел автор, чтобы видеть и слышать ее так, как он видел и…

Роман Анатолия Наймана «О статуях и людях» — история жизни скульпторов, знакомых друг с другом с юности. Удивительным образом изваяния, которыми ваятели заполняют пространство, проецируются на судьбы их и присных их. И тени, отбрасываемые статуями, которыми они были, и натурщиками, и творцами, и созерцателями мистически проникают в них, определяя их страсти, победы, их время, накрывающее пространство, и то в свое время заполнено статуями.

В новую книгу современного поэта вошли стихотворения, написанные в 2018—2020 гг.

Эта книга о попытке случайно соединившихся людей, для которых культура была в той или другой степени необходимой координатой жизни, выразить ей, культуре, за это благодарность. Или по-другому – о попытке читателей стихов передать свою признательность поэту за испытанные от чтения чувства, за пережитый душою подъем. О том, насколько удачно, полно или, напротив, нескладно, схематично это осуществилось.

Скрижали Завета сообщают о многом. Не сообщают о том, что Исайя Берлин в Фонтанном дому имел беседу с Анной Андреевной. Также не сообщают: Сэлинджер был аутистом. Нам бы так - "прочь этот мир". И башмаков о трибуну Никита Сергеевич стукал не напрасно - ведь душа болит. Вот и дошли до главного - душа болит. Болеет, следовательно, вырастает душа. Не сказать метастазами, но через Еврейское слово, сказанное Найманом, питерским евреем, московским выкрестом, космополитом, чем не Скрижали этого времени. Иных не написано.

...И почему бы моделью мира не определить пирог. Пирог, как известно, штука многосоставная. В случае Наймана и книги этой — верхний слой теста Анна Ахматова — поэт, определивший своей Верой Поэзию. Пласт донный — поэт Красовицкий Стась, определивший для себя доминантность Веры над Поэзией. Сама же телесность пирога — тут всякое. Книжный шкаф поэзии — Бродский. Довлатов — письмо с голоса. Аксеновские джазмены и альпинисты. Голявкин — неуступчивость правды, безущербность сочувствия. Борисов, вот тут особо: Солженицын осудил его (а Солженицын же "наше все" почище Пушкина), а по чести — не особо наше, не особо все. А потому, и Борисов —…

Анатолий Генрихович Найман познакомился с Анной Ахматовой в 1959 году. Его "Рассказы о Анне Ахматовой" по сей день остаются лучшей книгой о великой поэтессе, несмотря на многочисленные биографии, создаваемые по всему миру. Ахматова предстает на этих страницах живой, близкой, очень женственной, понятной и, в то же время, загадочной, далекой, недостижимой… "Она притягивала к себе не только своими стихами, не только умом, знаниями, памятью, но и подлинностью судьбы. В первую очередь подлинностью судьбы". Это книга о подлинной судьбе подлинного поэта, написанная также поэтом, способным, по словам Бродского "постичь первенство стихов над…

Последний сборник стихотворений великого русского поэта Анатолия Генриховича Наймана. Одного из круга "ахматовских сирот", личного друга нобелианта Иосифа Бродского, Сергея Довлатова и многих других помельче. Первая книга серии "Новая классика. Поэзия", в которой будут опубликованы стихотворения великих русских поэтов 20-21 веков.

Книга избранных стихотворений известного российского поэта и прозаика Анатолия Наймана впервые представляет поэтическое творчество мастера во всем его единстве, цельности и завершенности, так, как изначально задумывалось им.

В книге "Славный конец бесславных поколений" известный поэт, мемуарист, прозаик Анатолий Найман рассказывает о своем поколении - и не только о нем. Ахматова, Бродский, Аксенов, Ахмадулина, Довлатов... Эпоха всеми силами пыталась очернить, ославить их. Но был и "высший суд, присудивший им славу по делам их".

..Двадцать лет назад три человека - бывший ленинградец и наш, по тем временам, близкий друг Роман Каплан, а также Иосиф Бродский и Михаил Барышников — вложили деньги и купили ресторан на 52-й улице около Бродвея...
Бродскому как раз подвалила Нобелевская премия. Биография Бродского известна. Михаил Барышников, он кажется более деловым человеком. Но мы знаем, что он, как какой-нибудь граф Монте-Кристо, бежал во время гастролей Кировского театра в Канаде. Несложно представить, какова авантюрная составляющая у этой троицы... За двадцать лет «Русский самовар» превратился в своего рода русский клуб, куда считает своим долгом прийти и вся эмиграция, и все прилетающие в Нью-Йорк из России визитеры.... От бывших министров до нынешних. Игорь Иванов - Сергей Лавров. Будущий министр спорта Вячеслав Фетисов в бытность свою звездой заокеанского хоккея. И все они там бывали на основании дружбы с хозяином ресторана, точнее с владельцами его - Бродским и Барышниковым. Были Растропович с Вишневской, Наталья Гутман, Женя Кисин, Владимир Фельцман, пианист Александр Слободяник. Это музыканты. Художники, чьими картинами увешаны стены ресторана. Знаменитые фотографы. Там были Дмитрий Хворостовский и Лайза Миннелли, Темирканов и Гергиев. Все писатели, — Анатолий Рыбаков, Битов, Аксенов, Жванецкий. Все поэты, — начиная с Беллы Ахмадулиной и кончая вашим покорным слугой. И все оставляли свой след...

Книга Анатолия Наймана «Статуя командира и другие рассказы» увидела свет в Лондоне в 1992 году. В России издается впервые.

"В 23 года я встретился с кем-то вроде белого единорога. Несущего, как говорят нам рассказы о нем, гибель любому, кто попадется ему навстречу. Всем, кроме чистой девы, которая одна может его укротить и сделать ручным. Удушаемая смрадом эпохи, испачканная ее кровью Ахматова, если продолжать метафору, была одновременно единорогом и его укротительницей. "Пары себе не имеет, живет 532 года, - говорят про него старинные книги. - А старый зверь без рога бывает не силен, сиротеет и умирает".
Такую картину я застал, такой я Ахматову сейчас вижу...
Наблюдение царя Давида над отпущенными нам 70-80 годами жизни, что они по большей части труд и болезнь, ибо мы унижены, довольно заурядное, таких полно у Екклезиаста. Но человек, сказавший это, как сумасшедший скакал, плясал и пел вокруг "ковчега Завета". Вызывая раздражение и неприязнь наблюдателей, не видевших основания для радости в мире, где царят труд и болезнь... Над жестокой судьбой Ахматовой, надо всем, что мы привыкли выдавать за ее судьбу, стоит сияние другой ее судьбы - во-первых, человека творящего, во-вторых, поэта". А.Найман

Вашему вниманию предлагается издание ВИКТОРИЯ НИКОНОВА. ЖИВОПИСЬ, ГРАФИКА, СЦЕНОГРАФИЯ.

Чем ближе, чем дружественнее и доверительнее становились мои отношения с Ахматовой, тем чаше и определенней упоминала она о "сэре"", тем конкретней и явственней складывался для меня его образ в истории, случившейся с ними. Он появился осенью 1945 года... Он был иностранец - в стране, охваченной шпиономанией. Он был русский, родился в Риге... Он был еврей. Он был европеец... Он был англичанин. Он был западный интеллектуал... Его фамилия была Берлин......

Первая публикация (в 1997 году) романа Анатолия Наймана "Б.Б. и др." вызвала если не скандальную, то довольно неоднозначную реакцию культурного бомонда. Кто-то определял себя прототипом главного героя (обозначенного в романе, как Б.Б.), кто-то узнавал себя в прочих персонажах, но и в первом и во втором случаях обстоятельства и контексты происходящего были не слишком лестны и приличны...
(Меня зовут Александр Германцев, это имя могло попасться нам на глаза, если вы читали книгу Анатолия Наймана "Поэзия и неправда". Я был близок, если не сказать - принадлежал, к тому кругу молодых ленинградских поэтов, который он описывает... Он уговорил меня рассказать о Б.Б., объясняя это тем, что фигура его общеинтересна, что мы знали его одинаково близко... Его я зато заставил согласиться на магнитофон: никогда не любил писать длинные вещи... Все, что здесь написано, - правда, под каждой страницей готов подписаться - так, как подписывался в свое время под протоколом допроса. Короче говоря, я этого не писал.)
Подробнее: https://www.labirint.ru/books/228334/?p=7420

В книге рассказов Анатолия Наймана "Убить -^--^--^-'а" встречаются и "вступают в отношения" персонажи, которые вряд ли пересеклись бы в реальной жизни: питерская тусовщица Ада и деревенская женщина Капитолина, священник отец Иосиф и французский клошар Ари

В 23 года я встретился с кем-то вроде белого единорога. Несущего, как говорят, нам рассказы о нем, гибель любому, кто попадется ему навстречу. Всем, кроме чистой девы, которая одна может его укротить и сделать ручным. Удушаемая смрадом эпохи, испачканная ее кровью Ахматова, если продолжать метафору, была одновременно единорогом и его укротительницей. «Пары себе не имеет, живет 532 года, — говорят про него старинные книги. — А старый зверь без рога бывает не силен, сиротеет и умирает». Такую картину я застал, такой я Ахматову сейчас вижу...
Наблюдение царя Давида над отпущенными нам 70-80 годами жизни, что они по большей части труд и болезнь, ибо мы унижены, довольно заурядное, таких полно у Екклезиаста. Но человек, сказавший это, как сумасшедший скакал, плясал и пел вокруг «ковчега Завета». Вызывая раздражение и неприязнь наблюдателей, не видевших основания для радости в мире, где царят труд и болезнь... Над жестокой судьбой Ахматовой, надо всем, что мы привыкли выдавать за ее судьбу, стоит сияние другой ее судьбы - во-первых, человека творящего, во-вторых, поэта.

...Германцева освободили в начале горбачевской «перестройки». Тогда это еще называлось «помилование», вскоре — «отмена приговора». Он приехал ко мне с вокзала в казенном бушлате, в тюремных ботинках, с болтающимися из-под черных бязевых брюк тесемками от кальсон... Недели через две привез чемоданчик с дневниками... Л через день прислал письмо, «как бы последнее лагерное»: «...Все-таки мы прожили самый страшный, а воз­можно, и главный, а возможно,...

"В 23 года я встретился с кем-то вроде белого единорога. Несущего, как говорят, нам рассказы о нем, гибель любому, кто попадется ему навстречу. Всем, кроме чистой девы, которая одна может его укротить и сделать ручным. Удушаемая смрадом эпохи, испачканная ее кровью Ахматова, если продолжать метафору, была одновременно единорогом и его укротительницей. "Пары себе не имеет, живет 532 года, - говорят про него старинные книги. - А старый зверь без рога бывает не силен, сиротеет и умирает". Такую картину я застал, такой я Ахматову сейчас вижу..."
Анатолий Найман.