Лучшие книги Аленсандра Бренера

В книге, состоящей из множества небольших историй-глав, писатель и художник Александр Бренер рассказывает о своих знакомствах, встречах, привязанностях, впечатлениях и поступках в художественном мире. В ней друг за другом проходят тени, образы, фигуры, жесты многих настоящих и ненастоящих художников, с которыми автора сводила судьба в течение его жизни в Алма-Ате, Ленинграде, Иерусалиме и Тель-Авиве, затем в Москве, потом в США и Западной Европе.

Рассказ о встрече с американским классиком во время поездки по США в 1997 году в исполнении неподражаемого Александра Бренера оборачивается гимном человеческой свободе. И одновременно панихидой по человечеству.

Документальный проект «Девяностые, от первого лица» представляет из себя сборник интервью с яркими представителями московской арт-сцены 1990-х годов —художниками, поэтами и издателями.

Книга слепок времени через честные рассказы от первого лица, опубликованные с минимальной редактурой. Речь в них идет не только о конкретных событиях тех лет, но и о времени в целом, об истории страны и ее культуре. В первый том вошли интервью с Анатолием Осмоловским, Олегом Мавроматти, Дмитрием Пименовым, Александром Бренером и Сергеем Кудрявцевым. Готовятся к публикации следующие выпуски, куда войдут интервью со многими другими участниками и свидетелями культурной жизни.

Повесть Александра Бренера «Кан-Кун» — это своего рода исповедь-проповедь об отказе от себя, отщепенстве и исходе из всех социальных аппаратов нынешнего общества контроля. Зов иной, вольной жизни и идея Коммуны увлекли Александра и его подругу Варвару в скитания по сквотам европейских городов, на поиски свободы. В этой книге читатель найдёт забавные и рискованные приключения, недолговечные радости и горькие разочарования заблудившегося путника, а также попытки радикальных жизненных метаморфоз. В центре повествования — барселонский дом Кан-Кун, реальный сквот и одновременно идеальный образ, личный Китеж-град и недостижимая цель прерывистой линии бегства. Кан-кун, кан-кун, кан-кун — таков заветный ритм этой истории об уходе, разрыве с социумом и исканиях спасения.

Александр Бренер – арт-скандалист и сравнительно недавно открывшийся нам большой писатель. Его новая книга – перебирание чёток, ритмизованная мантра, частично записанная на звёздном наречии Хлебникова. Бренер повествует о художниках и их шедеврах – от безвестного резчика по кости Каменного века до Фрэнсиса Бэкона и Сая Твомбли – настолько лично, словно вы сами переживаете каждую эмоцию, каждый миг созерцания. Радикальный противник арт-институций учит, как разглядеть истинную суть искусства, вписывая каждое творение в мировое полотно смыслов.

Эта книга — одна из первых, написанных Александром Бренером и его боевой подругой Барбарой Шурц совместно, вскоре после того, как они повстречались. Энергетика двух влюблённых, творчески осмысляющих жизнь, ловко передаётся читателю. Романтика, озорные приключения, отчаянные выходки и поиск истины — вот что тут.

Новая книга художника и писателя, легендарного нарушителя спокойствия, пугала обывателей всей Европы и последнего странствующего философа современности Александра Бренера в доступной форме рассказывает о тайном смысле и прикладном значении искусства.

«Ияфиопика» — весьма необычная книга, её можно было бы назвать «герметической», настолько она насыщена символами и странными героями — действующими то ли во сне, то ли в каком-то другом пространстве, где разворачиваются странствия души. Пространстве узнаваемом, но онейрически искажённом, где среди весёлых шуток сверкнут вдруг алмазы грустной мудрости, где герои заканчивают свой запутанный путь трагически, где Розанов встречается с Лотреамоном, где летают демоны, сплетаются тела, где плачут и хохочут, проклинают и надеются. Хотите – верьте, хотите - нет, но более всего она напоминает «Гипнэротомахию Полифила», но написанную Александром Бренером. Таких романов сейчас уже не пишут.

«Литература — это аппарат, институции, культурная среда, сволочь. Но мы говорим о другом: об одиноком бродячем поэте. Осталось ли ему место на этом свете? Кто знает… Осталось ли ему место в литературе? Неизвестно».

В сборник поэта и писателя Александра Бренера вошли его записи, сделанные в голландской тюрьме, где Бренер оказался после нападения на картину Малевича в 1997 г., цикл стихов "Девяносто апелляций в конголезский трибунал", а также поэма "Бог, смерть и геморрой".

www.politpropaganda.com

Техники сопротивления сложившемуся порядку вещей - в жизни и в искусстве. Возможные и невозможные, в том числе опробованные самой парой.

Издание впервые представляет совместное сочинение поэта будущего А. Бренера и бывшего учёного С. Кудрявцева. В гнигу входят теоретический трактат "Похвальное слово зауми", мифологические очерки о трёх заумниках и одном супрематисте, сказ о святом мученике Христофоре и его странствиях за пределы разума, короткие натурфилософские экскурсии по сломанному миру и тайной жизни академиков, а также видение о Последовательницах Зауми.

Автобиографическая повесть в стихах знаменитого художника-акциониста, поэта и писателя Александра Бренера «Алма-Атинская блудница», как пишет сам автор, — «это история поиска истоков бунта и путей ухода из социума одним юношей. Ему довелось встретить богиню, которую все считали потаскухой, а он не поверил и ушел с ней сначала в рай, а потом в ад. То есть речь тут идет о примитивной метафизике объятий и соитий, чреватых общественным остракизмом и добровольным изгнанием. Книжка снабжена двумя приложениями: стихотворным и рисованным. А адресована она, конечно же, неведомому другу или подруге, которые, читая этот опус, смогут припомнить собственные страсти — их пробуждение, их наваждения. И даруемое ими освобождение».

В своих стихах Александр Бренер доходит до последней художественной простоты и языковой непосредственности. У этой черты стихотворения перестают быть более или менее искусными поделками и становятся чем-то вроде молитвы или коана.

Дорогой читатель! Книга, которую ты держишь в руках, - своего рода опыт по скрещению нескольких замечательных традиций русской словесной и изобразительной культуры: народного лубка и авангардистского всёчества, "низовой" и "высокой" поэзии, футуристической и детской книги. Но сверх всего это издание - признание в любви ко всем тем живым существам, которые ещё способны оставаться неуправляемыми, выпадать из логики власти и аппаратов сегодняшней нормализации. Удался ли авторам их эксперимент или они потерпели фиаско - решать тебе, дорогой читатель.

Прочитав “O, Bonanza”, я занялся отыскиванием
точного, единственного и впрямь неотторжимого
определения этой книги. В конце концов я его
нашел: Реальный Пиздец Литературе.
Дмитрий Александрович Пригов

Я упал в обморок от зависти и злобы, когда
прочитал эту книгу.
Єдуард Лимонов

Бездарная, бездарная, бездарная и трижды
бесстрашная “O, Bonanza”.
Исраэль Шамир

Я скажу просто: это бесконечно круто.
Сергей Курехин

У Кабакова есть работа, которая называется
"Бывают такие состояния, когда не знаешь, где
право, где лево, где верх, где низ”. У меня возникло
такое состояние, когда я закончил это чтение.
Андрей Монастырский

Идея этой книги столь же тотальна, как идея
самой коммерции.
"комерсантъ ”

Сборник «Наконец-то коммунизм» Александра Бренера — вальсирующая канонада, чьи орудия плюют в стеклянные здания изящной словесности. Здесь вы не найдете затхлого бормотания художественных множеств, а только множественные оргазмы коммунистических духов. Они сквотируют всю нищету современного мира, превращая её в спиритические салоны и кукольные театры. Но… Кукловод пьян, духи трусливо крестятся по углам… Все перчатки разбросаны, квадраты — размалеваны. Пушкины смущенно переминаются на своих постаментах, немногочисленные зрители открывают рты: «Ау-оу-аыл!». Наконец-то коммунизм!