Рецензии на книги — Дональд Бартельми

Сразу скажу: вероятно,я просто ничего не поняла. Бартелми называют писателем-постмодернистом, а постмодернизм по определению сложен для понимания. Но я совершенно точно могу сказать, что постмодернизмом нельзя считать любой текст, который писался именно для того, чтобы его никто не понял. А особенно странно вот что: берём легенду (заметьте: легенду чужой страны, служащую чуть ли не святыней), припутываем Вторую мировую войну, проблемы цветных в мире и его окрестностях, сдабриваем пошлятиной, местами начинаем стилизовать под древний язык - а сверху наваливаем коровью лепёшку. И гордимся собственной работой. Вот таким образом можно написать бесконечные километры ерунды, а изощрённость её будет зависеть исключительно от качества травки?да нет, чего-то позабористее... Да, ещё, вот у нас…

“Преклоняюсь, Хоки! Это была самая распродолбучая штука, какую я видел!”

Рассказ весь состоит из одних только диалогов. Кто-то говорит длинно, кто-то короткими отрывистыми фразами. Структура рассказа уже сама по себе выглядит как джазовый рваный ритм. Со своими героями, взлётами, падениями и моралью.

За несколько строчек Дональд Бартельми смог передать целую гамму образов, совершенно непохожих друг на друга, которые описывают джаз. Джаз, одно направление которого не похоже на другое.

“Ты это про звук, который звучит как острое лезвие жизни? Который звучит как белые медведи, пересекающие ледяные просторы Арктики? Звучит как неудержимо мчащееся стадо мускусных быков? Звучит как моржи-секачи, ныряющие на дно океана? Звучит как фур-маролы, дымящиеся на склонах горы Катмай? Звучит как дикая…

1. Нравится ли вам дочитанная до этого места повесть? Да. Нет. – Нет.

2. Напоминает ли эта Белоснежка ту Белоснежку, которую вы помните? Да. Нет. – Нет. Во-первых, я не очень чтобы помню какую-либо Белоснежку, довольно смутно – героиню диснеевского мультика, которая, как я полагаю, имеет весьма опосредованное отношение к канонической Белоснежке. Во-вторых, так как в аннотации была заявлена интерпретация известной сказки, той канонической Белоснежки я и не ждала. С этим как раз проблем не возникло. Единственный момент, который меня напряг, это когда она свои длинные волосы вывешивала из окна. Разве это не Рапунцель?

3. Поняли ли вы, дочитав до этого места, что Пол – символический принц? Да. Нет. – Нет. Спасибо большое, хоть разъяснили. С одной стороны, благодаря этому и следующему вопросам…

Как — ну вот как??? — можно было на ста страницах текста устроить настолько эпичную вакханалию, что после прочтения ходишь несколько часов, будто обухом по башке огретый, потом перечитываешь и... ДАЙТЕ ДВЕ! Ух! Это коротенькое нечто (а действительно, что это? Рассказ? Пьеса? Новелла? Фиг его знат, короче) несёт в себе оглушительный заряд всего сразу. В этой книге есть всё. И рыцари круглого стола с Ланселотом и Гвиневрой, и Вторая Мировая война с Гитлером и Черчиллем, и толерантность с неграми, и блекджек с шлю и всяческая илитность с Шёнбергами и Бриттенами, и литературы с Шекспирами и Бертонами, и "Heroes of Might and Magic" с мечами и магией, и... короче, там всего в достатке. Юмор на иронии и сарказмом погоняет. Впрочем, чего это я? Книга серьоозная! Про войну! Про верность и…

If you wanna hang out

Если бы я раньше увидел отзыв с сайта «Амазон» все наши бы жизни могли сложиться совершенно иначе. «Поминки по Финнегану гораздо проще» звучит как вызов. Давайте сюда эту «Белоснежку» сейчас я буду покорять ее вершины, холмы и впадины. Жди меня бейба в хрустальном гробу. Я твой Джек-попрыгунчик ты мой коричневый сахарок.

Чистый ничем не замутненный составленный в случайном порядке набор слов. Мы только познакомились, а я уже познал просветление и искусство ухода за гироскутером. Как любит говорить последний герой последнего кинобоевика: Иф ю вонна плей летс плей, давай детка взорвем эту ночь и станцуем сатанинскую джигу-дрыгу.

Не надо больше слов. Что такое слова? Засохшая жвачка под стулом у последней парты. Давай лучше посмотрим тиви ай. Ого мой любимый сериал,…

Сейчас как раз тот момент, когда выпала книга, которая не имеет никакой художественной ценности для 90% читателей, для остальных же это будет пустой набор слов и букв, смешанных хаотически и закинутых в одну кучу. Впервые в жизни я вообще не поняла, для чего была выбрана подобного рода тематика? Тут тебе и король Артур и герои легенд, тут тебе Вторая Мировая и Черчилль, но для чего? Ради чего совмещать время, когда это абсолютно не обыграно. Когда на фразу «а нам надо поучаствовать в сражении», идёт «какое небо голубое, а вы были в кино?». За это терпеть не могу поток сознания, особенно плохо созданный, негармоничный и абсурдный. Вот убейте, не могу я кашу сварить из топора и найти здесь философскую идею. Либо книга должна быть историческая, либо никакая. Это не легенда, не выдумка, не…

Я в замешательстве. – А сколько еще замешательств впереди, – сказал Артур.

Его Величество не обмануло - уж чего-чего, а этого добра в книге хватает. Вместе с потрясающим юмором разных расцветок (в том числе и не выходящего из моды черного) и не менее потрясающей фантазией автора, умудрившегося перенести короля Артура со свитой прямиком в годы Второй мировой и создавшего из всего этого подлинный беспредел. Дивная в своей абсурдности картинка:

– Уборщики сложили мечи павших, – сказал сэр Кэй. – И куча вознеслась на высоту семи составленных друг на друга холодильников. – Семь составленных холодильников, – сказал Артур. – В ваших фигурах речи звучит тревожная современность.

Никогда не перестану обожать авторов, которые не боятся хулиганить и которые умеют засовывать свои идеи в такую…

Своей оценкой я вовсе не желаю сказать, что это плохо, отнюдь, просто я и эта книга, мы находимся в разных плоскостях, и её плоскость от меня слишком далека исторически, а из моей не слишком понятен её юмор, возможно, английский. Огрубело моё чувство юмора в последнее время, сложно пронять. Но местами совершенно точно было забавно. А может, дело не в этом.

Разметка! Или как это называется? В общем, по крайней мере в электронной версии, нет разделения между главами. И это было бы не особо критично, но книга на 90% состоит из диалогов и смена действующих лиц местами происходит как-то чересчур неожиданно. В книгах с более привычным форматом текста это воспринимается будто кто-то вмешивается в диалог, и первый десяток страниц я именно так и предполагала, особенно учитывая весьма скудные…

На сотой странице «Мёртвого отца» моя идея запойно прочитать все купленные книги «Додо Пресс» и сделать о них отдельный тематический выпуск растворилась в вечерней дымке. Оказалось, что моей любви к Ионеско и симпатии к Беккету недостаточно для того, чтобы принять ещё и Бартелми, что уж говорить об оставшихся Макгуэйне и Хобане, книги которых я теперь и открывать-то боюсь, не что читать. В общем, одно дело читать абсурдистскую пьесу, и совсем другое – роман. ⠀ Из «Мёртвого отца» можно узнать о двадцати двух разновидностях отцов, из коих важны только девятнадцать. Почерпнуть информацию о том, как часто встречается прыгучий отец и что делать, дабы превратить его прыжки в маленькие жалкие подскоки. Что лучший способ подойти к отцу – сзади (тогда если отец захочет метнуть в вас дротик –…

Сборник рассказов одного из виднейших представителей так называемой "школы чёрного юмора" произвёл весьма неоднозначное впечатление, которое можно вкратце высказать как "местами круто, местами фигня, в целом нормально". На самом деле, многие рассказы из этого сборника (штук 15-20 или больше) определённо достойны внимания и могут доставить ощутимое удовольствие. Бартельми бесстыдно издевается над всеми возможными ценностями как массовой, так и элитарной культур, причём делает это изысканно и с чувством юмора. Бредовые сюжеты, невообразимые ситуации, разнообразные запоминающиеся персонажи и тонкий стёб над всем, что попадается под горячую руку писателя. Правда, иногда Бартельми подводит чувство вкуса и меры (впрочем, это не сильно заметно), и он начинает нагромождать свои литературные…

Книга из тех, что не для понимания, а для трепета. Про неё можно долго и интересно рассуждать и раздумывать, но только при условии, что ей наслаждаешься, а я не знаю, какими словами рассказать именно о наслаждении. Так или иначе, это очень круто. Бартелми как-то удивительно размашисто и точно работает и с языком, и с предшествующими литературами, и с разными мифологиями, и, среди прочего, с бытованием мифа в современном ему общественном сознании (для нас, живущих попозже, это всё тоже актуально; разглядел я это только сейчас, но в "Короле" этого бытия мифа в современном сознании больше, - в "Мертвом отце" пространства вполне мифологические). Сам Мертвый Отец - фигура не то что мифическая, а будто целиком миф. Он может иметь какие-то черты сходства и с вашим реальным отцом (с моим вот…

Мне нравится, когда в одной книге так много полезной информации. В наши дни это редкость. Энциклопедии уже давным давно дискредитировали себя бесконечными формальностями, нескрываемым высокомерием и, в конце концов, своим испорченным энциклопедическим характером. Телефонные справочники никогда особо меня не привлекали, потому что разговаривать по телефону я не люблю. Оставшиеся источники полезной информации вообще упоминать не хочется, приобщаться тем более. Совершенно иное дело "Экслибрис" Дональда Бартельми. Эта книга отлично подходит для того, чтобы класть её на ночь под подушку и на следующее утро идти сдавать ЕГЭ по знанию мира. (У меня, например, пять).

Будь я Томасом Пинчоном, то ограничился бы теми же словами, которые составляли подавляющую часть его дружеского отклика на роман Ричарда Фариньи. "Это ох...ительно". Но я, к сожалению для себя, не Пинчон, потому мое "ох...ительно" довольно скудное на оттенки и смыслы.

Ведь зачем пишутся отзывы/рецензии/очерки о книгах? Чтобы структурировать свой опыт и/или подменить этим текстом опыт чтения и перечитывания книги. А Бартелми, ровно так же как Пинчон, Делилло или Берроуз - писатели, опыт чтения которых никогда на сравнится с опытом писания о них. Ведь каждый из них в той или иной мере не заточен под воспроизведение в виде хлесткого афоризма или строгого морального утверждения, которые обычно выдаются на вопрос "В чем смысл книги?". И если писать рецензию на Бартелми как надо, то получится…

Едкая, злая, а главное — по-настоящему остроумная сатира на… а вот тут следует призадуматься. Такой талантище как Дональд смело обходит первое, что приходит в голову — «сатиру на общество». Собственно говоря, высмеял (повторюсь, весьма и весьма умно) буквально всё, до чего смогло дотянуться его перо (чуть ведь, друзья мои, не написал «рапира», очень уж тут уместно это слово).

Итак, автор не пощадил никого: быт, армия с её неуставными отношениями, внутрисемейная иерархия (вообще, тема семьи, и, конечно, отцовства является с моей точки зрения в сборнике чуть ли не центральной, уж больно абсурдно всё это смотрится со стороны, но стоит лишь задуматься, и при наличии хотя бы минимума серого вещества, — кое-что сопоставить… друзья мои — так ещё никто не изгалялся над, ещё никто не вскрывал…

Ок, я, наверное, просто не умею это готовить. В смысле, воспринимать. Каждые 5-10 телефонных страниц мой мозг перегревается, включается тревожная красная лампочка и начинается беготня мыслей с воплями "Да доколе ж?!" "Да кто тут на ком стоял?!" "Как именно связаны эти соседние предложения?! Нет! соседние слова!" Я ухожу остыть, собраться с силами и наскрести остатки решимости и под флагом "Нет, я должна это дочитать" бросаюсь на следующие несколько страниц... Описанный цикл повторять до конца книги.

Ок, там есть Белоснежка. Она... странная. Гномы?.. Ну вроде да, там есть "мы", которые тоже... странные. Впрочем, что я хотела от постмодернизма.

Я, наверное, ждала какого-то интересного языкового эксперимента. Ну или каких-то мыслей. Или триггеров для мыслей. Или какой-то абсурдной логики,…

Я легко могу представить как рассказ «Целование президента» разыграли Джон Клиз и Эрик Айдл. А иллюстрированные рассказы с коллажами оживил Терри Гиллиам (в первую очередь «Приключенье» и «Приз Дассо»). Всё ещё обдумываю как могли бы выглядеть «Сердитый молодой человек», «Образ зайки» и «Монументальное недомыслие» в исполнении Монти Пайтон. Собственное «The Tmeние» они уже ненароком сняли («French Subtitled Film»).

Но ведь нужно быть прагматичным? И постараться зацепить, представить книгу как что-то актуальное, интересное или стильное. «Учение Дона Б.» - отличная книга для начала знакомства с Бартелми. Здесь можно найти ключи от тех дверей, которые расставлены в романах, а также в особо замороченных рассказах. Это Бартелми-лайт? Его можно лениво пролистать и решить, стоит ли нырять,…

Гвиневера сказала: – С меня уже довольно. Хватить сидеть тут и вышивать наволочки. Война не война, а уже май. Пойду праздновать весну и собирать цветочки.

Офигенная книжка. Крошечная. Прочитывается за час-полтора, но запоминается надолго. Автор-постмодернист смешал коктейльчик из второй мировой войны и короля Артура со всей свитой. Гуляющий по лесам Ланселот. Гвинивера. Черный рыцарь, коричневый рыцарь, синий рыцарь, желтый рыцарь и проч. Взрыв мозга. Абсурдные диалоги. Абсурдное поведение персонажей. Т.е. все компоненты для того, чтобы полюбить книжку. Очень похоже на то, что я открыла для себя нового любимца.

– У меня такое чувство, что мы попусту теряем время, – сказал сэр Роже. – Мы должны драконов убивать или что-то вроде. – Не так часто с ними сталкиваешься, – сказал…

[перечитал во второй раз]

Бартелми - друг, брат и гений. Книжка читается со скоростью 177 восторгов и 22 трепета в час (может, не у всех так, но уж она всяко лучше, чем спать с мёртвым полицейским). Всё тут представленное - очень не "литературно" (литературны сочинения сериозных писателей) и "литературы" бежит: представить себе Бартелми, садящегося за письменный стол с мыслью "эх, напишу-ка басню" - не представляю. Выходило у него, во всяком случае, что-то такое, что даже он сам вряд ли мог разложить по полочкам. "Сатиры, пародии, басни" - оно, конечно, да, можно и так обозначить, но вот покажите мне, где тут "сатира", а где "басня" и в чем различия? С рассказами в картинках и пьесами всё проще, это уже организация текста. И как же прекрасно, что для чтения Бартелми все эти…

Юмор тут такой черный, что аж до негров добрался.

Книга состоит исключительно из диалогов. Повествование не шаблонно. Нет ни привычной завязки, ни кульминации, ни развязки. Герои – рыцари круглого стола, здесь существуют во времена Второй мировой войны и борются с нацистской машиной смерти. Привычный многим из английских легенд, король Артур дает интервью в «Таймс» и слушает радиопередачи от мистера Хо-Хо. Гвиневера изменяет ему с другом Ланселотом, а также недвусмысленно предается утехам с Коричневым Рыцарем. Красный Рыцарь оказывается русским-коммунистом, а Черный Рыцарь внезапно умно-дальновидным негром. Профсоюзы бунтуют. Мерлин пророчит. Вместо Священного Грааля – ядерная бомба. Присутствуют ряд удачных, метких шуток. В принципе так-то книга хорошая, просто не моя. Думаю многим…

Из рецензий, которые я нашла об этой книге, предполагалось, что «Белоснежка» будет интеллектуальной обновленной версией классической детской сказки, в которой гномы таковыми не являются, а, скорее, сексуально озабоченные мужчинки, делящие Белоснежку в своей постели. Это очень бессвязная книга. Язык, которым она написана, настолько неестественен, что кажется, будто её переводил плохо знающий своё дело переводчик. Жалею, что потратила столько времени на эту книгу. Столько времени и ни грамма удовольствия.