Вот сидела я тихо-мирно, читала "Рассказ служанки" (хотя, какое там "тихо-мирно", очень даже с интересом). И тут БАЦ! Госдуме предлагают ввести штрафы за продажу сигарет женщинам до 40 лет. Что за бред?! Ну ладно, сама я не курю, да и не обратила бы на это особого внимания, если бы не впечатления от книги и мой МЧ, который внезапно заявляет... что пора бы так и поступить.
И вот тут началось. Я сразу же увидела ущемление женских прав, дискриминацию, и в мою душу стали закрадываться подозрения, что мой МЧ - сексист.
Казалось бы, правительство пытается принимать какие-то меры для улучшения рождаемости и повышения уровня здоровья (или как там это правильно называется), сохранение здоровья нации и т.д. и т.п. У нас запрещено продавать табачную продукцию лицам, не достигшим 18 лет. Обратим внимание, лицам. Здесь нет разделения по гендерному признаку. Так почему теперь оно должно появиться?! Женщинам хотят запретить курить в присутствии несоверешннолетних детей. Ну да, всё правильно. Но почему не запретить то же самое и мужчинам?! Ведь пассивное курение не умаляет своего влияния в зависимости от пола источника. Мой МЧ заявляет, что сейчас намного больше курящих девушек, нежели парней. Хорошо, а кто больше пьёт? М (мужчины) или Ж (женщины)? Давайте запретим мужчинам выпивать. До 40 лет. А? Мало же штрафов за распитие в общественных местах и вождение транспортных средств в нетрезвом виде (которые, кстати, распространяются на лиц обоих полов), раз они не помогают.
Куда мы катимся в таком случае? Война между М и Ж (как, кстати, говорилось в " Источнике счастья ", 3-ей части)? Доносы будем друг на друга писать, кто курил, а кто пил? Станут ли наши дети от этого более здоровыми? Не думаю. Скорее всего, детей станет лишь меньше. Больше разводов. Геев и лесбиянок. Ну, Запад-то только рад будет, конечно же. Но мы - не Запад, у нас совершенно иная культура.
Да, надо какие-то меры предпринимать, чтобы меньше курили, пили... Но другими путями, товарищи депутаты! Хоть и сохраняет наше общество пока что патриархальные черты, но всё же равноправие-то распространяется. Давайте не будем ущемлять тех или других. М без Ж не проживёт, а Ж без М.
У меня всё.
'Is there any point to which you would wish to draw my attention?'
'To the curious incident of the dog in the night-time.'
'The dog did nothing in the night-time.'
'That was the curious incident,' remarked Sherlock Holmes.— Есть ли ещё что-нибудь, на что мне следовало бы обратить внимание? — спросил инспектор.
— Загадочное ночное происшествие с собакой.
— Но собака молчала этой ночью.
— В том-то и загадка, — заметил Шерлок Холмс.
Эта история больше связана с фильмом, чем с книгой. Но всё же я решила её написать.
Помню, что в младших классах мы читали вслух лишь по принуждению, затем мы перестали вообще читать вслух, кто-то в принципе перестал читать.
Я благодарна судьбе, что однажды, механически переключая каналы, я наткнулась на фильм "Чтец". И той же ночью прочитала вслух главу книги, которую читала на тот момент. Те ощущения от чтения так и не повторились, я трепетно храню их в своей памяти.
Помню, как я обиделась, когда меня назвали озабоченной на следующий день в школе, когда я начала с восторгом рассказывать про фильм. На мои же доводы, что привлекла меня не интимная связь 15-летнего мальчика и взрослой женщины, а чтение вслух, все лишь посмеивались и, вероятно, мысленно крутили пальцем у виска.
Прошлым летом был "пик Чтеца". Я использовала любую возможность почитать вслух близким и друзьям. Особенно часто перечитывала сказки Уайльда.
С трепетом жду лето. Пору, когда "Чтец" во мне сможет опять разгуляться.
Мою крестницу зовут Соня. Ей 12 лет. Она аутист.
Эта книга поначалу стала для меня каким-то камнем преткновения. Все что делал Кристофер, я видела через Соню.
Как Соня ест суп, не любит вареный лук, отказывается есть в любом виде некоторые овощи. Не смешивает на тарелке разные виды еды. Как она рисует разными цветами, разукрашивая лист в клеточку, делая каждый из него определенного цвета. А затем уже наносит на них фигуры. Так и выходят фигуры на цветных квадратиках.
Видела и протестовала. Ну почему так?!Почему именно она?
Но потом к середине книги что-то изменилось. Я стала смотреть на мир глазами Кристофера-Сони. Замечать логику в их поступках. Увидела красоту и точность математических формул. Я стала лучше понимать ее поступки и мотивы. Ее мир поначалу казавшийся мне таким пугающим, страшным и странным до дрожи, (Да, да, до сих пор! Она и пугает и волнует и...я так люблю и переживаю за нее!) стал приобретать очертания, стал осязаемым и понятным. Ее эмоции, поднаготная ее некоторых поступков стали для меня понятнее и четче. Будто проезжая по крутому горному серпантину, мне подарили карту этой местности и рассказали как лучше проехать. Цель этого путешествия мне еще не вполне ясна, но сам путь стал более отчетливым.
Я еще не вполне способна объяснить, почему ее пугают люди в больших шляпах или что страшного в том, чтобы прийти посмотреть поздно вечером распустившиеся орхидеи. Но я знаю, за что она любит Орландо Блума, почему боится ездить на дачу, почему не любит, когда к ней прикасаются. Что пугает ее во врачах и откуда в ней неистовая, просто патологическая страсть к музыке.
Моя горечь от бессилия стала более смиренной, спокойной, а значит, я могу давать ей то в чем она нуждается более всего - мою любовь, мою поддержку и мою защиту.
Каждый год я езжу в командировку в Лондон. И, так как моя профессия непосредственно связана с книгами, большую часть этой командировки я тусуюсь не в пабах, а в Waterstones и Hatchards. И каждый год я стараюсь привезти из Лондона хотя бы одну книгу "для себя", а не по работе, купленную на собственные деньги.
Я вам так скажу, выбор это ответственный и непростой. И неважно какая у тебя зарплата, и что в Москве цены тоже часто кусаются. Первые три дня в Лондоне ты просто ходишь и офигиваешь (и даже похуже тут слово лучше подходит) от этих ценников. Это что, бутер за 2000 рублей? Чашка чая из пакетика за 800? Книжка за 6 косарей? И ты пытаешься, всячески пытаешься вообще деньги не тратить. Но, на четвертый день приходит осознание, что есть все равно надо, что ездить все равно надо, и не выпить пива в пабе было бы глупо, потому что оно там реально вкусное. И что как бы ты не экономил, ты все равно в пролете, и лучше уж насладиться моментом и LET. IT. GO.
В этом году процесс происходил болезненней обычного, ибо было это за две недели до мировой пандемии и всеобщего карантина, и фунт в день моего приезда подскочил до 100 рублей. Поэтому выбор предстоял тяжелый.
Я давно поглядывала на очередной бестселлер издательства Fanzon "Черный Леопард, Рыжий Волк", потому что а) я в принципе могу существовать только на книгах Fanzon и б) книга очень титулованная и аннотации предвещали что-то мега необычное. Но, где то я увидела слитое сравнение перевода с оригиналом, поняла что перевод в этот раз не задался, и что части его вообще отсутствуют в оригинальной книге. А ведь больше всего отзывов книга получала именно в этой области - каким необычным, восхитительным языком написан этот роман.
В итоге выбор пал на нее. И сегодня я наконец ее дочитала. И как же я жалею, что привезла именно ее, потому что эту книгу я не буду ни советовать, ни перечитывать. Почему?
Да потому что читать ее невозможно. Black Leopard, Red Wolf яркий пример литературы ради литературы. Меня вполне можно обвинить в том, что мой вкус на книги очень коммерческий, развлекательный и такой весьма мэйнстримный. Поэтому неудивительно, что книга мне не понравилась. Но с другой стороны, книги ведь в первую очередь для того и нужны, чтобы читателям нравилось их читать, а не для того чтобы прославлять автора, не так ли?
Леопард/Волк очень красиво написан. Действительно красиво. Каждая строчка цитата. Концовка у него яркая, эмоциональная, притягивающая. Но в книге 600 страниц. И в ней нет сюжета. Куча натуралистических описаний. Рандомных событий. Странных героев. Я читала ее месяц. Эта книга настолько НЕ затягивает, примерно как популярные среди девушек книги "цитаты дня". Где ты утром открываешь страничку, читаешь про то какой хороший день у тебя будет, и откладываешь. Только здесь ты читаешь про то, как Tracker кого-то опять нагнул.
В целом, от книги впечатление, что писал ее магистр Йода. В каждом предложении сначала глаголы, и ты до последнего не знаешь с кем происходит то, что происходит и зачем это вообще происходит.
Так что, умно, но жесть.
Листаю я , значит, книжки летом, вспоминаю кучу интересных моментов и сюжетов. Курс органической химии во мне дремлет. И тут :
... Мэтью опустился на одно колено поблизости от трех закутанных бомжей, распивавших, судя по всему, метиловый спирт...
Суровые будни лондонских бомжей. Метанол, первый представитель класса одноатомных спиртов, - сильный яд, ослепнешь- еще повезло , малым отделался, а вообще летальный исход. В связи с сиим фактом не советуют дегустировать дешевый алкоголь.
Вопрос. Как?
Очень интересная книжка про массовые вымирания, историю изучения этого вопроса, геологию, геологические периоды, нынешнюю экологическую катастрофу и древних животных. Очень серьёзная и грустная в своей сути. А навевает воспоминания о совершенно безумном. О том, как я однажды попала на курс геологии и палеонтологии, будучи совершенно к этому не готовой.
Ситуация: тебе 15-16 лет, тебя летом внезапно в школу вызывает завуч. Даёт адрес вуза, говорит когда подойти. Что это, зачем, почему ты - не понятно. Скорее всего, потому что опять победил во всех олимпиадах, которые только в школе были и они, подписывая тебе 9 грамот, решили, что ты умный, а это не так. Но ты не привык подводить людей и приходишь в универ, а там подготовка к какому-то крутому международному лагерю, безумный профессор, геология. По ходу первой пары рассказывают о чем угодно, но не о геологии: о шашках, о том, что все нынешние дети - это дети или внуки алкоголиков, о неевклидовой геометрии. Тебе диктуют тучу книжек на ознакомление от исторических романов и Альбера Камю до 10 томов Ландау и Лившица, которые ты не поймёшь даже после окончания технического вуза. И когда ты думаешь, что поток книг закончен, тебя радостно добивают: "Вот ещё книжка!". Но ты воспринимаешь это уже стойким "Okaaay" и чувствуешь, как сам превращаешься в этот мем. Тетрадка полнится записями в стиле "Зачем я здесь?" или "Мля, ручку сломал".
На втором занятии без предупреждения и объявления войны начинается жесть: аммониты, базальтовые породы, Pelecypoda (bivalvia), оксиды железа, у которых не сходится валентность и ты дописываешь рядом "WTF?". Куча рисунков, ничего не понятно, но уже любопытно. На третий раз тебе вручают кучу камней, химикатов и устраивают конкурс: "Кто определит, где среди этого кость динозавра - скорее всего поедет на олимпиаду". А ты вообще ни в зуб ногой, у тебя химия только началась. Потом тебя ведут в музей (точнее место, напоминающее выручай-комнату из Гарри Поттера, куда ты добираешься по узкой старой лестнице) и показывают метеорит, делая упор: "Потрогайте, какой он холодный".
На четвёртое занятие ты приезжаешь, студенты есть (двое из всех, включая тебя), преподавателя нет. На вопрос "Где?" вахтёрша отвечает: "Ну не знааааю". На пятую пару не приезжаешь уже ты, потому что всё это кажется бредом.
А тетрадь с записями и полное непонимание, что это вообще за балаган, в который ты попал совершенно случайно, всё ещё с тобой. Хотя прошло почти 10 лет. Немного любви и светлой ностальгии к геологии и палеонтологии, как оказалось, тоже остались. И потраченное время точно стоило впечатлений.
Поэт на природе. Есть в этом что-то райское.
На природе мы все чуточку поэты. Сбывается что-то новозаветное: будьте как дети..
Душа, как бы взявшая тело за руку, словно друга в детстве, шагнув в тихий, дружелюбный свет природы.
Меня в детстве одного из всей группы в садике отобрали для балета.
Не срослось (показалось болезненно-жутким то самое бандажно-корсетное место под трико балерунов).
Но на природе я становлюсь чуточку ближе к балету.
Я не умею плавать, но талантливо умею изображать плавание, входя в воду чуть выше груди, взмахивая руками, как другие.
Иной раз я захожу в воду до подбородка, улыбаясь проплывающим рядом девушкам и парням.
Они тоже мне улыбаются, смотря на меня как на равного.
Они не видят, что в этот миг, мои ноги стоят как бы на пуантах касаний на лунно освещённой сцене дна.
Ещё шаг в глубину, тишину… и я скроюсь под водой. В балете это был бы чудесный прыжок в темноте.
Ещё хотелось бы упомянуть о моём друге из 19 века Перси Шелли и его нежном отдыхе на природе: он практиковал нудизм.
Однажды, он, с природы и моря, вернулся домой, с прелестно запутавшейся в длинных волосах змейках водорослей.
В это время к Мэри Шелли пришли подруги: такого зрелища они не видели никогда…
Спрятавшись за зардевшуюся «шторку» гувернантки, Шелли по-детски вышел из неё — сама природа, навстречу людям, бежавшим от неё, зажав в тесные корсеты, как в смирительную рубашку, — навстречу к Мэри, желая ей что-то сказать в своё оправдание, к улыбчивому ужасу глаз Мэри: Перси, спрячься!
Девушки закрыли лица руками. Кто-то отвернулся, усмехнувшись.
Но одна девушка подсматривала за обнажённым поэтом, самой природой, между пальцами на лице, каким-то шёпотом взора.
Вот такой милый шёпот взора я и попытался передать в фотоальбоме писателей и поэтов на природе: 37 фотографий, подобранных с любовью.
Возраст жизни Пушкина, мечтавшего увидеть Африку, Океан и милую природу тех стран, которые мотыльково промелькнут в фотоальбоме.
1) Набоков с женой Верой ловят бабочек: если зеркально подставить имена Веры и Владимира спинами друг к другу, то получится силуэт бабочки. Они друг друга поймали.
На втором фото Набоков в Корнельском университете со своими студентками на прогулке.
Вера очень ревновала к ним и часто приходила на лекции, садясь за последнюю парту. Девушки иной раз наряжались как на свидание: мотыльки летели на бледное пламя страниц...
2 Артюр Рембо в Африке. Его прозвали экзистенциальным святым. Есть в этом и правда что-то удивительное: писать о высшей свободе и красках бытия, чувствовать сердце и стих — как кокон, и наконец решиться бросить всё, свою прежнюю жизнь, страсти, и, разрушив прежний мир, пробудиться в высший сон жизни: это во многом герой «Приглашения на казнь» Набокова.
Французский поэт Малларме создал легенду, быть может, правдивую, что Рембо продолжал писать в Африке свои дивные стихи. Заблудившиеся во времени стихи..
Быть может стих Гумилёва «Заблудившийся трамвай» является эхом этих стихов, «Пьяного корабля»? Набоков однажды дивно сблизил эти два стиха: Пьяный трамвай.
3 Андрей Платонов с женой Марией и сыном Платоном. 30-е годы. Прелестные декорации фильмов Тарковского: Древо Жизни позади, развилка дороги…
На втором фото Платонов незадолго до смерти, в туберкулёзной больнице на «высоких горах», известной по съёмкам фильма Покровские ворота.
Чисто платоновский отдых: жизнь на исходе.. и дворик больницы с листвою и солнцем: листва солнца.
4 Цветаева в Чехии, с мужем Эфроном и Родзевичем. Чудесное фото поэта: все живут куда-то, к кому-то.. а она одна как бы вне всех, живёт для цветка в этот миг.
На втором фото Марина на море во Франции. 1935 г. Русалочка…
О чём она думает? Повторяет ли мысленно свой чудесный стих: Молитва морю?
Или думает о другой своей строчке, весьма символичной, что вечный третий в любви — это купальный костюм в море.
Отношение тело к морю — как любовь, и одежда, как дань, уступка полу, как чудовищу в древних мифах.
Правда, в стихе говорится ещё о голой дружбе…
Таинственно и прекрасно.
5 На первом фото Чехов с мангустом, которого он привёз с Цейлона.
У мангуста был шкодный характер, дружно, вместе с мангустом, портящим вещи Чехова: писатель назвал его — сволочь.
На втором фото Чехов вместе с Ольгой Книппер и Станиславским на даче у Якунчиковой.
Чехов на этом фото чем то напоминает Марину на предыдущем фото.
6 Сильвия Плат, как бы гладящая свою робкою и ранимую душу.
7 Толстой на берегу моря с дочкой Сашей.
Однажды к ним в гости приезжал Тургенев и говорил, то ли в шутку, то ли всерьёз, что мясо кукушки очень вкусное и нежное.
Когда Тургенев уехал, семья Толстых решилась попробовать кукушку. Зажарили её.. но никто пробовать не решился, кроме Саши, которая и отравилась. Потом Толстой и не только, долго подшучивали над Сашей, кукукая.
Интересно, что такого предсказала кукушка, что с ней так обошлись?
8 Здорово, когда в старости сохраняется такой нежный и внимательный взгляд на любимого человека.
И здорово.. когда есть такое дерево, у которого можно побыть в одиночестве.
Любопытно, у писателей есть ролевые игры? Роман Толкиена почти совершенство в этом смысле.
Тут и таинственное живое дерево Фангорн, на верхушку которого можно блаженно вскарабкаться, и Прелесть и Эльфы… и даже дракон.
9 Когда Сэлинджер был маленьким, он мечтал жить в пещере возле синей реки, и чтобы он был глухонемым и жена его тоже была глухонемой, а общались бы они при помощи писем.
Судя по фото, кажется, ясно, кто носил бы им письма.
На первом фото писатель со своей сестрой на пляже.
10 Саша Соколов в приволжье, где и написана его чудесная «Школа для дураков».
Старый домик и предбанник, где он в тишине писал, а в это время его жена готовилась к родам: они оба вынашивали чудо.
Когда настал срок рожать, Саша на лодке отправился с женой в город, взяв с собой ещё одну лодку: а вдруг мотор заглохнет у первой..
Прекрасная картина: рассвет, тишина, белые, как крылья ангелов, следы за плечами лодок...
Одна лодка пустая, и похожа на люльку, в которой укачиваются тишина, солнце и узорные тени листвы.
11 Прелестны вот такие прогулки с любимым человеком. На просторе сердце может говорить о чём угодно, на миг даже забыв о теле.
Быть может даже.. о сиамских близнецах, может оно говорить. Как символе единения души и тела.
Фаулз однажды преподавал Ромео и Джульетту таким двум (?) девушкам. Они не поняли в чём была трагедия..
12 О Харпер Ли я мало что знаю. Написала по сути всего один роман и замолчала: в нём я сказала всё, что хотела. Прекрасная верность музе. Сейчас писательство больше похоже на беспорядочные связи. Харпер не такая. Отшельница, никогда не была замужем и умерла во сне... Интересная женщина.
13 Воннегутушка...(одна моя близкая подруга поймёт это без лишних слов).
14 Один из самых скандальных и небесных союзов в русской литературе: поиск новой и чистой любви.
3 андрогина с гомосексуальными наклонностями природы своей: Гиппиус, Мережковский и Философов.
Гиппиус вообще нравились мужчины, которые были как бы и женщинами: она сама была чуточку — мужчиной.
Хотела его приручить, перевоспитать, влюбить.. но в итоге он от неё ушёл к другому и Гиппиус написала от его имени забавную эпиграмму в духе пушкинской Татьяны.
15 Есенин с Айседорой Дункан в Венеции. Остров Лидо. Танец нежности рук на Серёже..
Интересная тогда пляжная мода была. Словно человек сбежал из дома для душевнобольных.
16 Конан Дойл на отдыхе. Первое фото очаровательно: а что.. если бы Доктор Ватсон был женщиной?
17 Милая Вероника Тушнова пишет на пленэре. Без слов.
Какой нерушимый сегодня покой,
как тихо планируют листья…
Хочу вороха их потрогать рукой,
как шкурку потрогала б лисью.
18 Альбер Камю дурачится на пляже с друзьями. На втором фото Камю со своей первой женой Франсин возле моря.
И это тот человек, который говорил о бессмысленности жизни?
19 Джек Лондон в неожиданной смене имиджа: сам себе Пятница. Почему то кажется, что и Достоевский так смог бы (чеширская улыбка моего воображения)
На втором фото Лондон со своей женой. 1916 г. Это последнее фото писателя: через 6 дней его не станет.
20 Бёрджесс со своей второй женой Лианной.
На втором фото — не Бёрджесс на природе, а наоборот. Хотелось бы без последствий. У меня тоже есть такой друг за окном и сегодня он меня разбудил.
21 Думал что набрёл на сенсацию. Тоже, один из прелестно-скандальных треугольников русской литературы: Бунин, его любовница Галина Кузнецова и её любовница — Маргарита Степун.
Но на фото нет Маргариты. Хотелось пошутить про Бунина на фото.. но промолчу.
На втором фото Бунин на Цейлоне. Думается, если бы он увидел много диких мангустов, то с милейшей улыбкой прошептал бы вслух что-то чеховское…
Местные подумали бы, что так в России ласково называют этих милых зверьков. Им понравилось бы это ёмкое и смачное словцо.
И они стали бы так называть мангустов. Однажды приехали бы русские, а возможно и не только, туристы и спросили бы про мангустов, а им с нежной улыбкой ответили бы: сволочи? Вон, в том леске..
22 На первом фото Вирджиния Вулф с племянницей Анжеликой Белл, на втором — с сестрой Ванессой.
Тут за кадром остался дивный не треугольник любовный, а что-то из неевклидовой геометрии.
Сестра Вирджинии была замужем за гомосексуалистом Грантом, смирившись с его любовниками, некоторые из которых жили с ними вместе.
Один из этих любовников мужа, Дэвид Гарнетт, присутствовал при родах Анжелики, а когда она выросла, женился на ней.
Хочется рассказать эту милую сказку Гиппиус..
23 Кен Кизи. Словно кукушка пролетала над гнездом и оставила там навеки удивлённого Кизи. Да и причёска у него похожа чем-то на гнездо..
24 Одесса 1908 г. Куприн в костюме водолаза погрузился на дно моря.
В серии маленьких рассказов Листригоны, есть рассказ, «Водолаз» где говорится о погружении человека в бездну.
Когда он поднялся к людям, его раздели, отпоили коньяком, а он, бледный и заикающийся всё пытался сказать, смотря в пустоту перед собой, о том что видел там, но так и не сказал.. не смог.
25 Вот такой вот отдых у Стивена Кинга, на кладбище с милым хвостатым другом.
Второе фото тоже чудесно. Похоже на начало рассказа: машина заглохла в вечернем лесу…(больше похоже на строчку Агнии Барто)
26 Джордж Оруэлл. Очаровательный скотный дворик. На первом фото просто чудесный месяц кошачьей мордочки за левым плечом.
27 Французский писатель Жан Жене, романы которого пронизаны лирической темой гомосексуальности.
На втором фото прекрасный ракурс этой двойственной природы человека: двойник человека как бы намокает пейзажем улицы, солнца, людей и листвы.
Набоков, увлекающийся темой двойничества в искусстве, высоко ценил творчество Жене.
28 Томас Манн со своей семьёй и очаровательной женой Катей, поборовшей вместе с ним его тягу к гомосексуальности.
Но эта тема ярким кнутом страстей и трагедий, смерти даже, полыхнёт на его детях.
29 Твен со своей дочкой в сказочном месте и ещё более странном облачении.
На втором фото Твен в лесу со своим котёнком. Он любил называть кошек интересными именами: Вельзевул, Зороастр, Моисей...
Надеюсь этого милого котёнка зовут не Вельзевул:
- А где Марк, миссис Оливия?
- С Вельзевулом, в лесу.
30 Фицджеральд со своей милой женой.
Ещё царит идиллия в семье, Зельда ещё не слышит голосов в голове и пожар в больнице для душевнобольных ещё так не скоро..
Однажды Зельда ныряла в море, и заметила, что в купальнике нырять тяжелее.
Она не думая сняла купальник и на глазах зачарованных мужчин, прыгнула с вышки в море, совершенно обнажённая, солнечная...
31 Фолкнер на отдыхе. Почему-то кажется, что и Достоевский бы так мог, в очках и на пляжном кресле..
32 Франсуа Мориак и его жена Жанна. Прекрасная рифма взглядов, так знакомая влюблённым.
На втором фото — полёт души и тела, тоже, знакомый многим влюблённым.
33 Сартр с Симоной де Бовуар на Кубе.
Второе фото почти артхаусное: сны Ингмара Бергмана: человек, море, синяя пустота и женщины, что любили тебя…
34 Маяковский и Лиля Брик на пляже в Норденрее.
Лодка любви ещё не скоро разобьётся о быт и выстрел в расшторенной комнате даже не мыслим.
Пока ещё можно плавать и без лодки… свободным стилем, в свободных отношениях.
Маяковский как-то выпытывал у Лили сведения о её первой брачной ночи.
А потом тихо сходил с ума от ревности и вдохновения… и тонул, тонул один среди ночи.
35 Агата Кристи и.. сёрфинг. Наверное, и Достоевский бы смог.. да что там Достоевский, Пуаро чудесно и мило смотрелся бы рядом с ней на доске.
36 Леонид Андреев с женой. Всем влюблённым знакомы такие милые полянки. И.. муравьи на них. Ох, не того, не тех, Чехов назвал…
На втором фото Андреев - на своей даче в Финляндии.
37 Да-да, этот тот самый старичок Бернард Шоу. На портретах он более скучным кажется, не правда ли?
Однажды он купался с другом в океане, уже в возрасте, и волны были необычайно сильными.
Они плыли к берегу из последних сил, сражаясь с небом воды, и улыбались друг другу, мельком, и лишь когда оба выбрались, рухнули на берег, то из разговоров поняли, что и Бернард и его друг, уже прощались с жизнью, но смотрели друг на друга, на улыбки робкие, и думали, что может не всё ещё кончено.
Никому не хотелось быть хуже другого. Вот так вот улыбка друга спасла двух друзей.
p.s. Кафка на пляже в Мариелисте (Дания) со своим другом Эрнстом Вайс.
Он играл своими мечтами, а мечты играли им...
Документ Microsoft Word (четыре) -
запылился рабочий мой стол.
Я один в холодной квартире
душу лезвием «Цы» проколол.
И часы утекали сквозь время,
по моей деревянной стене,
начиналась игра Водолея –
я искал свою душу в вине.
Стрелки тикали злобно над ухом,
и гирлянды светили под глазом.
Счастье, грязная злая старуха,
где ты бродишь сегодня, зараза?
Мне шампанское в горло не лезет.
Я не зверь. Я не хищник. Я – мир,
что снимает на пленку Скорсезе
в лабиринте хрущевских квартир.
Отложив «Имя Розы» У. Эко,
встал и вышел на улицу Маркса.
Я кричал, что ищу человека,
но никто не хотел откликаться.
Я довольно привередлива к выбору книг. Чтобы добавить какую-нибудь в мои мысленные «хотелки», я должна услышать хотя бы несколько хороших-плохих-нейтральных отзывов о ней. Меня отталкивает полная неизвестность, когда книга – как шляпа волшебника – из нее вот-вот что-то выпрыгнет. А что это будет: пушистый кролик или серый волк – это как карта ляжет.
…Собиралась я однажды в путешествие. Длинное. 16 часов перелета. Помню, купила «Темные аллеи», «Доктора Живаго», но душа просила чего-то еще, и я слонялась по магазину в полной растерянности. Вообще, нужно признаться, что я жуткий скряга, не люблю тратить деньги на что бы то ни было. А тут еще ограничение в размере и весе прибавилось в связи с перелетом.
Все книги в подарочных изданиях я, как водится, осторожно обошла – вдруг заманят меня своей потрясающей обложкой и белой бумагой. Куплю, а потом будет жалко читать. Я такие на полочки ставлю, а читаю, с подчеркиваниями, мелкие, карманные варианты. В итоге, покрутилась-покрутилась я по магазину и пошла на кассу, думаю: «Хватит тебе ненасытная душа, начитаешься еще».
По пути, зевая и задирая голову, чтобы рассмотреть верхние полки, я чуть не опрокидываю коробку, полную книг. После чего, естественно, все наши добрые и милые российские продавцы оглядываются и смотрят на меня испепеляющими взглядами. Я поправила вредную коробку, так беспощадно выставившую меня на всеобщее обозрение, и решила покопаться в ней для отвода глаз: мол, туда я и шла, только немного не рассчитала траекторию. Так вот, с кислой миной роюсь я в коробке с надписью «Распродажа» полной сомнительных детективов ооочень сомнительного качества и обдумываю, как бы мне получше прикрыть свое отступление. Рассеяно читаю мини-рецензии на обороте дешевых изданий и вдруг останавливаюсь. Томас Элой Мартинес «Святая Эвита», а дальше следующее: «Вот наконец роман, который мне всегда хотелось прочесть» и подпись – Габриэль Гарсия Маркес... «Миф Эвы Марии Дуарте Перон – одно из самых загадочных явлений в истории Аргентины. Незадачливая фотомодель, малоизвестная актриса, ставшая первой дамой страны». Что ж, это была судьба, в чем стоимость книги (10 рублей!!!) меня окончательно убедила :)
Так в первый раз в жизни я купила книгу, о которой совершенно ничего не знала, и которая мне искренне очень понравилась. Привет дедушке Маркесу и вредной коробке с надписью «Распродажа»!
Ещё ни разу в жизни я так долго не слушала аудиокнигу...
Обычно книги научного / научно-популярного характера (последнее – реже) я предпочитаю читать в бумаге. Во-первых, по ходу чтения удобно делать закладки и заметки. Во-вторых, бумажная версия позволяет быстро вернуться к малопонятному фрагменту текста и перечитать его. В-третьих, книги этого жанра я впоследствии стараюсь использовать либо при подготовке моих занятий, либо при написании статей, поэтому таскать книгу в сумке, чтобы она всегда была под рукой, удобно. В общем, плюсов работы с бумагой много.
Решила я месяц назад послушать аудиоверсию книги Д. Канемана «Думай медленно... Решай быстро», прекрасно озвученную Игорем Князевым. Всегда (до того рокового момента) считала, что у меня отлично развит аудиальный тип мышления. Оказалось, слушать художественную литературу и научную – две разные компетенции. Я привыкла под аудиокниги стоять в пробках, заниматься домашними делами, гулять с собакой. Однако на этот раз совместить приятное с полезным не получилось: я была вынуждена специально отводить на это занятие определённое количество времени, дабы погрузиться в детали. Более того, порой мне никак не удавалось собрать мысли в кучу (максимально сконцентрироваться, так сказать), поэтому приходилось несколько раз переслушивать одну и ту же главу.
В довершение всего, рождающиеся в моей голове инсайты относительно будущей возможной научной статьи об эффективном выстраивании образовательного процесса взрослых с учётом знания закономерностей работы медленного и быстрого мышления делали иногда прослушивание аудиокниги невозможным. К примеру, в дороге в спешном порядке искать блокнот и ручку для фиксации внезапно родившейся идеи почти всегда оказывалось затруднительным… Приходилось останавливать аудиозапись, потом дома вновь возвращаться к ней, в итоге выяснилось – мысль потеряна.
В общем, книгу буду перечитывать в бумаге. На этот раз с другой целью – отработать ключевые тезисы Д. Канемана с целью переноса их в теорию обучения взрослых.
Такой вот опыт. К сожалению (или всё же к счастью?), для меня формат аудиокниг оказался приемлем лишь для для художественной литературы.
А как у вас?
Сдаю экзамен по зарубежной литературе. Тяну билет, читаю вопрос:
"Как все-таки звали розу? (по роману У.Эко "Имя розы")"
P.S. Это был сон, слава Богу.
Но оказывается, мое бедное подсознание мучается этим вопросом уже столько лет! Что скажете, господа Фрейд, Мерлин и госпожа девица Ленорман?
Я - не поклонница мистики и хоррора, возможно поэтому этот роман единственный, который я прочитала у Кинга. Но он действительно поразил меня. В хорошем смысле) Меня всегда увлекала альтернативная история и фантазии на тему "а что было бы, если...". Ну и прошлое. Оно такое ПРОШЛОЕ. Само собой и люди были добрее, и небо чище, и ВОБЛА БЫЛА! рутбир слаще. Шучу) Это действительно было очень атмосферно. Полное погружение.
И вот настал момент, когда, благодаря усилиям Уорнер Бро и Дж. Дж. Абрамса, больше не нужно ничего представлять. Можно смотреть. И я смотрела. С нарастающим отчаянием, до самого конца самой последней 8й серии. Это было очень плохо, очень скомкано и очень плоско. Кстати, Стивен Кинг числится среди продюсеров. Наверное поэтому не переврали основную линию и концовку) Но никаких тебе нитей реальностей, никаких политических интриг... туповатые и бесхарактерные герои... А самое обидное, что погружения в прошлое совсем не получилось.
Китаец стерпит все. Но потом всем отплатит. И мало никому не покажется. И не стоит недооценивать азиатских товарищей из китая, японии, кореи и тд. Ибо... месть у них не личная, а коллективная, через поколения, через века. Ежели постановлено отплатить, то отплатят по полной программе. То есть полностью согласна с баллардом. Слова натурально пророческие.
Впрочем, китайцы уже отворачивались от экрана, привлеченные совсем другим зрелищем. У лестницы, ведущей к парадному входу «Шанхай клаба», уже собралась толпа. Сквозь дверь турникет наружу вывалилась группа английских и американских моряков и выстроилась на верхней ступеньке; моряки о чем-то спорили и пьяно махали руками в сторону ошвартованного у Дамбы крейсера. Потом они начали выстраиваться в одну шеренгу, как хор, а китайцы стояли внизу и смотрели. Заметив, что они привлекли внимание любопытной, хотя и молчаливой аудитории, моряки начали свистеть и подначивать китайцев. Потом, по сигналу самого старшего в шеренге, они все разом расстегнули свои расклешенные книзу брюки и принялись мочиться на лестницу.
В пятидесяти ярдах ниже выхода китайцы молча стояли и смотрели на то, как множество струй сливается в пенистый поток мочи, который бежит вниз по ступенькам, на улицу. Когда он добежал до тротуара, китайцы отошли, и лица у них были пустыми, лишенными какого бы то ни было выражения. Джим оглянулся на стоящих вокруг людей, на клерков, кули и крестьянок, прекрасно понимая, о чем они сейчас думают. В один прекрасный день Китай заставит весь остальной мир платить по счетам, и вот тогда мало не покажется никому.
Ну, собственно, это происходит как раз сейчас. Время не имеет значения, ага. Совсем необязательно проливать реки крови, чтобы захватить мир. Достаточно высоких технологий, к примеру.
А вот ежели просто понравишься китайцу, то можно не очень сильно волноваться. Накормят, напоят, китайскую лезгинку спляшут, спать уложат. Как произошло в "в востоке от эдема" у стейнбека с семейством трасков. И как произошло со мной, когда я, шатаясь по маленькому южно-китайскому городку вместе со знакомыми, зашла в одну лавчонку. Знакомые делали бизнес с хозяйками, я же просто села на стульчик, пила пиво, делала глазки и мило улыбалась. В хорошем настроении, чего бы и нет. И тут как начали меня угощать пивом, кормить вкуснейшим мясом и восхищенно квохтать над моей макушкой. Знакомые ошарашенно наблюдали эту картину, пытаясь бизнесменить. Им-то ничего не перепало с хозяйского стола, но дела вроде как срослись по результату.
Впрочем, даже если просто понравишься китайцу, то лучше держать ухо востро, потому что все равно захватит. Уже из любви или симпатии...
Искала я тут на днях букинистический экземпляр книги Мердок "Дитя слова" (которая у меня следующая на очереди к прочтению). Все книги Мердок я покупаю в двух экземплярах: в электронном (чтобы читать где угодно) и в бумажном (чтоб красиво стояло на полке) - соответственно, стараюсь найти нечто приличное, желательно, первого издания. Коллекция постепенно пополняется довольно редкими копиями, которыми я горжусь, разумеется. Однако с "Дитем слова" пока не везет, зато откопала в онлайн магазинах "Генри и Катто" и совершенно чудный экземпляр "Ученика философа". И совершенно неожиданно внутри последнего меня ждал замечательный бонус: вырезка из газеты "Таймс" от 9 января 1999 года с некрологом на смерть Айрис Мердок.
Звучит нелепо, конечно: слова "бонус" и "некролог" могут вписаться рядом разве что в каком-нибудь циничном контексте: но для меня эта вырезка - настоящая реликвия. И фото Айрис там из тех, которые до сих пор на глаза мне не попадались, как ни странно, хотя все ее фотографии, казалось, уже смотрены-пересмотрены.
Автор статьи не указан (или вырезан ненароком), но стиль биографа А.М, распознается без труда: уж во всяком случае, не без участия Питера Конради оно составлялось.
Статья 16-летней давности не сообщила мне ничего нового, но есть три момента в ней, на которых я в очередной раз помедитировала.
1. А.М. использовала художественную литературу для изображения метафизической битвы между добром и злом, но непременно разыгрываемой в ограниченном пространстве обитания праздных представителей высшего класса английского общества.
2. Почему в романах А.М. столько философии? "Наверное, я пишу о философских вещах, потому что я сведуща в философии, - говорила Мердок. - Будь я сведущей в мореходных судах, я писала бы о мореходных судах". Напомню, что она была доктором философии, много лет преподавала ее в Оксфордском университете.
3. Есть свидетельства, что рукописи Мердок никогда (или почти никогда) не подвергались редактированию. А рукописей было много (почти по роману в год), некоторые превышали 500 страниц в книжном варианте ("Ученик философа" в том числе). Те, кто критиковал ее за чрезмерную продуктивность, возможно, не принимали во внимание одно обстоятельство: несовершенство было ее коньком. Совершенство, подобно "добру", о котором она постоянно размышляла в своих произведениях, рассматривалось ею как нечто недосягаемое для возможностей человека.
В 2008 году об этой книге я ещё толком ничего не слышала (ну точнее не то, что не слышала, а слышала не столь много, чтобы загореться желанием её прочитать). Но под руку мне попалась новая (на тот момент) компьютерная игра - квест "The Abbey" , сделанный по мотивам книги "Имя розы". И настолько мне понравился сюжет и атмосфера, что я решила непременно эту книгу прочесть. Хотя следующим пунктом после компьютерной игры я дотянулась всёже не до книги, а до одноимённого фильма (который 1986 года, с Шоном Конери в роли Вильгельма). В книжный магазин я отправилась, как только закончились финальные титры. Но когда я вернулась домой и удобно устроилась на диване с заветной книгой в руках и начала читать, меня ждал не особо приятный сюрприз - первые страницы "Имени розы" похожи на забор, или на дремучий лес (это смотря кому какое сравнение больше нравится); через эти первые страницы надо с усилием продраться, и только потом роман станет читаться легче и отрываться от него не захочется, хотя и будут попадаться сложные места. Но тогда, в 2008-м году, первые страницы оказались для меня непреодолимы. Мне понадобилось 4 года и много других прочитанных книг, чтобы в 2012 году снова взять с полки "Имя розы", преодолеть первые страницы и прочесть этот шедевр. И я, больше чем уверена, что эту книгу я ещё буду перечитывать.
Вспомнила это произведение тогда, когда мама решила меня в N-ый раз ознакомить с прекрасным монологом о любви ( у нас с нею разные подходы к подобным вопросам). Его исполнял милый, мягкий, юный и сверхдраматичный мужской голос в какой-то аудиозаписи.
Буквально через четыре предложения я угадала автора, а через семь - назвала книгу: " Вспоминая моих несчастных шлюшек". Если сказать, что от такого словесного пассажа мою прекрасную собеседницу передернуло, то ...
Прочувствовав чрезмерную эротизированность названия и услыхав мое восхищение столь "неприличным" (цитата), как оказалось, произведением, мама быстренько выключила аудиозапись и в мгновение ретировалась из-за ноутбука и комнаты в целом.
И тут я поняла, что зря. Ведь это история о Соломоне и Суламиф, о физическом влечении, плотской любви, переродившейся в прекраснейшую духовную связь. О гармонии, великом откровении постаревшего мудреца в объятиях юной, обнаженной возлюбленной.
И ведь читать монологи из данного произведения нужно не мальчишкам, восхищенно выпятившим глаза на этот мир с гедонистичным влечением, а опечаленным старикам, несущим всю тяжесть знания на своих плечах.
Так что у моего оппонента были все шансы выиграть эту битву, но за него я это сделала сама: поставила шах и мат в игре, где есть только один участник на два поля - я.
Весть об этом чуде разлетелась по городу блаженно легко, почти не встречая сопротивления, словно перелётные птицы просияли в небе от ярко взошедшего юга и сама синева воздуха, подобно водам, расступилась перед ними и не было больше предела скорости их перелёта: с такой счастливой скоростью, птицы могли бы перелетать на далёкие звёзды.
Вскоре, о чуде заговорили по всей стране и даже за её пределами: по вечерам и ночам, зажигались окна, словно райские островки юга, и шёпоты мужских, женских и даже детских голосов, неспавших в своих кроватках, переговаривались об этом чуде.
У голосов и шёпотов по всей Земле, была бессонница: голоса шелестели в ночи, словно листва огромного и единого Древа.
Казалось, что все тайно ждали и нуждались в этом чуде, отчего весть о нём так легко и преодолела все расстояния и сомнения.
В этом чуде примирились все: верующие и атеисты, учёные и поэты…
Чудо произошло с женщиной и её удивительным сном.
А если точнее, её сон, словно ангел, нежно обнял её тело и стал виден всему миру.
Поначалу, всё выглядело как трагедия: ночью, в городе, произошло маленькое землетрясение.
Никто не пострадал. Разве что, упал раньше времени, шедший по тёмному переулку, счастливый и пьяный поэт, да в одной квартире, где одинокая вдова, со сладострастным усердием занималась спиритизмом (по ошибке, вызывала вовсе не дух мужа, а Есенина, Экзюпери, Бодлера, и робко флиртовала с ними, не зная куда деть руки на столике, к её улыбчивому смущению, чудесно-нескромно привстававшего над полом), задрожали синевой, окна, и с книжной полки упали две книги: «Идиот» Достоевского и «Мемуары» Казановы.
Женщина чуть не сошла с ума от испуга. Мучилась совестью, что причинила городу, кошмар, разбудив ночью детей.
А кроме того… она поссорилась со своим умершим мужем, посчитав, что он продолжает ей изменять и на том свете, причём, не только с прелестными ангелами, но и с Эмили Бронте, Мариной Цветаевой, и даже с Марией Антуанеттой.
Но всё же было одно разрушение: рухнул дом. Но по счастью, никто не пострадал, по той простой причине и чудесной причине, что дом рушился неестественно медленно, словно во сне: карие трещины росли по стенам и потолкам, с изяществом дикой виноградной лозы.
Стёкла, наполнив грудь синевой морозной ночи, звёздами и снежинками, зажмурились как дети, от счастья внезапного пробуждения, словно им предстояла поездка в чудесное место, зашелестели в тёмном воздухе медленной и блёсткой листвою осколков.
Ступеньки, блаженно-светло, как во сне, обрывались в бархатной пустоте, словно окликнутые на карнизе, лунатики: казалось, люди спускались на землю с далёких звёзд и настал конец света, ибо небо уже засквозилось повсюду, не было крыши и стен.
Была замершая в заснеженном, звёздном воздухе, листва осколков окон и стройные, подвижные лестницы, похожие в лунных сумерках на грациозные шеи райских жирафов.
Всё это само по себе было похоже на чудо, но в самом сердце этого чуда, было нечто ещё более немыслимое, словно зацветшая веточка вишни посреди зимы, за плечом молодого человека в парке, сидящего на лавочке со своей любимой.
Он просто прошептал ей — люблю, опустил глаза, и за его плечом что девственно зацвело.
Пёстрая суета людского уюта, осиротевшие вещи, мебель, обласканные весной обоев, стены, опадали на землю с замедленной грациозностью листвы на какой-то далёкой планете с изящной и ласковой гравитацией.
Люди стояли на улице и зачарованно смотрели на эту осень в Эдеме.
А на заре произошло то самое чудо.
Женский голос воскликнул: посмотрите, кто это там! На 5 этаже… синевы!
Там кто-то лежит, в воздухе. Это женщина! Она похожа на ангела, в своей лёгкой, развевающейся на ветру, белой сорочке.
Как она прекрасна среди тихо падающего вокруг неё, снега!
Последние слова были сказаны пронзительно, со слезами мечтательности в дрогнувшем голосе, как бы привставшем от видения счастья, на цыпочки.
Казалось, голос вот -вот оторвётся от земли и подлетит к невесомо простёртой высоко в воздухе, женщине, и робко подойдя к ней, замедлившись до шёпота, ласково коснётся её, с улыбкой погладив по белому плечу.
Никто не понимал, что произошло с этой женщиной; мертва ли она, без сознания или же просто, спит.
Уже потом, когда подъехала техника, репортёры, многое разъяснилось.
Пожарная лестница — в небеса, к женщине, ангелу.
Эти изумительные, почти что райские фотографии мужчины на лестнице в синеве, склонившегося над простёртой в воздухе, женщиной, облетели многие страны.
В этом было что-то до боли знакомое, что предчувствовали сказки, о чём мечталось поэтам и что снилось одиноким женщинам по ночам.
Мужчина склонился к лицу женщины так, словно хотел её поцеловать…
В это время, на земле, прозрачными, лазурными плечами, толкались голоса, смотря на небеса, и делали самые удивительные предположения, да так искренне, пронзительно, прижимая руки к груди, что казалось, там, внизу, под замершими в синеве, мужчиной и женщиной, под оголённой дрожью ветвей, тайно, без ведома людей, на заре переговаривались их сны, мечты и надежды.
Кто-то говорил, что сейчас мужчина поцелует женщину и снова произойдёт землетрясение, но ещё более страшное, и земля поплывёт у всех под ногами.
Другой женский голос, почти со слезами следил за таинством в небесах и шептал, шептал о том, что сейчас женщина придёт в себя, вспомнит что-то трагичное, и вместе с мужчиной, обняв его, упадёт с засиневшей высоты.
Много чего говорили голоса, толкая друг друга лазурными плечами, как бы проталкиваясь вверх, к чуду и небу.
Но ярче всего прозвучал робкий голос девочки-подростка, стоящей в синеватом пальто, в спешке накинутом почти на голое тело.
Девочка прижала к груди свою белую кошку, шепча в небеса: просто… эта женщина, любит.
Она кого-то очень сильно любит.
Мужчина, спустившийся по лестницу с небес, робко стоял у зардевшейся от вечернего солнца, стены дома, и разговаривал с репортёрами.
Щёлкали фотоаппараты, и шафранные вспышки, словно мгновенные, райские гелиотропы, всходили с грацией дрогнувших крыльев, удивлённо выглядывающих из-за людских плеч.
Это было похоже на расстрел, за минуту до конца света.
Человек видел какую-то тайну, красоту, которая должна была спасти мир, остановить войны и злобу в сердцах… но многие были против и хотели скрыть эту тайну, не дать ей просиять в мире.
Вот, несчастного поставили к стенке. Он робко улыбается, смотря на веточки в синеве, веточки синевы, на тихо падающий снег и птиц, порхающих, как огромные, индийские бабочки, вокруг лучезарной женщины в небесах.
Нацелили стволы. Жадные, сладострастные улыбки, глаза: сейчас не станет человека и красоты. Что-то вечное в мире погаснет, и этого снова никто не заметит.
Раздаются выстрелы. Сердцебиения сияния меж мужчиной и целившимися.
И вдруг, из тёмных стволов — чудесным образом расцвели цветы и свет стал впервые осязаемо зримым.
Какая-то женщина подошла к окну в своём синеватом халатике, и на фотографиях навек запечатлелось, как за плечом мужчины, словно бы улыбнулось крыло: женщина. Синева в окне улыбнулась..
Слегка заикаясь, мужчина, смущённо говорил об улыбке спящей в небесах, женщины, и о её удивительной красоте, поразившей его.
Это не была яркая, так часто приедающаяся красота.
Нет, словно из-за листвы телесности, робко проступала, белела душа, словно девушка ждала кого-то на свидании под осенней листвой на ветвях.
Её красота была словно приглушена болью и печалью её судьбы: так, нарисованный влюблённым школьником, цветок (чернилами в тетрадке, на последней странице), сквозится нежнейшей, прозрачно-осенней синевой, ибо кто-то вспугнул танец руки и цветка и тетрадку закрыли, а когда мальчик её открыл, то уже было видно два цветка, две розы, но вторая роза, была как бы призрачна, в ней обнялись душа и тело, и потому она была ещё прекрасней, и тогда мальчик взглянул на девочку, сидящую впереди него за 5-й партой, мечтательно смотря в окно, и приложил правую ладонь к своей груди: на ладони отпечаталась тёплая, прозрачная синева цветущего узора сердцебиения...
Встретив девочку на перемене (островок школьной, мгновенной весны: детское счастье перелетает по этим южным островкам словно птицы, возвращаясь каждый раз на суровую родину урока), заикаясь от робости, мальчик почему-то протянул ей вместо слов и цветка в тетради, свою тёплую ладонь: так протягивает возлюбленной, розу.
Протянул, прошептал что-то и хотел бежать, забыв про свою руку в ладонях девочки: милый, заплечный смех девочки и милейшее притяжение всего его существа, сердца, тела, взгляда, словно на далёкой и нежной планете.
Солнце заходило и снова всходило, вращалась, как кошка на коленях милого друга, укладываясь поудобней для сна.
Лестницы парили и бредили в синеве и в звёздах, как лунатики.
К женщине поднимались мужчины и женщины из самых разных организаций, и ничего не понимали, разводили руками.
Это было чудо и тайна. Это опровергало все законы природы и научные догмы.
Потихоньку, в этот уютный дворик, стали стекаться люди из далёких городов и даже стран: буддисты, христиане, поэты и просто, влюблённые.
Но вся эта суета, подснежники вспышек фотоаппаратов, доверчиво тянущихся из земли к женщине в небесах, была не нужна мужчине, впервые её увидевшей там, на лестнице.
Он знал её и иногда встречался с ней, как друг, но лишь теперь, там, высоко в синеве, неземная, боттичеллиевая красота женщины, её грустная и милая душа, глубоко вошли в его сердце и остались там навсегда.
Вся его непоседливая, во многом, развратная жизнь, облетела, как облетает листва, и голубая прохлада небес, хлынула к его обнажённому, озябшему сердцу.
Он понял, что всю жизнь искал именно эту женщину и теперь сама мысль о ней, согревала его сердце уютом бессмертия.
Он ловил себя на мысли, что думал о ней так пронзительно-нежно, что если бы внезапно умер, убитый разбойниками в тёмном переулке (ножом под сердце), или разбился на машине, врезавшись в свет фонаря, он бы не сразу заметил свою смерть: любовь к этой женщине, жила бы дальше его тела, его нежность к ней, шла бы дальше, под фонарём, и снег, тихо кружился бы над ним, то отставая, то обгоняя и заглядывая с улыбкой, в лицо этой нежности, словно игривый ребёнок.. или ангел.
Да, он вдруг ощутил красоту женщины, как забытый голод своей порочной души, пустой жизни, но утолять её как раньше, в разврате, он больше не хотел.
Странное дело: он теперь посещал музеи и по вечерам, смотрел в маленьких и уютных кинотеатрах, прекрасные старые фильмы Годара, Тарковского, над которыми раньше смеялся: красота картин, стихов и фильмов, для него была таинственно связана с красотой женщины, которую он полюбил.
Он с изумлением видел, как в кинотеатре, парень и девушка, сидящие рядом, ели что-то в тот момент, когда на экране рушилась человеческая жизнь и душа была оголена до того, что болезненно ощущала даже свет от далёких звёзд.
Показывали — «На последнем дыхании», Годара.
Мужчина впервые осознал пошлый абсурд смешения души и тела, голода тела и души: он жил в этой пошлости столько лет… что уже перестал отличать подлинную красоту, от ложной, настоящее чувство и боль ближнего, он уже почти не видел, они были такой же частью одичавшего пейзажа нравственности, как грустная трава у забора, на которую уже не обращают внимания.
Это было так же безумно и мерзко, как стоять перед Мадонной Рафаэля и в жирных от масла, пальцах, держать кусок мяса и есть, жадно есть.
Перед прекрасным, даже почесаться стыдно...
В почти космических сумерках кинотеатра, мужчина тихо вскрикнул и закрыл руками лицо.
Развратная, прошлая жизнь, обожгла его такой пустотой темно просиявшей бездны, какая не снилась и Паскалю, ужаснувшегося бессмысленной звёздной бездне после своей смерти, и до того, как он родился: между ними, он, всего лишь мыслящий тростник.
Кто я без любимой? — спрашивал себя мужчина в полупустом кинотеатре. Страшно сказать. Что-то из флоры и фауны ужаса Паскаля: быть может, бредящие, бледные губы ночного прилива, разбивающиеся у берега о тёмные тростники?
Парень и девушка оглянулись на плачущего в кинозале, мужчину, и чеширски улыбнулись симметричным пожатием плеч, словно две сросшиеся тени: сентиментальный чудак.
А мужчина, только теперь, полюбив, понял, что не менее мерзко, чем кушать перед Мадонной Рафаэля, было просто сладострастно думать о других женщинах, если есть та, кого он сейчас полюбил; развратно было просто пройти мимо чужой беды, мимо бьющегося тебе навстречу, сердца, которое ты встретил грубо, не чутко.
Всё это как-то таинственно было связано с красотой этой женщиной, красотой её души и тела.
Мужчине было стыдно быть просто человеком перед этой удивительной женщиной, простёртой сейчас среди звёзд: он хотел с собой что-нибудь сделать.
Он сейчас стоял на крыше соседнего дома и смотрел на неё: её не трогал мороз.
Возле неё была как бы сияющая сирень атмосферы, попадая в которую, снег сразу же таял и превращался в цветение воздуха, в прекрасную мелодию.
По ночам он писал ей удивительные по нежности, письма, и ему казалось, что он пишет далёкой и прекрасной звезде, населённой таинственной жизнью и его счастьем.
Он читал те книги, которые любила эта женщина; смотрел те фильмы, которые он и она могли смотреть вместе, по вечерам, обнявшись.
Это танталову разлуку с любимой, невозможно было терпеть долго.
Весь мир, с пестротой ненужных мгновений, спешащих куда-то людей и машин, обратился в сорванную осеннюю листву с огромного древа жизни: из-за обнажившихся ветвей, хлынула прохладная синева и его сердце озябло в бескрайнем одиночестве, словно он уже года, века живёт один на этой безумной земле, как жил бы потерпевший кораблекрушение человек, на необитаемом острове.
И вот, теперь он стоит на крыше дома.
Напротив него, в сумерках снежных, была простёрта та, кого он любил больше жизни.
Мужчина хотел.. покончить с собой.
Прошептав любимой что-то нежное, он бросил в её сторону, множество писем, закричав от отчаяния.
Удивительным образом, некоторые из писем, замедлились в воздухе, словно некто в воздухе привстал на пуантах, осторожно приблизившись к сиреневому свету, исходящему от женщины.
Это выглядело неземно и прекрасно, как подсмотренный сон ангела.
Одной девочке, страдавшей бессонницей, удалось сфотографировать поистине чудесное, райское явление: женщина в небесах, среди звёзд, одетая в лёгкую, полупрозрачную сорочку, тихо развевающуюся на ветру, словно её обнял ангел, одев в яркое тепло своего крыла, медленно, как лунатик любви, шла по озарённым ступенькам писем, замерших в воздухе.
Она шла к мужчине, стоявшему на карнизе крыше, закрыв дрожащими ладонями, лицо, ещё не видя приближавшуюся к нему женщину.
Любовь творит чудеса.
В эту ночь, что-то райское на миг просияло в мире, словно узоры папоротников на морозном, засиневшем утреннем окне.
В эту же ночь, одной девочке приснился удивительный сон: люди по всей земле, вдруг, нежно потеряли свой вес.
Прекратились все войны на земле: люди в камуфляже, поднимались в небо из своих окопов и укрытий: словно воздух пророс весной человечности; на телах убитых и раненых, расцвели алыми розами, раны.
Над своими кроватями, невесомо лежали счастливые, проснувшиеся в засиневшем воздухе утра, мужчины и женщины, забыв о ссорах своих.
Девочка спала со счастливой улыбкой в своей постели, в комнатке с морозными окнами, заросшими райскими цветами, лучистыми тростниками и папоротниками, и не видела, как над ней, в вечере воздуха парит её белая кошка Мими, пытаясь лапкой ступить на книжную полочку, неуверенно-робко, с милой грацией ребёнка-космонавта на далёкой и прекрасной планете.
Two Steps From Hell - False King
Вновь оживить тот эпизод.
Уйти от жёлтых глаз.
Выкинуть роман старика К. и прижать тебя к стене.
Так пальцы ползут к твоим губам.
Так Жан-Батист согревал тела.
Кофечай.
Repeat.
На кухонном столе.
Наедине.
Ты смотришь вдаль.
На чертей из фраз.
Во снах.
Ты уже не та, как на страницах букваря.
Эхо моих глаз.
Декабрьские сопли от усталости.
Не читай Кинга, солнце...
Не убегай в закат.
Там пустота.
Не знаю как вы, ну а я читая книгу, которая еще не была экранизирована или экранизацию которой я просто не посмотрели по телевизору или в кино, в голове так или иначе возникают образы главных героев. Их внешность и во что они одеты. Общий облик всплывает перед глазами, даже если автор описывает главного героя немного иначе. Ну, у меня по крайне мере так.
И что самое интересное для меня большое значение играет ИМЯ персонажа. Точно не знаю почему, но я как правило я ассоциирую главных героев с внешностью живых людей. А точнее, в большинстве случаев с актерами, которых я очень хорошо знаю по фильмам и сериалам. 
Вот например читая Гостью Майер, я представляла себе Джареда - как Джареда Падалеки)) А Йена, как Иэна Сомерхолдера))… да, да, не смейтесь… вот такая вот особенность…))
Иногда я представляю себе персонажей просто как каких-нибудь знаменитостей… образы сами всплывают в голове при описании автором героя книги. Иногда просто лазая по просторам всемирной паутины, я натыкаюсь на «лицо» и БАХ! Меня осеняет: «Да это же тот самый …герой книги, которую я сейчас читаю!». И т. д. и т. п.
НО с 11\22\63 все обстояло немного иначе. То есть я не могла представить его себе, как существующую личность, но образ Джейка очень хорошо нарисовал мой мозг и без помощи общеизвестных людей.
Хотя признаюсь, первоначально мне в голову пришел Джейк (Скит Ульрих) 
главный герой сериала Иерихон. Но я тут же отмела эту мысль, так как не могу себе представить одинаково внешне простого учителя и бывшего спецназовца. Поэтому Джейк (Джордж) из книги остался для меня индивидуальностью созданной Кингом.
Хотя, когда в голове на месте персонажей книги всплывают образы уже полюбившиеся и знакомые (вроде Падалеки), то читать как-то приятнее чтоли…
Для меня эта книга является судьбоносной! 11/22/63 должна была быть первой прочитанной книгой из творчества Стивена Кинга, но так сложились обстоятельства, что я прочитала её спустя год.
Эту книгу мне посоветовал прочитать первой и познакомиться с творчеством Кинга человек с которым мы работали (и работаем) в одном бизнес-центре. Человека я близко не знала, да что там близко, мы даже не здоровались, но он был у меня в Инстаграме и я увидела у него коллекцию книг Стивена Кинга. Тогда я и решила обратиться за помощью к своему подписчику.
Он мне с удовольствием дал совет и предложил дать книгу почитать. Я конечно согласилась и с того момента мы стали приветствовать друг друга.
Книгу принёс мне сразу после выходных, но я читать не начала, т.к. мой новый друг занимал всё моё свободное время общением в интернете ))))
Теперь мы общаемся каждый день и уже не в интернете, а в нашем совместном доме ... .
Да, мы поженились летом прошлого года, так что спасибо Стивену Кингу за мужа! )))
Что же касается книги, могу сказать, что это пока лучшее из того, что я прочитала у Кинга.
Поэтому я наверное тоже всем рекомендовала начать знакомство с творчеством Кинга именно с 11/22/63 ,а кто уже знаком и не читал, бросать всё и начинать читать, Вы не пожалеете.
P.S. сейчас начали смотреть сериал 11/22/63, уже всё подбешивает )))
Для студентов-международников академии гос.службы это слово не пустой звук. О да, забыть эту уникальную женщину невозможно. Как правило, первая лекция ее начинается с вопроса "Между кем и кем происходили греко-римские войны?". Первогодки, запуганные старшими курсами, впадают в ступор, думая, что их с порога тестируют на знания. Ответ, однако, все-таки звучит в аудитории, а реакция преподавательницы не заставляет себя ждать: "Ну, почему всегда девочки отвечают первыми?". Говорится это с неподдельным сожалением, и на последующий год представители мужского пола становятся, в некотором смысле, любимчиками. На этой же первой лекции задается еще один вопрос: "Вы читали "Имя розы"?". Выясняется, что никто не читал, но кое-кто собирается. Далее вам настоятельно советуют прочитать "Как написать дипломную работу" (ну и само "Имя розы", конечно), и уже только за это можно бесконечно благодарить Галину Николаевну Питулько. А "Имя розы" стало первой книгой, которую я купила в Петербурге.
Я не очень люблю писателей, которые считают, что их читатель - идиот. Я не люблю Умберто Эко.
Я помню, что мы его проходили на 4ом курсе университета. Тогда я с мучением читала его "имя розы" и для себя с восторгом - его "не надейтесь избавиться от книг".
Наконец, я вышла на улицу подышать воздухнуть и отдохнуть от всяких борхесов, эк и постмодернизма.
В мое лицо бросился биллборд. На нем был намалеван малыш, адрес, и надпись крупными буквами:
"ЛЕЧЕНИЕ БЕСПЛОДИЯ МЕТОДОМ ЭКО"
"Умберто?!" - ошарашено подумала я.
Откроешь глаза, у постели - песок,
Природа метёт за окошком.
Разрушены стены, алый цветок
Пророс на полу. Светит солнце.
Поднимешь ладонь - луч пронзает её,
Лазурные веточки боли...
Листва изнутри, ало бьётся в окно
И дождь у постели, как дома.
По комнате бродит бессонницей, кот,
Глаза его светятся грустью.
Нет больше сил и нет больше слов,
Кричат что-то в воздухе, руки.
Нет больше стен, мир закончился весь.
Метели созвездий в пещере.
Родная, сквозь тьму, я тянусь лишь к тебе,
Но сердце касается... эха.
Замечательно,когда любимые книги помогают и в жизни!
Недавно ходила писать итоговое сочинение-рассуждение. Там нужно было выбрать одну из предложенных тем,раскрыть ее с помощью литературных аргументов. Я выбрала "В какую эпоху вы хотели бы жить и почему?" и решила использовать свои впечатления об 11\22\63,на мой взгляд идеально подошел этот роман.(два других примера,если интересно-История Любви Сигала и Джек Керуак "В дороге"). Чудесная атмосфера прошлого,яркие образы,мало кто останется равнодушным. Ели себя остановила,что бы не начать перечислять другие достоинства этого опуса,ведь тематика то ограниченная. Думаю из-за увлеченности произведением и тематикой должно получится живо. Надеюсь получить зачет и дополнительные баллы.
Еще я увлекаюсь всякого рода публицистикой,но пока что только пишу рецензии на книги. Давно хочу вести свой блог с разными очерками,зарисовками и рассказами,но никак не решалась. То тему не могу найти,то не знаю на какой площадке лучше его вести. В общем все откладывала и откладывала. Когда писала сочинение,тема и процесс меня так захватили,что все таки решилась на его основе написать очерк,только не ограничиваясь литературой и завести уже блог.
Вот так господин Кинг вдохновляет и помогает!
