Рецензии

Впечатления: Об исторической монографии Мэри Бирд, посвященной истории Рима, я слышала уже очень давно, но все никак не доходили руки купить и прочитать. Но вот в апреле все звезды сошлись и я эту работу, уже начавшую пропадать из продажи, нашла еще и со скидкой) Осталась очень довольна покупкой и думала оставить на когда-нибудь потом, но стоило мне открыть первую главу ради интереса, как я поняла, что хочу читать "SPQR", не откладывая.

У Мэри Бирд очень интересный и легкий стиль повествования. Было такое чувство, что я читаю не более привычный сухой нон-фикшен, а скорее этакий дневник историка, крайне увлеченного темой, и делящегося всеми своими мыслями, любопытными фактами, заметками об археологических открытиях, рассуждениями о спорных исторических вопросах... При этом повествование шло без лишних отступлений, ненужной воды и ничем неподтвержденных фактов. У меня сложилось впечатление, что Мэри Бирд писала вообще только о том, что имеет под собой доказанную базу.

Свою историю древнего Рима автор начинает совсем не с момента основания этого "важного для всего мира в будущем" поселения, а с "заговора Катилины", в котором засветились и Цицерон с Юлием Цезарем. Вообще фигура Цицерона проходит красной нитью по всей книге и мне понравилась такая "привязка" к единому герою, это значительно упрощало восприятие исторических фактов и к тому же заставило заинтересовать не только личностью этого человека, но и в будущем ознакомиться с его собранием писем и сочинений. Судя по тому, что пишет Мэри Бирд о Цицероне и его временах, это должно быть крайне любопытное чтение) При этом я довольно много слышала раньше о противостоянии Катилины и Цицерона, но никогда не вдавалась в подробности. Ну заговор и заговор, сколько таких заговоров было в Риме! Ан нет, оказывается по мнению Мэри Бирд, которому я теперь склонна вполне доверять, заговор Катилины стал важной отправной точкой для истории Рима. Мне даже захотелось на эту тему почитать дополнительную литературу, чтобы самой решить кто был прав - Цицерон или Катилина. Да и любопытно на чьей стороне на самом деле был Юлий Цезарь, почему Цицерон казнил заговорщиков без суда, и победил ли он, если его друг Цезарь вскоре и сам стал диктатором? Очень интересно!

Если говорить о периоде истории Рима, который охватывает в своей книге автор, то все начинается с Ромула, Рема и выкормившей их волчицы, с очень любопытной трактовкой этого мифологического сюжета и поисками исторической подоплёки его возникновения, и заканчивается правлением императора Каракаллы, который объявил всех жителей римских городов и провинций полноценными римскими гражданами, а также утверждением христианства. Попутно Мэри Бирд затрагивает все основные вехи создания Империи, будь то войны с Митридатом и Ганнибалом или разрушение Карфагена, описывает приход к власти Цезаря, создание империи Августом и правление каждого из последующих после него императоров. Все это дополняется любопытными научными теориями и рассуждениями, описанием быта и жизни римского населения разных социальных слоев, археологическими открытиями последних десятилетий (меня особенно заинтересовало скрытое под черным камнем Форума древнее святилище, уходящее под землю, а еще дошедшая до нас автобиография Августа, высеченная в камне и найденная на колоннах храма в Анкаре спустя тысячелетие!) и расшифровкой таких известных устойчивых выражений, как например, "пиррова победа", "Карфаген должен быть разрушен!", "перейти Рубикон" и "помни о смерти".

"Гай был убит, поскольку был чудовищем, но не менее возможно и то, что его сделали чудовищем, потому что убили."

Но что самое важное - эта книга заставила меня задуматься как субъективна история и как относительно все то, что мы знаем о давних временах. Например, растиражированные бюсты Цезаря возможно принадлежат даже не ему, Калигула возможно не был тем чудовищем, которым его изобразили, также как и утрированный образ Нерона, которого любил народ и не хотел верить в его смерть, может быть очень далек от реальности, а Клеопатра скорее всего вообще умерла совсем не от укуса змеи, и всеми почитаемый Август скорее походил на двуликого Януса, особенно если вспомнить сколько крови он пролил, прежде чем стать "отцом Рима". Есть о чем задуматься и какие исторические мнения пересмотреть.

"Достанет ли у кого-нибудь уменья, чтобы описать все происходящее так, чтобы оно казалось реальностью, а не вымыслом?"

Итого: Удивительно, насколько удалось Мэри Бирд завладеть моим вниманием, если учесть, что я вообще не собиралась читать "SPQR" в этом месяце и открыла книгу только ради интереса. Обычно я читаю нон-фикшен очень медленно и дозировано. По-хорошему "Историю древнего Рима" я растянула бы на пару месяцев, параллельно читая другие книги. Но такой привычный вариант чтения у меня в этот раз не прошел. Мне совсем не хотелось выпускать книгу из своего поля зрения и отвлекаться на художественную литературу. Вот что значит качественно написанный текст и отлично проделанная автором научная работа, что даже историческое исследование читается настолько увлекательно и легко, как будто это исторический роман)

Резюмируя все вышенаписанное, я могу точно сказать, что более лёгкой и более полезной книги по истории Рима мне ещё читать не приходилось. Мэри Бирд значительно пополнила мой багаж знаний по этой теме, дала мне множество тем для размышлений, заинтересовала множеством исторических сюжетов и личностей. Эту книгу я определенно могу рекомендовать как отличный нон-фикшен и сама с удовольствием буду ещё ее перечитывать. От меня автору наивысший балл за проделанную работу, все бы так писали исторические труды)

Грац, 16 мая 1906 года. Рихард Штраус дирижирует своей новой оперой “Саломея”. Австрия в самой пучине ар-нуво, и в зале сплошь цвет европейской культуры: композиторы Джакомо Пуччини, Густав Малер, Александр фон Цемлинский, никому ещё не известные Арнольд Шёнберг и Альбан Берг. Среди прочих – вдова Иоганна Штрауса-сына, 17-летний Адольф Гитлер и, согласно Томасу Манну, герой его романа “Доктор Фаустус” Адриан Леверкюн. Занавес поднялся, и в следующие 100 минут потрясённые зрители услышали музыку, впервые освобождённую от влияния вагнеровской романтики; на сцене царили необычайные гармонии, сюжет был пропитан фрейдистскими мотивами, декорации создавали эротическую декадентскую атмосферу “чистого искусства”. Это представление стало сигнальным залпом для давно готовившейся революции в музыке, начали которую венцы Шёнберг, Веберн и Берг. Романтизм, симфонизм, программность подверглись осмеянию в течение какого-то десятилетия. Однако, как и любая революция, эта стоила больших жертв, и первыми пали простые слушатели, проголосовавшие ногами против атональных мелодий. Так впервые классическая музыка порвала с массовым зрителем, превратившись в форму элитарного искусства. “Дальше – шум” Алекса Росса рассказывает в подробностях о героях музыкальной революции, её манифестах, победах и экспериментах, словом, об истории классической музыки прошедших ста лет.

Текст существует как бы “в трёх измерениях”. В книге Джона Дербишира “Простая одержимость. Бернхард Риман и величайшая нерешенная проблема в математике” математические главы перемежаются с историко-биографическими, отвечая запросам любого читателя. То же можно сказать и о книге Росса, вот только музыкальные термины и критический анализ произведений соседствуют с фактическими материалами прямо на каждой странице. Поэтому непосвящённому в музыкальный лексикон читателю будет непросто. Жму руку тому, кто способен объяснить мне смысл такого, например, пассажа:

“Так и гармония движется по тритону и успокаивается на резонирующем доминантсептаккорде, который в классической гармонии разрешился бы в ми-бемоль мажор”.

Биологов прошу не беспокоится: это не тот тритон. Впрочем, есть обороты и посильнее:

“…Призрачные фигуры поднимаются и падают вокруг нескончаемо гудящего си-бемоль – структура сама по себе была новым типом музыкального нарратива, образцом протоминималистского репетитивизма”.

- Ах, это вы репетируете? – Репети…петируем.
Зато для тех, кто при слове кварта думает не о пиве, открывается возможность почувствовать сладкую музыкальность авторского языка (в прекрасном переводе):

“…Стремительная ажитация фигур, сливающихся в трели, целотонный гипнотизм, деревянные духовые, визжащие в самом высоком регистре, мотив из двух нот, капающих как кровь на мрамор, плюющий, рычащий квинтет трубы и тромбонов”.

Такими потрясающими фразами книга переполнена, и каждое слово хочется перекатывать на языке, словно сладкий леденец, даже если ни черта не понятно.

К чести Алекса Росса “Дальше – шум ” не превращается в претенциозный пересказ собственных статей о музыке. И хотя с обложки на нас смотрит человек, кажется, способный писать книги только о фитнесе, в реальности автор весьма эрудирован, проницателен и занимателен. Как уже было сказано выше, главная его задача: выяснить, почему классическая музыка сейчас занимает совсем небольшое место в жизни современного человека. Говоря коротко: авангард занял место мейнстрима. В начале прошлого века необычно звучали целотонные композиции Дебюсси, перед Первой мировой войной Новая Венская школа (Шёнберг и ученики) обратились к атональным созвучиям, затем Стравинский, Барток, Яначек привнесли в музыку фольклор, им наследовали “век джаза” и сумасшедшие берлинские композиторы Хиндемит, Вайль и Эйслер, а после 1945 года настало время минималистов, вроде Лигети (“моя музыка – нож в сердце Сталину”), Булёза, Кейджа, Штокхаузена и многочисленных американцев. Каждое следующее поколение вынуждено было опровергать предшественников, дабы сказать что-то новое. На этом фоне творчество традиционалистов, реальных (Сибелиус) и мнимых (Шостакович, Прокофьев, Копланд, Бриттен), подвергалось атаке критиков и собратьев по ремеслу. Писать простую гармоничную музыку в наши дни – уже достаточно смелый поступок. Сложилась ситуация, когда слушатель оказался совершенно оторван от всё более усложнявшейся музыки, обратившись в 1960-ых к новым популярным жанрам.

Для читателей-гурманов Росс приберёг парадоксальные выводы (например, о связи творчества некоторых авторов с их гомосексуализмом), сочные портреты композиторов (невротический Шостакович, истеричный Булёз, просветлённый Мессиан), роскошные исторические декорации (отношения Штрауса и Гитлера, сталинское царство, предвоенная Вена).

К сожалению, вместе с ходом времени в книге исчезают последние крючочки, связывающие “обычного” читателя с текстом: знакомые фамилии, композиции, культурный контекст. Всё ждёшь, когда же автор сжалится и расскажет о рок-музыке или электронике. Увы, как сказал Андрей Аршавин после бесславного выступления сборной России на Евро-2012, “ваши ожидания – это только ваши проблемы”.

Книгу захотелось прочитать, потому что моё видение полностью совпадает с заявлением в аннотации к ней. Я частенько задумывалась, как же здорово, что я родилась и живу в нашем времени, а не в 17 или 15 веке, или упоси бог в доисторическое время. И книга в целом подтвердила мои внутренние ощущения о том , что мы очень круто эволюционировали и стали более человечными и гуманными.
Книга была написана и выпущена канадско - американским учёным в 2011 году. Многие вещи, которые могут случиться в будущем по предположению автора уже произошли в  период с 2011 по 2022 и годы. И это лишь доказывает, что выводы сделанные Пинкером на основании исторических событий произошедших в мире ранее сбываются.
В книге идёт повествование об истории человечества, начиная с доисторических времён и заканчивая нынешнем временем.
В ней рассказываются про все виды насилия, и причины их снижения. Причины эволюции человеческого сознания и поведения .
Автор приводит в доказательство статистику и научный подход. Чем премного меня утомил в середине повествования. Как я уже и заявляла ранее, у меня было точно такое же мнение о том, что жизнь стала лучше и проще. Многие виды цидов в наше время сильно пошли на спад ( геноцид, демоцид, фемицид, убийства детей, животных) и поэтому доказательства показались лишними.  Было любопытно читать про исторические факты , и очень понравилось обилие приведенных цитат.
Книга воспринимается как подробный учебник истории и философии. Без сомнения хочется сказать БРАВО АВТОРУ, за такой подробный и фундаментальный труд.

"Византия" запросто могла бы быть издана в серии "Повседневная жизнь человечества" - настолько разносторонне в ней излагается византийская история. "Молодая гвардия", правда, давно уже не печатает книги зарубежных авторов. И вот, "Центрполиграф" выпустил работу Джудит Херрин в виде научно-популярного издания исторической тематики вне какой-либо серии. Будь это "Повседневная жизнь", сюда добавили бы ещё иллюстрации, которые очень не помешали бы этой книге: сохранившиеся изображения правителей, произведения искусства, остатки архитектурных сооружений.
Это уже, кажется, третья книга о Византии из прочитанных мной. Она далека от работы С. Власова о Константине Великом (где автор по сути просто излагает его житие авторства Евсевия, только несколько более современным языком). Но она чрезвычайно напоминает книгу Джонатана Харриса "Византия. История исчезнувшей империи", только Харрис по большей части сосредоточился на политической истории, а Херрин рассматривает предмет с разных ракурсов, уделяя достойное внимание не только политике и сухой хронологии, но и искусству, религии, философии и быту Византии. Она изображает правителей достаточно яркими и "человечными", что позволяет хоть немного отличать одного от другого (поскольку их было действительно очень много, и, не занимаясь византийской историей основательно, сложно не запутаться в этой череде императоров). Обрисовывает отношения империи с другими государствами, давая оценку как в контексте ситуации, так и с позиций современности.
Кажется, что Херрин особенно интересуют религия и искусство - и для меня это было огромным плюсом во время чтения, так как в моём случае это тоже предпочтительные темы. Вообще, автор предлагает такой обширный пласт информации, что его сложно пересказать: обращаясь то к средневековой Европе, то к Античности, Херрин прослеживает взаимовлияние изобразительного искусства и архитектуры, античные реминисценции в византийской литературе и философской традиции; особый характер, который приняло в этом регионе восточное христианство. Даже такие узкоспециализированные религиоведческие темы, как иконоборчество и вселенские соборы затронуты здесь основательно и изложены информативно.
Обширный кругозор Херрин, обладающей ценным для исследователя навыком - импровизированно и вдохновенно сопоставлять одно с другим, находить неожиданные точки пересечения культур, совершать внезапные скачки из точки повествования, то в древность, то в современный дискурс - делают её работу по-настоящему захватывающей и интеллектуальной. А изящный слог и уместные как по смыслу, так и хронологически эпиграфы к каждой главе украшают её. Историю написания своей книги Херрин рассказывает во введении, и задача, которую она перед собой поставила - предоставить простую, понятную, но вместе с тем ёмкую и содержательную историю Византии - ей явно удалось выполнить.
Мне также понравилась деликатность автора в выражении своей собственной позиции. Обыкновенно исследователи никак не дают понять своего отношения к предмету исследования, и стиль написания научных работ чаще всего сдержанный. Здесь же автор выражает свою всестороннюю симпатию и понимание как к исчезнувшей византийской цивилизации, так и к тому, что пришло ей на смену - а именно к Оттоманской империи. По мнению Херрин, история падения Константинополя во многих исследованиях рассматривается в излишне негативном ключе, как культурная и историческая трагедия. Или же наоборот: само существование Византии трактуют как некое искажённое порождение остатков Римской империи. Одной из её задач, таким образом, стало развенчание представления (которое, кстати, представлено в вышеупомянутой книге Харриса) о том, что византийцы - слабый, изнеженный и нежизнеспособный народ. Наоборот, здесь автор доказывает ключевое значение Византии, ставшей своего рода цитаделью для европейской истории.
Сложно, конечно, в трёхсотстраничной книге подробно изложить более чем тысячелетнюю историю существования государства. Поэтому какие-то события и исторические лица хоть и неоднократно встречаются, но в памяти не задерживаются. Иллюстративный материал, как мне кажется, помог бы лучшему усвоению информации. Тем не менее, общий ход истории, развития Византии, поворотные моменты, культурные и общественные тенденции, а также особенности именно этого региона работа Джудит Херрин освещает в полной мере.

Жестокость идет на убыль одновременно со снижением терпимости к насилию и к его воспеванию, и часто именно смена мировоззрения становится ведущей силой изменений.

Стивен Пинкер видный психолингвист, исследователь когнитивных механизмов и популяризатор науки. Неоднократно признавался авторитетными источниками одним из самых влиятельных людей в современном научном мире. Автор нескольких книг, посвященных механизмам работы мозга.

"Лучшее в нас" затрагивает тему нейрофизиологии лишь в части, необходимой для иллюстрации некоторых тезисов, подкрепляющих утверждения автора. В остальном "Почему насилия в мире стало меньше" (вторая часть названия) - книга о том, что, вопреки расхожему мнению об изначальной порочности человеческой природы и склонности людей к насилию, о том, что мир катится в тартарары - все не так плохо.

Последовательно и аргументированно, с привлечением колоссального объема статистического материала, автор доказывает, что насилия в мире с течением времени становится меньше, человечество сегодня гуманнее чем тысячу, и даже сто лет назад, а спираль развития в целом разворачивается вперед и выше.

Книга исследует психологию насилия и ненасилия, рассказывает о когнитивных и эмоциональных способностях, интегрированных в мозг, которые склоняют нас к различным видам насилия; и о других, настраивающих на мир и сотрудничество. Пинкер говорит о шести тенденциях развития, пяти внутренних демонах и четырех "ангелах нашей души" - благотворных факторах.

Конспективно, шесть тенденций развития: 1. Процесс усмирения, который выразился в переходе от первобытного состояния с бесконечными набегами к земледельческим цивилизациям с городами и правительствами. 2. Цивилизационный процесс, сокративший количество убийств в период от Средневековья до начала XX века в десятки раз. 3. Гуманитарная революция - общественные движения за отмену рабства, пыток, жестоких казней, жестокости в обращении с животными. 4. Долгий мир - с конца Второй Мировой могущественные державы перестали воевать между собой. 5. Новый мир - со времени окончания Холодной войны количество и магнитуда проявлений агрессии значительно уменьшились. 6. Революция прав - в целом большая расовая и веротерпимость, спокойное отношение к сексуальной ориентации при нетерпимости к семейному насилию.

Деструктивные факторы или "демоны. 1. Хищническое насилие: я сильнее тебя и могу отобрать силой то, что есть у тебя и нужно мне. 2. Доминирование - борьба за превосходство, возможная как на личном, так и на государственном уровне. 3. Месть как неверно понимаемый способ достичь торжества справедливости. 4. Садизм, предполагающий получение удовольствия от чужих страданий. 5. Идеология, часто оправдывающая жестокость, снимающая с индивида ответственность за личную жестокость ("я выполнял приказ" или "все так делают").

Конструктивные факторы или "ангелы". 1. Эмпатия, способность к сочувствию и состраданию, к тому, чтобы поставить себя на место другого, увидеть ситуацию его глазами. 2. Моральное чувство, не совсем кантианский нравственный закон внутри, скорее опора на принятые в обществе паттерны положительного поведения, которые, бывая ошибочными, все же не бывают намеренно порочными. 3. Самоконтроль, умение предвидеть последствия своих поступков, способность заботиться сегодня о завтрашнем дне, регулярно отказывать себе в сиюминутных удовольствиях ради достижения отсроченной крупной цели. 4. Способность рассуждать, позволяющая освободиться от ограниченной точки зрения, думать об образе своей жизни, искать способа улучшить его.

Что изрядно раздражало в процессе чтения: Соединенные Штаты образец для подражания и вместилище всех возможных достоинств, Советский Союз - Империя зла с масштабами уничтожения собственного населения, превосходящими маоистскую культурную революцию. Тут уж, простите, неточно, стоит вспомнить американский Юг с его опытом рабовладения и геноцид коренного населения (хороший индеец - мертвый индеец)

Что особенно впечатлило и понравилось: одним из важнейших факторов, изменивших человеческую природу к лучшему, Пинкер называет развитие книгопечатания с появлением большого количества художественных книг, читатели которых получили возможность взглянуть на мир глазами другого человека, примерить на себя чужую жизнь, увидеть другого, как способного на те же страдания, какие испытывает он сам.

Оптимистичное, духоподъемное и правильное чтение. И просто умная интересная книга.

Буржуазия быстрым усовершенствованием всех орудий производства и бесконечным облегчением средств сообщения вовлекает в цивилизацию все, даже самые варварские, нации. Дешевые цены ее товаров - вот та тяжелая артиллерия, с помощью которой она разрушает все китайские стены и принуждает к капитуляции самую упорную ненависть варваров к иностранцам.

К. Маркс, Ф. Энгельс, "Манифест Коммунистической партии", 1848

Хорошая информативная книга без особых теоретических изысков. Автор просто, доступно и насыщенно рассказывает об эволюции капитализма через призму развития хлопковой индустрии. Знаете, когда ты прочитал определенное число книг подобного типа, ты уже почти автоматически считываешь теоретические и идеологические маркеры – будет ли автор оправдывать социальные последствия индустриализации выгодами настоящего момента, будет ли жалеть об утраченном мире до отрыва экономики от мальтузианского цикла или, наоборот, будет намекать, что капитализмом развитие человечества не заканчивается. В данном случае любопытно было то, что аннотация выдержанна в ортодоксально либеральном виде, о прелестях развития капитализма, а первые же страницы книги намекают, что автор не собирается петь набившую оскомину песню о лучшем из лучших миров. Собственно, довольно быстро натыкаешься на то место, из которого сделали аннотацию, заменив, правда, некоторые слова и поменяв акценты. Продаваться так лучше должно было?

Стоит отметить, что книгу просто приятно держать в руках – хорошая бумага, любопытная обложка, на форзаце узор из хлопковых коробочек. Перевод, столь печальный в книге Мокира этого же издательства, здесь хорош, переводчик понимала то, что переводила, в наши дни это уже редкость. Разве что запятые лишние немного смущают.

Но вот мы все же преодолеваем форзац, налюбовавшись на сплетение хлопковых коробочек, листаем дальше и попадаем в мир наживы. Автор начинает издалека, с первых попыток человечества выращивать хлопок, но такие смутные дела оставляет быстро, переходя ко временам промышленной революции. Он быстрыми и крупными мазками рисует цикл мировой торговли, где купленная в Индии ткань используется для приобретения рабов в Африке для сахарных плантаций островов Карибского бассейна в XVIII веке. Рисует изменение этот структуры, когда индийские ткани в европейских метрополиях стали исчезать благодаря государственной политике импортозамещения, подстегнувшей технический прогресс. Одного импортозамещения оказалось мало, технический взрыв дал такой рост производительности, что теперь англичане стали искать и рынки для сбыта тканей, и возможности обеспечить себя достаточным количеством хлопка-сырца. Тут и понеслось. Сначала сахар был потеснен хлопком на карибских островах, однако рабы на Гаити восстали и прервали поставки. Тут и настал звездный час американских плантаторов, которые с готовностью заменили островитян и существенно нарастили выпуск.

Автор берет на себя смелость утверждать, что Промышленная революция, чем бы она не была вызвана, стала долгосрочным явлением только благодаря тому, что рождающийся промышленный капитализм смог опереться на рабский труд на плантациях. Рабы производили столько хлопка, что английская промышленность смогла захватить рынки всего мира своими тканями и преобразовать экономическую структуру в Англии, создав пролетариат. Кроме этого автор утверждает, что удерживать пролетариат в повиновении капиталисты смогли благодаря государству, которому они делегировали часть власти.
Империя хлопка росла, росла как производительность машин, так и абсолютная величина выпуска. Однако неожиданно отлаженная структура рухнула, когда противоречия между квазиколониальным придатком Ланкашира – американским Югом – и индустриализирующимся Севером привели к войне. Паника была большой, и большой именно потому, что все хлопковые капиталисты боялись, что они не смогут получать хлопок по достаточно низким ценам из иных районов мира, тех, где не было рабовладения. Однако надо отдать должное гибкости капитала – он быстро перестроил как отношения в Индии, додавив местных производителей ткани, и так влачивших грустную жизнь на периферии мировой экономической системы, отправив всех выращивать сырье для английской промышленности. Любопытно было читать, как капиталисты радовались деиндустриализации Индии и переходу к выращиванию сырца. Что-то удивительно знакомое для жителей постсоветского пространства, так и хочется вспомнить про великие аграрные державы на месте былых производителей космической техники и авианосцев.

Автор считает, что капиталисты, дав возможность вырасти государству, сначала крупно выиграли, создав такую общественную организацию, которая позволила и отказаться от рабства, т.е. от необходимости кормить и одевать рабочую силу, и контролировать «свободный труд» так, чтобы производительность не слишком сильно упала. Однако автор полагает, что позже сильное государство оказалось под давлением «свободных трудящихся» и было вынуждено начать тот процесс, что привел к восьмичасовому рабочему дню и сносному уровню жизни в странах Европы. Что, в свою очередь, вынудило капиталистов переносить производства обратно в те страны, где оно было в основном сосредоточено до Промышленной революции. Так заводы в Англии канули в Лету, а Индия (или части бывшей британской колонии Индия, например Бангладеш) и Китай стали лидерами по производству тканей. При этом процесс начался еще в конце XIX века, задав тренд машиностроению.

Как я уже говорил, книга интересна не редкими теоретическими вкраплениями, которые хоть и верны, но несколько банальны, а своим охватом. Это яркий образец глобальной истории, когда автор понимает, что процесс идет везде, не ограничен национальными или региональными рамками, и такой подход дает возможность проследить развитие целого, без чертиков из табакерки, выскакивающих из ниоткуда и меняющих все как по волшебству. Не помню, упоминалось ли это исследование в книге «Что такое глобальная история?» , но «Империя хлопка» хороший образец удачности такого подхода.

Стоит упомянуть и заметные влияния. Автор упоминает Мокира (без пиетета), Аллена (с уважением), Померанца (с интересом). Попалась ссылка и на «Late Victorian Holocausts: El Niño Famines and the Making of the Third World» , которая тоже рассказывает о глобальной перестройке мировой экономики в XIX веке под знаменем экономического либерализма и о жертвах этого крестового похода.

Два момента обратили на себя мое внимание. Первое, автор рассказывает о германских усилиях превратить Того и другие владения Империи в Африке в новые хлопковые Эльдорадо. Старались, пахали, мучали местных, а результат небольшой. Царское правительство схоже возилось с колониальными землями в Средней Азии. Отдача стала ощутимой гораздо позже, через несколько десятилетий. Есть какая-то горькая ирония в том, что колониальные захваты не принесли той выгоды колонизаторам, на которую те рассчитывали, а дали результат уже для совсем других стран, что появились на землях колоний, будь то независимые африканские страны или советские республики. Хотя деформировать экономическую структуру колониальные власти смогли на десятилетия вперед, Узбекистан как классический пример.

Второе – автор хорошо попадает в тренд ниспровержения классических представлений о росте капитализма самого по себе. В последние годы все чаще пишут, что все то, что мы видим вокруг, стало возможно благодаря росту государства, его техник контроля. Только жесткие рамки, заданные государством, позволяют рынку функционировать, без государства ни Великой трансформации, ни дальнейшего проникновения рыночных отношений всюду не произошло бы. Концепция ночного сторожа стремительно падает с парохода современности.

P.S. Еще любопытно было читать про ранние попытки индустриализации в Мексике и Египте,павшие потом жертвами английского доминирования. Мухаммед Али Египетский был любопытным персонажем.

Люблю я «Академкнигу» в Хельсинки. Цены там куда выше Amazon, но там есть возможность подержать книги в руках перед покупкой – для меня это все еще важно, даже с такими, казалось бы сухими академическими книгами. Вот и эту книгу я приобрел там, зацепившись за обложку и аннотацию.

Автор в предисловии обещает нам красочный рассказ о том, что не только испанцы с португальцами открывали мир, но и турки. Книга хороша уже тем, что дает возможность посмотреть на известный вроде бы, хотя бы в общих чертах, период с другой перспективы. Это ее главный и основной плюс.

Итак, турки, их экспансия в начале XVI века и Египет. Именно подчинению Египта в 1517 году довольно неожиданно для самих османов, прочно представлявшим себе мир в виде Средиземноморья, мы обязаны тем, что весь XVI турки исследовали Индийский океан и его взаимосвязи.

Автор открыто пытается противостоять картине мира, рассмотренной из Европы. Эпицентр – именно Османская империя, которая пытается познать себя и окружающий мир. Это с одной стороны любопытно, а с другой чревато потерей общего фона. Ведь все же глобальное доминирование получили европейцы, они и написали историю этого периода.

Но это вводные, а потом книга развёртывается в последовательный рассказ о сменяющихся поколениях османских администраторов – великих визирей, губернаторов Египта и Йемена, адмиралов и корсаров, которые год за годом, день за днем расширяли границы, выходили к новым фронтирам (в американском смысле слова), устанавливали связи с отдаленными островными мусульманскими султанатами, ломились в Индию. И мечтали, мечтали выгнать португальцев, перерезать их торговые пути и отобрать торговлю специями и (позже) кофе себе.

Прелесть книги в том, что автор холодно и рассудочно (против своей итальянской натуры, раскрывшейся велеречивыми оборотами в предисловии) описывает, что религиозный посыл был абсолютно поверхностным, а в глубине были коммерческие интересы и неумеренные аппетиты. Достаточно взглянуть на периодически возникавшие проекты мирных договоров с португальцами – после идеологического треска все быстро и деловито переходило к условиям прохождения караванов, пошлинам, tax-free, квотам и прочим скучным, но денежным вещам.

Хорошо показаны и лимиты османского проекта. Практически полное отсутствие корабельного леса в Аравии и Египте заставляло османов перетаскивать материалы на животной тяге в арсенал Суэца, откуда выходили их гребные суда. Турки никогда не имели возможности строить армады, которые были им доступны в Средиземном море. Как минимум трижды они пытались вновь прорыть канал в Красное море, но так и не смогли справиться с этим проектом.

Поэтому все их успехи были достигнуты крайне малыми силами, умелыми командирами и заинтересованными политиками. Но надолго их не хватило, Средиземноморье и европейские владения все же перетянули внимание визирей и султанов. И все эти связи, попытки одновременных атак на португальцев в Индии, в Эритрее, на Суматре, далее везде, все это ушло в прошлое, уступив место простой коммерции, которая все больше осуществлялась на европейских судах.

Книга дельная. Автор хороший стилист, язык богатый и выверенный. Особую радость мне доставила сама манера изложения – без предопределённости результата. Если ты не знаешь канвы, книга читается как детектив, флотилии плывут друг другу навстречу, устраивают засады, высаживают десанты, а ты не знаешь – чья же возьмет? Это действительно было интересно.

Не пытайтесь читать эту объёмную и крайне содержательную книгу о классической музыке ХХ века, если у вас нет основательного музыкального образования. Нужно быть как минимум преподавателем музыки или даже композитором, чтобы обладать столь внушительным корпусом знаний, необходимым для понимания книги Алекса Росса. Нет, одной нотной грамоты недостаточно. Нет, знания композиторов начала ХХ века недостаточно тоже. Пока брал своё «век джаза», будоражил умы бибоп, пока фестивалил «Вудсток», расшатывали устои панк и гранж, классическая музыка никуда не уходила, продолжая свой путь, подпитываясь от всего, что происходило за её пределами: рок и поп-музыкой, политикой, искусством.

«Ничто в истории музыкальных скандалов – от первого представления «Весны священной» Стравинского до выхода «Anarchy In the UK» группы «Sex Pistols» – не сравнится с тем гвалтом, которым был встречен Шенберг в начале своей карьеры»: автор более чем компетентен. «“Метрополитен-опера” испытала мимолетное увлечение Гуно, пережила культ Вагнера и, наконец, период Пуччини»: автор легко оперирует целыми пластами смыслов, выстраивая ровные теории.

Связать определённые симфонии с политическим притеснением, - да легче лёгкого. Рассказать историю целого столетия так, будто все композиторы находятся в одной комнате (ну разве что некоторые ненадолго вышли или только собираются подойти), - запросто. Начинать каждую главу таким пиршеством слов, что любой филолог заслушается, - и это автор умеет. Алекс Росс не умеет только одного: быть простым. Он написал занимательную сложносочинённую книгу для музыкальных снобов и высоколобых эстетов с тонким художественным вкусом и обширным словарным запасом. Похоже, это первая книга, для чтения которой нужно прописывать дресс-код. Без фрака или вечернего платья не открывать.

«Русские композиторы 1920-х стали авторами самых диких звуков того времени, во многом превосходя в какофонии западных коллег. Александр Мосолов в симфонической пьесе “Завод. Музыка машин” использовал скрежещущие удары и многослойную ритмику, чтобы передать шум завода. Николай Рославец сочинял в соответствии с “новой системой тоновой организации”, создавая плотные хроматические текстуры из “синтетических аккордов”. Лев Термен изобрел жутко воющий электронный инструмент, позже названный его именем – терменвокс».

Начинать читать эту книжку нужно с конца. Точнее со списка рекомендуемых записей. Потому как даже сверх одарённым любителям оркестровой и камерной музыки не под силу вызвать в памяти все произведения, исполняемые в этой книге. Да и потом, как ни старался автор описать музыку словами, удалось ему это не очень. Текст, мягко скажем, суховат. Возможно из-за того, конечно, что очень обширный временной отрезок взят автором, как ни крути, целая эпоха с двумя мировыми войнами, несколькими революциями и гражданскими войнами, век не спокойный, полный потрясений, насыщенный событиями, что, естественно, сказалось на людях, впитало искусство и выплеснула музыка. Посему, вместить это всё в одну книгу так, чтобы отразить причины появления в музыке таких виражных течений, достаточно сложно и без метафорических красочных описаний. А тут ещё этим капризным читателям словами музыку напиши)) Ну совсем что ль?

В общем. Совет. Берём список обязательного к прослушиванию. Открываем главу, находим начало куцых описаний, включаем то, о чём речь, вспоминаем, о чём речь, вникаем в объяснения автора книги.

В объяснения. Именно. Потому как я, погрузившись в чтение и отчаявшись услышать музыку в словах, закрыла книгу. Подумала. Приняла факт, что желаемого не услышу, стала слушать автора, а не свои ожидания. И вот тогда всё сошлось) Всё сошлось на равномерных, поэтапных, повременных, пособытийных объяснениях почему музыка 20-го вот такая, какая она есть. Сошлась и политизированность, и попадания под запреты, и выражение протеста, и ориентированность на потребителя, и тщеславные желания войти в новую элиту, и жажда окурить свои имена флёром эпатажной загадочности, многомудрой сложности, и поиск новых выражений себя и своих трагедий, и желания зарабатывать тоже, и, конечно же, сошлись открытия новых музык в изменившимся мире.

Да, объяснения хороши, их нельзя не принять и не понять. Но...Но. Я не модная, не знаю, к сожалению ли, и как бы я ни понимала мотивы, движимые Стравинским, по-моему, его "Весной священной" нужно пытать соседей, вместо перфоратора, а Айвзом даже их жалко. А Сибелиус, кичовый и отвратительный, - любовная моя любовь.

Может быть когда-нибудь я переслушаю и мнение поменяю, но не сегодня, да. Не сейчас.

Начну с признания, что о Гумбольдте до этой книги я не знала ничего. Слышала, конечно, эту фамилию, возможно, когда-то видела в учебниках, но кто такой и чем прославился – понятия не имела. А тут уже в аннотации столько заслуг и названных в честь Гумбольдта явлений. И обложка красивая, что уж.

Если вкратце – Александр фон Гумбольдт изучал все, от простейших организмов до законов космоса. Взаимосвязь мельчайших организмов с глобальными явлениями, взаимовлияние, которым пронизан окружающий мир, видимый и невидимый, невозможно понять, закопавшись в какую-то одну узкую отрасль науки – к этому выводу пришел исследователь и все его труды объемны не только по форме, но и по содержанию, по охвату тем и затрагиваемых вопросов.

Гумбольдт – это, прежде всего, неуемная любознательность и такая же активность. Абсолютно не тот тип ученого, который проводит жизнь в лаборатории и цифрах, это исследователь, который хочет увидеть мир своими глазами, прочувствовать его всеми органами чувств, стать одним целым с окружающей действительностью. Ну и произвести необходимые замеры, оценки и сравнения, конечно, тоже. Постоянная жажда знаний, открытий, новых впечатлений, новых земель, законов природы не отпускала Гумбольдта до последних дней жизни. Даже в солидном возрасте он был готов в любой момент сорваться в очередную экспедицию, мечтал о покорении Гималаев.

«Открытие природы…» в итоге не только об Александре фон Гумбольдте, но и о тех, кто вдохновился его взглядами на науку и мир, кто продолжил его исследования и развивал идеи единства всего. Благодаря главам, посвященным Джону Перкинсу, Генри Дэвиду Торо, Чарльзу Дарвину и – неожиданно – Томасу Джефферсону и Симону Боливару, можно увидеть, как идеи Гумбольдта влияли на ученых, политиков и писателей при жизни исследователя и как становились основой для новых теорий, воззрений в будущих поколениях.

Жизнь Александра фон Гумбольдта была интересна и насыщенна не только с точки зрения его исследований и прогрессивных идей, но и с точки зрения выдающегося окружения ученого. Далеко ходить не надо, родной брат Гумбольдта также добился успехов в обществе, но для более сдержанного и традиционного во взглядах на жизнь Вильгельма основной сферой деятельности стала политика и государственная служба. Гёте, Шатобриан, Гей-Люссак, Шиллер – все они были знакомы с Гумбольдтом, и оказали свое влияние на исследователя, так же, как и мысли Гумбольдта оказали влияние на них.

Сколько ни говори об этой биографии – ее все равно лучше прочитать. Андреа Вульф сумела в своей книге не только описать личность Гумбольдта, его основные достижения, идеи и образ мысли, но кроме того, она постаралась написать книгу, опираясь на его убеждения о взаимосвязи всего в мире, о необходимости изучать природу не только рационально, но и чувственно, поэтому здесь также много поэтических описаний, как и фактов.

Исключительная биография исключительной личности.

Эта книга стала моей книгой года.

Своим названием ("Лучшие ангелы нашей природы") она обязана завершению первой инаугурационной речи Авраама Линкольна:

"Мы не враги, а друзья. Мы не должны быть врагами. Хотя страсти, возможно, и ослабили узы нашей привязанности, они не должны разрывать их. Тайные струны памяти, протянувшиеся от каждого поля битвы и могилы патриота к каждому живому сердцу и домашнему очагу через всю нашу широкую страну, все же зазвучат единым хором Союза, когда к ним снова прикоснутся лучшие ангелы нашего естества, и это непременно произойдет".

В этот тяжелый год книга, посвященная тому, что человеческое общество на протяжении своей истории неуклонно становится человечнее, что насилие сокращается, что существуют силы и явления, способствующие этому, способные одолеть "демонов нашего естества", и мало того, силы эти встроены в нашу природу и не нуждаются ни в каком сверхъестественном стимуле, чтобы медленно, но верно делать свое дело, была как никогда кстати.

Как уже понятно из загроможденной фразы выше, Пинкер выделяет некие силы и явления, подталкивающие людей к насилию, и силы и явления, отводящие от него. Он также прослеживает человеческую историю и демонстрирует тенденции, цифры, доказывающие, что добро на этой шкале побеждает. Каждый раздел и главу хочется пересказать, и в итоге, я подумала, самым полезным будет кратко перечислить те факторы, что он называет "ангелами" и описать, почему.

Напоминаю, друзья, что мне сложно выступать законным представителем автора и доказывать, прав он или нет, когда вы пишете, что все не так. Я же не телепат, и ход его мысли за пределами книги проследить не могу. Поэтому призываю всех, и тех, кому понравится перечень ниже и тех, кто с ним не согласится, достать эту книгу и прочитать самостоятельно. Знакомым могу дать почитать.

Итак. Что делает нас лучше и почему?

Четыре лучших ангела:

- эмпатия
- самоконтроль
- моральное чувство
- разум

Пинкер отмечает, что у первых трех "ангелов" есть свои ограничения. Эмпатию возможно заглушать (но и стимулировать), к тому же она обычно распространяется на ближний, свой круг. Самоконтроль легко иссякает, впрочем, его возможно натренировать. Моральное чувство ограниченно и может быть направлено по ложному пути (сжечь ведьму!) С ним можно справить с помощью юмора (разрушает ложные нормы) и рефрейминга (придает моральный смысл новым явлениям), и тогда табу будут защищать добро от зла. А вот разум практически идеален и, собственно, подкрепляет остальные три.

Пять исторических сил:

- Левиафан - возникновение государства, монополизирующего право на насилие. Делает цену агрессии неприемлемой для все большего числа людей. Исторически процесс образования первых государств сократил уровень насильственных смертей в бывших племенах в пять раз.

- коммерция - смена конфликтов на взаимовыгодную торговлю, одна из ключевых идей Просвещения. Когда у людей появляется возможность добровольно обмениваться благами, им становится все важнее учитывать точки зрения тех, с кем идет обмен. Это не означает любви к партнеру, но означает уважение его интересов.

- феминизация - не формальное назначение женщин на высокие посты, а непосредственное получение женщинами политических прав, уход от превозношения идеи мужественности и чести, равные права в браке, запрет инфантицида девочек, контроль женщин над своими репродуктивными правами - все это ведет к снижению уровня насилия в обществе.

- космополитизм - это расширение круга симпатии, приводящее к отмене рабства, запрету пыток и садистских наказаний, жестокости в отношении детей, животных, запрету долговых ям и т.д.

- рост интеллекта - эффект Флинна - мы умнее наших предков в некоторых областях, особенно в умении оперировать абстракциями. Такой склад ума неизбежно приводит к выводу о неэффективности насилия и пользе взаимовыгодного сотрудничества.

Чтобы получить максимальное удовольствие от «Лучшего в нас», перед тем, как приступить к чтению, нужно положить правую ладонь на книгу и дать согласие на участие в ролевой игре. В ходе этой игры Стивен Пинкер будет стараться убедить вас, что насилия в мире становится всё меньше и меньше, и у вас практически нет шансов быть колесованным за кражу хлеба или сделку с Дьяволом. Вы, в свою очередь, должны делать вид, будто факт снижения уровня насилия для вас не очевиден, закусывать губу и протяжно стонать при виде кривой каждого графика, наглядно демонстрирующего снижающийся уровень количества насильственных смертей.

Больше всего при чтении «Лучшего в нас» меня поразил рассказ о забытой средневековой забаве с подвешиванием кошек над костром. Вот же странные средневековые люди: ладно ещё мерзкие кошачьи вопли, но кому может нравиться запах палёной шерсти?! Пинкера, кстати, история про издевательство над кошками тоже шокировала, он стабильно упоминал её каждые сто страниц в качестве доказательства того, какие чудеса творит с человеком Просвещение. А оно действительно творит, причём, в том числе через книжечки! Так что, в следующий раз, спустив половину зарплаты на книги, вы можете оправдывать себя тем, что чтение художественной литературы не только способствует образованию новых нейронных связей, но и развивает эмпатию. Именно благодаря душещипательным романам вы не бьёте людям морды и не жаждете провести праздничный день на площади, где из кого-нибудь вытягивают кишочки прямиком на поставленный над костром вертел.

Из-за того, что насилие стало антитрендом, американским родителям, мечтающим о том, чтобы их надоедливого ребёнка наконец кто-нибудь гарантированно похитил, придётся оставлять его без присмотра на протяжении 750 000 лет. Благодаря «добрым ангелам» – государственности, феминизации, торговле, глобализация, интеллектуальности наш мир постепенно становится похож на пасторальную картинку в журнале свидетелей Иеговы. Через те самые 750 000 лет ваша новостная лента будет целиком состоять из благостных новостей, а этика станет настолько новой, что современная будет зваться доисторической. Благодать!

Ладно, шучу, понятно же, что просто мы все умрём.

Давай, браток, поговорим про Рим...
Про тот, что Древний был, могуч и строг...
Про тот, что вдруг развеялся, как дым...
И не помог ему ни чёрт, ни бог...

Давай, браток, помянем эту мощь,
Что покорила полпланеты враз...
От дел подобных на душе дрожь
И даже дёргаться стал левый глаз...

А что ты знаешь про эпоху ту???
Ну, кроме Цезаря и Спартака???
А в этой книге, ты имей в виду,
Различных фактов бурная река...

Тут исторический подход крут...
Если не в теме, то взорвёт мозг...
И этот текст меня, как подлый  Брут,
Колол ножом и бил десятком розг...

Академический размах фраз
Не одолел мой хилый интеллект...
И я неделю пил, браток, не квас,
Чтобы тупизма побороть эффект...

А книга классная без всяких "фу",
Но мне попроще что-то нужно, брат...
Пусть постоит она ещё в шкафу,
Пока по Риму с "двойками" аттестат...)

Древний Рим... Для меня это не просто слово, а конфетка... С малых лет любитель истории, как таковой, с 6 лет считающий учебник "История Древнего мира" для 5 класса настольной книгой, я пронес эту страсть через года и историческая проза до сих пор один из любимых жанров... Художественные произведения наполняют меня читательским восторгом и я пропадаю в эпохах, которые показаны в данный момент на страницах книги...
Исторический нон-фикшн также входит в сферу моих интересов, учитывая что дебютом у меня был как раз учебник, что тоже является нон-фикшн, как ни крути... Но я всё же, не до такой степени, готов углубляться в исторические данные, чтобы читать сильно серьезные исследования исторического толка... Ну, не мой уровень образования... Ну, скучно мне становиться через какое-то время... И это не со всеми книгами так... Бывает, что захватит и закружит текст так, что и интерес появиться, и то что было скучно временами читать, забудется, и как по маслу дальше все пойдёт...)
Но не в этот раз... Книга Мэри Бирд великолепна... Я начинал ее читать с восторженным придыханием, ибо история открывала мне свои тайны с новой стороны, с фактами, которые я либо не знал совсем, либо не вникал в них ранее...
И сперва меня это грело и влекло вперёд... Но потом я начал тормозить и озираться по сторонам, в надежде, что мне кто-то пояснит или подскажет нюансы того, во что я не могу сразу вникнуть...
Автор не играет с читателем в игру "разжую и угощу", а сразу выдает исторические факты для знающих и понимающих о чём речь людей... По крайней мере, мне так стало казаться и я понял, что не тяну эту книгу... Прочитал примерно треть, отложил чтение, через месяц вернулся, опять помучался намного и повторил цикл, но чуда не произошло...
4 из 5 - за приятное начинание, за выбор темы, за классные иллюстрации... И я советую её к прочтение, но оцениваете ваши знания и силы заранее...)
Отправляю на полку не дочитаных книг и надеюсь, что следующее знакомство с подобной литературой пройдёт у меня в более интимной обстановке...)
А пока у меня есть мой любимый учебник для 5 класса... Он мне уже столько лет не изменяет!!! Не то, что я...)))

Как это видно из названия, главная мысль Стивена Пинкера, когнитивного психолога и лингвиста, заключается в том, что сегодня уровень насилия в мире находится на самой низкой отметке за всё время существования человечества. Речь идёт о насилии в самых разных его формах, начиная с проявлений домашнего насилия и кончая военными конфликтами между крупными государствами.
Пинкер показывает, что не только непосредственно проявлений насилия в мире стало меньше, но, что важно, изменилось наше отношение к этому. К примеру, люди сегодня гораздо более чувствительны к картинам, изображающим бытовое насилие, тогда как ещё в 50-е годы прошлого столетия подобные изображения воспринимались спокойно и могли использоваться в рекламе. Вообще, общество, с его приоритетами и порядками, ещё недавно сильно отличалось от тех социальных норм, которые привычны для современного человека. Так, согласно автору, печально известная охота за ведьмами начала сходить на нет только в XVII веке...
Возможно, кому-то подобный подход может показаться чересчур оптимистичным, учитывая ежедневные сводки новостей. В мире очень неспокойно и совсем не безопасно. Более того, согласно последним данным (The Global Peace Index 2018), сегодня ситуация в мире менее спокойна и более воинственна по сравнению с последним десятилетием. Тем не менее данный труд аргументированно утверждает, что по сравнению с прошлыми эпохами наблюдается большой прогресс.
В книге, которая достаточно хорошо структурирована, приводится много графиков, которые наглядно демонстрируют отстаиваемый автором тезис об общем понижении насилия. Где-то эта тенденция выражена ярче, где-то изменения менее заметны, но они всё равно направлены в сторону понижения разных форм насилия. Однако речь идёт о том, что принято называть global trends. Понятное дело, что если на кого-то напали на улице, то вряд ли его или её утешит, что сегодня это статистически менее вероятно, чем было, скажем, 100-150 лет назад, но цифры говорят о понижении вероятности таких происшествий.
Более того, в каких-то регионах ситуация может быть обратной глобальным трендам, но от этого они не перестают быть актуальными.

Страницы увесистой книги содержат подробную статистическую информацию касательно таких форм насилия, как человеческие жертвоприношения, детоубийства, эксплуатация рабов, убийства чести, разграбление и уничтожение целых селений и городов во время военных действий и т.д.
Подробный рассказ о практиках прошлого доказывает, как мало тогда стоила человеческая жизнь. Люди жили в мире, где всё вышеперечисленное было для них нормой, обыденностью.
В то время как специалистам приводимая в «Добрых ангелах человеческой природы» информация может быть полезна, обычному читателю она, возможно, покажется несколько избыточной и повторяющейся. Действительно, при чтении данной работы местами возникает ощущение повторения. Смысл того, что хочет сказать автор понятен, но он продолжает приводить статистику, призванную продемонстрировать всё тот же тренд - понижение общего уровня насилия и постепенное повышение ценности человеческой жизни.

Но почему же насилие так уменьшилось? Одним из важнейших факторов, сыгравших роль в понижении общего уровня насилия, является государство - так называемый Левиафан, монополизирующий право на насилие. Сильное централизованное государство оставляет право на законное применение насилия только за собой, запрещая его всем остальным, что приводит к понижению уровня преступности, большему порядку в обществе и прочее.
К примеру, автор пишет: «относительно свободное от предубеждений правосудие приличного Левиафана заставляет граждан сдерживать свои порывы к мести до того, как они будут вовлечены в разрушительный порочный круг». Хотя и Левиафан, естественно, порой злоупотребляет своим правом на насилие, чему в истории имеется достаточно свидетельств.
Люди по своей природе в той или иной степени склонны к насилию. Как показывают исследования, малыши в возрасте двух-трёх лет бывают наиболее агрессивными. Становясь старше, дети постепенно учатся не проявлять агрессию и контролировать себя. Именно опасность возмездия, возможной кары зачастую способствует сдерживанию проявлений агрессии как между индивидами, так и между государственными образованиями. При этом способность к эмпатии, к сопереживанию также является неотъемлемой частью человеческой природы. Человек устроен сложно, и, как говорится, «где много света, там много тьмы».

В заключение следует сказать, что автор приводит в поддержку своего основного тезиса достаточно серьёзных аргументов, почерпнутых из истории человечества, начиная со времён первобытных племён. Однако не могу сказать, что они меня полностью убедили. Можно также задаться вопросом, насколько корректны некоторые сопоставления, которые делает автор. Например, сравнение последствий крестовых походов и господства нацистского режима.

Хотя слова Билла Гейтса по поводу книги Стивена Пинкера, «Если бы я мог сделать подарок каждому выпускнику, то это была бы именно эта книга, наиболее вдохновляющая из всех прочитанных мною», и кажутся мне несколько преувеличенными, ознакомиться с данным трудом весьма познавательно.

Такого неторопливого и долгого чтения у меня не было очень давно. Жизнь на LL приучила, что читать надо быстро, иначе ничего не успеешь. А с этой книгой я буквально застряла. Когда не получилось прочитать ее наскоком, пришлось разделить на дозы и принимать ее постепенно. Но всё равно я победила.
И впечатление она оставило неоднозначное. Как человек, имевший отношение к научным исследованиям, я понимаю, какой объем работы пришлось сделать автору, создавая эту книгу. Написать историю классической музыки всего 20 века - это, конечно же, совсем не просто. Но у меня сложилось впечатление, что книга не писалась в расчете на простого читателя, а имеющего хотя бы хоть какую-то музыкальную подготовку. Но, может быть, как само собой разумеющееся считается то, что человек интересуется серьезной музыкой, значит он имеет минимальные знания нотной грамоты. И этот тяжелый для восприятия язык, обилие музыкальных терминов делают эту работу абсолютно научной, а не научно-популярной, как хотелось бы автору.
Но с другой стороны, если близка тема, если композиторы, о которых здесь рассказывается, вами любимы и музыка их вам понятна, на мой взгляд, все трудно перевариваемые места можно опустить, перелистать, просто пробежать по ним глазами и читать обо всем остальном, наслаждаясь атмосферой, созданной автором. А он своих героев любит, каждый из них для него личность, вынужденная жить в предлагаемых исторических обстоятельствах. Он никого не осуждает, но никого и не поддерживает особо. Он настоящий бесстрастный наблюдатель и биограф. Героев у него много, книга охватывает весь 20 век - от Рихарда Штрауса и Густава Малера до наших современников. Это настоящая летопись музыкального творчества прошлого столетия. И тут, наверное, следует сделать небольшую оговорку, не нужно здесь искать информацию обо всех музыкальных стилях и направлениях, возникших и развивавшихся в этот период, этого здесь нет. здесь практически нет ни рока, ни джаза, ни другой популярной музыки, лишь отдельные упоминания в случаях пересечения с замыслами автора. А так книга целиком и полностью посвящена той музыке, которую принято называть классической, ее развитию в течение столетия. С того времени, когда концерты,на которых она исполнялась, собирали полные залы, поклонников было столько, что все желающие просто не помещались, а попасть на фестиваль считалось везением и счастьем, слушатели съезжались практически отовсюду, до нынешнего времени, когда подобная музыка стала уделом элиты, избранных, для большинства из нас это что-то чуждое и непонятное. Мы привыкли к более легким и популярным мелодиям, мы отвыкли от работы внутренней, чтобы получать удовольствие от чего-то более серьезное. Музыка сродни литературе: переварить популярных авторов, пишущих для широкой публике гораздо легче, чем понять тех, кому ближе эксперименты со словом. Я тоже принадлежу к той основной массе, кто не слушает только серьезную музыку и которая ей никогда особо и не интересовалась. Поэтому многие композиторы, о которых идет речь в этой книге, мне были абсолютно не знакомы, ни их имена, ни тем более их творчество. Информация, содержащаяся в книге настолько объемна, что, естественно, многое так и прошло мимо. Но после прочтения возник определенный интерес, тем более автор в конце книги дает список наиболее значимых произведений. И если в следующий раз я возьмусь за нее, то обязательно буду слушать и музыку, чтобы быть совсем в теме.
Но давайте вернемся к книге Росса. Еще одна тема,ан которую бы хотелось обратить внимание - это отношения композиторов и власти. Творчество нельзя отделять от эпохи и отношения правителей к музыке. Гитлер, например, считал себя любителем и знатоком этого вида искусства. Но чтобы композитору жилось спокойно и он мог заниматься своим любимым делом, нужно под власть прогибаться, закрывать глаза на всё, творящееся вокруг. Почти такая же ситуация была в то время и в Советском Союзе. Сталин с большим интересом следил за культурной жизнью страны и за музыкальной в том числе. И здесь совсем не обязательно читать Росса, чтобы понимать ту историческую ситуацию. Как пример соглашательского поведения, автор приводит историю жизни Шостаковича. Чтобы он мог писать ту музыку, которая ему была близка, которая отражала его внутренний мир, он жил в согласии в властью, но не со своими внутренними ощущениями. Росс очень подробно рассказывает о том, как политика вмешивалась в жизнь творческих людей. И так продолжалось до 60-х годов, по крайней мере, в США, в последующие годы то ли у правителей не было интереса,то ли демократия взяла верх, что им было все равно, какая музыка создается. И с этого времени композиторы начинают экспериментировать со звуком, создавая такие композиции, о существовании которых их предшественники даже не задумывались. Да, они еще раньше отказались от тональной музыки, считая ее популярной, музыкой для всех. Но музыкальные творения второй половины 20 века поразили бы и их. У композиторов появилась возможность записывать музыку сразу при создании, а потом, проигрывая ее с разной скоростью и накладывая, например, голос проповедника, произносящий всего одну фразу, получать необыкновенные эффекты. Технические возможности с годами лишь увеличиваются, поэтому не будет конца и музыкальным экспериментам.
Такие книги очень трудно оценивать. Бесспорно, автор проделал громадную работу, собрав и систематизировав весь материал. Но он увлекся специальными терминами, таким образом затруднил восприятие, неподготовленный читатель будет через текст просто продираться. Биографические моменты написаны очень увлекательно, но многие личности оказались незнакомы, но это из разряда - "мои проблемы". Зато автора получилось заинтересовать меня, и я постараюсь восполнить эти пробелы.

Наблюдая происходящее в мире, иногда опускаются руки — сколько войн, изнасилований, терактов, скулшутингов и иных актов насилия происходит каждый день. Впечатляющих объемов труд Стивена Пинкера — это книга, рассказывающая о том, что время, в которое мы живем сейчас — самое безопасное и спокойное относительно любого другого в истории человечества.
⠀
Очень рекомендую эту книгу всем, кому не хватает убеждающей аргументированной информации по теме насилия, разбора причин его возникновения и актуальной статистики. И, чтобы подогреть ваш интерес, поделюсь фактами из этой книги.
⠀
Прежде всего, автор делит акты насилия на причины, по которым оно возникает: хищничество (достижение целей), доминирование, месть, садизм и идеология. Вдумайтесь: только в одном из самых популярных религиозных текстов — Библии — перечислено более 600 случаев насилия, последующие христианские тексты были менее жестокими.
⠀
Среди снижающих насилие на протяжении истории факторов автор выделает: развитие этикета (например, запрет есть с ножа и использование только тупых скругленных ножей за столом), распространение книгопечатания светских книг, которое привело к расширению эмпатии, увеличение стран с демократическим режимом, международная торговля (живой покупатель лучше мертвого врага), развитие таких категорий, как мораль и табу, и много другое.
⠀
Результатом постоянного цивилизационного прогресса стали возможность женщинам ходить в более открытой одежде, развитие прав человека, женщин, ЛГБТ+ персон, прав детей и животных, сокращение случаев геноцида, терроризма, изнасилований, количества и продолжительности войн (статистику и подтверждающие это факты автор приводит в книге).
⠀
Иными словами — мы действительно живем в лучшее время для жизни. И это, как минимум, приносит облегчение и какое-то светлое чувство радости.
⠀
Отчаянно рекомендую к прочтению!

Скажу сразу — то, что я пишу ниже, — только мое мнение об этой книге. Более того, мне понравилась другая книга Бирд ("Цивилизации"), и против автора я ровным счетом ничего не имею.
⠀
Но именно "История Древнего Рима" показалась мне затянутой и скучноватой. Да, бесспорно, тут есть действительно интересные моменты, касающиеся выдающихся личностей и их политических баталий, но лично для меня было мало описания жизни в Древнем Риме, быта и обыденности его граждан.
Думаю, здесь чересчур много лирических отступлений с рассуждениями о том, например, в том ли смысле "царь" в древнее время воспринимался, что и сейчас, исходя из предположений о том, что население Рима было мало (примерно 20 страниц рассуждений об этом, которые в итоге приводят к мысли, что древнее "царь" в понимании ближе к нашему восприятию слова "вождь"). Это, конечно, занятно, но хочется более интересного и насыщенного текста.
⠀
Мои любимые места в книге — моменты, где автор объясняет влияние Древнего Рима на наш современный мир исходя из латинских терминов, о которых мы можем даже не догадываться.
К примеру, привычное и часто используемое слово "кандидат" уходит корнями к латинскому candidatus, что переводится как "выбеленный". Речь идет о специальных белых тогах (римской одежде) для предвыборной кампании, чтобы производить впечатление на избирателей.
⠀
Словом, если вы любите исследовательские рассуждения и ощущения словно от разговора с человеком, с которым больше слушаешь, чем говоришь — то советую попробовать эту работу Мэри Бирд.
Если же вам хочется узнать больше о европейской истории, то рекомендую книгу "Краткая история Европы" Саймона Дженкинса.

Мери Бирд - это настоящая фанатка Древнего Рима! Она около 50 лет своей жизни, по её словам, общалась с этими самыми древними римлянами. Выучила их языки, прочитала многое из того, что они там понаписали, прочитала многое из того, что написано о них. Копалась в грязи, стояла в очередях и покупала пластиковых гладиаторов. Ко всем этому она является профессором Кэмбриджа и обладатель ордена Британской империи. Этот человек было просто обязан написать очень интересную книгу об истории Древнего Рима! И она это сделала. К сожалению я оказался недостаточно образован, а может быть недостаточно заинтересован в истории Древнего Рима чтобы по достоинству оценить сей труд. Возможно надо мной довлеет тень недавно прочитанной ИРГ Б. Акунина. И я не мог во время чтения постоянно не сравнивать, и ИРГ казалась интересней и живей. Хотя очевидно, что эти вещи сравнивать нельзя. Просто они находятся в разных плоскостях, хотя вроде обе книги о днях давно ушедших.
SPQR — аббревиатура еще одной крылатой латинской фразы «Senatus PopulusQue Romanus», что означает «Сенат и народ Рима" В русском звучании это интересно звучит в этом контексте, власть и народ в вечном состоянии спора, периодически перерастающего в мордобитие и кровопускание.
И это название не случайно, так как в этой книге история Рима рассматривается прежде всего с политической точки зрения. С точки зрения формирования различных институтов, отношений власти и народа. При этом автор вовсе не претендует на истину в последней инстанции, признавая, что история вещь, которая всё время переписывается и переосмысливается. И что её книга всего лишь часть процесса.
И всё же книга оставила осадок недосказанности. Так как в начале ставился вопрос каким образом маленький, ничем не примечательный городок центральной Италии превратился в империю с огромной территорией на трех континентах. К сожалению внятного ответа на этот вопрос я не получил. Возможно в этом виноват я , а не автор. Но мне как совершенному профану в этой области не хватало, после разбора всех перипетий непростой римской жизни в разные времена, каких-то обобщающих выводов, резюме что-ли. С другой стороны это хорошо, есть над чем поразмыслить. Тем более, что часто читая о политических событиях тех времен, невольно убеждаешься в лишний раз, что нет ничего нового, а только хорошо забытое старое.
А вот со второй задачей развенчать некоторые мифы и полуправду о Древнем Риме, автор определенно справилась. Мне очень понравился её взвешенный, трезвый подход к очень многим вещам. Особенно, что касается совсем уж древней истории, начала начал, от которой остались только мифы. Мысль о том, что мифы чаще всего не сколько несут в себе не остатки знаний о том, что было, а скорее являются взглядом современников на то, как оно должно было быть с их точки зрения - очень здравая задумка. Это позволяет несколько по-другому взглянуть на события нашей жизни и восприятия истории (привет фильму Викинг! )
Разумеется в книге не было обойден вниманием вопрос быта, культуры, вообще обычного времяпровождения римлян. Читать эти главы было особенно интересно. А момент с описанием камней со скабрезными пожеланиями, которые римские воины забрасывали в осажденный город, с помощью пращей- показывает, что автор не чурается говорить прямо.
Вывод: книжка годная. Не так уж много у нас серьезных, но доступно написанных книг по древней истории. Сохранить баланс между академичностью и популязаторством Мери Бирд вполне удалось.

Весной познакомился со взглядом на эти события от лица Иногентов и той самой демшизы 90-ых:  Михаил Фишман - Преемник. История Бориса Немцова и страны, в которой он не стал президентом  Год заканчиваю с гораздо более фундаментальной книгой написанной профессиональным историком.

Читать было чуть сложнее. Много фактов. Но без журналистского лукавства и умышленных белых пятен. У Зубка получилось написать системно, в динамике, без лишней эмоциональности. Трудная эпоха, для современников - вообще не сможет получить какой то общепринятой оценки. Я сам до этого старался избегать книг про этот период. Излишняя пристрастность живой политики - не способствует непредвзятым оценкам. А то что мне довелось увидеть своими глазами, хватает только на оценку: "Проклятые 90-ые". Автор смог сохранить беспристрастность. Эмоционировать за него пришлось мне))

По аналогии данную книгу можно назвать: Архитектор Смуты. История Михаила Горбачева и страны, которую он проиграл. Она так же по сути является биографией одного человека, в контексте истории страны. С самой завязки в 60-ых, с того  как формировалось мировоззрение Горбачева и того социального слоя которому он принадлежал, автор ведет повествование к назревшим проблемам внутри страны. Не таким масштабным, как в случае "горбачевской катастрофы", но все же мешающих нормальному и динамичному развитию.

Сегодня 8 декабря, день когда действующий президент собрался на новый срок, день когда в 1991 были подписаны беловежские соглашения положившие конец СССР.  Наверно В.Путин, посчитал это символичным. Драма же этой в книге начинается, когда престарелый генсек, скончавшись на рабочем посту передает власть преемнику не обладавшему ни компетентностью, ни способностью воспринимать критику. Зато идейно-заряженному на благоглупости. Будет невероятно обидно, если история совершит круг, и все повторится. Идиотов с европейскими ценностями в голове - не стало меньше. Способностей граждан как-то достучаться до теряющего связь с реальностью политика, не стало больше. А законы подлости ни кто не отменял.

В общем книга неожиданно актуальна)) Но это лирическое отступление. Главный же злодей этой истории забравшись на самую вершину властной пирамиды, показал как на самом деле могла сложится история с слизнями в книге  Роберт Хайнлайн - Кукловоды   Не понимая того как функционирует страна, собрав вокруг себя команду таких же не способных, Горбачев принялся ее реформировать. Во имя всего хорошего. Против всего плохого!

Первой жертвой стала экономика. Потом удар последовал по системам управления. В условиях падения уровня жизни и неопределенности, начинается обострение всех застарелых болячек. Русские из индустриальных центров не хотят восторгаться невероятным лидером, сделаем ставку на национальные окраины. Сделаем подарок нацикам всех мастей. Вот они союзники, с кем можно строить светлое будущее!

Слишком много управления и ответственности!? Раздадим все это на уровень ниже, тем самым национально озабоченным товарищам. Им виднее. Кто-то сопротивляется и догадывается куда все это катится. Вот они гады. Парализуем все возможные способы сменить руководство и запустим волну популистов, что бы ни у кого не получилось помешать.

Не получается то что запланировано. Прочь сомнения. Повышаем ставки. К черту внутреннюю политику. За рубежом можно столько всего сдать и обнулить, что вероятный противник возлюбит и будет обожать. Вот он способ войти в историю и пообщаться с приличными людьми. Соотечественники такое оценят, и позволят реформировать дальше.

И вот он 1991. Пустой кабинет в Кремле, проигравшийся в пух и прах игрок, которого выгоняют из родного кабинета. Шоу для западного тв и крокодиловы слезы человека который так и не понял где же он просчитался. А впереди - алкаш на троне, смута, и война.

У автора получилось гораздо спокойнее и сдержаннее)

Нон-фикшн литература по истории чаще всего бывает довольно скучной, во многих случаях отражает политические и этические взгляды автора. Поэтому найти интересную и достотаточно нейтральную книгу для меня большая удача. Хотя вокруг этой книги я ходила пару лет, чтобы решиться таки ее прочитать.
Безусловно, эту книгу нельзя назвать полной историей Древнего Рима. Но автор, на мой взгляд, смогла охватить большую часть истории этого великого явления. При этом в повествовании нет ни восхваления, ни ужасания деятельностью Рима. Есть некоторые моменты проявления личной заинтересованности, симпатии к отдельным личностям. Но в общем, Мэри Бирд достаточно беспристрастна. Многие события описаны с разных точек зрения, в разном доступном нам изложении. Понятно же, что история мира написана победителями. И далеко не все в ней правда.
Вторым достоинством книги для меня стал стиль изложения. Он достаточно простой для понимания, но и при этом остается в рамках научного стиля. Но каких-то специфических терминов истории как науки тут нет. Автору удалось найти ту точку равновесия, когда книга остается научным исследованием, но при этом понятной для любого человека.
Минус книги только один - ее избыточная раскрученность, из-за чего у некоторых читателей могут возникнуть завышенные ожидания. Но ожидать от одной книги, пусть даже и вполне приличного объема, раскрытия истории государства с тысячелетней историей, несколько наивно. Ее можно рекомендовать тем, кто только начинает узнавать историю, хочет узнать немного больше школьного курса.

Труд Мэри Бирд "SPQR. История Древнего Рима" является очередной попыткой изложить озвученную тему в научно-популярной форме, для широкого круга читателей. Однако, по моему мнению, книга не оправдывает своего претенциозного названия.
Начать следует с того, что рассказ Бирд ограничен временными рамками от 63 г. до н.э. до 212 г. н.э. То есть это скорее история рождения и расцвета Римской Империи, а не история Древнего Рима, как заявлено на обложке. Можно подискутировать на эту тему, но мне кажется, что в любом случае надо быть скромнее, если собираешься рассказать лишь о чуть меньше, чем трехстах годах из всего долгого существования государства.
Не особо мне понравилось и то, как автор лихо развешивает ярлыки и клеймит исторических персонажей различными эпитетами, не являющими фактами. Уже на первых страницах нас встречает "озлобленный обанкротившийся аристократ" Катилина, прекрасный человечище и "спаситель отечества" Цицерон, "плутократ" Красс. Персоны эти упоминаются в связи с "коварным" и "кровавым" заговором, вопиющим образом попирающем прекрасные идеалы Цицерона. То есть Вы видите, да, кому надо сочувствовать и кого осуждать? Мне кажется, сами античные авторы не были настолько прямолинейны в формировании читательского мнения. Человек, в первый раз узнающий эту историю от Мэри Бирд, будет считать одних вселенским злом, а других святыми - а ведь речь идет о политике и банальной борьбе за власть. Я не устаю осуждать авторов-историков за такие вот эпитеты, будто они во-первых, лично знали исторических персонажей и смогли залезть к ним в голову (хотя у некоторых, похоже, складывается такое ощущение - это не так), а во-вторых, имеют право давать настолько категоричные личные оценки. Историк излагает "как было дело". Разумеется, личные симпатии никуда не деть и они всегда будут просвечивать сквозь повествование, однако же обычно читателю излагаются более-менее известные факты и предоставляется право самостоятельно сделать вывод (даже если автор подводит к некой определенной точке зрения и защищает ее, читатель всё же не лишается права сделать собственный анализ ситуации). "Озлобленный", "коварный", "плутократ" - это, по моему мнению, перебор.
Если фильтровать такие ярлыки, которые автор раздает налево и направо, то в общем-то книга вполне приятная. Автор явно любит свою тему и относится к ней почти с фанатизмом, поэтому можно узнать много интересных и не самых растиражированных фактиков. К тому же, книга довольно свежая и сообщения о новинках на поле археологических находок еще не потеряли новизны.
Однако, не рекомендовала бы книгу в качестве первого знакомства с Римом, для новичков в ней слишком много подводных камней.

P.S. Разумеется, поскольку автор из Великобритании, то читателя ждут упоминания в любом мало-мальски подходящем месте Британии как великой страны, которая отстояла свою независимость и которую не смогли покорить римляне. К этому же остается только привыкнуть и пропускать мимо ушей.

Читая эту книгу поневоле испытываешь некое чувство благоговения и трепета от приобщения к чему-то великому и загадочному, к Древнему Риму. Пожалуй это самая "наследившая" цивилизация в истории человечества, на основе которой и зародился весь современный Западный мир.
Книга написана, как выразился сам автор, в виде диалога с римским сенатом и народом (SPQR).
Описывая первое тысячелетие римской истории, автор задаёт множество разнообразных интереснейших вопросов о зарождении Рима, его развитии и превращении в поистине мировую империю. Раскрываются особенности внешней и внутренней политики.
Особенно интересной мне показалась жизнь самих людей в империи, с их бытовыми, личными проблемами и особенностями, очень хочется узнать как жили, о чём думали и мечтали люди жившие две тысячи лет назад. К сожалению книга не смогла в полной мере утолить мою жажду знаний, и именно жизни внутри империи, с её характерными особенностями и тонкостями, на мой взгляд уделено не достаточно много внимания, автор пожелал сконцентрироваться на других, более важных с его точки зрения, аспектах римской истории.
Если говорить в общем, книга довольно неплохая, особенно понравится людям заинтересованным данной тематикой.

Вот честное слово, мне по книге сказать особо нечего!

- Понравилась ли книга?
Да не особо. И это лично мое мнение - "ни рыба, ни мясо", что-то находящееся на грани моих книжных предпочтений, на очень тонкой грани. Художественные произведения я люблю, а вот с нон-фикшн у меня проблемы, почему-то надолго подобный жанр меня не затягивает. Да еще и сама книга - некий синтез жанров, то все вышло слишком скомкано, и получила я то ли недоприключения, то ли недоисторию, а моментами сплошные жизнеописания. Крах надежд на интересное дочитывание произошел где-то на 1/3 книги.

- Заинтересовала ли тема? Не дам конкретного ответа. Поначалу было относительно интересно, некая история книгоиздания и книгопоисков, отчасти мистическо-детективные сюжеты - как обманывали монахов, дабы получить необходимые свитки и манускрипты, для прочтения или для переписывания, ну или просто чтобы забрать на долгую память! Но потом начались какие-то бесконечные тексты о том, кто и откуда родом, кто и куда пришел к власти, а потом - исключительно много философствований на тему той самой необыкновенно воскресшей книги Лукреция «О природе вещей». Да и книга вообще о чем, можете спросить вы? Обо всем и ниочем, о том, как рушатся представления людей, как постулаты церкви отходят на второй план и люди и их мировоззрения "переходят" в новую эру Возрождения. А ведь развал верований начался всего лишь с одной поэмы, которую обнаружил Поджо Браччолини - "книжный браконьер" или собиратель древностей, как его величают. Личность вроде как загадочная и действующая во благо общества, но со своими тайнами, которые мне были абсолютно неинтересны. Ну не фанат я исторических произведений в журналистском стиле.

- Окутал ли меня тайнами стиль повествования? Как я и сказала, нет. И не потому, что текст пестрит философскими определениями и понятиями, совершенно нет. Сам язык какой-то то ли скупой, то ли отстраненный, то ли просто переводчик подвел. Но все сухо, совершенно не затягивает читать. А ведь сам найденный источник знаний «О природе вещей» не просто книжонка, она чуть ли не революционный трактат того времени, со смелыми идеями, которая повлияла на многие великие - впоследствии - умы. Но как вот о ней можно было так убого написать, даже обидно!

П.С.
Поплевалась и забыла, никаких знаний не осталось!
И даже рецензия вышла ничтожная, поскольку совершенно никаких эмоций и впечатлений.
Завершение игры далось тяжко, но мы смогли!