Беатриче и Вергилий

Как-то эта книга для меня так внезапно и стремительно закончилась, что я, кажется, несколько ее недопоняла. Вот по отдельности кусочки понимаются, а вместе - не склеиваются. И еще - убить бы тех, кто пишет аннотации. Исподволь все ждала, что же там за кровавые секреты скрывает таксидермист. Нет, ужасы, конечно, начались. В последней четверти. Но несколько с неожиданной для меня стороны. Вообще получилась такая история в истории, демонстрирующая те самые размышления, которые были у главного героя при написании его книги, получившей отказ. Что о страшном можно говорить (по крайней мере, пытаться говорить) по-разному, не только в жанре сухой документалистики. Но для этого придется мучительно подбирать слова и словосочетания - для всего неназываемого, существующего лишь в канцелярском языке…

Мне вдруг срочно захотелось читать Кинга - настолько этой истории не хватает напряжения и потрясений. Я ждала, что вот сейчас что-то страшное случится, в общем-то, страшное случалось, но описано оно было настолько сухо и скупо, что не оставило после себя ни единой эмоции. Ну вообще. Кроме пары ярких и почти не связанных между собой моментов, не осталось в голове никаких воспоминаний. Нет эмоций – нет воспоминаний, так уж я устроена. Видно, уже через пару книг не смогу вспомнить, откуда в моей голове этот магазинчик с пыльными чучелами. При этом не могу сказать, что читать было неинтересно, но будь она чуть длиннее – мигом бы наскучила.

Но! В последней главе книги нас поджидают 12 жутких «Игр для Густава». Вот они-то пробрали до дрожи, да. Наверное, именно ради них и было написано все…

Зависнув на последней странице, пустом листе последней из "игр Густава", я почувствовала себя физически плохо. Как будто надо мной совершили насилие, жестокое, неоправданное. Избили, надругались. Что на это сказал бы Янн Мартел? Он сказал бы: "Хорошо".

Что такое Холокост сейчас? Какой-то ужас из не такого далекого прошлого, непонятный, темный, жуткий. Не многие любопытствующие возьмутся за тома исторических исследований и старые архивы. Мы нынешние мало что знаем о Холокосте; какие-то отрывочные сведения, какие-то страшилки, какие-то обсуждения. Янн Мартел же утверждает, что, дабы не забыть о событии, нужно "нормализовать" наше отношение к нему. Позволить нынешней жизни обвить его, как плющом, литературой и искусством. Позволить себе говорить о Холокосте в художественном ключе,…

Насколько затягивающа "Жизнь Пи", настолько скучна "Беатриче и Вергилий". Мне категорически не понравилось: - нудность - тема животных (да, я понимаю, что это некая фишечка автора, его по-видимому страсть либо мания, но это уже перебор) - таксидермия с подробным описанием (если в "Жизни Пи" порой было тяжеловато читать дотошное описание жизни зоопарка либо устройства корабля и основ мореплавания, то после прочтения подробного описания шкуросдирания и чучелонабивания, те темы мне кажутся ангельскими и вообще ну ни капельки не напряжными для восприятия) - сам сюжет в целом (такое впечатление, что неплохая идея в итоге не смогла реализоваться, действительно либо автор исписался, либо затмение на него нашло - в это больше хочется верить, ибо терять создателя Жизни Пи ой как не хочется, в…

После прочтения у меня только один вопрос - "Что за бред?" Единственное, что более-менее стоит прочтения - это последние 10% книги.И то, это ещё спорно..

В 2001 году канадский писатель мультикультурного происхождения Янн Мартел написал лучшую книгу начала XXI века - "Жизнь Пи". Сумасшедшие миллионы копий, восторг критиков (читай Букеровская премия), грядущая голливудская экранизация и место в пантеоне современных литературных классиков. После таких вещей Янну следовало вложить часть денег в недвижимость где-нибудь в провинции Онтарио, открыть сеть небольших кафешек в Монреале и (или) преподовать литературу в Университете Саламанки (да, это в Испании), где он и родился. Да, черт возьми, можно было уйти из суеты мирской, можно было застрелиться, можно было стать геем.

Но, ни в коем случае, ни в коем разе, нельзя было писать роман "Беатриче и Вергилий".

К сожалению, у многих очень талантливых людей существует определенный творческий запал. У…

Когда его роман о Холокосте в стиле «два в одном» с треском провалился, писатель по имени Генри воспринимает это как незаслуженный пинок Судьбы и уезжает подальше от суеты в родные места, где собирается переждать черную полосу своего творчества и затем снова вернуться и всех поразить. В один прекрасный день он получает письмо от незнакомца, в котором содержится просьба о помощи и отрывок странного диалога между некими Беатриче и Вергилием. Вспомнив об аде, чистилище и рае «Божественной комедии» Данте, Генри от нечего делать решает поехать по указанному адресу и разобраться, что к чему, и таким образом оказывается в магазине-мастерской старика-таксидермиста. На месте выясняется, что чудаку-мастеру требуется помощь в написании и постановке его пьесы, да да, той самой, отрывок которой Генри…

очень интересный автор. Ранее не встречал по этому и решился. Как говориться в описании писателю написал дед-чучельник с просьбой помочь дописать роман, который тот писал всю жизнь. И чтоб заинтересовать писателя выслал ему часть своей пьесы про Беатриче и Вергилия (Обезьяну и осла с намеком на "Божественную комедию" Данте) они ведут шикарный диалог о том что такое груша. Прикрасные аллегорические выражение и очень глубокий смысл сказанного вплывает в течении всего рассказа. От обычной темы с животными к концу этот диалог преобретает такой сумашедший поворот, что после прочтения книги заставило задуматься и переосмылить всю книгу. В конце так же типа приложений 13 карточек с играми (болье на очень жесткие риторические загадки смахиаают)) в целом замечательная книга и единственный ее…