В шкуре льва

Эта книга немного получше Английского пациента . Всё-таки смешивать две таких бездонных пропасти, как Ондатже и войну, не имеет смысла. По отдельности - можно. Ондатже превращает какие-то обычные бытовые ситуации в безвыходные и вселенские, а война и есть война. При их столкновении ничего хорошего не выйдет. Здесь казалось бы сошлись выросший в дремучих лесах скромный Патрик, любовница миллионера Клара, бывшая монахиня Элис и только начинающая жить свою безрадостную жизнь Хана. А, ну и вор Караваджо. Такую простую штуку как жизнь они умудряются одновременно нести с лёгкостью, принимать эпохальные решения как бы по прихоти, и в то же время нести огромное бремя этой самой жизни (она же только что была лёгкой?) с героизмом Сизифа. Вообще никак не объясняется, для чего в конце Патрик стал…

Книга понравилась. Впечатлений после прочтения много... Всего не выразишь словами. Книга сложная, многоплановая, я бы сказала, на любителя. Мне кажется, понравится людям вдумчивым, неспешным, неординарным. По-моему, эту книгу будут перечитывать в последующие века как классику. Что мне НЕ понравилось? Почти полное отсутствие интриги; не было какой-то привязанности к главным героям, наверное, потому, что они далеко неидеальны, как и реальные люди без прикрас; многовато пикантных сцен, где страсть зашкаливает и переходит разумные пределы (хотя, наверное, это и есть признак настоящей страсти) - в одном месте мне захотелось просто взять и закрыть книгу, не дочитав, - настолько гадко и отвратительно было читать; натуралистические подробности (кровь, мертвые глаза животных, вонь падали) -…

С исторической точки зрения в книге было о чём почитать. (Порыв к прочтению её был вызван прочитанным мною ранее романом «Кошкин стол» ), а с литературной — совершенно никакого впечатления.

Смысл названия мною раскрыт не был. Хотя нашёл такие высказывания. 1. Шакал, хоть львиной шкурой накроется, львом не станет.

2. ОСЁЛ В ЛЬВИНОЙ ШКУРЕ. Осёл надел львиную шкуру, и все думали — лев. Побежал народ и скотина. Подул ветер, шкура распахнулась, и стало видно осла. Сбежался народ: исколотили осла. (Перевод Л. Толстого).

Если очень коротко - книга замечательная.

Если подробнее, то не знаю, на какой сотне слов удастся остановиться, так как чем больше понравилась мне книга, тем сложнее быть краткой.

Что в ней есть? Социальные проблемы, поиски любви и понимания того, что такое любовь, поиски себя. Чего в ней нет, так это готовых ответов, а разгадки разбросаны по всей книге, стоит только внимательно читать, ни на секунду не теряя бдительности.

Лесорубы, сплавщики леса, строители моста, рабочие, пробивающие туннель под озером, красильщики и свежеватели туш с кожевенного завода - и многие другие, работающие с раннего утра до позднего вечера, проваливающиеся в сон, едва дойдя до постели, чтоб на рассвете снова отправиться на работу. В основном это эмигранты - македонцы, болгары, итальянцы, греки, приехавшие в…

Пока падал, вспомнит он позже, он почувствовал протянутую к нему руку женщины, которая хочет узнать его имя.

"В шкуре льва" - приквел к известному считай всему миру Английскому пациенту , но именно приквелом менее всего эта книга ощущалась во время прочтения. И дело здесь не только в том, что наверное стоило сперва прочесть "Пациента" (хотя когда-то давно после просмотра фильма я зареклась это делать). Если цепляться - как до, так и после - за попытки вычленить из книги следы-намеки и будущие жизни, которые будут затем втянуты в отдельный роман, это снесет начисто хоть какое-то, но удовольствие от прочтения. Потому "В шкуре льва" - это по сути выполненный в традиционном для Ондатже манере роман, чем-то напоминающий его более позднее Дивисадеро . Потому что они тут, перед нами - истории…

Как это так часто бывает, мне не хотелось брать эту книгу. Ну вот категорически не хотелось, а по правилам отказаться не было возможности. Начинала читать и, вроде бы, затянуло, заинтриговало, завертело. Но нет, прочитав четверть, я поняла, что сильно попала, и теперь придется мучить свой мозг и тратить время на эту книгу.

Главный сюжет довольно прост - поиск истинной любви, своего счастья, преодоление всех невзгод и преград, а потом, осознание того, что ты был слеп, всю жизнь ты гнался за миражем, красивой картинкой, а твоя истинная любовь была рядом, но только как друг. А она любила, она ждала.

Текста много, слов много, но смысл теряется в этом количестве, его затмевают разные ненужные действия, хождения, диалоги. Все можно было написать проникновенней и проще, как по мне.

Книга не для…

Как же хорошо, когда любишь писателя, что ли - можно даже читать про канадских лесорубов или строителей с упоением.

Как всегда - немного социальной проблематики (на этот раз - вопросы эмиграции, богатых и бедных, справедливости и не очень), немного любви, страстной, необычной, и много поэзии.

Лесорубы катаются по темному озеру на коньках с зажженными камышами. Огромный мужчина засыпает, обняв руками тесто. Фабричные рабочие мнут кожи в колодцах с краской. Одинокий отвергнутый любовник в пустой квартире кормит игуану, доставшуюся от любимой.

Я научил тебя тому, что небо, солнце и луна смертны. Позволь мне еще раз подчеркнуть крайнюю непрочность всех вещей.

Это не слова Ондатже, но это суть романа. Поэзия одного мгновения, даже если оно повторяется из года в год.

Попытаюсь связно описать сюжет, в то же время не сильно наглея в плане спойлеров. Но это сложно - такой уж у автора стиль, неявный. В начале романа мы узнаём о детстве главгероя – Патрика, которое прошло в глуши северной Канады, где его отец работал взрывником при сплаве леса. Параллельно рассказывается, как ловкий рабочий-эмигрант, строитель-экстремал, при строительстве моста в Торонто ценой сломанной руки спас упавшую с этого моста монахиню. Этот человек отправился из бедняцкой македонской деревушки в Северную Америку – с целью разбогатеть, и, конечно же, обрести своё место в жизни, своё счастье. Годы спустя он обжился и стал владельцем популярной в народе пекарни, женился, завёл детишек. Повзрослев, главгерой-Патрик приезжает в Торонто, где с целью обогащения принимается за поиски…

Слова текут, как лёгкий ручей, просачиваются сквозь мои мысли, не давая мне времени уцепиться за смысл. Я не могу почувствовать, кто эти люди. Какие они. Я не могу представить, как они выглядят, хотя привыкла мыслить образами. Читая интервью с Ондатже, я выяснила, что этот роман - приквел у "Английскому пациенту". Приквел - это предисловие? Нет. Это повествование о событиях, произошедших ранее до написанного произведения. Но по хронологии написания это не так. "В шкуре льва" написана за 5 лет до "Пациента". Знал ли Ондатже, что сделает этих героев персонажами своего следующего романа? Или просто поместил их в другую страну и другие обстоятельства? Автор признается, что в начале работы над книгой у него никогда нет четкого видения сюжета, он точно не знает, как развернутся события.…