Эпилог

Невероятно интересные мемуары. Я бы даже сказала, что это не просто воспоминания талантливого писателя о жизни, друзьях, недругах, литературе и т.д., а прямо энциклопедия советской литературы в лучшем смысле этого слова. Вениамин Каверин показался мне человеком категоричным, и уж если ему кто-то не угодил, то камня на камне от него не останется. Влетело по полной и Виктору Шкловскому, и Николаю Тихонову, и Константину Федину. У Каверина вообще наблюдается явное неприятие всего, что связано с бюрократией, преклонением перед властью и т.д. Но это лишь одна его сторона. Он умел любить, ценить, восторгаться талантливыми людьми (столько хороших слов сказано Кавериным о Пастернаке, Солженицыне, Зощенко, Тянынове). Впервые услышала имя Леонида Добычина, жизнь которого сложилась трагически, в…

Книга довольно грустная, хотя судьбу ее можно в определенном смысле назвать счастливой. Вениамин Каверин родился в 1902 году, входил в группу "Серапионовы братья", близко знал многих писателей того времени, да и вообще активно вращался в писательской среде в течение всего 20-го века. Живой свидетель многих литературных и исторических событий, он написал несколько документальных книг, но даже во времена оттепели не все факты и мнения можно было опубликовать; так что какая-то часть написанного всегда оставалась "в столе". И вот в 1989 выходит эта книга, "Эпилог", где Каверин наконец-то смог высказать все, что накопилось, рассказать обо всем, о чем умалчивалось. Писатель умер в 1989 году.

Казалось бы, во времена перестройки было сказано и написано столько, что ко всем этим рассказам об…

Свершилось! В серии "Классика в вузе" наряду с Пелевиным, Толстой и Франсуазой Саган вышли-таки мемуары Вениамина Каверина. Вышли - и вошли. Вошли в сознание, воспитанное "Двумя капитанами", "Верлиокой" и сказками города Немухина, и плотно, радостно поселились в нём с первой же главы. Глава называется "Засада", но почему-то на память назойливо лезет "мышеловка" из "Трёх мушкетёров". Вот в такую же мышеловку превратили господа чекисты квартиру Юрия Тынянова и его жены Елены (сестры Каверина, заметьте), чтобы поймать третьего литератора - Виктора Шкловского. При начале операции в квартире было пятеро плюс кошка. При окончании - двадцать три человека, в их числе почтальон, нищий, собиравший на церковь, и бурная еврейская дама, которая забыла выключить примус... И кошка. Кончилось всё, как…

Прочитав эту книгу, я поняла, что ужасно соскучилась по русской литературе. Что-то мое последнее чтение было ориентировано на зарубежную литературу. Книга напомнила мне о том, какие чудесные и талантливые у нас писатели и их книги. Тем более, что их творческий путь лежал сквозь терни. Не было легко и просто никому. Истинное оставалось в тени, вернее, вынуждено было оставаться. "Это не просто воспоминания, - замечал Каверин, - это глубоко личная книга о теневой стороне нашей литературы, о деформации таланта, о компромиссе с властью, о стремлении этому компромиссу противостоять". "В книге, в частности, идет речь о попытке НКВД завербовать Каверина в качестве литературного стукача осенью 1941 года (больше им делать было нечего в момент, когда замкнулась блокада Ленинграда, а…

Автор на протяжении всей книги только и жалуется на притеснения со стороны государства + Одна большая жалоба о том как не справедливо обходились одни писатели к другим.