Глиняные пчёлы

К финалу пенталогии "Ленинградские сказки" стало понятно, чего здесь больше всего: сказочного хоррора. Король Игрушек со своей жуткой игрой в ложечку и глазик опять здесь, он меняет обличья так, что им может оказаться кто угодно. Одноглазый ситцевый мишка то ли друг, то ли враг - а кто подскажет?

Но Таню - Таню мальчики не забыли, хотя оба - и Шурка, и Бобка - уже взрослые. Одни и те же сны про ту самую картину - а она так и висит на стене - и что-то снова происходит! Может быть, Таню удастся вернуть?

Здесь уже очень отчётливы две линии страшной сказки: сказочно-фантастическая и реальная. И на этот раз вопрос не в том, какая страшнее. Автор повторяет: когда людям хорошо - они хорошие. И наоборот...

Вопрос в том, что обе реальности скрещиваются - на реальность потустороннюю влияет…