Рецензии на книги издательства «Интрейд Корпорейшн»

Последняя книга цикла о гугенотских войнах, на мой взгляд, вышла слабее своих предшественниц. Слишком много пустых диалогов в первой половине книги и некая недосказанность в конце. Последнего короля из династии Валуа, любимца матери королевы Екатерины Медичи - слабого Генриха III, свергают свергают и никак не сбросят с трона. Я ожидала яркой борьбы за трон трех Генрихов, множество интриг и заговоров, а получила графиню де Монсоро, превратившуюся в тень себя прежней, оплакивающую своего покойного любовника де Бюсси и жаждущую отомстить его убийцам. Отряд телохранителей короля в количестве сорока пяти человек, в честь которых и назван роман, набранный из обедневших гасконских дворян д’Эперноном, единственным выжившим любимцем короля после дуэли с де Бюсси. Подозреваю, что читателям на роль любимца в этой части трилогии предлагался один из сорока пяти - Эрнотон де Карменж, его спокойный нрав, доблесть и благородство всячески выпячиваются, особенно в сравнении с другим вздорным телохранителем Сент-Малином. Но как-то я не прониклась ни им, ни его неожиданной любовной линией с герцогиней де Монпансье, выступающей на стороне де Гизов и пытающейся с помощью этих отношений проникнуть в планы короля. Еще один потенциальный любимец - граф дю Бушаж, новый миньон короля Франции, и как будто трех Генрихов недостаточно его тоже зовут Генрихом. Нам предлагают посочувствовать его несчастной любви к таинственной незнакомке, лишенной взаимности. Он как настоящий рыцарь средних веков готов умереть за свою даму сердца или уйти в монастырь, или умереть, но на войне, или утонуть коль она того пожелает. В общем страдает.
Наш старый приятель обжора и лентяй Горанфло, стал аббатом и еще больше заматерел и глупость его никуда не делась, совсем не видит что творится под его носом. Весь роман вывозит на себе бывший шут короля и его самый преданный друг - несравненный Шико, он постарел, облысел и даже сменил имя, но все также прикрывает спину короля, изобличает заговорщиков, да и сам придумывает всякое интересное. Да, еще Генрих Наваррский прекрасен, но увы, его было слишком мало.

Хороший образец русского романтизма. Поэма пропитана атмосферой востока и повествует о легенде, лежащей в основе истории создания фонтана слёз в Бахчисарае.

В основе сюжета любовный треугольник, в котором каждый герой, в русле всех традиций жанра, сталкивается с несоответствием своих желаний реальной ситуации. Две женщины, Мария и Зарема, олицетворяют не только разницу западного и восточного менталитета, но и принципиально разные подходы к восприятию неволи. Если Мария жаждет свободы и, в конечном счёте, предпочитает смерть нахождению в плену вдали от дома, то Зарема убеждена, что своим поступком она не просто возвращает себе любовь хана, но и спасает его от страданий о неразделённой любви и мрачных дум.

В этих двух женских характерах очень много схожего с характерами Медоры и Гюльнары из поэмы Джордж Гордон Ноэл Байрон - Корсар . Мария, как и Медора, предпочитает смерть отсутствию идеала, а Зарема, как и Гюльнара, позволяет чувствам управлять её решениями. Хотя, конечно, первая аналогия сильнее.

В этой дельте между идеальным вариантом и реальностью заключена вся суть романтизма, все его несложные дилеммы и паттерны поведения персонажей. Пушкин писал свой «Бахчисарайский фонтан» в южной ссылке, точно так же понимая несоответствие между идеальным видением своей жизни и реальностью. И так же, как свои герои, он пытается найти выход из лабиринта, создавая красивую и трогательную историю о разных характерах, ставших узниками этого несоответствия.

Созданный в сюжете любовный треугольник неразрешим мирным путём, потому что в его основе лежит индивидуальность характеров, которые твёрдо стоят на своих позициях и не пытаются понять чаяния других, вместо этого надеясь на эффект времени (хан) или используя обстоятельства в свою пользу для извлечения альтернативного, пусть и худшего, варианта (Мария). Мне думается, что симпатии самого автора в большей степени на стороне Марии, которая предпочитает смерть любви своего заточителя. Здесь, на мой взгляд, аллегорически торчат ушки отношения самого поэта с официальной властью.

В то же время моя симпатия, как читателя, скорее на стороне Заремы, которую заботят свои чувства и чувства мужчины, которого она любит. Возможно, здесь мы имеем дело с «ненадёжным рассказчиком», но романтик во мне точно так же не хочет видеть эту возможную дельту и восхищается поступком смелой девушки, разрубившей этот гордиев узел.

Помимо основной линии бесконечно жаль целый сонм эпизодических ролей – других пленниц хана. Их существование в неволе описано невероятно трагично, особенно с позиций современной ситуации:

В тени хранительной темницы
Утаены их красоты:
Так аравийские цветы
Живут за стеклами теплицы.
Для них унылой чередой
Дни, месяцы, лета проходят
И неприметно за собой
И младость и любовь уводят.
Однообразен каждый день,
И медленно часов теченье.
В гареме жизнью правит лень;
Мелькает редко наслажденье.

Формат небольшой поэмы не позволяет проникнуть в суть внутренних конфликтов девушек, но я уверен, что, если бы мы могли, нас ждал бы нешуточный калейдоскоп страстей и страданий.

Но несмотря на трагичные события, поэма оставляет приятное послевкусие. Во многом здесь играет роль гениальность авторского языка. Пушкин умел простыми и красивыми формами выразить достаточно сложные философские категории судьбы, тоски и, конечно же, любви. Возможно, именно поэтому страстная Зарема получилась у него эмпатичнее гордой и холодной Марии.

Прекрасная поэма! Как любитель творчества Александра Сергеевича Пушкина и восточных мотивов в литературе и искусстве вообще, не могла не оценить великолепный "Бахчисарайский фонтан". В школе всегда уделялось большое внимание произведениям Пушкина, но конкретно это я по какой-то причине упустила и даже не помню, было ли оно в школьной программе. Красота слога и сюжет ничуть не уступают любимой мною с детства "Руслану и Людмиле". Эту поэму можно прочитать за 15 минут, а сколько в ней событий! Только и успевай следить за сюжетными поворотами.

В центре сюжета — хан Гирей, потерявший всю радость. Этот человек, грозный воин и содержатель гарема, уже давно печален, и причиной тому послужила польская княжна. Казалось бы, столько прекрасных девушек во дворце Гирея, а кто-то, как Зарема, любит его всем сердцем. Разве может тут быть причина для печали? Но сердце полячки Марии не расположено к хану. Для неё он враг, злодей, разрушивший её жизнь и уж точно не тот, кого она когда-либо смогла бы полюбить. День ото дня Мария угасает и не видит просвета в жизни.

Можно по разному воспринимать хана Гирея, но я прочувствовала боль этого мужчины. Вот так даже такой грозный, жестокий и могущественный человек может полюбить настолько сильно, что уже ничего не сможет доставить ему радости. А с другой стороны, если бы он действительно любил Марию всем сердцем, разве не позволил бы он ей уйти? Ответ на этот вопрос мы уже не узнаем, к сожалению. Но после прочтения поэмы я не могу относиться к Гирею как к абсолютному злу. Может быть, он им и был, но пробудила же девушка в нём какие-то чувства. Кто знает, каким бы он стал, если бы всё сложилось по-другому.

Невероятно красивое произведение, которое я прочитала с огромным удовольствием!

Прекрасная, трогательная, замечательная поэма великого А.С. Пушкина. В ней собрано всё: любовь, ненависть, религия, месть, восточные обычаи и обряды. Она как бы соткана из невидимых нитей слёз и печали, но всё равно это поэма о любви. Я бы её назвала гимном любви, ибо главная тема в ней – это всё-таки любовь.
Сюжет поэмы незамысловат и напоминает древнюю легенду: гордый повелитель, хан Гирей, влюбляется в свою новую наложницу, польскую княжну Марию, позабыв свою прежнюю любовь Зарему. Конфликт, как говорится, налицо, тем более, что обе девушки потрясающе красивы. Зарема, «звезда любви, краса гарема», «Вокруг лилейного чела Ты косу дважды обвила; Твои пленительные очи Яснее дня, чернее ночи». Чувственная восточная красота. Какой мужчина устоит против такой красоты? Вот и хан Гирей не устоял, пока не открылась ему красота Марии: «Всё в ней пленяло: тихий нрав, Движенья стройные, живые И очи томно-голубые». Она для Гирея была подобна глотку родниковой воды в невозможный зной. Могла ли это понимать страстная грузинка Зарема? Увы, нет. Она видела в ней только соперницу, хотя и признавала её красоту. Ее монолог в спальне Марии необыкновенно разнообразен по чувствам, тону и содержанию: здесь и мольбы, и угрозы, и поэтический рассказ о раннем детстве, и выражение ревности, и воспоминание любви и счастья… Эти две женщины, как две противоположные стихии, огонь и вода, на которые можно смотреть до бесконечности, но которые не могут существовать вместе. Поэтому им суждено было погибнуть…
Но любовь гордого хана Гирея была так сильна, что он «в память горестной Марии Воздвигнул мраморный фонтан, В углу дворца уединенный». Этот Фонтан слёз как символ безграничного горя, которое можно облегчить только с помощью слёз. Ведь, действительно, каждый из нас испытал горечь потерь. И это горе проливается по каплям в человеческом сердце, постепенно наполняя его до краёв. А когда сосуд переполняется, то горе вырывается наружу из глаз в виде слёз. Поплачешь немного и станет легче. И этот процесс повторяется вновь и вновь, пока стучит наше сердце. Но мы, женщины, плачем часто, порой по поводу и без оного. А вот мужчины… И когда я вижу слёзы в мужских глазах, то я сразу вспоминаю хана Гирея и думаю: на сколько же сильно он любил Марию и как велико было его горе, что он заставил плакать камень!... Это просто потрясающе… Об этом стоило написать… И это стоит того, чтобы прочитать. И по сей день в Бахчисарайском дворце

«Журчит во мраморе вода
И каплет хладными слезами,
Не умолкая никогда.
Так плачет мать во дни печали
О сыне, падшем на войне».

Непритязательная штампованная романтически-криминальная история. Торовым домом Гердлстон управляю отец и сын, долгие годы фирма процветала, наживаясь на "обмене" бусиков на слоновую кость у африканских племен, но с развитием конкуренции этим забавам пришел конец. Торговый дом близок к банкротству, все кредиты исчерпаны, репутация под угрозой, да голодная смерть в работном доме уже не кажется эфемерной страшилкой. Выход один - срочно жениться на богачке. Завидных и на все согласных невест не так много вокруг, но зато под рукой сирота, вверенная заботам благочестивого "друга". Капитал не Бог весть какой, но хоть как-то продержаться....
Роман не блещет глубокомыслием или лихо закрученной интригой, жаль, но детективно-уголовной линии не получилось. Как и положено герои черно-белые, плохиши ужасают лицемерием и садизмом, а паиньки блистают отвагой и добротой.

Дворцовые интриги, кровавые заговоры, опасные приключения, страстная любовь - это то, что окрашивает литературное произведение в яркие оттенки и делает по-настоящему увлекательным жанр исторического романа.

Конечно, мир прошлого не только загадочен и романтичен. Он еще и жесток, самобытен и существует по совершенно иным законам.

Нравы наших предков, порой, пугают и ужасают, а решимость, с которой они добивались своих целей, и легкость, с которой относились к чужой и даже своей жизни, вызывают настоящий шок.

Эта книга произвела на меня колоссальное впечатление и оставила огромный след в душе. А фраза, которую Маргарита Валуа говорит своему царственному брату Карлу на его последнем пиру: "Неважно, что руки в крови, главное - счастливая улыбка на губах".

Сюжет книги очень интригующий.  Мрачная атмосфера, которая присутствует в книге с самого начала.

В этом романе Дюма даже не делает попытки внушить читателю надежду и уверить его, что все будет хорошо, но слабые лучики веры в лучшее все-таки, вопреки всем доводам здравого смысла, все равно проникали мне в сердце...)

Поэма совсем небольшая, но полная печали. Да, к бОльшему нужно стремиться, но в какой-то момент нужно остановиться и просто наслаждаться тем, чего ты достиг. Но для хана это оказалось невыполнимо. Он продолжает набеги, продолжает брать невольниц, чтобы пополнить свой гарем. И в конце концов, это и сыграло с ним злую шутку. Новая невольница Мария манила к себе своей необычность и непохожестью. Только насильно мил не будешь, а клетка, пусть и золотая, всё равно остаётся клеткой. А если поблизости ещё и брошенная ради тебя женщина, ведь когда-то хан клялся именно Зареме в любви и верности, пока не появилась Мария, то беды точно не миновать... И беда приходит... И всё, что остаётся хану, это построить фонтан, что напоминает о любви... Красивый, как и та несбывшаяся любовь... Но какой бы красоты не был фонтан, он не сможет заменить живого человека, он может лишь навевать грустные воспоминания. А для окружающих быть неким символом, но не более...

Начало рассказа вполне сюрреалистическое. Два крестьянина конвоируют в город бродягу. Идут они сквозь непроглядную стену белого тумана. Представьте себе, как бы это было снято в начале фильма. Сразу после титров сплошная белая завеса с тремя фигурами, которые постепенно проявляются на экране, но тут же тонут в белесых клочках. Музыка однотонная с периодически позванивающими колокольчиками, может быть, привязанными к шеям животных, а, возможно, от проезжающих в тумане подвод с лошадьми. Из-за тумана не понятно, движутся куда-то путники или плутают по кругу. Дальше чеховский текст так и просится в сценарий – «Они идут, идут, но земля всё та же, стена не ближе и клочок остается клочком. Мелькнет белый, угловатый булыжник, буерак или охапка сена, оброненная проезжим, блеснет ненадолго большая мутная лужа, а то вдруг неожиданно впереди покажется тень с неопределенными очертаниями; чем ближе к ней, тем она меньше и темнее, еще ближе - и перед путниками вырастает погнувшийся верстовой столб с потертой цифрой или же жалкая березка, мокрая, голая, как придорожный нищий». И дорогу Антон Павлович описывает прямо с поэтической интонацией – «А там опять туман, грязь, бурая трава по краям дороги. На траве виснут тусклые, недобрые слезы. Это не те слезы тихой радости, какими плачет земля, встречая и провожая летнее солнце, и какими поит она на заре перепелов, дергачей и стройных, длинноносых кроншнепов! Ноги путников вязнут в тяжелой, липкой грязи. Каждый шаг стоит напряжения».
Кто же наш герой, бродяга? Кто этот нескладный, «маленький, тщедушный человек, слабосильный и болезненный, с мелкими, бесцветными и крайне неопределенными чертами лица. Брови у него жиденькие, взгляд покорный и кроткий, усы еле пробиваются». Чехов в авторском тексте предполагает, что «это обнищавший, забытый богом попович-неудачник, прогнанный за пьянство писец, купеческий сын или племянник, попробовавший свои жидкие силишки на актерском поприще и теперь идущий домой, чтобы разыграть последний акт из притчи о блудном сыне; быть может, судя по тому тупому терпению, с каким он борется с осеннею невылазной грязью, это фанатик - монастырский служка, шатающийся по русским монастырям, упорно ищущий "жития мирна и безгрешна" и не находящий...» Имя он своё скрывает.
Одному из сопровождающих крестьян, Андрею Птахе удаётся разговорить бродягу. И тот рассказывает о своей нелёгкой доле. Мать его из крепостных была, няней служила при господах, сына своего баловала, хотела в хорошие люди вывести. «Я на кровати спал, каждый день настоящий обед кушал, брюки и полусапожки носил на манер какого дворянчика. Что маменька сами кушали, тем и меня кормили; им господа на платье подарят, а оне меня одевают... Хорошо жилось! Сколько я конфетов и пряников на своем ребячьем веку перекушал, так это ежели теперь продать, можно хорошую лошадь купить. Грамоте меня маменька обучили, страх божий сызмальства внушили и так меня приспособили, что я теперя не могу никакого мужицкого, неделикатного слова сказать. И водки, парень, не пью, и одеваюсь чисто, и могу в хорошем обществе себя содержать в приличном виде». Читать сильно любит - «коли время есть, сяду в уголке и читаю книжечку. Читаю и всё плачу, плачу...- Чего ж ты плачешь?- Пишут жалостно!»
На вопрос Птахи про отца начинается драматическая составляющая рассказа бродяги. Видимо, был он незаконнорожденным от барина. Когда же мать его господин решил на более молодую наложницу поменять, решила она того отравить мышьяком.. А, так как подавал стакан прислуживающий барину сын, сослали на каторгу обоих, мать на 20 лет, его за малолетство на семь годков… И сознаётся бродяга Птахе, что бежал он через четыре года каторжных работ, а имя потому не называет, что надеется в ссылку попасть, а не обратно на каторгу. «Теперь ты рассуди, парень, по совести, какой мне резон звание свое открывать? Ведь меня опять в каторгу пошлют! А какой я каторжник? Я человек нежный, болезненный, люблю в чистоте и поспать и покушать». А каторгу он страшно описывает, как сущий ад. Поэтому и мечтает бродяга попасть в Восточную Сибирь на поселение, чтобы жить там и работать. «По закону начальство обязано мне пай дать... да-а! Земля там, рассказывают, нипочем, всё равно как снег: бери сколько желаешь! Дадут мне, парень, землю и под пашню, и под огород, и под жилье... Стану я, как люди, пахать, сеять, скот заведу и всякое хозяйство, пчелок, овечек, собак... Кота сибирского, чтоб мыши и крысы добра моего не ели... Поставлю сруб, братцы, образов накуплю... Бог даст, оженюсь, деточки у меня будут». Вот такие мечты у безымянного…
Рассказывает он своей любви к рыбной ловле, прямо, как песню поёт о том, как правильно ту или иную рыбу ловить – «Хлебом меня не корми, а только дай с удочкой посидеть. Ей-богу. Ловлю я и на удочку, и на жерлицу, и верши ставлю, а когда лед идет - наметкой ловлю. Силы-то у меня нету, чтоб наметкой ловить, так я мужика за пятачок нанимаю. И господи, что оно такое за удовольствие! Поймаешь налима или голавля какого-нибудь, так словно брата родного увидел. И, скажи пожалуйста, для всякой рыбы своя умственность есть: одну на живца ловишь, другую на выползка, третью на лягушку или кузнечика. Всё ведь это понимать надо! К примеру сказать, налим. Налим рыба неделикатная, она и ерша хватит, щука - пескаря любит, шилишпер - бабочку. Голавля, ежели на бырком месте ловить, то нет лучше и удовольствия. Пустишь леску саженей в десять без грузила, с бабочкой или с жуком, чтоб приманка поверху плавала, стоишь в воде без штанов и пускаешь по течению, а голавль - дерг!»
И во время побега с каторги ему довелось порыбачить на широких, быстрых сибирских реках. Слушают его рассказ крестьяне, и рисуют себе «картины вольной жизни, какою они никогда не жили; смутно ли припоминают они образы давно слышанного, или же представления о вольной жизни достались им в наследство вместе с плотью и кровью от далеких вольных предков, бог знает!»
Только не даёт разгуляться воображению бродяги второй сопровождающий крестьянин Никандр, прерывает его и указывает ему, что не доберётся он до привольных мест, так как слишком «дохлый», всего шесть вёрст прошли, а тот уже отдышаться не может!
И Птаха тоже говорит, что не дойти ему – «Какой ты ходок? Погляди на себя: кожа да кости! Умрешь, брат!»
Не жалеют бродягу крестьяне. А у него в голове «теснятся картины ясные, отчетливые и более страшные, чем пространство. Перед ним живо вырастают судебная волокита, пересыльные и каторжные тюрьмы, арестантские барки, томительные остановки на пути, студеные зимы, болезни, смерти товарищей...»
Как Чехову удаётся в небольшом по объёму рассказе уместить целую незадачливую жизнь бродяги, не помнящего родства?!
Фраза – «Медленно и покойно рисует воображение, как ранним утром, когда с неба еще не сошел румянец зари, по безлюдному, крутому берегу маленьким пятном пробирается человек; вековые мачтовые сосны, громоздящиеся террасами по обе стороны потока, сурово глядят на вольного человека и угрюмо ворчат; корни, громадные камни и колючий кустарник заграждают ему путь, но он силен плотью и бодр духом, не боится ни сосен, ни камней, ни своего одиночества, ни раскатистого эхо, повторяющего каждый его шаг».
Прочитано в рамках марафона «Все рассказы Чехова» # 266