Наша героиня -- антропологиня из Франции. Она едет на Камчатку в экспедицию и в один плохой день встречается с медведем лицом к морде. Он ее кусает, она отбивается, медведь убежал, у Настасьи пол челюсти нет. С этого момента, с секунды в которой окровавленная женщина лежит среди сопок и ждёт спасательный вертолет военных, и начинается история. За короткие 125 страничек будет много больничной драмы, жизни в тайге, антропологических теорий и знаний. Текст плотный, сухой, специфический, но многим нравится.
Многим, но не мне.
Поймите меня правильно, книга -- точно отличная. Фиксация чисто женского быта и работы в первой части, в российской больнице и в последней, в тайге -- это просто песня. Не думаю, что Мартен удалось уловить отличительный опыт наших женщин или соотнести его с общеженским… Развернуть
Если после прочтения данной брошюры, содержащей великолепное эссе Ханны Арендт, вам не захочется прочесть (перечесть) творения Уистена Хью Одена, существует большая вероятность, что у вас нет сердца
64 страницы, из которых 12 - технические, около того - рефлексия о войне и даже больше того - плохие стихи, которые лучше было бы не печатать
остаток прекрасен
Сначала продираешься сквозь ледники - громоздкие, неудачные, но яркие своими образами - и думаешь: зачем так прятать в посредственном столь мощные образы? А потом автор перестает прятать и выходит на уровень Бродского середины восьмидесятых, быстро от него уходя обратно в не пойми что.
Очень смешанные чувства, словно великий талант не осознает как и что ему делать.
И все-таки лучшим творчеством Льва Оборина остаются комментарии к паблику "Профессор Поцелуй"
Книга, которая меня зачаровала своим ужасом с аннотации и не отпускала до конца.
Книга из тех, что страшнее любых хорроров: Настасья - антрополог из Гренобля, исследователь народов севера, в 2015 году была на Камчатке, жила с эвенками и в лесу еле отбилась ледорубом от медведя. Медвежий поцелуй изуродовал ей лицо навсегда.
Книга об этом событии, о четырёх операциях которые она пережила в России и во Франции, о том, как ей удалось оправиться после травмы, об экзистенциальных переживаниях, которые заставили Настасью когда-то выбрать свою профессию, отправиться в лес, и вызванных последующими событиями, заставившими писать.
В чём-то восприятие окружающей действительности автором было мне совсем не близко, в чём-то - наоборот, я её очень хорошо понимала, но бесспорно у неё получилось очень… Развернуть
«Некоторые люди ясно слышат внутренний голос, и делают то, что он им подсказывает. Такие люди сходят с ума. Или превращаются в легенду». Так начинается фильм «Легенды осени». Так можно сказать о французском антропологе Настасье Мартен, которая в двадцать девять лет выжила после схватки с медведем. И стала легендой.
Будучи сотрудником лаборатории социальной антропологии, Мартен долгое время жила среди коренных народов: проводила этнографические научные исследования на Севере, работала на Аляске и на Камчатке. В августе 2015 года отправилась в экспедицию по Ключевскому массиву. После тридцатичасового опасного спуска в районе вулканической сопки столкнулась один на один с камчатским медведем. Зверь ушел с раной от ледоруба, прихватив пол-лица переломанной Мартен.
Что можно поведать о книге, в которой нет сюжета, нет персонажей, имен, а автор не собирается доносить какую-то мысль до передатчика адресата? В этом сборнике рассказов Беккет дистанцируется от всех условных литературных единиц, в том числе знаков препинания, используя только один инструмент – слова. Он довел свой текст до такого состояния, что его нельзя ухватить, сформулировать, обозначить, сделать удобным и доступным. Его текст – это изложение нового языка.
Это язык, на котором не общаются. Он носится в воздухе, перемешивается с нашими мыслями, но никто его не знает. Всего его слышат, но не делятся им друг с другом. Язык, циркулирующий в пространстве. Язык без адресата и адресанта, язык потустороннего, использующий нас как передатчики. Это язык длительности, невозможности длящегося… Развернуть
«по мере того, как он уходит дальше, я прихожу в себя…
к нам обоим возвращается самообладание. ему без меня, мне без него, нам придется выжить, вопреки тому, что каждый оставил что-то своё в чужом теле; нам придётся жить с тем, что каждый потерял в другом».
Речь пойдет о книге, повествующей о реальных событиях, случившиеся с француженкой Настасьей Мартен на Камчатке в 2015 году.
Но почему такая обложка? Она совершенно не передает эту уникальную историю. Она не передает ту связь между миром людей и миром животных, о которой так потусторонне и мифически нам рассказывают. Эту разницу между мирами. Не передает тайгу, силу природы. (я кстати там обложку перерисовала по своим ощущениям)
Эта история стала не просто чудом, шансом выжить после столкновения с медведем.. Эта история стала для… Развернуть
Книга и понравилась, и не понравилась одновременно. Понравилась тем, что автор весьма оригинально решает проблему опосредованного восприятия, поднимает вопросы, которые часто остаются без внимания современных мыслителей в силу их неочевидности. Не понравилась тем, что аннотация совершенно не соответствует содержанию книги. Или, может быть, просто то, какое отражение содержание книги нашло в аннотации, абсолютно не совпало с моим собственным ее восприятием. Прочитав аннотацию, полагала, что в сборнике представлены эссе, объединенные социологической проблематикой. Однако под обложкой собраны философские эссе, причем - что стало самой большой неожиданностью - все они посвящены религиозным сюжетам, находящим отражение в искусстве (прежде всего - в живописи).
Приятный бонус - наличие… Развернуть
Мне надо про медведя”, – сказала я. И вот у меня в руках тоненькая книжка в мягкой обложке. Закладка – листочек, изрисованный сердечками подругиной дочкой. Вокруг меня – целостный, тихий, предсказуемый городской мир. Насколько, вообще, что-то в наше время может быть тихо, предсказуемо и мирно.
И вот всё это рассыпается на клочки. Текст входит в меня, разбирая, раздирая на части. После каждой главы хочется бросить – чтобы сохранить остатки целостности. Но что-то подсказывает, надо пройти этот путь до конца, как прошла его героиня.
“Верю каждому зверю” – реальная история антропологини Настасьи Мартен, которая на Дальнем Востоке встретилась с медведем и выжила. Медведь прокусил ей голову, раздробил челюсть и отступил, пронзенный ледорубом. С этого момента, когда хищник сбежал, начинается… Развернуть
Книга написана спермой, потом и прочими телесными выделениями. Бренер на наших глазах превращается в русского Уитмена. Последний луч осознанной искренности в мире победившего капитала.
Автор бесконечно симпатичен, как своей просветительской стороной, так и сиянием в короне петербургского поэтического андеграунда. Проза при этом робкая, растерянная, стыдливая, заговаривающаяся, вспыхивающая лишь местами.
А из-за многоцветья лесов, вспыхивающих вдалеке разрывами радужных аневризм, из-за полых изнутри сопок, на изнанке которых записаны имена всех будущих русских царей, грозил топором большерукий, краснорожий петрович; и не просто грозил! а, прихомутав оный к мужеской своей дубине, явился на горизонте воплощением приапической мощи, распугивающей пугливых наяд и воспитанниц смольного института.
Ладно, а если серьезно:
если бы Янев чуть-чуть недожал - получился бы дистиллят purple prose, которую любят авторы фанфиков и непризнанные писатели в кризисе среднего возраста с прозы.ру. Вместо этого он выкрутил все показатели на максимум, и получилось ни на что не похожее, но достаточно обаятельное нечто, по несуразности (и сюжетной, и языковой) сравнимое со, скажем, творениями Пимена Карпова (хотя… Развернуть
легко и забавно, у Кейджа все в порядке с чувством юмора) растянула на недельку, читала по утрам за кофе, как газету :)
СОЯ: 8+9+9=8,6
У автора отличное чувство слога и языка, которые делают эту небольшую книжку настоящим шедевром. Здесь нет скучного и монотонного рассказа "родился-учился-женился-умер". Как нет и пошлых, скабрезных шуточек, вроде "посмотрите, что под кринолином Изольды Ардалеоновны".
Виха поразительно убедителен и при этом его интересно читать. Ведь, казалось бы, такая скучная вещь для меня, как биография, должна вызывать не более чем дремоту, но на самом деле автор умело раскрывает многостороннюю личность одного из величайших художников мира, ведя с читателем неспешную беседу, словно прогуливаясь по залам музея.
Набрасывая на полотно яркие зарисовки, писатель старательно выводит портрет Малевича, который становится не просто живым и интересным собеседником, но той личностью, которая сумела… Развернуть
Совсем небольшая книга, но очень сложная.
Барскова пишет только о блокаде. И этот пласт так хорошо исследовала, что всеми отсылками пишет, как обычными словами.
Мне очень нравилось такое метафоричное письмо, но это не значит, что я всё поняла.
Здесь полувымышленная история в невымышленном городе, про почтовое (как мне показалось отделение). Про Ленинград, где смерти стало намного больше, а люди действительно завидуют мертвым.
Для меня самым интересным и страшным в книге были свидетельства настоящих людей, какие-то мелочи быта, о которых не думаешь. А когда узнаешь - пугаешься и не забудешь никогда.
Наверно, стоит читать Барскову с комментарием, всю целиком. Но впечатление сильное уже сейчас.
4/5
Столкновение французского антрополога лицом к лицу с медведем на далекой Камчатке. Автор настолько тонко и точно описывает свою историю, ты просто погружаешься в эту атмосферу и наблюдаешь за всем этим будто сидя у экранов телевизоров. От русской медицины, восстановления в засекреченной больнице, перевоза во Францию и тяги снова оказаться за любимой работой в далеких краях. Несмотря на все, она хочет снова вернутся в этот манящий лес. Это история поиска и собирания по крупицам своей идентичности.
"Под взглядом другого" - хорошая книга, которую очень трудно кому-то рекомендовать. У автора отличный вкус на искусство, но говорит он о нем на странном языке, состоящем из лакановского психоанализа, философии и христианства.
Святые Лючия, Себастьян, Екатерина и Фина, несколько Иисусов и одна дама с собачкой, а также знаменитые венецианки Караччи - круг интересов автора.
По сути, содержанием каждого эссе является не то, что изображено, а то, что скрыто за изображением. Для этого автору и нужен психоанализ. Запутаться в бреду Лакана о зеркале, желании и кастрации, конечно, как не фиг делать, но здесь это не раздражает, потому что даётся очень дозировано.
В своем эссе Дебре выступает против "Венеции" как культурного феномена в том виде в каком он сложился и существует сегодня. Можно сказать, что дяденька зажрался, раз уж и Венеция ему не угодна. Но не все так просто. Это Венеция массовой уникальности, выхолощенной одухотворенности, загнанного в рамки искусства, одинаковых видов. "Венеция, как и "Джоконда", - это общее место, не существующее само по себе и неуклонно теряющее собственное содержание". Город застывший раз и навсегда в одной позе, боящийся пошевелиться и пригодный лишь для того, чтобы тешить самолюбие туристов, прикасающихся к "прекрасному".
Противоположность всему этому - живой и обитаемый Неаполь, который не боится меняться и не стесняется быть разным. А органичное соединение высокого и низкого взаимодополняет и обогащает… Развернуть
Гаррри, палач, привыкший казнить, т.е. вешать людей, но Британия вдруг отменила смертную казнь, и ему больше нечем себя занять, кроме как в пабе, который они держат с женой, с дружками алкоголиками вести свои пьяные разговоры..
Пьеса производит очень мрачное впечатление, но когда смотришь спектакль и слышишь все эти смешки и даже иногда хохот - как-то заражаешься залом.. Хотя действительно так как они играют - это смех, но на мой взгляд это смех сквозь слезы. В спектакле по этой пьесе Дэвид Морриси там переиграл всех
