В 66 лет Элизабет Страут достигла максимальной продуктивности

Автор, удостоенная Пулитцеровской премии, написала пять книг за шесть лет и была номинирована на Букеровскую премию за «О,Уильям!» Что на нее нашло?

Элизабет Страут и бровью не повела, когда через несколько минут после знакомства я призналась, что сломала ручку унитаза в ванной дома её агента. Я почти не упомянула об этом — мои сантехнические навыки бесшумны и эффективны, — но, зная состав честных до безобразия персонажей, о которых идёт речь в романах Страут, я догадывалась, что она оценит мою откровенность.

Чего я не ожидала, так это обезоруживающего смеха Страут, который заполнил заставленный книгами дом в Верхнем Вест-Сайде, принадлежащий книжному агентству Фридрих, и вызвал ямочку на её правой щеке. В течение следующих 90 минут я наблюдала эту цепную реакцию десятки раз: смех, ямочка, повтор. Скажем так: интервьюеру будет трудно найти другого субъекта с таким сочетанием веселья и серьёзности, как у Элизабет Страут.

Мы встретились, чтобы обсудить «Люси у моря», девятую книгу Страут, которая рассказывает о Люси Бартон (писательнице, появлявшейся в предыдущих романах) в первый год пандемии, когда она сбегает из Нью-Йорка, чтобы провести карантин со своим бывшим мужем Уильямом в арендованном доме в штате Мэн. В романе присутствует горько-сладкая непосредственность, как будто Страут приступила к работе в тот день, когда Том Хэнкс объявил, что он заражён, но каким-то образом ей удаётся держать пандемию на заднем сиденье. Люси Бартон сидит за рулём, Уильям сидит на пассажирском сиденье, а голос Страут управляет их машиной для побега.

Если вы следите за творчеством Страут, то, возможно, заметили, что она в ударе. Сначала медленно, постепенно, а затем в головокружительном темпе Страут создала вселенную из неполноценных, раздражительных, уязвимых людей — в основном жителей штата Мэн и Нью-Йорка, а также нескольких жителей Среднего Запада, — которые появляются в историях друг друга без всяких фанфар.

Книга «Люси у моря» выходит в издательстве Random House 20 сентября, менее чем через год после своего полуприквела   О Уильям! , который был номинирован на Букеровскую премию. В 2019 году Опра отдала предпочтение роману   И снова Оливия , продолжению книги Страут Оливия Киттеридж , которая в 2009 году получила Пулитцеровскую премию и стала сериалом канала HBO с Фрэнсис Макдорманд в главной роли. Книга Когда всё возможно  вышла в 2017 году, а   Меня зовут Люси Бартон  — в 2016 году.

«Я становлюсь старше, и я научилась записывать эти предложения, узнавать, когда их стоит записать, — говорит 66-летняя Страут. — Как будто я всю жизнь готовилась к марафону, а теперь произошло ускорение».

Потребовалось время — фактически десятилетия, — чтобы набрать этот темп. Она опубликовала свою первую книгу, Эми и Исабель , в 42 года (1998 год), после чего между выходом её романов образовался восьмилетний перерыв.

«Даже в юности я могла почти погрузиться в человека рядом со мной, — говорит она. — Я могла почувствовать или мне казалось, что я могу почувствовать, каково это — быть им. Чтобы передать эти чувства, мне пришлось научиться писать».

Элизабет Страут, которую почти наверняка сыграла бы Дайан Китон в биографическом фильме «Что-то надо отдать», выросла в Нью-Гэмпшире и Мэне. После окончания Бейтс-колледжа в 1977 году она несколько лет работала официанткой в Льюистоне, штат Мэн, пока, по её словам, «однажды ночью меня вырвало, и я подумала: "Ладно, думаю, я ухожу отсюда"».

Она пробовала учиться на юридическом факультете, бросила, вернулась и закончила его с отличием, только через полгода после начала своей юридической карьеры поняла, что она не создана для того, чтобы быть адвокатом.

Всё это время Страут работала над рассказами и романом, который так и не был опубликован.

В юридическом колледже Сиракузского университета, где она получила диплом, была программа для писателей, и она проводила больше времени с писателями, чем со студентами-юристами.

«Что меня поразило в этих друзьях-писателях, так это то, что они много говорили о писательстве, но на самом деле писали не так много. Они писали не так много, как я», — сказала Страут.

В 1983 году Страут переехала в Нью-Йорк со своим первым мужем и грудной дочерью. Вскоре после этого она встретила Кэти Чемберлен в Новой школе, на одном из двух курсов писательского мастерства, которые она посещала; вторым был курс Гордона Лиша в Колумбийском университете. Спустя почти 40 лет Чемберлен по-прежнему остается её первым читателем.

«Когда Лиз прочитала свой первый рассказ — нам пришлось подойти к столу в передней части комнаты — я подумала: "Это волшебно, это настоящий писатель, — поделилась Кэти Чемберлен, тоже автор. — Она может создать нечто большее, чем просто слова на странице"».

Книга « Эми и Исабель » вышла в 1998 году, и этот опыт был ошеломляющим для Страут, которая до этого преподавала на полставки в Манхэттенском общественном колледже, «публиковала рассказы тут и там» и «работала в безвестности много-много лет».

«Я знала, что я писатель, но совершенно не представляла, каково это — быть автором, — написала Страут в электронном письме. — Я работала (вполне счастливо) в маленькой жабьей норе в сосновых иголках, и вдруг на меня был направлен огромный прожектор. И это меня напугало».

Рецензируя книгу в «Нью-Йорк Таймс», Сюзанна Берн назвала «Эми и Изабель» — «одной из тех редких, бодрящих книг, которые берут, казалось бы, знакомый мир и заглядывают в него с беспощадной интимностью, открывая странное и поразительное место».

То же самое можно сказать и о творчестве Страут — слово, которое она, вероятно, не стала бы использовать по отношению к себе. То же самое касается «повествования» и «процесса». Она не пишет рецензий на книги и -по словам её мужа, Джеймса Тирни, за которого она вышла замуж в 2011 году – «не разглагольствует о теории литературы».

Описывая, как она работает над новой идеей, она говорит: «У меня всегда был образ смятого куска вощёной бумаги. Существует ли вообще вощёная бумага? Моя задача — разгладить её как можно ровнее».

Страут продолжила: «Если я использую что-то из того, что пережила сама, я думаю об этом как — это так глупо — но я думаю об этом как о жвачке. Я должна надавить на жвачку, просто растянуть её до упора».

Что касается инструментов её профессии, когда она записывает сцены на ходу, она использует «просто тетрадную бумагу с тремя отверстиями, которая помещается в скоросшиватель, которого у меня нет». Если у неё есть любимая ручка, она о ней не упоминает. Позже она перенесет свои записи на компьютер.

В первые дни пандемии Страут и Тирни разбавляли однообразие поездками по окрестностям рядом со своим домом в Брунсвике, штат Мэн. Одним из их любимых мест был остров Бейли, примерно в 25 минутах езды — мимо колледжа Боудуин, по лесистым дорогам, по обе стороны которых блестела вода, через мост, выложенный камнем, и на скалистую часть суши, которая словно указывает средним пальцем на залив Каско.

Там, на обрыве рядом с крошечным пляжем, где Страут в детстве каталась на скалах, она заметила коттедж.

«Я сказала Джиму: "Это дом, в который Люси и Уильям могли бы переехать"». Вот так к ней приходит идея. Затем она записывает её.

В романе «Люси у моря» дом находится в Кросби, штат Мэн, озере Вобегон, которое появляется в нескольких романах Страут, как и несколько его жителей. Мы вновь встречаемся с Олив Киттеридж («Она очень либеральна, она всё время говорит о президенте, она просто ненавидит его», — рассказывает подруга Люси) и Бобом Берджессом, который дебютировал в романе Братья Берджесс  и является бывшим мужем одной из женщин, с которыми у Уильяма был роман, когда он был женат на Люси.

Если вы являетесь поклонником романов Элизабет Страут, то повторяющиеся персонажи покажутся вам старыми друзьями. Но если вы впервые берёте в руки один из этих романов, вам не нужно знать предыстории.

«Лиз занимается подобным построением литературного мира со времён "Эми и Изабель", — говорит Молли Фридрих, агент Страут. — Вам не нужно начинать с "Меня зовут Люси Бартон", потому что Люси и Уильям появляются с первой страницы "Люси у моря"».

Она сравнила писательский процесс Страут с картиной Пикассо «Женщина, гладящая утюг», написанной в «Голубой период»: «Это такое кропотливое складывание и разглаживание. Эти предложения кажутся простыми, потому что они настолько упрощены».

Бенджамин Дрейер, исполнительный управляющий редактор и главный редактор Random House и давний редактор Страут, сказал: «Я спросил её, когда мы недавно разговаривали по телефону: "Есть ли у вас Библия Лиз Страут, чтобы следить за персонажами? Она ответила: "Нет, я просто знаю это всё". Вы не можете поймать её на каком-то несоответствии или на проблеме, связанной с хронологией событий».

Но не ищите в этих книгах ролл с лобстером или «Субару» с дизайнерским багажником на крыше, или вид на Мэн из летнего лагеря. Страут скорее напишет о людях, работающих во фрипортском филиале L.L. Bean, чем сосредоточится на туристах, позирующих у огромного утиного сапога на улице. Она пишет о Нью-Йорке с любовью, разочарованием и - в случае с пандемией — беспокойством человека, который там жил.

Написанный Страут образ разведённой пары, которую объединяет беспокойство за своих двух взрослых дочерей, открывает перед нами совершенно неизученную точку зрения на пандемию. Люси и Уильям не молоды и не стары. Они не находятся в состоянии кризиса; они способны сами позаботиться о себе, и у них есть для этого средства, но их неуверенность и страх реальны. Они выпрыгивают со страниц вместе с солёным остроумием их создателя и призрачным запахом дезинфицирующего средства для рук.

Тирни описал их распорядок дня, пока Страут работала над «Люси у моря». Они вдвоём смотрели новости и строго соблюдали карантин. Он готовил и вёл занятия в Гарвардской юридической школе через Zoom. Страут писала — на диване, в своей студии, когда бы и где бы ни возникла поразившая её мысль.

«Лиз счастлива больше всего тогда, когда пишет, — говорит Тирни. — Она также играет на фортепиано. Это две важные части её жизни, и они никак не связаны между собой. Она слышит ноты, которых не слышат остальные, и это находит отражение в её сочинениях. Она обращает внимание на звучание каждого предложения, каждого абзаца, каждого слова».

Вспоминая их совместные поездки, он описал небо как «абсолютно, до боли ясное в те первые месяцы пандемии».

«Одной из самых сложных задач было понять, что такое время, — говорит Страут об эпохе мытья продуктов в 2020 году, когда календари стали зловеще пустыми. — Как будто время просто сжалось. Ощущение дня было странным, а ощущение недели — ещё более странным, потому что, что такое неделя? Я хотела как-то отразить это на бумаге».

Она добивается этого, когда Люси Бартон совершает безумную поездку, чтобы увидеть своих дочерей в Коннектикуте (обниматься запрещено). Страут пишет: «В последний раз — когда они были маленькими - я забирала девочек. Это часто разбивало мне сердце, когда я понимала, что ты никогда не знаешь, когда в последний раз забираешь ребёнка. Может быть, ты говоришь: "Милый, ты становишься слишком большим, чтобы тебя поднимать", или что-то в этом роде. Но потом ты больше никогда не берешь их на руки.

Жизнь с этой пандемией была похожа на это. Ты не знаешь».

Элизабет Эган (Elisabeth Egan)

Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ