Гинзберг, Керуак и Берроуз: чествование битников в Париже

Автор: Джеймс Кэмпбелл (James Campbell)
Иллюстрация: Без названия (Путь наслаждений, Третий разум, с. 12) (1965) Брайон Гайсин и Уильям Берроуз. Музей искусств округа Лос-Анджелес

В конце 50-х, когда движение битников достигло своего апогея, Гинзберг, Керуак и Берроуз жили в ветхом отеле недалеко от Сены. Джеймс Кэмпбелл посетил новую выставку в Центре Помпиду и вспомнил важный момент в истории культуры.

Если этим летом вы хотите прочитать оригинал рукописи романа Джека Керуака В дороге , то вам нужно посетить выставку «Поколение битников» в Центре Помпиду в Париже. Потребуется посетить ее больше одного раза, ведь рукопись длиной 36,6 м занимает всю длину центрального помещения, как Гобелен из Байё (памятник средневекового искусства — прим. пер.). Также здесь можно посмотреть 30-минутный фильм Роберта Франка «Погадай на ромашке» (1959) с голосом Керуака за кадром, изучить сильно отредактированный машинописный экземпляр поэмы Вопль Аллена Гинзберга, потанцевать под безумные фильмы Гарри Смита и получить удовольствие от многочисленных редких публикаций, таких как, например, «Шесть Секций от Гор и Рек Без Конца» Гэри Снайдера и издания журналов «Big Table» и «Kulchur».

В Париже появилась традиция проводить крупные выставки на литературные темы: за последние годы в Национальной библиотеке Франции прошли выставки, посвященные Жан-Поль Сартру и Борису Виану, в Центре Помпиду проводились выставки, посвященные Жану Кокто и Ролану Барту, но почему битники? И почему именно сейчас? Филипп-Ален Мишо объясняет: «Наша идея заключалась в том, чтобы показать ту свободу, за которую они боролись тогда, и которая теперь находится на грани исчезновения». Он был куратором выставки при поддержке поэта Жан-Жака Лебеля, переводчика нескольких работ битников на французский язык, и Рани Сингх из Центра Гетти. Ф.-А. Мишо хотел возродить интерес прежде всего потому, что во Франции никогда не уделялось должного внимания работам битников. «Нам хотелось, используя мультимедийные средства, показать природу данного движения — не просто писательство, но и изобразительное искусство и кино — центральной идеей которого были путешествия».

Есть еще один хороший повод для того, чтобы привезти битников в Париж. Не только Танжер, который часто упоминается, но и столица Франции стала местом, где движение битников достигло своей высшей точки между 1957 и 1960 г. С приходом нового десятилетия движение, бывшее авангардным, вышло в свет и подверглось воздействию коммерции. Они жили в дешевом отеле, расположенном на улице Gît-le-Coeur, вблизи Сены. Известный Отель Рашу, названный в честь владельца, впоследствии стал легендарным Бит Отелем. В нескольких минутах ходьбы от отеля по бульвару Сен-Мишель на улице Сен-Северин находился офис «Олимпии Пресс», единственного в Европе издательства для битников. Именно в Бит Отеле в 1959 году взъерошенный «стиль жизни» Уильяма С. Берроуза стал приобретать неопределенные — по мнению самого Берроуза — очертания благодаря Гинзбергу, Синклеру Бейлису и другим, до тех пор, пока они не пришли к владельцу «Олимпии Пресс» Морису Жиродиа. 4 или 5 недель спустя Голый Завтрак с редкой теперь уже суперобложкой, созданной автором, множеством опечаток, совершенных наборщиками, не знающими английского языка (к счастью, содержание было учтено) был лишь в нескольких магазинах, пожелавших его заказать. Метод нарезок, который Берроуз использовал для обложек двух своих следующих романов Мягкая Машина и Билет, который лопнул — также опубликованных в «Олимпии» — был случайно раскрыт его постоянному помощнику Брайону Гайсину в Бит Отеле. На экспозиции представлено оригинальное средство Гайсина для нарезки, нож Stanley, а также винтажная печатная машинка Берроуза «Ундервуд» и счетная машинка, подобная той, которую усовершенствовал его дед, которого также звали Уильям С. Берроуз, приобретший семейный статус и богатство к концу 19 века. Именно в Париже Гинзберг начал работу над своей великой поэмой Каддиш , и именно отсюда Грегори Корсо отправлял свои стихотворения для сборника Бензин в магазин «City Lights Books» в Сан-Франциско.

«Наверное, он самый великий американский поэт, — написал Гинзберг в предисловии, — который голодает в Европе». Он голодал в Бит Отеле, если быть точным, где Корсо жил в такой маленькой комнате, что в ней было невозможно встать в полный рост, как мы можем увидеть на одной из множества фотографий, сделанных английским фотографом Гарольдом Чапманом.

Поколение битников не считается движением в Париже, но оно показывает то, насколько важен город в жизни и творчестве нескольких его главных представителей. Керуак провел там мало времени, но Гинзберг и другие восхищались, просто глядя на те же достопримечательности и бездельничая в тех же самых кафе, как делали Генри Миллер, ставший для них вынужденным предшественником, Жан Жене и Сэмюэл Беккет. Работы всех этих писателей были недоступны в США, но были опубликованы в «Олимпии Пресс», литературная важность которой так и не была полностью осознана французской читающей публикой.

«Отель Рашу со временем превратился в 4-звездночный отель» (Сингх говорит, что недавно ей запретили провести группу внутрь во время прогулки по местам битников), но посетители Центра Помпиду могут посетить его благодаря инсталляциям с фотографиями Берроуза в его мрачной комнате, некоторые сделаны его современником Чапманом, тогда как другие Лумис Дин, фотографом журнала Life. Здесь можно увидеть точную копию провисшей латунной кровати с голой лампочкой под потолком и репродукции картин Берроуза. Единственное, чего не хватает, так это бледной куклы самого Берроуза, уставившегося в бездну «общей потребности» (так он называл героиновую зависимость). Мадам Рашу, которая любила проводить время как в кампании местных жандармов, так и среди битников, больше нет с нами, и некому объяснить, почему ей нравились эти эксцентричные типы (один арендатор заполнил комнату соломой). (Что уж говорить, если в отель не пускают даже обычных туристов.) Её ласковое присутствие заметно на некоторых фотографиях Чапмана, а фотографии бара в Бит Отеле помогают составить представление о жизни левого берега в 50-х.

Ф.–А. Мишо столкнулся со сложностями в попытках показать мрачную сторону души битника, несмотря на то, что он имеет о ней четкое представление. Свобода — это не всегда веселье. В генах битников есть и безумие и преступность: Керуак, Гинзберг и Берроуз побывали в психиатрических клиниках к 30 годам. Корсо получил свое высшее образование в тюрьме. Берроуз пустил своей сожительнице пулю в голову, играя с ней в «Вильгельма Телля» на вечеринке в Мексике (согласно сказанию, жестокий наместник заставил крестьянина Вильгельма Телля стрелять в яблоко, стоящее на голове его сына — прим. пер.). В Бит Отеле Гайсину не пришелся по душе Гинзберг, потому что тот оказывал влияние на Берроуза. Последний, разрываясь между зависимостью и ломкой, дошел до паранойи, страдая от своей одержимости к Гинзбергу. В Сан-Франциско Натали Джексон, девушка Нила Кэссиди, сбросилась со здания. Элис Ковен, одна из почитательниц Гинзберга, в 1962 году в Бомбее покончила жизнь самоубийством. Позже он напишет Корсо: «Всегда чувствовал отвращение к запаху смерти в её волосах».

Ле Рой Джонс со своей семьей (1964), фото Боба Томпсона; 1964 г.; холст, масло; (92.4 x 123.2 см);
Подарок Джозефа Хиршхорна, 1966 Beat Generation Photograph: Джозеф Хишхорн/Ли Столсворф

Недавно появился интерес к женщинам поколения битников, но эксперт фильмов Гарри Смита Сингх, работавшая с Гинзбергом, подтверждает, что «в основном среди битников были мужчины». Выставка богато иллюстрирует каталог, состоящий из ее интервью с Джоанной Кайгер, «Сборник стихов» которой был издан в 2007 году. В 60-х она вместе со своим мужем Гэри Снайдером изучала дзен-буддизм в Японии. В каталоге также имеется архив интервью, составленный историком поколения битников Барри Майлзом вместе с Берроузом, Лоуренс Ферлингетти и Майклом Макклуром (полностью переведенный с английского на французский язык). Несмотря на то, что битники сделали многое для того, чтобы помочь принятию гомосексуальности, идеи феминизма их не привлекали. «Погадай на ромашке» это больше, чем просто фильм для мужчин, он откровенно сексистский (но не в грубой манере в худшие годы Берроуза). Гинзберг, Корсо и другие играли сами себя, в то время как роль Кэссиди (Майло) играл художник Ларри Риверс со своей женой Дельфин Сейриг, исполнившей роль его многострадальной жены Кэролин Кэссиди. «Она это переживет», — уверяет голос Керуака за кадром, в то время как плачущая жена остается делать тяжелую работу по дому, а парни идут туда, куда им хочется, наслаждаясь свободой.

На выставке также уделяется внимание, в виде отсылки к поэту Бобу Кауфману из Сан-Франциско и Лерою Джонсу, влиянию афроамериканского стиля на битников, обучавшихся в Лиге плюща, которое привело к появлению на свет «белого негра» (по выражению Нормана Мейлера). В середине 60-х Джонс похоронил в себе битника в Гринвич-Виллидж, оставив свою еврейскую жену Хетти (поэтессу и детскую писательницу), и возродился в Ньюарке, штат Нью-Джерси, под псевдонимом Амири Барака, борца черных националистов и антисемита (“I got the extermination blues, jewboys/ I got the Hitler syndrome figured”). Здесь можно увидеть поразительную картину «Лерой Джонс со своей семьей» художника Боба Томпсона и машинописный текст «Поэмы для чтения на похоронах Боба Томпсона», написанный Джонсом (1966). Мостом, соединяющим американскую культуру, должен быть джаз, которого здесь в достатке.

Одним из приятных сюрпризов, припасенных для посетителей, будет интерес писателей к визуальному искусству. Гинзберг был талантливым фотографом. Он, всегда ощущавший эпохальную природу компании битников, продолжал запечатлевать все на фото до своей смерти в 1997 году. Лоуренс Ферлингетти наряду с другими обвиняли его в том, что он все выдумал. Несколько из его сохранившихся фотографий, с надписями, сделанными от руки, представлены на выставке. Также можно увидеть фотографии Берроуза, в том числе некоторые комнаты Бит Отеля, и много примеров его коллажей. Кроме того, выставлены рисунки Керуака, его портрет, выполненный Ларри Риверсом, а также яркие рисунки Берроуза, выполненные Корсо. Одной из сенсаций для кураторов выставки стала рукопись поэмы Корсо длиной 1,8 м, которая, возможно, была написана в Бит Отеле. “There is no more SAFETY Protection/ There is only DANGER/ and it leans against the final/ lampost gobbling / St Tropez SHOES”. Можно увидеть рисунки и коллажи, сделанные более известными художниками, такими как Уоллес Берман, Джулиан Бек и Алфред Лесли. Одним из лучших экспонатов является внушительная коллекция иероглифов Гайсина «Calligraphie».

Calligraphie (1960) Брайон Гайсин, фото: Джонатан Грит

Основной миф — это путешествия. Керуак писал о срочной необходимости «ехать ехать ехать», и нам представляется редчайшая возможность увидеть рукопись одной из немногих книг западной культуры, напоминающей путь — «В дороге». Эта книга символизирует собой путь, проложенный на бумаге. Поэтому для Ф.-А. Мишо удобно располагать свои выставки по принципу местоположения. Поэтому в заголовке выставки не только «Нью-Йорк, Сан-Франциско и Париж», но и Мексика, Танжер и Дальний Восток. Лондон, город, укрытый серыми облаками в 1950-х, почти не представлен. В 60-х и начале 70-х Берроуз решил жить в Мейфэре (Великобритания), потому что — как говорит Жан-Жак Лебель — «там его не могли узнать».

Сегодня Париж это город, нервно взирающий в угрожающие небеса. Продолжающиеся поиски свободы в литературе породили великих писателей, начиная с Рембо и Аполлинера и заканчивая Камю и Вианом, которые являются источником вдохновения для писателей по всему миру. Блуждая по Центру Помипиду, я поймал себя на мысли, что об интеллектуальном и художественном кризисе в Париже говорили еще задолго до настоящего политического кризиса, и поразительно, насколько они связаны между собой. Берроуз нашел был ответы между вырезанных строк. Тем временем обнадеживает то, что безумные порывы к свободе, начало которым было положено в Колумбийском Университете 75 лет назад, чествуются в туманном «Городе Света» этим летом.