Русская классика — истории — стр. 2

Качаются верхушки сосен, Как провода бескровных вен. Весь мир как будто обесточен, - Я замер у твоих колен.. Лишь телефон о чём то светит - Лунатик вечный наших ссор, И сердце, сердцу не ответит, Блуждает в небе стихший взор. К нему хочу.. хочу стать ветром, И нежно так, его обняв, Гулять по звёздам, томик Фета, С собою в рай безмолвный взяв. Твои колени, словно крылья Растут блаженно, из груди, Ты шепчешь: боже, дай нам силы, С ума, и с сердца, не сойти. Над телефоном, тьма мерцает: Лежит в траве он, видит сон, О мотыльках бессмертных рая, О том, как я в тебя влюблён..

Ночь у окна, и бутылка вина, Всё, решено - стану завтра монахом.. Листик качается пьяный, луна.. Листик мне шепчет: иди Саша, на х@й. Как же обидно.. почти ведь, монах Листик, не стыдно? И так в сердце больно. Ладно, забыли. Ну вот, весь в слезах, Листик довёл.. не смешно ли, а, боже ? Друг бы смеялся: листик на х@й послал.. Нет, не поверит, пошлёт на х@й тоже. А сердцу ведь больно, в нём словно кинжал.. Сплю по ночам я с ножом, слышишь, боже? Стать бы монахом, как Лиза в гнезде.. В смысле, в Дворянском, в романе. Больно любить.. мысли все о пи@де, И о душе.. сердце - неба, подранок. Странный бы вышел монах из меня.. Выгнали б может, на…

Как хочется порой мне затеряться В просторах мира, словно в странном сне. Наверно, так письму ночному снятся Колени милой, лавка.. на луне. Да, сесть бы в поезд, ласковый, вечерний, Билет сложить, и.. выкинуть в окно. И ехать, просто ехать в сумрак летний: Поля мелькают, рай - забытый сон.. Как пистолет, стоп-кран к груди приставив, Нажать 'курок', и выйти в звёздный свет. Забыть себя, и боль, крылом расправив, Сказать себе: готов к судьбе, поэт? Меня обнимет ночь, и ветер - зверь уставший, Прильнёт тепло к руке, как в детских снах. Пойду с письмом туда, где жизни сон, не страшен, Где счастлив был, у ангела, в ногах..

Закрой глаза, доверься мне, Мы словно в странном, райском сне. Почувствуй нежность поцелуев, Почувствуй, как тебя люблю я. Подобно лёгким лепесткам, Они летят к твоим рукам, Коснулись плеч, груди и лона, Ты вся блаженно-невесома.. Приподнялась чуть над землёй: Как я люблю тебя такой.. Нам нужно быть поосторожней, Здесь, в парке, может быть прохожий. Увидит путник твой полёт, И ночью, точно не уснёт. Ну всё, расслабься, снам дай волю, Забудь о ссорах, нашей боли, И крылья ласково расправь, Прости, что был я так не прав. Парим с тобою над сиренью, Целую я твои колени.. Китаец маленький, в кустах, Открыл свой рот: чуй ши ви птах! С небес,…

Меня из рая выгонят, как в школе Бывало выгоняли в синеву, И я летел с Тургеневым на воле, И падал сердцем радостным, в траву. В раю меня Тургенев вряд ли встретит, Коснётся может, ласково, сирень.. Я ведь любить нормально, не умею, На что мне рай? Он без тебя, лишь плен. В раю все будут счастливы, любимы, Душа коснётся ласковых планет.. А у меня в раю.. душа разбита, И из запястий каплет в небо, свет. В раю я буду бредить лишь о травке, - Тебя так, нежно, звал я на земле.. Ты помнишь ночь, апрель и нашу лавку? Колени целовал - твои - и млел.. Ты улыбнулась? Хорошо, чудесно.. В раю я буду бредить о тебе, О бёдрах смуглых и прелестных О…

...что современную публику кормят поделками Акунина да Водолазкина, что она объедается псевдоисторической чепухой про попаданцев и начисто забыла, как выглядят настоящие исторические романы. Что же, тем больше повод порадоваться за себя. Как всякий подлинный исторический роман, "Иван Грозный" Костылева - про историю. Книжка, сосредоточенная на женах и кровавых подробностях пыточной, является лишь любовным триллером в тематических декорациях, это не исторический роман. Костылев пишет эпоху, которая всяко больше любого человека, в том числе царя. Именно поэтому столь любимые одухотворенными либералами зверства у Костылева выглядят тем, чем…

На балконе, как в вагоне - Мчится поезд в небесах, Словно в странных, райских снах: Зайцем еду, счастьем, тронут. На балконе едет голубь, Зайчик солнечный и стих, Контролёр, слегка притих. Я стою с билетом, голый. Не билет.. письмо любимой; Ангел смотрит на него, - вам до рая? Ничего, Мы проехали чуть мимо. - можно нам остановиться? Я нажму сейчас стоп кран, За окошком, звёзд туман.. - можно.. если ты, влюбился.

За тобой иду по парку, Прячусь нежно, от тебя: Я - синичка, в травке сварка, - Прячусь я, и от себя.. Вот, я спрятался за кустик, Женский вскрик: там туалет.. Кто меня на небо пустит? - Грешный, призрачный поэт. Вновь крадусь.. мой смуглый ангел, Обернулся и затих. Рябь листвы блеснула странно, Из сирени, слышен стих. Ангел нежно улыбнулся, Каблучки - как в снах, сирень В сердце сладко отдаются, Прячусь нежно я за пень. Тишина. Мой ангел милый С парнем, дальше в ночь идёт. Из-за пня, сияют крылья: Я - лунатик идиот.

Вспомнилась такая история. Когда я была в одиннадцатом классе (господи, прошло 8 лет), все школьники писали сочинение зимой перед официальным началом ЕГЭ (насколько я помню, сочинение считалось допуском к основным экзаменам). В качестве примеров для раскрытия той или иной темы школьник выбирал произведение из русской классики. Темы были разные, кому как повезет. Мне попалась проблема «отцов и детей». И что, как не роман Тургенева, отлично подходит для раскрытия темы. Но была небольшая проблема. Я не читала эту книгу. На экзамене я сильно переживала, что из-за этого, я не смогу дать понять экспертам экзаменационной комиссии, что я не списала…

Мне в детстве нравилось представлять, что весна всходит, словно второе солнце, нежно освещая своим дивным светом всё вокруг. Я так томился в детстве по путешествию в космос, что придумал себе второе солнце — весну. Это давало какую-то блаженную оптику восприятия, словно я живу на далёкой планете, освещаемой двумя солнцами. Тогда, в детстве, стоя на коленях на подоконнике, словно в молитве, и прижавшись горячим лобиком к тёмному стеклу, мне казалось, что весна — это солнце бессонных, оно никогда не зайдёт, оно светит всегда, даже ночью. Я целовал прохладное окошко, с сиренью звёзд и ложился в постель. На полу, от луны, была светлая полоса,…

Мой дедушка работал на фабрике сторожем в велосипедном гараже, но очень любил изображать культурного и высокообразованного человека. Он носил костюм и шляпу, а ещё он периодически гонял меня в библиотеку со словами: шестой том Ленина сдай, возьми седьмой, а Братьев Карамазовых продли! Читающим эти книги я его ни разу не видела. Вот так Братья сопровождали меня на протяжении практически всего моего детства)

Обсуждали как-то с подругой, что некоторые люди, употребляя цитату из книги, говорят: всё смешалось в доме Обломовых. Решила провести эксперимент, поинтересовалась у своего сына-подростка, знает ли он эту фразу и что там, по его мнению, у кого и где смешалось. Он сказал, что Обломова он конечно же знает, это всем известный блогер, который готовит еду в Тик-Токе, а в Ютубе ест, кто такие Облонские ему неизвестно, а всё смешалось в доме Болконских...

Хочется нежно переиначить слова Дорониной о театре, и сказать: любите ли вы зверей так, как люблю их я? Я очень люблю зверей. Что наша память, как не ласковый и нежный зверь, быть может, берущий свою родословную ещё в Эдеме? Когда нам одиноко, или когда мы в глубокой депрессии, скорби, а быть может.. и на смертном одре, к нашему сердцу, словно к внутренней стороне ладони, подойдёт такой зверь и тепло лизнёт наше сердце, и посмотрит своими голубыми глазами нам в самую душу, и прильнёт к коленям, своей мордочкой света, как озябшая собака. Вот и сейчас, в тоске по моему смуглому ангелу (тоже, с нежной родословной в Эдеме), ко мне приласкалось…

Это было в минувшее воскресенье... Нет, ничего особенного не было, просто выезд за город. Просто прогулка, просто около леса, просто в сорока километрах от дома. Погода наградила нас солнечными выходными, и было приятно покинуть четыре стены и вдохнуть в лёгкие немного лесного воздуха. Снега в нашей полосе почти сошли, оставив только жалкие штрихи своего былого присутствия. Очерк после прогулки уверенно зрел в голове, но... Коварная работа навалилась всем своим тяжеловесным телом и припёрла меня к стенке, забрав с присущей ей жадностью и нетерпением себе весь жизненный ресурс без остатка и прихватив заодно моё творческое вдохновение.…

Вроде жив, и сердце нараспашку, Сердце, словно рядышком со мной, Бьётся, как воробушек распятый, Этой тихой-тихой синевой. Вроде жив, читаю книги утром, По ночам, смотрю сквозь сон, кино. И стихи пишу, о чём-то грустном, А на самом деле.. сердцу, всё равно. Словно тень от робкой, грустной птицы Сердце носится прозрачно, чёрте где: Переулки, парки, сны, страницы Книг забытых.. вот весь мой удел. А ещё, как ласточка в апреле, Залетит порой оно в окно, К милой, смуглой женщине: на кресле, Стих читает, улыбаясь сном. Вроде жив.. но лучше б не проснуться: В снах здоров я, счастлив, и любим. Боже мой, как страшно жить и грустно, Если крылья к…

...гласит: к образу Ивана Грозного обращались деятели искусств, чтобы через него получить хотя б какую-нибудь возможность высказать остаток своего задавленного тоталитаризмом свободного мнения относительно кошмара тирании, деспотии и сталинского сумасшествия. Я посмотрела фильм Эйзенштейна "Иван Грозный" (впервые, да. Боже, Черкасов - гений. До сих пор перед глазами стоит жест его, каким он просит благословения у митрополита. Какой рисунок роли, какой узор, как вдруг после череды картинных представлений, стылых поз, аффетированых изображений, игровой стилистики немого кино - мимолетно проскальзывает живое секундное движенье, такое уместое,…

Сложу в чемодан что-то ценное, Пусть тихо стоит в стороне... Оно для меня драгоценное И будет понятно лишь мне. А день нынче хмурый и пасмурный, Я тихо сижу у окна. И смотрит погода неласково, И сердце болит у меня... Оставлю все мысли ненужные, Всю грусть в чемодане на дне. И будут опять вместе дружные И сердце, и разум во мне... Закину его я на полочку В чулане подальше, во тьму. А годы спустя, потихонечку Я в крышке вновь ключ поверну.

На ветках карих и озябших, Мерцает первая листва - Синичек нежных, синева, Поёт о рае, небе павших. Саврасов тоже пел о тайне Вернувшихся со звёзд, грачей, Так убегают от врачей, В психушке жизни этой странной. И вот на веточках сквозных, Сидят грачи, синички, ангел, Апостол даже с лирой, Павел, И я сижу, пою свой стих..

Эту книгу прочитал в период учебы в каком-то сборнике. Было это давно, когда грыз гранит науки в колледже, примерно 1998 год. Прочитал и забыл. Но видно эмоции остались, раз вспомнил о ней спустя годы… Первый раз вспомнил про книгу посмотрев «Сумерки». Но не мог найти тот сборник и название книги. Помнил только, что в книге много было писем и дневников. Найти подобное сумел. Перечитал. Но это не то, поиски продолжались... Примерно год назад наткнулся на обложку того сборника. Это оказалась книга 1992 года, сборник «Влюбленный дьявол» из серии «МАГИЯ УЖАСА». Почему-то в доступных источниках интернета перечислялось три повести, вошедшие в…

Вчера друзья пригласили в кино на Онегина. Я сначала упирался, как кот, которого заманили в ванную для купания, но он всё понял уже там. Но в итоге подруга уломала пойти. Пошёл. В кафешке перед началом смотрел всё время на часы, как перед расстрелом. Словно меня пригласили на расстрел или на изнасилование. Я по трейлеру знал, что что то не так с фильмом. Нет, картинка чудесная. Как нейросетью нарисованная Г̶о̶р̶д̶о̶с̶т̶ь̶ ̶и̶ ̶п̶р̶е̶д̶у̶б̶е̶ж̶д̶е̶н̶и̶е̶ ̶в̶ ̶С̶а̶р̶а̶т̶о̶в̶е̶ Слишком гладко всё… как в аду, где демоны завлекают тебя в прекрасные цветущие поляны с дивными обнажёнными женщинами… но в итоге всё рушится и ты в объятиях огня. Не…

Всё так просто и прозрачно, Как в забытом чьём-то сне: Столик серый и невзрачный, Кофе, письма и пенсне. Возле столика, на ветке, Ворон дремлет в темноте. На стене, распяты стрелки, Словно тени, на кресте. Тишина, луна в окошке, Томик Чехова раскрыт. Ногу мне, лизнула кошка - Сон с любимой, говорит.

Долго ждала премьеру фильма "Онегин " 2024. Перечитала роман, чтобы освежить память. Восхитилась талантом русского поэта, порадовалась ещё раз предстоящему кинопоказу. В итоге, 8 марта в 8 часов утра я рванула за 26 км к ближайшему кинотеатру. Билет был куплен мною заранее. Фильм оказался монотонным ужасно. Понимание и прочтение режиссёром и актёрами текста поверхностное. Надеюсь, что данный фильм не станет учебным пособием для школьников. Главный герой фильма представлялся совсем другим, и дело не только в том, что Онегину было 23 года в начале произведения и 26 по окончанию, а В.Добронравову 41 (с виду все 45). Также было очень странно,…

"Нелепо, смешно, базрассудно, безумно, волшебно. Ни толку, ни проку, не в лад, невпопад совершенно. Приходит день, приходит час. Приходит миг, приходит срок - и рвется связь. Кипит гранит, пылает лед, и легкий пух сбивает с ног - что за напасть? И зацветает трын-трава, и соловьем поет сова, И даже тоненькую нить не в состояньи разрубить стальной клинок, стальной клинок. Нелепо, смешно, базрассудно, безумно, волшебно. Ни толку, ни проку, не в лад, невпопад совершенно. Приходит срок - и вместе с ним озноб, и страх, и тайный жар, восторг и власть. И боль, и смех, и тень, и свет в один костер, в один пожар - что за напасть? Из миража, из…

Птицы на проводах, - Знаки на нотных листах. Лавочка в парке - рояль, Ворон сидит, как февраль. Фрак, чуть расхристан, дрожит, Ангел-подранок, летит. Люди, снежинки, фонарь, Словно танцуют, как встарь, Кружатся, над синевой Вместе с безумной землёй.

Бестужевка и большевичка Лидия Стуре помогала отряду боевиков готовить убийство министра юстиции Щегловитова...Прежде чем ее повесили, она попросила своего отца ежемесячно присылать по 10 рублей в стипендиальный фонд Бестужевских курсов. Именно Стуре стала прототипом андреевской Муси из «Рассказа о семи повешенных».