Русская классика — истории

Самое примечательное в этом рассказе - не страшная участь Поликушки и его всей семьи; не блестящий реализм, не россыпь разнообразных характеров, и даже не гениальная манера, вскрывающая, как нечего делать, уживающиеся в одном человеке абсолютные противоположности. Самое примечательное - тот рассказчик, какого сюда назначает Толстой. Историю, в которой жуткая трагедия одного семейства оборачивается негаданным счастьем для другого, рассказывает нам вполне видимый молодчик: смешливый, глумливый даже, не без цинизма. И автор этим таким рассказчиком рассказ свой превращает в художественное совершенство, где все буквально элементы является…

На простыне, как на снегу Пишу я пальцем: солнце, где ты? Шепчу: я больше не могу, Душа, до памяти раздета. Крыло озябшее - сугроб, Весной, обои тихо бредят. Окно похоже так на гроб.. Там клён во сне, сквозится светом. Рассвет на ласточку похож: Задел крылом верхушку клёна.. На простыне пишу: ну что ж Таков пейзаж души, влюблённых.

Моя попытка номер 2 Пройдите мимо нас и простите нам наше счастье (с) Первый раз я бросила его читать. Просто закрыла книгу и все. Почти также произошло и во второй раз, на одном и том же моменте, а именно, когда в жизнь князя врывается Ипполит со своими откровениями! После этого момента у меня в голове постоянно крутился вопрос: да что у вас там бл.ть происходит? Но в этот раз я пересилила себя и просто перелистала! И мне не стыдно А вообще, данный роман читать стоит медленно и с шиком

К "Обломову" я готовилась год. У меня остались смутные воспоминания о нём из школьной программы, но было что-то чего я боялась, оттого и не перечитывала. Как же я рыдала сегодня, дочитывая последние главы. Боже мой! Какое красивое произведение, какая глубина! Какой у Гончарова выдающийся талант!! Как он смог подобрать такие правильные слова, тон, с какой точностью передал это состояние — апатии, отвращения, любви и немощи, силы и слабости. Сколько страниц посвящено любви, чистоте, преданности, ранимости, уязвимости, нежности. И как, к счастью, немного Гончаров отводит на описания мошеннических подлых схем, он просто говорит что это было, но…

А вы знали, что имена Наталья Николаевна вдохновила Александра Сергеевича на повесть "Метель"?) Родственники Натальи Николаевны очень постарались, чтобы тайна её бабушки не была раскрыта. Так оно и было долгое время, но с мужем Гончарова, конечно же, поделилась историей той, на которую как говорят сама была похожа. Бабушка Натальи Николаевны Ульрика была замужем не по любви за состоятельным не молодым человеком и не была счастлива в браке, поэтому сбежала с молодым офицером Иваном Загряжским. Её развели, но повторно выходить замуж не разрешили, забеременела она вне брака. И её возлюбленный, вынужденный идти на войну сдал её на попечение…

Пока читала, все вспоминалось, как Флоровский называл Толстого - "религиозно бездарным". А Шевкунов говорит, что Толстой, несомненно, великий писатель, но в творил полную чепуху в религиозной области. И невозможно не заметить, какая бездонная разница между произведениями, написанными под воздействием впечатлений от некоего явления, от "жизни", и произведениями, написанными для иллюстрации собственных идей. В первом случае поражает глубина и неисчислимось граней, - во втором получается одно сплошное "бубубу", и "Семейное счастье", к несчастью, из таких: плоское, неубедительное, перекошено-однобокое; автор, как бычок на привязи, все ходит и…

Но как он это делает - я не понимаю! (с) Как он начинает - с обыденного, совершенно, до пошлости обыкновенного. И читательская мысль отвечает таким же простеньким мотивчиком. Читаю я о том, как пьяный человек расчувствовался и взял к себе бездомного музыканта, и вспоминаю, как сама в молодости по пьяни подбирала а улице котят, а потом не знала, куда их девать, как избавиться. А он уже ансамбль подтянул, полифонию начал. И я думаю о "Черном монахе", о благословении безумием. В безумии избавлен артист от разрушительного одиночества, тщеславия, неспособности; он не может быть понят - но и не хочет. Но у кого же из ближних найдется столько…

Это даже забавно: Я и ты, не вдвоём. Мы как Пушкин, без раны, Или Пушкин, с копьём. Пушкин бегает где-то, В Эритрее своей, За жирафом, раздетый, И кричит: вэй вэй вэй! Гончарова спит дома, Одинока, больна, Снится ей антилопа, Голый негр, луна. Просыпается, крестит, Странный сон и лицо, Улыбается, светит На мизинце кольцо. Но на сердце тревога, Сердце помнит любовь, На диван, так, немного, Пролилась ночью кровь. Просто месячных время, Пустяки, протекла.. Но на сердце, боль, бремя, Сон тревожный, крыла. Снится чёрная речка, И диван весь в крови, Догорает в тьме свечка, Шёпот: только живи.. И снежинки мерцают, Как черёмухи цвет. Гости в плечи…

Вчера взяла повесть - скоротать полчасика перед выходом по делам. Стала читать, думаю: скушно, брошу. И только подумала, как он этакий выкинул фортель, что я потом три часа, шляясь по своим делам, томилась и дождаться не могла, когда опять можно будет к книжке вернуться... И ужасно как захотелось узнать в действительности, что это такое - зал, освещенный ярко множеством свечей.

Мы лишь точка во вселенной.. Что то с рифмой сложно мне, Как всегда, твои колени, Выручают, разве нет? Ах, к коленям нужно бёдра, И ещё наверно, грудь. В лотерее пальцем стёр я, Обещающую тьму.. У тебя, я стёр бы лифчик, Хоть губами, хоть рукой, И тогда бы, прям на лифте Счастья, в космос голубой.. Я в стихе слегка блуждаю.. Сколько точек, в небесах! Что мне делать, я не знаю, Ну не петь же, о.. трусах? Их сотру губами тоже, - Я выиграл, миллион! Ты смущённая, на коже Точки Морзе: твой Лаон...

Качаются верхушки сосен, Как провода бескровных вен. Весь мир как будто обесточен, - Я замер у твоих колен.. Лишь телефон о чём то светит - Лунатик вечный наших ссор, И сердце, сердцу не ответит, Блуждает в небе стихший взор. К нему хочу.. хочу стать ветром, И нежно так, его обняв, Гулять по звёздам, томик Фета, С собою в рай безмолвный взяв. Твои колени, словно крылья Растут блаженно, из груди, Ты шепчешь: боже, дай нам силы, С ума, и с сердца, не сойти. Над телефоном, тьма мерцает: Лежит в траве он, видит сон, О мотыльках бессмертных рая, О том, как я в тебя влюблён..

Ночь у окна, и бутылка вина, Всё, решено - стану завтра монахом.. Листик качается пьяный, луна.. Листик мне шепчет: иди Саша, на х@й. Как же обидно.. почти ведь, монах Листик, не стыдно? И так в сердце больно. Ладно, забыли. Ну вот, весь в слезах, Листик довёл.. не смешно ли, а, боже ? Друг бы смеялся: листик на х@й послал.. Нет, не поверит, пошлёт на х@й тоже. А сердцу ведь больно, в нём словно кинжал.. Сплю по ночам я с ножом, слышишь, боже? Стать бы монахом, как Лиза в гнезде.. В смысле, в Дворянском, в романе. Больно любить.. мысли все о пи@де, И о душе.. сердце - неба, подранок. Странный бы вышел монах из меня.. Выгнали б может, на…

Как хочется порой мне затеряться В просторах мира, словно в странном сне. Наверно, так письму ночному снятся Колени милой, лавка.. на луне. Да, сесть бы в поезд, ласковый, вечерний, Билет сложить, и.. выкинуть в окно. И ехать, просто ехать в сумрак летний: Поля мелькают, рай - забытый сон.. Как пистолет, стоп-кран к груди приставив, Нажать 'курок', и выйти в звёздный свет. Забыть себя, и боль, крылом расправив, Сказать себе: готов к судьбе, поэт? Меня обнимет ночь, и ветер - зверь уставший, Прильнёт тепло к руке, как в детских снах. Пойду с письмом туда, где жизни сон, не страшен, Где счастлив был, у ангела, в ногах..

Закрой глаза, доверься мне, Мы словно в странном, райском сне. Почувствуй нежность поцелуев, Почувствуй, как тебя люблю я. Подобно лёгким лепесткам, Они летят к твоим рукам, Коснулись плеч, груди и лона, Ты вся блаженно-невесома.. Приподнялась чуть над землёй: Как я люблю тебя такой.. Нам нужно быть поосторожней, Здесь, в парке, может быть прохожий. Увидит путник твой полёт, И ночью, точно не уснёт. Ну всё, расслабься, снам дай волю, Забудь о ссорах, нашей боли, И крылья ласково расправь, Прости, что был я так не прав. Парим с тобою над сиренью, Целую я твои колени.. Китаец маленький, в кустах, Открыл свой рот: чуй ши ви птах! С небес,…

Меня из рая выгонят, как в школе Бывало выгоняли в синеву, И я летел с Тургеневым на воле, И падал сердцем радостным, в траву. В раю меня Тургенев вряд ли встретит, Коснётся может, ласково, сирень.. Я ведь любить нормально, не умею, На что мне рай? Он без тебя, лишь плен. В раю все будут счастливы, любимы, Душа коснётся ласковых планет.. А у меня в раю.. душа разбита, И из запястий каплет в небо, свет. В раю я буду бредить лишь о травке, - Тебя так, нежно, звал я на земле.. Ты помнишь ночь, апрель и нашу лавку? Колени целовал - твои - и млел.. Ты улыбнулась? Хорошо, чудесно.. В раю я буду бредить о тебе, О бёдрах смуглых и прелестных О…

...что современную публику кормят поделками Акунина да Водолазкина, что она объедается псевдоисторической чепухой про попаданцев и начисто забыла, как выглядят настоящие исторические романы. Что же, тем больше повод порадоваться за себя. Как всякий подлинный исторический роман, "Иван Грозный" Костылева - про историю. Книжка, сосредоточенная на женах и кровавых подробностях пыточной, является лишь любовным триллером в тематических декорациях, это не исторический роман. Костылев пишет эпоху, которая всяко больше любого человека, в том числе царя. Именно поэтому столь любимые одухотворенными либералами зверства у Костылева выглядят тем, чем…

На балконе, как в вагоне - Мчится поезд в небесах, Словно в странных, райских снах: Зайцем еду, счастьем, тронут. На балконе едет голубь, Зайчик солнечный и стих, Контролёр, слегка притих. Я стою с билетом, голый. Не билет.. письмо любимой; Ангел смотрит на него, - вам до рая? Ничего, Мы проехали чуть мимо. - можно нам остановиться? Я нажму сейчас стоп кран, За окошком, звёзд туман.. - можно.. если ты, влюбился.

За тобой иду по парку, Прячусь нежно, от тебя: Я - синичка, в травке сварка, - Прячусь я, и от себя.. Вот, я спрятался за кустик, Женский вскрик: там туалет.. Кто меня на небо пустит? - Грешный, призрачный поэт. Вновь крадусь.. мой смуглый ангел, Обернулся и затих. Рябь листвы блеснула странно, Из сирени, слышен стих. Ангел нежно улыбнулся, Каблучки - как в снах, сирень В сердце сладко отдаются, Прячусь нежно я за пень. Тишина. Мой ангел милый С парнем, дальше в ночь идёт. Из-за пня, сияют крылья: Я - лунатик идиот.

Вспомнилась такая история. Когда я была в одиннадцатом классе (господи, прошло 8 лет), все школьники писали сочинение зимой перед официальным началом ЕГЭ (насколько я помню, сочинение считалось допуском к основным экзаменам). В качестве примеров для раскрытия той или иной темы школьник выбирал произведение из русской классики. Темы были разные, кому как повезет. Мне попалась проблема «отцов и детей». И что, как не роман Тургенева, отлично подходит для раскрытия темы. Но была небольшая проблема. Я не читала эту книгу. На экзамене я сильно переживала, что из-за этого, я не смогу дать понять экспертам экзаменационной комиссии, что я не списала…

Мне в детстве нравилось представлять, что весна всходит, словно второе солнце, нежно освещая своим дивным светом всё вокруг. Я так томился в детстве по путешествию в космос, что придумал себе второе солнце — весну. Это давало какую-то блаженную оптику восприятия, словно я живу на далёкой планете, освещаемой двумя солнцами. Тогда, в детстве, стоя на коленях на подоконнике, словно в молитве, и прижавшись горячим лобиком к тёмному стеклу, мне казалось, что весна — это солнце бессонных, оно никогда не зайдёт, оно светит всегда, даже ночью. Я целовал прохладное окошко, с сиренью звёзд и ложился в постель. На полу, от луны, была светлая полоса,…

Мой дедушка работал на фабрике сторожем в велосипедном гараже, но очень любил изображать культурного и высокообразованного человека. Он носил костюм и шляпу, а ещё он периодически гонял меня в библиотеку со словами: шестой том Ленина сдай, возьми седьмой, а Братьев Карамазовых продли! Читающим эти книги я его ни разу не видела. Вот так Братья сопровождали меня на протяжении практически всего моего детства)

Обсуждали как-то с подругой, что некоторые люди, употребляя цитату из книги, говорят: всё смешалось в доме Обломовых. Решила провести эксперимент, поинтересовалась у своего сына-подростка, знает ли он эту фразу и что там, по его мнению, у кого и где смешалось. Он сказал, что Обломова он конечно же знает, это всем известный блогер, который готовит еду в Тик-Токе, а в Ютубе ест, кто такие Облонские ему неизвестно, а всё смешалось в доме Болконских...

Хочется нежно переиначить слова Дорониной о театре, и сказать: любите ли вы зверей так, как люблю их я? Я очень люблю зверей. Что наша память, как не ласковый и нежный зверь, быть может, берущий свою родословную ещё в Эдеме? Когда нам одиноко, или когда мы в глубокой депрессии, скорби, а быть может.. и на смертном одре, к нашему сердцу, словно к внутренней стороне ладони, подойдёт такой зверь и тепло лизнёт наше сердце, и посмотрит своими голубыми глазами нам в самую душу, и прильнёт к коленям, своей мордочкой света, как озябшая собака. Вот и сейчас, в тоске по моему смуглому ангелу (тоже, с нежной родословной в Эдеме), ко мне приласкалось…

Вроде жив, и сердце нараспашку, Сердце, словно рядышком со мной, Бьётся, как воробушек распятый, Этой тихой-тихой синевой. Вроде жив, читаю книги утром, По ночам, смотрю сквозь сон, кино. И стихи пишу, о чём-то грустном, А на самом деле.. сердцу, всё равно. Словно тень от робкой, грустной птицы Сердце носится прозрачно, чёрте где: Переулки, парки, сны, страницы Книг забытых.. вот весь мой удел. А ещё, как ласточка в апреле, Залетит порой оно в окно, К милой, смуглой женщине: на кресле, Стих читает, улыбаясь сном. Вроде жив.. но лучше б не проснуться: В снах здоров я, счастлив, и любим. Боже мой, как страшно жить и грустно, Если крылья к…

...гласит: к образу Ивана Грозного обращались деятели искусств, чтобы через него получить хотя б какую-нибудь возможность высказать остаток своего задавленного тоталитаризмом свободного мнения относительно кошмара тирании, деспотии и сталинского сумасшествия. Я посмотрела фильм Эйзенштейна "Иван Грозный" (впервые, да. Боже, Черкасов - гений. До сих пор перед глазами стоит жест его, каким он просит благословения у митрополита. Какой рисунок роли, какой узор, как вдруг после череды картинных представлений, стылых поз, аффетированых изображений, игровой стилистики немого кино - мимолетно проскальзывает живое секундное движенье, такое уместое,…