Рецензии на книги издательства «Языки русской культуры»

Странные истории постмодерновой эпохи. Есть ощущение, что автор слегка опоздал родиться, случись ему начать раньше - и оседлал бы волну, а так остаются лишь соленые брызги. Его рассказы как раз самые настоящие "странные истории", но каждый раз должно получиться нечто большее: момент бездуховности, некая аллегория/аллюзия современности, пропитанный эротизмом психоаналитический выверт... В аннотации жанр этих историй называется черной фантастикой, но - и фантастика, и фэнтези к тому моменту давно вылупились из гнезда, а осталось вот это вот - некое блюдо для интеллектуалов, любящих во всем искать тайный смысл, последыш для избранных. Переводчик г-н Головин написал по этому поводу интереснейшую статью, и она завершает этот сборник как кульминационный аккорд. Поскольку я человек простой и люблю странные истории вовсе не за скрытый смысл... Как говорится, каждый пишет как он слышит.

Прекрасная книга о судьбе Иосифа Виельгорского. Иосиф или Жозеф, как его называли в свете, прожил всего 22 года. Он был ровесником Цесаревича Александра Николаевича, воспитывался вместе с ним во дворце, затем стал адъютантом. Всем казалось, что судьба сулит ему блестящее придворное и светское будущее, но жизнь его окончилась едва успев начаться по причине неизлечимой в те времена чахотки.

В книге "Бедный Жозеф" рассматривается история рода Виельгорских, судьбы предков Иосифа по линии Биронов, приводится целый ряд редких архивных источников, среди которых воспоминания сестры Софьи, переписка семьи Виельгорских и самого Жозефа, а главное - его дневник за 1838 год. В этом дневнике Жозеф предстает человеком ужасно уставшим от света и общества, идеалистом, мечтателем, романтиком, но во всех его строках сквозит обреченность, предчувствие скорого и неизбежного конца. Дневник предельно откровенный, настолько, что подчас кажется, что было бы лучше, если бы он был менее откровенен, и все же, безумно интересно читать эти свидетельства о семье и дворе Николая I.

Всем, кто желает окунуться в эпоху романтизма, к прочтению обязательно.

Не спеша прочитала сборник Томаса Оуэна, шедевральным автором его не назовешь, но есть неплохие рассказы. Звучащий на английский манер псевдоним автора принадлежит бельгийцу Жеральду Берто, другу Жана Рея, известного своим пристрастием к потустороннему и ужасному, который оказал большее влияние на жизнь и творчество Берто.

Хотя Жан Рей и был для Берто авторитетом, последнему удалось выработать свою манеру письма, и рассказы Томаса Оуэна не подражают жутковатым произведениям его старшего друга. Они более легкие, понятные и до некоторой степени психологичные.

Впрочем, некоторые мотивы навязчиво повторяются. Так, в сборнике не менее пяти рассказов, где герой, не подозревая об этом, встречается с кем-то, кто уже умер, или годы назад или в момент встречи в совершенно другом месте. По большей части, это все про женщин: ночь буйной страсти с давно умершими женщинами и в конце – кошмарный скелет, рассыпающийся в объятиях, или встреча с таинственной незнакомкой, которую потом можно найти только на кладбище, но в некоторых рассказах призраки – мужчины. Честно говоря, это самые предсказуемые и наименее интересные сюжеты.

Есть несколько рассказов, в которых персонажи или отдельные аспекты их личности воплощаются в виде какого-либо животного («Отец и дочь», «Свинья», «Черная курица», «Мутация») и, по большей части, это приводит к трагическому исходу. Наибольшее впечатление на меня произвел жутковатый «русский» рассказ «Отец и дочь», где отец едет в какое-то Тверское, чтобы разобраться со своей загулявшей дочерью, и борется с сукой (собакой), неизвестно как пробравшейся к нему в купе. Автору удалось очень точно поймать тяжелую мрачную атмосферу русских страстей в духе романов 19 века и представить ее в собственном фантастическом ключе.

Есть еще ряд рассказов, где важную роль играют предметы: так нож в «Парке» затягивает девочку на гибельный путь, а зеркало в одноименном рассказе становится порталом в потустороннее и причиной трагического конца. Есть в этой книге и загадочные синие змеи и черные клубки, скелеты в розовом в шкафу, вампиры и одержимые. Один рассказ автор посвятил своему другу Жану Рею, который выступает в нем экзорцистом.

Оценка средневзвешенная, кое-что мне показалось вестма интересным и самобытным, но много и банального. В целом, неплохая книга для неспешного чтения, которая может понравиться любителям мистики, ужасов и всяческих непонятностей.

Думаю я никогда бы не узнала об этой книге, если бы не НФ. Хотелось готическо-мистического сюжета в стиле Эдгара По. И, как говорится, получите - распишитесь. Честно говоря, книга превзошла все мои ожидания, я бы даже сказала в некоторых случаях даже "переплюнула" Э.По, особенно по части несуразности и даже жестокости. Более того, создалось впечатление, что Жан Рэ - если не сумасшедший или одержимый, то сторонник какого-то сатанинского культа. Ну такой несуразицы я давно не читала!
Это сборник, поэтому можно выделить характерные черты, присущие всем его рассказам и роману. Конечно же, это мрак в прямом и переносном смысле этого слова, поджидающий читателя в самом неприглядном местечке будь то на чердаке в проклятом доме Мальпертюи или в каком-нибудь тумане на корбле. Это всегда таинственные шаги, вгоняющие жертвы в нескрываемый ужас. И хотя я не могу сказать, что все эти истории уж очень страшные (с учётом того, что я мало читаю подобные жанры) или даже особо впечатляющие, тем не менее, часть рассказов мне очень даже пришлась по нраву. В частности, рассказ "Переулок святой Берегонны", чем-то даже напомнил известный советский мульт про страну лгунов, который в детстве вызывал у меня отвращение и ужас. "Кузен Пассеру" своими аборигенскими зарисовками также вызвал у меня неподдельный интерес.
Но, как и везде, тут как кому придётся.

Корни моей любви к немецкой литературе 18-19 века берут свое начало в моей собственной юношеской влюбленности в одного такого же романтика, большого любителя оной литературы, который даже пытался делать переводы с немецкого. В общем, я благодарна ему за то, что часть жизни бредила всяческими фантасмагориями, заблуждениями и тайнами - что-то в глубине моей души очень отзывалось всему этому. А на прочтении Шиллерова "Духовидца" мой товарищ настаивал особо, вот только найти эту повесть оказалось найти в то время непросто. А когда книга спустя годы все же очутилась в моих руках, было уже поздно, любовь прошла, и я поставила ее на полку - впрочем, с твердым намерением прочитать ее при случае. Однако время шло, а случай не наступал.
Этой зимой я наконец взяла книгу в руки, но прочитав несколько страниц, убедилась, что времена, когда я готова была окунаться с головой в мистические приключения, безнадежно прошли, читать историю принца Александра и его приближенных авантюристов мне довольно скучно. И если бы не мощный пинок в виде Литературного турнира, вряд ли я бы дочитала ее до конца.
История появления конкретно этого издания известна - писатель Ганс Эверс через сто с лишним лет дописал неоконченную повесть Шиллера "Духовидец". Впрочем, неоконченную ли? На мой взгляд, история, начатая Шиллером, вполне завершена. Но, что самое удивительное, история, написанная Гансом Эверсом, так же не имеет конца! Однако мне она понравилась гораздо больше той части, что написана Шиллером.
Вообще неожиданно, что Шиллер, самый реалистичный из немецких романтиков, вдруг написал фантасмагорическую историю. У Гофмана - хороводы двойников, перевертышей, марионеток, безжизненных автоматов, злобных уродцев, враждебных демонов, безумцев и маньяков, у Гете - "Фауст", у Гауфа - множество сказок о сделках с дьяволом, у Гейне - мистические стихи, а Шиллер в большинстве своих произведений все-таки опирается на события, которые могли иметь место в реальности, и вдруг - "Духовидец"!
Не случайно повесть показалась мне незатейливой и скучной - еще бы, имея в багаже множество романтических новелл, написанных мастерами своего дела, я не смогла ею проникнуться, хотя именно она, судя по всему, была предтечей, истоком вдохновения для всех вышеперечисленных авторов, а также многих иных, мною не названных. Но рука Эверса, безусловно, пошла на пользу тексту Шиллера - во-первых, персонажи вместо точек обрели имена, во-вторых, история приобрела новое звучание, так что части, написанные Эверсом, я прочитала не отрываясь. Некоторое разочарование принесло появление в тексте графа Калиостро, а также самого дьявола - но это, так сказать, издержки жанра и дань традиции - редкая немецкая романтическая новелла обходится без этого персонажа. Но самое главное, что текст действительно обрел целостность, как будто вся книга написана одним автором, так глубоко Эверсу удалось проникнуться задумкой Шиллера, так здорово у него получилась стилизация под текст 18 века! И сама история получилась увлекательной, и все ниточки связались вместе, это поистине достойно восхищения. У Шиллера была история об обманщиках с налетом мистики, а у Эверса получился рассказ о борьбе злых сил за душу человека.
Интересно было бы почитать другие произведения Эверса.

Этот труд в который раз доказывает, что ничего просто так люди не делают. Даже такое странное представление как излечение от рук другого человека.
В начале книги дается статья, которая кратко выделяет все основные выводы по главам. Специально для студентов у которых нет времени. Но отдельный вид удовольствия в след за автором прокапывать себе путь к истокам такого суеверия... И как эволюционировало отношение к власти. От богов до революции.
Масштаб работы просто колоссальный. В докомпьютерную эру, без систематизации источников выделить нужное твоему исследованию! Еще и чтение средневековых текстов сам по себе труд.
Если про французский обряд более-менее я знала (скажем спасибо Проклятым королям), то вот английский не помню в художественной литературе. Только в сериале про Тюдоров было что-то похожее, и то не помогло. Так что всем рекомендую, но одним махом читать немного трудно (если конечно у вас масса свободного времени, тогда конечно)
Удивлена, как короли ничего не подхватывали общаясь с таким количеством больных!

Книга оставила после себя противоречивые ощущения и главный вопрос - чем же все закончилось?
В романе рассказывается история Изабеллы, девушки, что живет с тетушкой и ничем не интересуется, по крайней мере, мне так показалось. И по какой-то случайности она помолвлена с успешным юристом Маршалом. Ее тетушка ищет дом, в который они смогут переехать втроем. Выглядит странно, но видимо им так проще. И вот в этот момент появляется Гэнри Джадж с его загадочным домом.
Главная героиня побывала в поместье Ранхилл и в загадочной “Восточной” комнате, о которой ходила легенда. У нее начались сомнения: правильный ли выбор она сделала? А тот ли мужчина с ней рядом? Но, как мне показалось, она не была до конца честна с собой и потому такой трагический конец. Самое главное уметь признаться себе, что для тебя важно.
Возможно, я не увидела тайного смысла, что скрывался в произведении, и пишу рецензию, как простой читатель. Мне понравился сам сюжет и то как развивались события. Мне казалось странным и нелогичным, что они забывали все, что увидели и почувствовали в комнате наверху. И в конце я не поняла осталась ли Изабелла с Маршалом, и не были ли это проделки ее подруги чтобы их свести?

У тебя острая форма романтизма. Не исключено, что такие интересные люди когда-то и были, но в нашем жестоком, холодном мире им места нет. Лучший друг человека – его банковский счет. Прими как аксиому.

Книга о том, как необычные вещи случаются с обычными людьми. И не просто необычные вещи, а невероятные просветления, влекущие за собой величайшие заблуждения. И не просто с обычными людьми, а с самыми заурядными и ужасно скучными.

На самом деле в книге изначально есть практичные зануды типа Маршела, жениха главной героини, или ее тетушки, или брата жениха, Роджера. Но, удивительно, именно они выглядят наиболее симпатичными. Роджер в подпитии, к примеру, просто душка и выдает весьма разумные и довольно остроумные сентенции.

Оплотом же мистического романтизма становятся главная героиня, Изабелла, и загадочный хозяин древнего поместья Ранхилл Корт, мистер Джадж. И если Джаджа можно понять: он только и занят тем, чтобы завлечь в сети симпатичную девушку, ибо жизнь вдовца бесцветна и лишена любви, – то Изабелла просто бесится с жиру. Она находится в весьма невыгодном положении, будучи достаточно сильно связана социальными условностями, не имея нормального образования (музыка и романчики не считаются), работы или возможности найти приличное место, вынужденная вести светский образ жизни и искать мужа, который хоть немного развязал бы ей руки новым статусом. Изабелла варится в собственном соку, проводя жизнь, если можно так назвать ее никчемное существование, в праздности. К тому же у нее препротивный характер: довольно мало мозгов и много-премного самомнения и самолюбования. И тут ей выпадает шанс попасть в мир призраков и легенд. Не удивительно, что Изабелла как ужаленная бегала за мистером Джаджем, чтобы проникнуть в тайну загадочного измерения его дома. Еще забавнее видеть, как, попадая в секретные комнаты, Изабелла искренне полагает, что она скинула путы и предстала перед Джаджем в истинном своем виде прекрасной и страстной девы, готовой на все ради любви и взаимности преображенного рыцаря. Со стороны это больше похоже на ловушку, в которую хитрый вдовец заманивает дурочку, возомнившую себя трагической героиней и радостно верящую в свою избранность, привлекательность, смелость и так далее. Однако есть один момент: Изабелла ничего не помнит о своем преображении, выходя из тайного измерения Ранхилла. И тем нелепее смотрятся ее нудные беседы, кривляния, малодушные страхи, мелкие секретики и интрижки, игрушечные чувства, которые она испытывает в реальности. Вообще все «мистически одаренные» герои вне поместья убийственно скучны и вызывают зевоту. И так прекрасно, что финал расставляет все по местам.

Кстати, отдельным шедевром можно считать послесловие от редактора серии, эзотерика и философа. К понимаю романа оно ничего особенного не добавляет, но читается как отдельная глава с охами и ахами. Иногда кажется, что автор послесловия не только читал другой роман, но и жил в другом мире, а порой начинаешь подозревать, что все это только ирония.

Слово-символ «святость» на Руси – в христианском понимании-применено и связано с явлением персонифицированной святости, то есть с первыми примерами канонизации или -признания определенных людей носителями «святости». Причисление к лику святых двух князей-братьев Бориса и Глеба, сыновей великого князя Владимира, было, возможно, первым таким прецедентом. От образов Бориса и Глеба, вероятно, впервые «процвела на Руси христианская святость».
В основе русского самосознания, считает автор, были 3 (три) ключевые идеи-концепции:
-единство в пространстве и в сфере власти (Повесть временных лет и Слово о полку Игореве);
-единство во времени и в духе(идея духовного преемства, Слово о законе и благодати);
-святость как высший идеал поведения, понимаемая как жертвенность, упование на мир иной, на ценности, которые «не от мира сего»…
Идея святости в ее русском варианте порождала пренебрежение сим миром и упование на иное царство, отказ от конструктивной деятельности и веру в спасение, привязанность к крайним ситуациям(спасение через грех, снимаемый покаянием).

- Под знаком долженствования будущее нам открывается вернее и глубже, чем под знаком ожиданий или предчувствий…БУДУЩЕЕ ЕСТЬ не только нечто взыскуемое и чаемое, но и нечто ТВОРИМОЕ…Признание вдохновляет нас именно ответственностью долга. И, неожиданным образом, именно в послушании есть творческая сила, есть рождающая мощь. Своеволие же есть начало разрушающее… Флоровский

Впрочем, свято не только священство, но и царство, и даже земство(мир свят). «Священство» как важная часть социальной структуры и святые как заступники и царства и земства. Это священство свое они осуществляют не в одиночку, но вместе, образуя охранительный собор миру или –«золотую цепь», о которой говорил Симеон Новый Богослов:

- Святые, которые из поколения в поколение, в соответствии с Божьими указаниями, следуют по стопам тех святых, что прошли прежде…образуют как бы ЗОЛОТУЮ ЦЕПЬ, где каждый из них-звено, каждый связан с предшествующим в вере, трудах и любви, как если бы они были единой линией к Единому Богу, которая не может быть легко нарушена…
Но не благочестие и ранняя духовная умудренность делают Бориса и Глеба святыми. Так, Борис выбрал смерть, и этот выбор был вольным. Смерть принята им не как абсолютное зло, а как жертва, то есть такая смерть, которая несет в себе залог возрождения. Наконец, жертва –не вовне, а слита с самим собой(жертва как самопожертвование).

-Духовный устроитель жертвы, следовательно, жрец, совместил себя с жертвой по своей воле. Последовательность этих выборов отражает этапы противления злу в духе, урок насилию и неволе…Вольная жертва есть путь преодоления неволи, выход из рабства необходимости и принуждения в божественную свободу. Воля оборачивается смертью, но она же и жизнь вечная. Включая себя через вольный выбор смерти в царство свободы, первые русские святые осуществляют подлинный прорыв к жизни вечной, к Богу; смерть ради этого они ставят выше, чем все блага не вечной жизни, чем жизнь в разъединении с Богом.

У такой странной святости, ставящей в тупик человека, есть свое глубинное , тайное предназначение, которое «просто так» никому знать не дано. Смысл святости как духовного творчества раскроется глубже, если рассмотреть конкретные условия той ситуации. Тогда святость Бориса и Глеба покажется не более странной, чем «странность» и запредельность миру того ЗЛА, которое было в опыте русской жизни и пережито как «безобразие», поношение мира сего, как вызов жизни во Христе.
Святость бросает вызов Злу, которое, укоренившись в мире, бросает вызов всему, что находится в пространстве между здравым смыслом и направленностью к благу и святости. Борис и Глеб знали что-то более важное, чем ВЛАСТЬ, за это ИНОЕ они и стояли до конца.

-То, что произошло с Борисом и Глебом-не трагедия власти, но трагедия носителей нравственного сознания в безнравственной жизни; не человек цепляется за власть, но власть-за человека, потому что не может представить себе, что можно быть свободным в ее отношении.

-Дружина требовала от них мобилизации, решительного сражения, победы. Борис и Глеб сказали, что бороться за власть не будут даже под угрозой смерти. Поступок законных наследников князя Владимира стоит в начале нашей истории. Погибших, ушедших, молчащих-их не слышно. Но Борис и Глеб, не бившиеся за власть, власть ведь никому не отдавали, не вручали, не завещали…И само собой получается, что власть России остается все время по-настоящему одна: власть молодых Бориса и Глеба, от них не ушедшая, им для корысти не нужная, им одним принадлежащая по праву, по правде, по замыслу страны. ..Мы-империя зла? Да, то место в мире, где зло на свою беду может размахнуться как нигде, не видя противника, который бы объявил ему войну по ЕГО правилам, и не всегда сознавая, что его власть здесь уже тем самым давно и тайно отменена. В.Бибихин- «Власть России»

Кто ищет, тот всегда найдёт! Душа просила тайн и загадок, и, выискивая, что бы почитать, первое, на что я обратила внимание, - это даже не название этой книги, а издательство, выпустившее её. Я не большой поклонник ужасов и мистики, но подумала, что приличное издательство не может издать что-то неприличное даже в несерьёзных жанрах. И даже наоборот: в них оно, скорее всего, отыщет самое достойное и незатасканное. Вот так и получилось, что я стала читать «The Haunted Woman» - историю 1921 года, в которой воплотились тайные мечты поклонников мистики, а может, и не только мистики: старый Ранхилл Кортом - дом с крылом аж XIII века, интригующие недомолвки о том, что происходит в «Восточной комнате», возникающие из ниоткуда проходы в пространстве-времени, весна посреди осени за окном… И, к счастью, это оказались не только детские сказочки о таинственных и пугающих встречах с умершими обитателями дома, чем часто всё и ограничивается. Фантасмагорический и одновременно волнующе романтичный мистико-символический контекст «специально для взрослых» был изначально взят намного шире, постепенно превратившись чуть ли не в экзистенциальный, и именно он сделал сюжет чем-то бóльшим, чем саспенс или триллер. А ещё было в нём что-то неуловимое от Д.Х.Лоуренса, А.Стриндберга и, может быть, даже от Э.Т.А.Гофмана…

Так о чём же книга? Просто так и не скажешь. О любви? О таинственном доме? О влиянии музыки на человека? О внутреннем раскрепощении? О женской власти и эмансипации? О сковывающей фальши социальной реальности? О сублимации подавленных желаний? Об извечной человеческой тяге к волшебству? Да, и об этом тоже. Но больше всего, как мне показалось, о чувстве подлинности – желании человека чувствовать себя самим собой, поддаваясь собственным порывам, раскрываясь для другого, не сдерживая себя и не маскируясь условностью светских правил. Случайно-неслучайно оказываясь в таинственно появляющихся комнатах вместе, герои чувствуют себя моложе, свободнее, естественнее, их внутренний мир являет себя ярче и аутентичнее. Их тайная игра в «комнатах свиданий» увлекает их, ведь каждый спасается в них от скуки, пресыщенности, монотонности и предсказуемости собственного существования (Изабелла) или от одиночества, печали, кризиса, душевного надлома (Генри). Комнаты раскрывают им какой-то иной пласт бытия – их собственное «быть может – может быть». Но при этом Генри абсолютно по-мужски сразу понимает, что Изабелла – дама его сердца (ему достаточно комнаты с зеркалом), а Изабелла по-женски нуждается в познании и пребывании иных пространствах, чтобы удостовериться в своих чувствах и принять или отвергнуть их (она открывает двери всех комнат и выглядывает в окно третьей комнаты). И оба – юная светская леди и пожилой коммерсант – одновременно и нуждаются и боятся того, что происходит и может произойти в этих зеркально-зазеркальных пространствах, в этом четвёртом измерении.

В романе много символических и мифологических отсылок: руническое название дома, холмы эльфов и владения троллей, выброшенное и странным образом вернувшееся кольцо, лестницы, которым нет конца, окно, из которого виден спящий музыкант и временами доносится страстно зовущая к любви и самораскрытию музыка, двойник миссис Ричборо, умерший-воскресший в конце Джадж… Все вместе – это очень нескучное чтение под мартовский снегопад. И, конечно, книгу украшает великолепное послесловие Евгения Головина.

Любезный 951033 поставил к роману из сборника тег "пьяный Лавкрафт". Это очень верно, но хочу уточнить, что бухали они вдвоем с Майринком. В романе "Мальпертюи" встречается прекрасный пример использования голема в быту, и хоть потом оказывается, что это не совсем голем (хотя все признаки налицо), ну а нам-то что: голем-шмолем, лишь бы был здоров. Еще очень много похожего в резких метаниях из одного пространства в другое и из мертвого состояния в живое, а также наоборот. Учитель довольно бледного и меланхоличного Оуэна яростен и зол, а зло сочится отовсюду и ни одному герою так и не удается от него спастись. И верным слугам его стоит ждать не награды, а той же злой участи, что и их жертвам. Кстати, Гейман в своей идее принизить и отправить древних богов в эмиграцию неоригинален, только тут боги античные и переместились отнюдь не добровольно. И, конечно, никому от этого лучше не становится. Лавкрафт же пьян потому, что его Древние хаотически и не пойми зачем налетают на очередного бедолагу, неизящно устраивая вокруг себя разруху. Еще хочу выделить отдельно яркие бодрящие и местами саркастичные описания.

...ужас, подобно многоножке, дробно и мелко пробежал по телу

На вас когда-нибудь многоножка в ночи падала? на меня - да, поэтому коротенькая фраза вызывает просто фонтан ощущений. Последний рассказ "Кузен Пассеру" мною оценен высоко в основном как раз за описания:

В первое воскресенье четыредесятницы Жоан Геллерт проснулся в более скверном настроении, нежели обычно. Грядущий пост простирался перед ним кошмаром, заполненным вареными овощами.

Вообще, я как-то скудно и бегло написала, а ведь произведения в сборнике имеют довольно затейливый сюжет, хочу выделить по крайней мере первые четыре - "Мальпертюи", "Майенская псалтирь", "Переулок святой Берегонны" и "Великий Ноктюрн". Про завершающую всю эту радость статью Головина ничего не скажу, потому что половину слов из нее не поняла - это слишком умный для меня мужчина.

Ренан любил повторять, что нет такого чуда, которое совершилось бы в присутствии Академии наук.
Марк Блок «Короли-чудотворцы»

Все могут короли!
Из популярной когда-то песни

А это еще бабушка надвое сказала, кто прав – Ренан или народная молва. На то они и короли, чтобы творить чудеса. От них только и ждут, чтобы они всех спасли. Собственно, этому и посвящается книга Марка Блока. Он одним из первых обратился к антропологическим методам в истории и стал изучать не только последовательность исторических событий, но и феномены коллективного сознания. В своей книге он задался целью не только изучить обряд излечения золотухи королями Франции и Англии, но и то, что послужило почвой для возникновения народной веры в чудотворную мощь королей. Читать было интересно, ведь и правда, удивительно, как подданные сами творят мифический образ короля, чья рука не сравнится с рукой простого смертного, и одно касание ее может принести облегчение.

Сборник рассказов про привидения, вампиров, маньяков и всякие потусторонние и темные дела.))) Для любителей жанра. Мне понравилось (кто бы сомневался)
Вот задумалась - вроде бы напрашивается тут на автомате написать "хоррор". Но что-то мешает. )) То есть, всяких мерзостей и гадостей полно, но вот самой атмосферы "леденящего ужаса", или как там еще принято писать при этот жанр - этого нет, да. ))) Как бы возникает такое впечатление, что сам автор настолько заворожен наблюдаемой картинкой, с таким интересом и любопытством исследует и описывает темный мир, что бояться уже не успевает. Ну или как... если другие авторы ужастиков стараются подчеркнуть и акцентировать ужас - смерть и всякие жуткие последствия, то тут автора больше привлекают декорации и антураж... В общем, пугать ему недосуг. )))
Думаю, что и сам сборник хорошо выстроен. Вот начинаешь читать - один рассказ, другой, третий... Вроде, все написано добротно, четко. Но не страшно. Опять же, авторский стиль - эта нарочитая стилизация под неспешные рассказы XVIII-XIX века, с заумными оборотами и красотами - не располагает к тому, чтобы трястись от страха. Ну, никто же сейчас не будет бояться, читая о всяких заколдованных замках с их тайнами. (Если автор, конечно, не Эдгар По). Да и рассказы все написаны по одной схеме, это легко заметить. Герой попадает в необычное место, встречает загадочную и сексуальную незнакомку, проводит с ней ночь, а утром просыпается среди обломков скелета, или в луже разлагающейся плоти... или обнимая мумию, я не знаю. Конечно, привыкаешь. ))) Расслабляешься. И тут - раз! Опять герой встречает прекрасную незнакомку, опять она таинственно исчезает... и тут в финале все оказываются на кладбище и откапывают гроб с девицей, которая "лежит, как живая". Упырь! ))) И внезапно эта простая и незамысловатая история производит какое-то сильное и свежее впечатление... хотя по сути же - типичная "вампирская" история. )))
Но, конечно, дальше встречаются и куда более странные истории. ))
Правда, что касается перевода, мне кажется, что переводчик немного перемудрил. Стилизация стилизацией... но зачем вообще понадобилось конструировать всякие странные слова - например, "фасцинировать". Слово явно понравилось, часто встречается. Фасцинирующие глаза, я был фасцинирован... Ну что это такое. Как я понимаю, в оригинале должно быть было вполне простое и употребительное в современном языке слово, которое можно перевести, как "очаровывать" или "гипнотизировать". Что плохого в этих словах? Или слово "ретровизор" - вместо "зеркала заднего вида". Наверно, зеркало заднего вида звучит не так изысканно... )))