Как работа литературным призраком сформировала мой авторский стиль

Как большинство писателей, я окружён персонажами. Но в отличие от многих других авторов, мои персонажи — реальные люди. Мои персонажи получали Оскар, Эмми, Грэмми и Тони. Они побеждали на Суперкубке, в играх Мировой серии, и завоёвывали олимпийские золотые медали, даже участвовали в президентских праймериз. Они исследовали океанские глубины, недра нашей системы уголовного правосудия и коридоры Конгресса.

Главным образом я зарабатываю на жизнь как «литературный призрак» (автор, пишущий тексты на заказ за другое, как правило известное, лицо — прим. пер.). Я пишу книги для актёров, спортсменов, политиков, бизнесменов, тех, кто чего-то достиг — людей, про которых вы слышали, и людей, с которыми вы никогда не встречались, пока их книги не стали всюду упоминаться. Я помогаю им поделиться своим опытом и осмысленно рассказать о своей жизни.

По крайней мере, такова идея, и вместе с этим, я полагаю, мне также удалось найти возможность пролить немного света на человеческую природу. Часть этого света проникает в мои книги, что, как мне кажется, неизбежно, потому что то, что вы обнаруживаете в том или ином аспекте одной своей работы, обязательно перейдёт в следующую.

Все вместе эти коллективные усилия помогли мне уяснить, что необходимо для достижения самого высокого уровня успеха — или, по крайней мере, навели меня на размышления об этом. Также: о том, что означают задержки в этом пути, как придерживаться своей мечты и как найти путь её достижения, когда идти ва-банк, а когда стоит быть осторожным.

Помимо всех приключений и успеха, которые испытали мои персонажи, они также познали тяготы и боль. Кристина Хигер, мой соавтор по мемуарам «В темноте», 14 месяцев пряталась со своей семьёй в канализационной системе Львова (тогда в составе Польши, теперь — Украина) в годы Второй мировой войны, в самый тяжёлый период немецкой оккупации. (Название книги в оригинале, The Girl in the Green Sweater  , происходит от зелёного свитера, связанного бабушкой Кристины, который тогда 7-летняя внучка носила во время того ужасного заточения. Позже свитер был выставлен в Мемориальном музее Холокоста в США и в различных передвижных выставках по всему миру.)

Ричард Пиччотто, командир батальона пожарного департамента Нью-Йорка, находился в северной башне Всемирного Торгового Центра, когда он обрушился 11 сентября. Пиччотто спускался по лестнице на уровне седьмого этажа, когда здание обрушилось вокруг него, как лавина из стали, бетона и стекла. Когда пыль осела, ему показалось, что его похоронили заживо, но по какому-то чудесному стечению обстоятельств, он смог выбраться в безопасное место. Мне выпала честь, помочь ему рассказать эту историю в его книге «До последнего человека». Вместе мы прошли по этой, ещё дымящейся недели спустя теракта, «горе», и я слушал его воспоминания о том, как он смог пробраться из темноты к свету, а потом заново построить жизнь, когда от неё ничего не осталось.

Эд Хоммер, пилот из Аляски, выжил в крушении небольшого самолёта на горе Денали, в самых сложных зимних условиях. Два человека погибло. Чудовищный шторм не давал спасателям подойти к месту крушения, и Эд Хоммер лишился обеих ног из-за обморожения. Когда его жизнь вышла из-под контроля в последующие за трагедией месяцы, Эд решил снова подняться на вершину той горы, и он стал первым человеком, покорившим высочайшую точку Северной Америки на протезах. Он рассказал мне о тех месяцах в нескольких интервью для нашей книги «Гора», попутно показав мне, какой сильной может быть воля человека и его способность сопротивляться.

Каждый раз во всех этих историях моих «персонажей» есть немало уроков — уроков, которые проявляются, когда я сажусь писать книгу и ищу способ внести свой собственный «голос».

Например: мой новый роман выходит в июне, и кажется, в нём будет что-то о наследии и чувстве причастности. В «Собаке из надувных шариков», о дерзком похищении предмета искусства с непредсказуемыми последствиями, я прошу читателей задуматься о смысле искусства — что я и сам делаю, когда дышу одним воздухом с некоторыми моими прославленными «персонажами», по совместительству моими со-авторами. В романе рассказывается о неудачном похищении огромной скульптуры Джеффа Кунса, которое в свою очередь побуждает целую группу персонажей с различными личными проблемами избавиться, наконец, от изрядной доли разочарований, присутствующей в их жизнях.

Идея книги пришла ко мне постепенно, и приблизительно в то время я много времени проводил в «Доме для игр Аоки», впечатляющем доме диджея Стива Аоки, пока мы работали над его мемуарами «Синий: Цвет шума». Стив буквально живёт на передовых фронтах популярной культуры, он главный законодатель вкусов. Музыка, которую он играет в клубах и на фестивалях по всему миру, порой для сотни тысяч зрителей, пульсирует, как грузовой поезд, и задаёт тон тем трекам, которые мы слышим по радио, в местных клубах, повсюду вокруг нас. Но Стива интересует не только музыка. Он кроме того любитель искусства, коллекционер, способный отыскать подлинную красоту во всех её оттенках. Все стены и поверхности (каждый закуток!) его дома на окраине Лос-Анджелеса, возвышающемся над знаменитым авеню Лас-Вегас Стрип, отданы под образцы современного искусства — искусства, которого я никогда не смогу себе позволить или даже попытаться понять. Искусства, которое требует вашего внимания. Искусства, которое призывает вас задуматься о том месте, которое вы занимаете в мире, и о наследии, которое вы можете после себя оставить.

Центральный экспонат в гостиной Стива — игривая и грозная скульптура Бэнкси, Микки Маус, которого поедает змея, из легендарной выставки Дисмаленд. Эта скульптура рассмешила меня и навела на размышления о субъективной природе искусства. Кто решает что достойно, а что не так хорошо? Какие силы рынка определяют, какие художники привлекают коллекционеров, или какие писатели находят отклик у читателей? Как мы решаем, что принять, а что проигнорировать? Тогда я этого не знал, но эти вопросы всегда крутились у меня в голове, пока идея этой книги обретала форму, возможно потому что я достиг того момента в своей карьере, когда стал очень востребованным в качестве «литературного призрака», а в качестве писателя-романиста — совсем нет. (На моём веб-сайте я называю себя как «крайне недооценённый писатель» — строчка, одновременно меня забавляющая и беспокоящая).

В конечном итоге я вообразил историю, в которой у меня была бы возможность глубже рассмотреть значение искусства и разочарование, которое так часто сопутствует творческому образу жизни.

В каждом своём романе я населил мои вымышленные миры персонажами, которых когда-то вдохновила моя работа в качестве «литературного призрака». В «Собаке из надувных шариков», к примеру, некоторые второстепенные персонажи обладают поразительным сходством с несколькими мечтателями, которых я встречал, когда проводил много времени с Дэймондом Джоном, известного по реалити-шоу Shark Tank («Акулы бизнеса»), в процессе совместного написания его книги «Сила банкротства». Один конкретный момент в романе показывает тревогу и неуверенность Мики Бжезински, ведущей утреннего шоу на канале MSNBC, что отражено в её мемуарах All Things at Once (Всё сразу), в которых она делится переживаниями о своей способности быть хорошей и внимательной матерью, одновременно активно строя карьеру тележурналистки.

И между строк есть некоторая неуверенность и чувство неуместности, которые я начал понимать, пока помогал писать историю молодого человека по имени Дэвид Гуд, сына женщины из племени Яномамо с отдалённых уголков венесуэльских джунглей и американского антрополога из дебрей Нью-Джерси. Всё больше и больше, с историей Дэвида в памяти, я стал задумываться о том, что значит побывать в двух разных мирах, перемещаться по планете как из-за нужды, так и от излишка. Это перетягивание также отражено в «Собаке из надувных шариков». От покойного Гилберта Готтфрида я узнал об обезоруживающей силе, рождающейся в возмущении и откровенности — силе, которая зачастую скрывает тихую ранимость. От Серены Уильямс я больше узнал об упорстве и достижении величия, до этого момента не подозревая, что всегда хотел поговорить об этом. От бывших Первых дочерей Морин Рейган и Иванки Трамп я узнал, каково смотреть на мир через призму, искажённую привилегией или статусом знаменитости, и том, что то, какими мы видим самих себя и свою семью, не всегда совпадает с тем, какими нас видит мир. И так далее, и так далее...

Рука руку моет, а две руки — лицо. Этой известной пословице, принадлежащей Сенеке Младшему, больше 2000 лет, она даже нашла свой путь в тексты песен Канье Уэста, и до сих пор воспринимается ёмкой и актуальной. Я привёл её здесь как напоминание о том, что любой труд писателя не может не повлиять на последующие его работы. Художественная литература, нонфикшн, автобиографии, мемуары — моя книга или чужая — в конечном итоге они все взаимосвязаны.

Даниэль Пайснер

Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ