Истории

Я — неидеальная мать. Меня всегда это мучило, правда.
Моя дочка родилась, когда мне было 19 лет, а мужу всего 21. Мы безумно любили друг друга и ее появление было не то, что бы нежеланным, но вот незапланированным и несколько преждевременным точно. Конечно, решение рожать было безоговорочным, но кто бы знал, что это такое — ребенок. Наше счастье, что мы продолжали оставаться детьми. Мы не замыкались на каких-то сложностях, весело и быстро бегали за уходящими автобусами и втискивались в них в самый "час пик", ржали на дыхательной гимнастике и вместо того, чтобы что-то запоминать, просто целовались украдкой.

Это нелюбовь?!

Когда я ехала в роддом, меня прежде всего мучали, конечно, дикие боли, а также я мучилась от того, что несколько дней не увижу своего мужа. Когда дочурка родилась и ее поднесли ко мне с дежурным вопросом: "Кого родила?", я легкомысленно махнула рукой и выдала: "Какая разница?! Хоть лягушку!". Очки остались в палате, а линзы на роды вставлять нельзя! Я же все равно ничего не видела, а медсестры шептались... И мне до сих пор стыдно за этот ответ!

Это нелюбовь?!

Когда Маринке было месяца 4-5, я безумно ревновала ее к мужу. Он работал по графику, сутки через трое, и она ужасно радовалась, когда видела его! Так, что даже переворачивалась только в его сторону и просилась на руки только к нему! Я жутко обижалась и считала ее лишней.

Это нелюбовь?!

Когда ей исполнилось 9 месяцев, мы стали жить в коммуналке, далеко от родителей. Там нам было весело: мы с соседкой до пяти утра пили кофе и болтали (естественно, когда мужья были на службе), а потом до часу дня отсыпались и нашим, почти грудным детям, пришлось перестраиваться под наш график.

Это нелюбовь?!

Я отдала Маруську в детский сад, когда ей исполнилось 2 года 2 месяца и сама пошла туда же работать, но в другую группу. Так было положено. Я всегда очень требовательно и критично относилась к своему ребенку. Другие дети были умней, лучше говорили, пели, лепили, рисовали... Ну не могла я, глядя на лист с детским "живописным полотном" выполненным моей трехлетней дочей, закатывать глаза и всерьез обсуждать с мужем: " Ты посмотри, какая перспектива! А какие мазки! Нет, а какой нажим на кисть... И это в три года!!!". А ведь были и такие! Моя была посредственностью, но у меня всегда сжималось что-то внутри, когда я смотрела на нее или обнимала...

Это нелюбовь?!

И когда она стала старше, и когда пошла в школу. Я всегда замечала ее промахи и ошибки. Но это не значит ничего!!!

Или и это нелюбовь???!!!

Меня это до сих пор мучает! А после этой книги особо.
Дело в том, что чем-то отношение к ребенку у нас совпадает с героями книги. Я всегда была строга, а папа — нежен и мягок.
Но я любила ее всегда! И муж тоже!
Она у нас выросла умницей, красавицей и очень хорошей дочерью! И у нас с ней очень доверительные отношения. Честно! Я со своей мамой никогда не говорила на темы, о которых мы болтаем с дочерью.
Сейчас ей уже 24 года, она сама замужем, но она — самый родной, любимый и близкий нам человечек!!!

Очень затронула книга. Не надо обвинять родителей. Все не так просто...

Читаю книгу сейчас с таким упоением и, отчасти, понимаю героиню. Что такое ждать мужа. Мое "ждать" рядом с ее смешное, маленькое и нелепое, но для меня мое "ждать" тоже порой целый мир.

Я знала за кого выхожу замуж. И знала, что ждать придется всю жизнь. Как жене военного. Они тоже ждут, собирают чемоданы, переезжают в новые военные городки и ждут. Но я не знала, что порой ждать будет так тяжело.

Первый раз я столкнулась с тем, что мой муж исчез на свадьбе. Почти так же как Генри, он с виноватой улыбкой растворился. У нас было две свадьбы, и роспись мы праздновали у него на родине. Мужу нужно было идти помочь на отпевании и петь. Он не мог отказать. Для кого-то это покажется диким, а вот он не мог. ЭТо практически тоже самое, что отказать отцу в помощи.
Это было немного неловко, быть на собственной свадьбе одной. Не знаю,заметил ли кто-то мое смущение.

Потом была долгая ставленническая практика, любимый был далеко, а я, совсем молодожена, была одна.
Прошло время, мы приехали на приход, нас завели в ужасную, запущенную квартиру, где жила старенькая бабушка, страдающая всем чем-только можно, муж поцеловал меня и уехал в храм. Мы приехали на Приход за 4 дня до Пасхи и работы было столько, что он в храме четверо суток жил. А я опять одна, мыла отмывала, помогала. пыталась создать уют. Он прибегал, целовал, обнимал, просил прощения и убегал обратно готовиться.
Я не знаю, в каких еще важных моментах семейной жизни он не будет рядом физически, но я знаю, что каждую минуту своей жизни он мысленно со мной.
В семейной жизни так же. У нас нет возможности куда-то поехать вместе, я знаю, что позвонят, и муж несмотря на время суток и свое местонахождение поедет отпевать, Причащать умирающего, помогать кому-то советом, крестить младенца, служить. Это наша с ним жизнь, главное во всем этом, как для кого-то может показаться ужасе, то, что мы любим друг друга, и я уверена, что несмотря ни на что, он вернется домой, сядет уставший рядом и будет хотя бы пару часов только моим. Любимым мужем.

Когда я читала эту книгу, сквозь меня прямо проходил и прорастал расизм... По большей части чужой, но местами и воспоминания о зародышах собственного... Наверное, это правильно, когда разные народы стремятся сохранить собственную идентичность, подчеркнуть непохожесть на других. Но мы знаем, какой тяжестью оборачиваются её крайние формы...
Когда моему сыну исполнилось полтора года, я пошла учиться, и была вынуждена на полдня взять ему няню. Забавным оказалось то, что эта няня была мулатка, девушка, приехавшая из небольшого северного городка и не поступившая в вуз... Мы очень быстро нашли с ней общий язык, она легко поладила с моим весьма компанейским сыном, которому в мое отсутствие особенно важно было много читать вслух и весело гулять в скверике. Она очень развлекала нас забавными историями об их совместных прогулках: идет как-то с коляской - перед ней замирает совершенно изумленный дядечка средних лет, который спрашивает: "Отец-то - белый?" (Надо сказать, что в юном возрасте мой сын был золотистым блондином) Олеся отвечает: "Белый!" Мужчина: "Ничего себе!" А она смеется про себя - я, конечно, могла сказать ему, что и мать тоже белая, но не стала... :)
Но я не успела почувствовать себя мисс Элизабет - свободной, довольной, безучастной... Потому что как-то раз Олеся стала рассказывать мне, какой ценой, какими физическими и моральными унижениями она заплатила за недолгую связь её матери с отцом-африканцем. Как мучили и терзали её всё детство жители - взрослые и дети - из маленького северного городка... И как мать не нашла в себе сил защитить свою девочку, не увезла её... И что африканская бабушка и вся тамошняя родня тоже с негодованием отвергли "слишком белую" внучку... И для неё - полукровки - оба расизма были совершенно реальны большую часть её жизни.
Так получилось, что недавно я два года учила африканцев. Избавляясь от неосознанных расистских предубеждений. Мы говорили с ними вполне честно. И я подумала - а может, проблема снова не в цвете кожи? Проблема в том, что люди с трудом принимают непривычное? Пытаются бороться с чужаками? В общем, боюсь, что проблема расизма, как и любой другой разобщенности, вряд ли будет легко решена... И прочитанная мной книга долго будет оставаться актуальной. :(

-Валя, принеси мне порезаный яблоко! Быстро!
-Ну подожди минутку, сейчас я закончу с овощами и займусь твоим яблоком, мам…
-Немедленно принеси, сию минуту! Яблоко! Ты должен!
-Ну почему я должна?
-Потому что ты моя мама! А я твой ребенок…

Ребенку 99 лет. А Валя ее шестидесятилетняя дочь. Ребенка зовут бабушка Катя. Но она никакая не Катя, а Какаф Бакшиевна. Познакомились мы на моей свадьбе. Она - одна из бабушек моего мужа. Она задавала тон армянской свадьбе, следила за соблюдением традиций, говорила остроумные тосты, показывала всем девушкам не армянкам, как нужно танцевать. А как не нужно.

Через год, когда мой сын был младенцем, она в делегации женщин, приехала посмотреть ребенка и сделать ему подарки. Попросила раздеть, положила узловатые руки на его тельце, закрыла глаза, а потом что-то запела на непонятном мне языке. Саша проснулся, но не заплакал, бабушка вскрикнула. «Он Валерик, Валерик Чкалов! Я снова в 48-м году! Это счастье, он будет сильным, очень сильным и он будет твоя надежда…» Я не поняла тогда, причем тут Валерий Чкалов, 48-й год, сила и надежда. Старая женщина, хоть и уважаемая всеми глава рода, но все таки - старая женщина. Но сейчас я понимаю - она не была тогда еще старой.

Прошло несколько лет. Мы с семьей перехали на Крайний Север. Бабушка уже жила там, у старшего сына. При первых же визитах к старшей родне, я почувствовала, что не все так гладко и иерархия женских мест, по степени значимости, нестабильна. Бабушка считает себя главой рода, а ее невестка считает себя хозяйкой в доме. Бабушка говорит с претензией на мудрость, а ее слова подвергаются сомнению. Чем дальше мы общались, тем больше я понимала, как пожилая женщина страдает уязвленной гордостью по поводу оспаривания статуса старейшины семьи, да и просто мудрого человека. На Кавказе престижно быть старым человеком, тем более, у которого есть дети. Старый человек не имеет пола, женщина, вырастившая детей и выпустившая их в жизнь, равна в своем статусе мужчине. А этот статус подвергался сомнению. «Я хотел приготовить долма, а он(невестка) мне не дал. Говорит, никто не ест твой долма и рулет ореховый, а уборки на полдня…»

«Пойдем ко мне жить. У меня одна комната свободная, я все время одна, с Сашей, муж в разъездах, научишь готовить меня долма. И рулет. Я скучаю по дому, по Кавказу, будем разговаривать.»

Ее не пришлось долго уговаривать. Своего сына уговорила она сама. Сейчас понимаю, что не уговорила, а наказала таким образом. Обожая своих детей мы часто забываем, что их ответное чувство не является таким же. Они нас любят, уважают, ценят. Но не обожают. Их глаза не наполняются слезами умиления и дыхание не перехватывает, когда они любуются нами. Да и не любуются они вовсе… В лучшем случае, они полны благодарности, почтения и им жалко своих родителей.

«Ну и как вы живете с нашей командиршей?»- спрашивали меня родственники при встрече, когда приходили в гости. «И охота же тебе возиться…» - констатировали знакомые и коллеги, слушая мои телефонные разговоры с ней.

Я не возилась с ней. Она возилась со мной. Когда я приезжала на обеденный перерыв домой, на столе меня ждала дымящаяся тарелка супа и уже готовый кипяток к чаю. Не успевала я поставить тарелку в раковину, она уже размешивала мой чай, зная, что я кладу одну неполную ложку сахара. Мы вместе делали далму и пахлаву. Старческая ее неповоротливость куда-то делась. Когда она пекла сладкую выпечку лишь кое-где к моему приходу предательски белела мука по углам. Которую я так же тихо вымывала, как и она убирала следы своей готовки к моему приходу. И она никогда не командовала, более того, 80-летняя женщина всегда спрашивала у меня 20-летней разрешения что-нибудь сделать или взять.

Сыну моему было года четыре и ему нравилось передвигаться прыжками, размахивая деревянной саблей. Захожу как-то в детскую, бабушка стоит на четвереньках, а Саша с саблей. Не успев испугаться, я услышала команду «Ползи!» и бабушка с Сашей поползли. Только я открыла рот, что бы его отчитать, но получила команду «Молчать!» от бабушки. «Мужчина должен уметь приказать женщине, потому что он главный. А ты его этому не учишь. Женщина не должна ему мешать быть таким, тогда он и будет главным. Когда увидит, что женщина не главный, возьмет за нее ответ. Иначе - не возьмет. Мужчина будет главный и женщина будет главный, а так нельзя.» Не найдя что ответить, я только пожала плечами и не стала запрещать такие игры. Однажды, Саша заболел и я не повела его в детский сад, а оставила с бабушкой. Прихожу с работы, болеет не Саша, а бабушка, Саша поит ее чаем и пересказывает ей сказку, которую мы читали накануне. «Саша главный, он помогает мне, старой, больной женщине. Когда заболеешь, всегда зови Сашу, он тебя вылечит.» - подмигивая сказала мне бабушка. Саша гордо кивал головой, сидя на стуле и болтая ногами.

Ребенок мой был гиперактивный и порой я не знала, что с ним делать, когда он хотел успокоиться, сосредоточиться, но не мог. «Возьми его за руку, обними, посади на колени, прислонись головой к его голове, ты увидишь.»

Северные зимы длинные. Бесконечно длинные. Холодные настолько, что прогулки невозможны. Северные города малы и рассеяны на карте в большом расстоянии друг от друга. Бесконечно длинные зимы с расчетом на то что у каждого есть дом. А дома есть с кем поговорить.

«У каждой собаки должна быть своя конура. И у человека тоже…
Первый свой дом я потерял в детстве. Мы бежали из Нагорного Карабаха. У нас был свой дом, высоко в горах, но постепенно Карабах заселяли турки, гнали нас. Однажды, они пришли и в наше селение. У нас был сосед турок. На Кавказе - сосед это важнее родственника. Пришел к нам и сказал - сегодня ночью будут дома занимать, уходите. Куда ж мы пойдем, в ночь, да детей много у родителей было, да отец как мстить ушел, так и не вернулся. Сосед нас в сад к себе отвел, под арбу с сеном спрятал, там и провели ночь, смотрели как в окнах нашего дома чужие люди ходят. На рассвете увез нас сосед наш в район. В сене, на той арбе. Многих в ту ночь убили, а мы ушли в другое село, там я и отучилась в школе. Закончил школу, в Баку поехал, у родственников поселился, хотел в пединститут поступать, документы сдал. А тут все говорят - война. Я все равно не поверил, муж тети, у кого я жил, такой несерьезный, все шутил, он первый про войну сказал, потому и не поверил ему. Пошел в институт проверить, а там закрыто все. Учитель и говорит мне, всех учителей на фронт забирают. Они все мужчины. Мы девушек набираем, что бы детей учили в школах. Пойдем на курсы, отучишься, работа будет тебе, хоть на хлеб заработаешь. Я подумал и пошел, а документы мои так и остались в том институте. Так до сих пор и лежат,наверное, спустя 50 лет, уж и больше. Кто не верит, тот пусть проверит. Всю войну детей в селах учила. Каждый день семь километоров по горной дороге туда и семь обратно. Булку хлеба в неделю давали, так я и выкормила сестер своих младших в войну. Хлеб, да что успеют посадить, да вырастить.

Второй дом я тоже потеряла… А ведь сам его построил. После войны я уж думал, замуж не выйду, старый уже был, почти 30 лет. И с войны приходили все несерьезные, говорят что-то, ходят вокруг, я чуть подожду, посмотрю, а они уже и украли где-то что-то. Но вышла все-таки. Хороший человек оказался. Дали нам участок земли в Грозном, да не в самом, а в полях. Это потом уж это Грозный так вырос. Я сам фундамент копал, хоть и ссуду нам дали. Кирпичи разгружал. Денег то не было, муж работал, а я строил вместе со строителями. И детей не было, я уж и испугался, что старый я и не рожу никогда. А тут забеременел. А дом то не готов, мы торопимся, я тороплюсь. Сам штукатурил, так и схватило меня, в госпиталь увезли. Не помню как рожал, помню только как сестры бегали, кричали и крови много. Потом помню в тьме я, дом будто вижу свой детский, отца, мать, все за столом сидят и отворачиваются, будто видеть меня не хотят. Мне так обидно, что не рады мне. Что я сделал им? А мать мне говорит: Валерий Чкалов, Валерий Чкалов, вот он, посмотри. Я не вижу, темно. Валерий Чкалов, Валерий Чкалов! кричит. Где же? И кто это? Почему это важно? Но я знаю что важно, очень важно, тогда они примут меня, обрадуются. Валерий Чкалов! Я поднимаю руки вверх, может дотронусь хоть и так увижу, и свет показался белый и сестру вижу в халате, а вместо лица ребенок маленький очень, глаза карие большие, как у Сашика нашего. Она увидел, что я проснулся и снова будто зовет, еще громче: Валерий Чкалов, Валерий Чкалов пришел к тебе, Катя. Посмотри, какого Валерия Чкалова ты родил… Я забыла про мать и отца, и что ждут меня. Тут мне надо быть… Потом доктор сказал мне, что списали меня уж, несколько дней в горячке, потеря крови, это все медсестра. Медсестра немного ненормальный, фронт прошел, взял ребенка и к телу моему пошел, хоть ребенку мать показать, чтобы запомнил. Так и назвал я его Валериком. Муж по другому хотел, а я сказал - только Валерик.

Дом мы построили. Комнату за комнатой. Еще детей родили. Но Валерик мой был особенным. Он и сейчас особенный. Другие дети иногда упрекают меня, что Валерику я дал больше чем им. Это неправда. Я дал всем одинаково, только он взял больше других.

Так бы и жила сейчас я в своем доме. Который сам построил, и в который детей принесла. Но сначала Валерик из Грозного уехал. А потом люди стали дома продавать вокруг. То только одни соседи чеченцы были, а потом все вокруг стали чеченцы селиться.
Со своими соседями хорошо мы жили. Сначала рождение детей праздновали, потом женили. Чеченцы большими семьями живут в одном доме. Сыновья невесток матери приводят, сколько раз видела сядут отец и мать вечером, а невестки таз несут и ноги им моют. Раз один невестка родил, весь день с ребеном, и на кухне, и в саду. А ночью раз вышел я во двор, а сын их пеленки ночью сам стирает, вешает, жене помогает. Ночью только мог ей помочь, так бы запозорили его.
Но стали по улицам машины с темными стеклами ездить, автоматными очередями по воротам стрелять, кто не чеченец. Приходит соседка ко мне и говорит: «Какаф, ты видела какой плакат повесили на площади? «Русские в Рязань, ингуши в Назрань, армяне в Еревань!» Уехала бы ты, Какаф, отсюда, скоро и не продашь дом.» Я не сразу решила, но когда стали гранаты во дворы кидать, пошла к ней. Договорились, что уеду, вещи заберу, а они пусть своим продадут. Они и продали, а деньги мне передали. Не обманули. Мы же соседями были. Это ты, Наташа, да и никто здесь соседей не знает…»

На севере ей, южанке, было тяжело, я все чаще вызывала скорую помощь. Ее Валерик купил ей дом на Кавказе. Уже лет десять она живет в своем доме. Для нее оборудована комната, наняты несколько родственниц из числа тех, кого она выкормила в войну. На праздниках обязательное место сбора у всей родни - ее дом. Под ее надзором готовились далма и лепешки с травой. Ею произносились длинные философские тосты.

До последнего года я любила ее навещать. Сын мой тоже. Мы часто созванивались. А теперь, она мало кого узнает.
-Проходи, проходи, ты на Наташу похож. Почему он ко мне не приходит?
-Я - Наташа, бабушка, пришла к тебе в гости.
-Да, Наташа, милая моя, ты молодец, ты мой друг, мой внучка. Тебе я могу рассказать. Ты бы проверила как стройка идет. А то купили шифер, а они обманывают, меньше привезли.
-Какой шифер, бабушка?
-Так ведь дом я строю, ссуду дали, на Старопромысловской улице, война кончилась, дом нужен, дом свой нужен.
-Аа… Да все в порядке, хватило шифера, и дом построили уже, ты в нем живешь, ты просто давно не выходила на улицу. Такой хороший дом!
-Хорошо тогда. Тебе я верю. Я тебе один вещь скажу, тебе можно сказать, а то все они не верят мне. Я девочек родил. Лауру и Анну. Они плачут по ночам, а мне кормить нечем. Прошу их, принесите хоть соски, что вам стоит. Смеются…
-Хорошо, я принесу. А это что? - беру с тумбочки брошюру на тематику Свидетелей Иеговы.
-Это все вранье. Я прочитал, хотел узнать, что там будет, подготовиться хотел. Но они обманщики. Все не так. Выгнал я их. Дом хотят мой отнять. На самом деле они турки, или чеченцы. Но они не соседи, я верю только соседям… Наташа, милая моя, когда я уйду? Я хочу в тот дом, где мама с отцом, теперь они уже обрадуются мне, я знаю.

Знаете, тяжело о таком писать, особенно учитывая менталитет наших людей. Но надеюсь, что моя история поможет кому-то в трудную минуту или хотя бы даст представление о том, что нужно и не нужно делать. Хотя, конечно, лучше всего - если бы она вообще не пригодилась. Если вам не приятно читать о посягательствах и способах борьбы с ними, советую отложить эту историю.

К сожалению, в нашем мире жертв изнасилования, домашнего насилия или других проявлений агрессии часто обвиняют. Мол "сама виновата, нечего было волосы красить/одевать яркое платье/ идти туда". Но нет, дорогие, это так не работает. Никто не имеет права распоряжаться и пользоваться чужим телом. Будь это тело пьяной девушки, щуплого парня или ребенка.
В моей жизни была ситуация, когда я столкнулась с нежелательным вниманием. К счастью для меня, закончилось всё хорошо. Но сколько в мире девочек/девушек, которым повезло меньше? После этого случая я задумалась: "А как надо поступать в такой ситуации?". Ведь очевидно же, что мужчины сильнее девушек и в драке нам не победить. Но ведь сдаться и покориться ситуации - тоже не вариант...

И вот недавно я была на курсах самообороны, которые вел представитель полиции. И, кроме приемов физической защиты, он делал сильный упор и на психологическую. И я решила поделиться несколькими пунктами, которые важно знать и не бояться примерить, когда ситуация складывается явно не в вашу пользу:

1) пытайтесь отвлечь разговором. Попытайтесь убедить его, что ему это не нужно. Не запугивание, а убеждение, что ему это не принесет удовольствие, что он не такой бла бла, давай лучше просто сядем выпьем, поговорим, бла бла
2) этот и остальные пункты относятся к ситуации, когда человек не идёт на контакт и ясно, что он пришел только с одной целью. Скажите, что у вас месячные. Очень часто многие брезгуют и у вас есть шанс уйти без повреждений.
3) скажите, что вы - беременна (маленький срок). Не работает в случае, если вы в клубе и пили алкоголь. У некоторых срабатывает клапан в голове и они боятся навредить плоду. Как ни парадоксально, навредить девушке для них не так страшно, как навредить беременной девушке, потому что в последнем случае пострадает невинное дитя.
4) скажите, что у вас сифилис, ВИЧ, СПИД или другой малоприятный "подарок". Проверить никак нельзя, а рисковать не захочется.
5) используйте в качестве самообороны что угодно, что найдется под рукой.
6) когда-то в фильме "Сплит" девочка посоветовала своей подруге обмочиться, когда ее волокли, чтобы изнасиловать. И это помогло, из-за брезгливости ее не тронули. Радикальный, но тоже вариант.

У многих из нас есть семьи и близкие люди, дети. Пожалуйста, разговаривайте с ними, слушайте их. Не осуждайте, если стремитесь к полному доверию. Всё кажется очень абстрактным и далеким - да, где-то на кого-то нападают, насилуют, избивают, но не здесь же, - пока это не случается с тобой. "Не здесь, не со мной. Со мной такого точно никогда не случится".
Учите своих детей, и мальчиков, и девочек, защищаться. Учите их кричать (потому что в шоковых ситуациях иногда "голос сдает"), учите их не бояться ударить (иногда сложно преодолеть страх сделать кому-то больно, даже если ради самозащиты), учите звать на помощь и бороться изо всех сил. Пусть лучше это им не пригодится, чем потом в нужный момент они не будут знать что делать.

Берегите себя и своих близких.

Увидев мою книгу, дочка спросила:
-Ого, здесь что, все умерли?
-Странно, почему ты так думаешь?
-Ну... я таким образом в учебнике по истории отмечаю, кто и когда умер.

Как-то сразу даже и не нашлась, что ответить)

Я только сейчас решилась написать про похожий случай, потому как узнала, что этот парень ещё не скоро (дай, Бог!) выйдет на свободу.
И мне не стыдно, что я желаю ему этого. Очень уж страшные вещи он творил.

Мальчишкой, буду называть его Колей (всё-таки боюсь, а вдруг кто узнает?!), он ходил в соседнюю детсадовскую группу с моей дочкой. Уже тогда он был странным ребёнком. Родители были совершенно адекватными, умными людьми. Оба — врачи. У них ещё была старшая дочка, разница с Колей у них была довольно большой — лет 15-16.
Сказать, что Коля вел себя плохо — это не сказать ничего. Плохо — это когда ребёнок не слушается. Плохо — когда обижает детей. Плохо — когда не ест, не спит, не одевается, не...
Коля не делал ничего из этого, но и ещё он был совершенно неадекватным — гадил в штаны (помните, в постсоветском пространстве памперсов не было!), а ведь умел все делать на горшок, бил и взрослых, и детей, пытался устанавливать свои правила поведения везде.
Папа и мама пытались воздействовать на сына, но было заметно, что они, особенно папа, очень даже впечатлены таким поведением сына и пытаются объяснить всем, что это неординарное поведение.
То, что неординарное — это точно.
Мальчик вырос. Пошёл в школу. И оказался, опять же, в параллельном классе с моей дочерью. Всё вполне объяснимо — школа в маленьком военном городке была одна.
И вот тут детский сад практически закончился.
Дело не в том, что ему никто не мог противостоять. Дело в том, что у этого ребёнка просто не было сдерживающих центров. Он не просто бил, он тыкал ручками-карандашами в глаза, огромными булыжниками метил в затылки.
Для девочек у этого семилетнего мальчика была другая отработанная схема. Он их поджидал за углом и, зажав за дверью, поднимал юбку и сдергивал колготки-трусики.
И это в семь-восемь лет!
Надо ли объяснять, как наши дети его боялись?
Сколько раз мы говорили с его родителями! Бесполезно. Такое впечатление, что любовь к этому "последышу" (а родители у Коли были очень возрастными) затмили просто разум!
Длилось всё это очень долго для нас и наших детей и, я думаю, очень недолго для той семьи.
Лет в одиннадцать юный головорез стал предводителем шайки таких же "героев". Первым делом они изнасиловали сестру Коли и её подругу. Пока родители рассказывали следствию и всем друзьям-соседям, что это не так, шайку поймали на убийстве гастрабайтера. Вот просто так не там шёл.
Мальчик был маленьким. Много не дали.
Мама-папа продолжали вещать о том, что все вокруг были жестоки и не справедливы.
Коля сел. Коля вышел. Затем Коля опять сел.
Сестра его уехала в неизвестном направлении. Подруга её — тоже.
Коля вёл себя по-прежнему, то есть — держал в страхе всю округу.
Вот только теперь он взрослый, и отвечает за свои поступки по-настоящему. Опять они кого-то убили. И сели.
Родители практически уже невменяемы. Очень жалко. Но ведь какова судьба любви!
И, кстати, Коля-то этот. Рост — не больше метра сорока пяти. Лицо — типичный дегенерат, хотя это не так. А сила... Откуда?!

Всемирный день книги я отмечаю, как и положено интроверту, сама с собой, молча и по большому счету в тишине. Мое мысленное безудержное книжное веселье заключается в прогулке с кофе (большой капучино, пожалуйста) и аудиокнигой в наушниках.

Слушаю «Актрису» Энн Энрайт о том, как дочка легенды ирландской сцены Кэтрин О’Делл пытается осмыслить жизнь матери и выяснить, почему та закончила ее фактически в психиатрической клинике, прожив годы успеха точно как в песне Меладзе - примеряя один образ за другим, и дочь была ее самым постоянным и верным зрителем.

Это должно было быть по-богемному пикантно, но по факту больше похоже на проходной двор светских лиц и воспоминаний о сценических нарядах. Впрочем, для весенней прогулки в самый раз. На улице, отойдя от зимней спячки, носятся согретые первым теплом самокатчики, люди несут в корзинках из церкви освященные куличи, а я слушаю о стразах на платье. Весна однако.

В гастрономе появились пирожные, которых не привозили уже года четыре. Взяла две коробки. Быть вечером зеленому чаю с мелиссой и ппшной запрещенкой из шоколада, нуги и арахиса. Выбираю, с какой книгой буду нарушать правила ЗОЖа, чувствую себя почти султаном с гаремом, полным любимых жен. Хотя кого я обманываю? Кончится все наверняка в постели с сериалом, чтобы не испачкать страницы сладкими пальцами.

И, конечно, сегодня наведаюсь во все свои книжные корзины. Проверю скидки и сделаю заказ. Новый Франзен сам себя не купит.

Со Всемирным днем книги нас! С Днем друга, который всегда рядом, когда нужен, не обижается, когда бывает забыт, не закатывает сцен ревности, когда променян на новый сезон «Острых козырьков» и никогда не осудит, если взгляды не сошлись. С Днем лучшего безмолвного собеседника, утешителя и товарища по эскапизму.

Моя покойная бабушка частенько вспоминала одну историю, которая случилась в годы оккупации немцами одной украинской деревни, в которой она тогда проживала. Надо сказать, что бабушка моя, простая русская женщина, на то время была жутко напугана самим словом "немец" или "фашист" и почему-то представляла их в виде чертей с рогами, копытами и хвостом...поэтому когда немцы вошли всё-таки в их деревню, то бабушка спряталась в погребе, предварительно надев на голову железное ведро, чтобы не видеть этих "чертей с рогами"....
На то время, у бабушки был один ребенок, мой дядя....дедушка ушёл на фронт и бабушка осталась с четырёхлетним дитём на руках одна ...и вот повадился в это время к ней заходить один немец по имени то ли Ганс, то ли Ханс....он забирал моего малолетнего дядю на несколько часов, кормил его от пуза и возвращал бабушке с плиткой шоколада или ещё каким гостинцем...надо ли говорить, что переживала бабушка в те несколько часов отсутствия ребенка...
Эта история из тех, что хорошо закачиваются....впоследствии немец объяснил бабушке, что у него самого в Германии остались двое киндеров, один из которых по возрасту совпадал и с бабушкиным ребенком...что он сам совсем не хочет воевать, а самое его большое желание поскорее вернуться на родину к семье и детям....
Да, это хорошая история, и закончилась она хорошо, а ведь всё могло быть совсем иначе...ну, например, также, как в книге Джоанн Харрис "Пять четвертинок апельсина"...ну если б, к примеру, немец был человеком с гнильцой, как Томас Лейбиц, а ведь, как известно, в период безнаказанности и определенной власти над другими людьми вся гнильца вылезает наружу и начинает пованивать, как Старая Щука, пригвозденная к Стоячим камням...

Когда моему старшему сыну исполнилось 2 года, а мне пришло время выходить на работу, в нашем доме появилась Света. Это была уже немолодая женщина, всю жизнь проработавшая воспитателем в детском саду. Четыре года она работала няней в нашей семье. Сказать, что Света стала членом семьи, наверно, было бы преувеличением, но она стала такой родной, домашней, а мой сын был от няни вообще в восторге.

Как много она смогла дать моему малышу! Света не только за ним "сиотрела", но и обучала его, занималась с ним, развивала, водила на различные кружки. Мы с мужем не могли уделять ребенку должного внимания из-за занятости на работе, да и просто в силу молодости, хотелось охватить все и сразу. Но я знала, что у нас есть Света, а поэтому мой ребенок будет накормлен и ухожен, и это давало сил делать карьеру, вести активный образ жизни.

Сейчас моему сыну 8 лет, он ученик математического лицея, отлично учится. Но для меня это не главное. Недавно учительница моего сына сказала мне, что мой малыш ребенок от Бога, что его доброта, открытость и радость огромны, и что за много лет работы в школе на ее памяти до него у нее был всего один такой ребенок.
Я вышла из школы и подумала: "Светочка, спасибо тебе за то, что ты у нас была, ведь то, что мой сын стал таким, какой он есть сейчас, во многом твоя заслуга".

В настоящий момент, читая книгу "Прислуга" я невольно вспоминаю нашу Свету и мне стало очень интересно, а что она думала о нас, как она к нам относилась. И мне вспомнился один случай. Как-то раз муж не смог дозвониться на мой телефон и позвонил на телефон Светы. Света в это время ушла на прогулку с ребенком, а свой сотовый забыла дома. Когда раздался звонок мужа, простенький дисплей няниного телефона высветил "Хозяин". Если честно, было немного не по себе. И я невольно подумала, что мы для нее значим гораздо меньше, нежели она для нас...

Моему младшему сыну скоро исполнится 2 года. Я не спешу выходить на работу, теперь понимаю, что карьера никуда не денется. Я воспитываю ребенка сама и даю ему то, что в силу молодости и глупости не смогла дать старшему сыну. Я не знаю, почему, но новую няню нанимать я больше не хочу, я хочу сама воспитать ребенка, уж теперь то я понимаю, что только добротой, огромным терпением и безграничной любовью можно воспитать хорошего человека.

Книга эта конечно же не о пчёлах, в ней поднимаются такие темы как расовая неприязнь, отношения в семье и вера. Но пчёлы играют в этой книге не последнюю роль, автор проводит очень много параллелей между жизнью людей и пчёл.

Так вот лично мне, после прочтения этой книги, захотелось прочитать какой нибудь нон-фикшн про пчёл. И я начал искать книгу, которая удовлетворила бы мои хотелки. Я нашел такую книгу, но кроме нее я наткнулся на несколько интересных книг, которые я с удовольствием прочту.

Нон-фикшн:

Художественные:

Детские:

В общем если пчёлы вас покорили так же как и меня, то эта мини подборка для вас.

P.S. Ну а для тех, кто захотел узнать побольше о пчеловодстве, я нашел подборку книг на LL на эту тему.

Мы с мужем ехали автостопом с Кавказа в Москву. Ни Кавказа, ни Москвы мы до того не видели – вообще ничего не видели. Свадьба, если это странное алкогольное недоразумение можно так назвать, была две недели назад. Денег, которые мы нашкребли по всем сусекам, хватило бы на полтора похода в Макдональдс. Зато у нас было много любви, свободного времени и дури в башке.

Где-то на Кубани мы тормознули старый раздолбанный КамАЗ, за рулем которого сидел дядя Сережа – жилистый, мутный тип в темных очках и с кучей наколок. Как ни странно, дядя Сережа оказался не бывшим зеком, а простым, очень душевным мужиком, и свою национальную принадлежность определял не иначе как «казак».

Он вез в Подмосковье полный кузов какого-то облицовочного камня, которого полно на Кавказе. Бедный КамАзик под таким весов скрипел, кряхтел, и плелся, как черепаха. Так что до Москвы мы ехали три дня. Все это время дядя Сережа нас за свой счет кормил, поил пивом, и жаловался на гулящую жену. Редкой доброты мужик.

Путь наш лежал в очередное Марьино или Иваново, откуда повыселяли всех местных бабулек (даже боюсь думать куда), и теперь застраивали заново дворцами для богатеев. Подмосковье – это красотень неимоверная: хвойные леса, березовые рощи, озера, цветы по пояс и кузнечики в палец. Коренным бабулям там жить, конечно, не полагается. Посреди всего этого великолепия в одночасье возводилось не меньше пятидесяти роскошных хоромов с колоннами, фонтанами, и всем, на что хватило фантазии у нуворишей.

А строили, само собой, таджики. И камень, который мы привезли, разгружали они же. Дело это долгое, не мешки с соломой пербрасывать, так что нам ничего не оставалось, как несколько часов ждать, когда сможем отправиться дальше. И куда ни глянь - десятки, сотни замученных, грязных рабочих на диком солнцепеке. Не люди, а муравьи, безликая рабочая сила.

Скажу честно: к таджикам, а также к узбекам, армянам, айзерам и прочим гостям из Средней Азии, я особой любви не питаю. А вот они к нашим девушкам – очень даже наоборот. Можете представить, какой очаровательной нимфеткой я была после двух тысяч километров трассы, но засаленные патлы и джинсы никого не смущали. Возможно, впервые за несколько месяцев они видели вживую представительницу женского пола.

Мне там находиться было не просто страшно и неприятно. Это было реально небезопасно. Мужчины со всех сторон строили мне глазки, улюлюкали на своем языке, шутили и плотоядно хихикали. Я старалась не смотреть им в глаза, и не обращать внимания на свисты. Любоваться живописными окрестностями я пошла вместе с мужем, а муж пошел вместе с ножом – большим и заточенным. А когда мои попутчики удалились пополнить запасы еды, меня закрыли наглухо в КамАЗе, дабы не вышло коллективного братания народов.

Но были там не только рабочие, а и некоторые хозяева. В какой-то момент у нас закончилась вода, и мы долго мучились от жажды. А потом мой супруг увидел во дворе резиновый шланг, из которого текла тонкая струйка водопроводной воды, орошая какие-то беспонтовые кусты. Муж подошел и по-свойски начал прихлебывать.

Через несколько секунд перед ним вырос эдакий самодовольный плантатор в белых шортах:

- Эй, ты что, падла, делаешь? Тебе кто разрешил?!

Повторюсь: никто не обрывал клубнику с грядки, не трусил яблоки, а всего лишь пил воду, которая и так выливалась на землю. Абсурдность ситуации была так велика, что муж не нашелся даже, что ответить. Лицо хозяина тоже приняло задумчивое выражение – ведь перед ним была явно славянская светлоглазая физиономия.

- А ты вообще кто такой?
- А я это… мы с водителем.
Лицо «плантатора» вмиг подобрело и разгладилось.
- Так бы и сказал, что ты с водилой. Пей, сколько хочешь, - и, равнодушно махнув рукой, белые шорты удалились гавкать на кого-то ещё.

А если бы мой муж был рабочим и проливал семь потов, строя его коттедж, и таская камни для его дорожки к бассейну, мог бы и места лишиться. За глоток воды. Водопроводной.

Когда к вечеру кузов был наконец разгружен, мы двинулись в путь. Чтобы добраться на трассу, нужно было ехать окольным путем, вокруг всей стройки. И там мы увидели это. Я глазам своим не поверила. Я думала, такого на свете не бывает. Ну, разве что в «Рабыне Изауре». Где-то в странах четвертого мира, которых не видно на карте.

Рядом с царским коттеджным поселком расположился другой, попроще, без розовых кустов и фонтанов. Там жили рабочие. Это не дома, даже не хижины и не хибары. Это малюсенькие, буквально метр на два, сооружения, слепленные из всех подручных материалов. Доски, куски фанеры, пластиковые бутылки, рваное тряпье. Сараи для скота по сравнению с этим - хоромы. Как это все держалось, и как там можно жить, одному богу известно. Нельзя там жить. Никто не заслуживает такой жизни.

Я не стала любить таджиков. Я не борюсь за их права. Я так же нервно вздрагиваю, услышав знакомое улюлюкание. Но, если меня спросят, кто из увиденных мною на той стройке - настоящее животное, я знаю, что ответить.

Гилберт я читать не собиралась. Сами названия ее книг почему-то внушали мне на подсознательном уровне безотчетную антипатию. Чувствовался от них запашок доморощенного сектанства (Есть, молиться, любить), псевдонаучности (Происхождение всех вещей) и какой-то зашкварной романтики (Крепкие мужчины, Самая лучшая жена). Но читательские пути неисповедимы, и кривая дорожка моих книжных похождений вывела меня к прекрасному , как оказалось, «Происхождению всех вещей». Тому было 5 причин:

1. Удивление. Началось всё с него и Анастасии Завозовой, которая в одной из своих подборок с книжными советами упомянула Гилберт с однозначной симпатией. Так из моего сознания был выкорчеван с корнем сорняк предубеждения и посеяно зерно любопытства.

2. Запала на обложку. Точнее на положение книги “три четверти”. На глаза попалось превью одного видео о книгах, и там с фотографии на меня кокетливым полуоборотом смотрел какой-то симпатичный пухлый томик благородного цвета слоновой кости. (Я, к слову сказать, всегда западаю на книжных толстячков). Присмотрелась, что за экземпляр. Экземпляр представился «Происхождением всех вещей» Элизабетгилбертовичем. Вспомнила про Завозову и решила дать новому знакомому шанс. На длительные отношения не рассчитывала, но для первого свидания уровня заинтригованности в моей крови уже было достаточно.

3. Решила купить, но книжные магазины оскалились на меня ценником своих легальных услуг. Чтобы провести время с этим красавцем (да, да, именно с этим, другие издания меня не интересуют, спасибо, не надо) я должна была раскошелиться на 771 рубль. Скока, скока? Эээээ, ну ок. Пошла копить. И тут в одном из темных переулков интернета, в злачном логове пиратов, в этом притоне доступных зрелищ и чтива, я нахожу Элизабетгилбертовича в соблазнительной озвучке. Он повернулся ко мне всем своим мощным развотором, презрительно смахнул с плеча ценник и сказал: «Пссс... Хочешь 22 ч. 46 мин. 38 сек. чистейшего удовольствия здесь и сейчас?». Все мысли о легальном и правильном куда-то испарились. Грешна. Не устояла.

4. Знакомство с родителями. Пока только с мамой. Мама выслушала и вынесла вердикт: с флэшки не стирать, переслушивать, добавить в избранное домашней коллекции аудиокниг.

5. И закрутилось… С самых первых слов книга проявила себя, как опытный пик-апер. История об Альме Уиттакер, рожденной в поместье “Белые акры” захватила своим каким-то особым неовикторианским уютом. Это как Бронте и Остин, как разум и чувства, только с щепоткой эротики, секса и чувственности. Без пошлости, но будоражит, как шампанское. Альма посвятила свою жизнь науке. Изучению мхов. Так уж получилось. Но жизнь эта была удивительно интересной. Вы даже не представляете, какое у мхов богатое прошлое и буйное настоящие. Просто короткой жизни людей не всегда хватает, чтобы это понять и оценить.
Этот роман - о мощном развитии такой науки, как биология. И о женщинах в науке. Альма - их собирательный образ. Они отвоевывали себе место в научных кругах с таким же трудом и скоростью, как мох на камне, но у них получилось.

Даже не ожидала от себя, что так буду увлечена этим романом, ведь пестики и тычинки никогда не входили в круг моих интересов. Спасибо Марине Лисовец за мастерскую начитку и прекрасной книжной своднице Анастасии Завозовой, без которой я бы даже не посмотрела в эту сторону. Принимаю эстафету и несу пыльцу знания дальше. Пссс… Хочешь 22 ч. 46 мин. 38 сек. чистейшего удовольствия здесь и сейчас?

В некоторых рецензиях я уже немало писал о своем диагнозе, повседневной жизни, лечении, встречавшихся на моем пути врачах и пациентах с подобными проблемами.

Посмотрев фильм , прочитав книгу, я осознал, насколько мне близка эта история по личным причинам. Постараюсь не загружать читателей медицинскими подробностями и, надеюсь, не увижу в комментариях множество сочувствующих реплик. Это просто мысли, которыми мне хочется поделиться именно после данного произведения. Возможно, кому-то они даже покажутся интересными.

Итак, большую часть своей жизни я провожу в комнате. Да, в обычной комнате просторной городской трешки. И мне нравится этот мир, я действительно люблю его, хотя кто-то может и не поверить в мою искренность. Попробую привести несколько аргументов для скептиков.

В моей комнате есть всё для интересной, увлекательной жизни: интернет, благодаря которому можно находить массу интересных людей по всему миру, не выходя из дома, получать высшее образование, смотреть кино и слушать музыку. Есть книжки, которые как ничто другое помогают справляться с одиночеством и погружаться в другую реальность, И, наконец, есть родительская любовь, как и у Джека. Есть постоянная помощь, моральная и физическая, которая не позволяет чувствовать себя заключенным внутри этого пространства. То есть, я виду к тому, что мне никогда особо сильно не мечталось о другой жизни, об иной степени свободы, ну прямо как герою Комнаты. Конечно, наши ситуации с Джеком слишком разные, их глупо сравнивать, но и общего у нас, безусловно, много. В конце концов, мальчик долгое время не знал о существовании мира за пределами комнаты, соответственно, он его и не хотел. Конечно, я раз в неделю стабильно выхожу погулять и поиграть в интеллектуальные игры, пообщаться с людьми живьем, по праздникам встречаюсь с друзьями, раз в месяц обсуждаю книги в клубе. То есть в моем случае нельзя говорить о социальной и когнитивной депривации.

И всё же меня очень раздражает, когда я выхожу на улицу, чтобы бесцельно по ней бродить. Хотя вроде как надо смотреть на окружающей мир, наслаждаться солнцем, воздухом и водой, которые, как известно, являются нашими лучшими друзьями. Мою интровертированную личность бесят такие прогулки. Даже когда общаюсь с хорошими, приятными и уважаемыми мною людьми, то мне гораздо приятнее находиться в замкнутом помещении, чем на улице.

А теперь самая сложная, медицинская часть истории. Когда мне было 17, я принял серьезное решение – лечь на операционный стол, чтобы наконец устранить проблемы, мешающие более активному , самостоятельному движению.
За 5 этапов, на которые были потрачены 4 года жизни, лучшие хирурги страны в нашей узкой области сделали всё возможное, учитывая мой нестандартный возраст и несколько осложнений, которые вылезли в процессе хирургических вмешательств в организм. К докторам у меня вообще никаких претензий, всё ими обещанное было достигнуто, даже неважно, какой ценой.

Что касается психологии, процессов в голове, то здесь не всё так просто. Когда 3 года назад была сделана последняя операция, завершен процесс восстановления, то пришло осознание довольно сложного факта: у меня нет особого желания менять стереотипы движения, выходить из зоны комфорта, врываться в такой огромный окружающий мир. Гипотетическая свобода, которую можно обрести при определенном количестве усилий с моей стороны, уже не кажется таким лакомым кусочком, коим она представлялась при первой встрече с оперирующим доктором. Мне хорошо в собственном мире, в моей комнате, в кресле на колесиках, которое заменяет личный автомобиль, извините уж за черный юмор.

Вот этот выход из зоны комфорта после долгих лет уютной, привычной жизни – невероятно сложный процесс. Я стараюсь хоть иногда использовать результат лечения, безусловно. Из философских соображений, из уважения к родителям, которые старались не меньше меня на этом пути, из-за осознания того, что при отсутствии движения общее состояние может ухудшаться, но заставлять себя двигаться очень и очень сложно.

Велико было моё удивление, когда, встретившись в июле 2015 со вторым оперирующим хирургом, услышал от него вопрос: стоило ли всё это делать? Чтобы глубже вникнуть в смысл вопроса, нужно рассказать немного о личности доктора. Это прекрасный, добрый и отзывчивый человек, отличный специалист своего дела, который ещё молод, который режет пациентов не ради денег, а ради результата, ради помощи. На середине хирургической карьеры он задумался над тем, стоит ли оперировать взрослых пациентов со сложными формами нашего диагноза, если опыт наблюдения показывает, что они в большинстве случаев так и не включаются в подвижный образ жизни, даже после удачного лечения. Доктор рассказал, что в Европе таких больных оперируют только в том случае, если они даже не в состоянии сесть в коляску.

Мой ответ его не удивил. Он сказал, что так говорят большинство больных: «понимаю, что при более раннем начале оперативного лечения результат был бы лучше, психологические последствия не столь тяжелы, но всё же плюсов больше, чем минусов.» В конце я ему сказал, что ,как хирург, он сделал всё и даже больше, ему не стоит придаваться мрачным мыслям. Дальше медицина, по сути, бессильна и в дело вступает только психология больного.

Поэтому я очень хорошо понимаю Джека. Осознаю, насколько тяжело ему было включаться в новый мир, ощущать кайф обретенной свободы, которая и свободой- то уже не казалась. Еще пара примеров из личной жизни. Когда после всех операций я полноценно смог опереться на обе ноги, то буквально испугался своего истинного роста. Совсем не ожидал, что я настолько высокий))) Страх этот прошел довольно быстро, кстати)

Другой пример: мой сосед по больничной палате, которому делали сложнейшую операцию на тазобедренном суставе, долгое время не давал маме выбросить огромную гипсовую повязку, в которой провел полгода жизни… На жаргоне пациентов она называется корыто или домик. Так вот этот парень, который всего на пару лет младше меня, хотел, чтобы «домик» был рядом с его кроватью, когда он спал… Ну, эту же функцию играл в жизни Джека ковёр…

Поэтому я сочувствую Джеку, но, в тоже время, восхищаюсь его мамой, которая рискнула так вовремя сделать сыну «психологическую операцию», ведь детская психика намного пластичнее взрослой, как и говорил доктор Клей.

Уверен, что в плане психологического восприятия проблемы у меня было бы сейчас всё гораздо проще, решись мы на этот шаг в 9 лет….

Я верю в то, что у Джека и его мамы всё будет хорошо. Они справятся с новыми проблемами, научаться жить заново, воплотят в жизнь список дел, ведь времени у них ещё очень много.

Люди, не бойтесь рисковать, принимать смелые решения, прыгать выше головы, ведь когда-нибудь может стать уже слишком поздно, а смелым покоряются моря, как известно!

П.С. повторяю ещё раз, в этой истории я не пытаюсь вызвать сожаление читателей. Мне нравится моя жизнь, моя комната, я к ней привык, но, возможно, мои рассуждения кого-то вдохновят на решительные действия, на кардинальные изменения в жизни. Как, собственно, и сама книга Эммы Донохью. Моя рецензия на Комнату здесь https://www.livelib.ru/review/699415

Сижу в кафе, жду подругу, читаю документы по работе.

Подруга: Что это у тебя такое?

Я: ГОСТ по системам передачи данных в цифровом формате…

Подруга: Так это по работе, наверное? А для души что сейчас читаешь?

Я: Краткую историю тракторов.

Подруга: Для души???

Я: Ну это по-украински…

Подруга: Ты – маньяк!

Сегодня мы с сыном решили отправится погулять в Москву. Я решила, что пора ребенку начать показывать нашу прекрасную столицу и рассказывать о её истории прямо на месте. Мы прогулялись по Замоскворечью, потом отправились к Кремлю в Александровский сад, где посмотрели смену почетного караула у памятника "Неизвестному солдату", а потом пошли на Красную площадь. Но самое главное нас ожидало по дороге домой. Это был подарок судьбы.
Я в электричке читала "Последнего самурая". Артём забыл свою книгу дома, поэтому придумывал примеры по математике. Но тут ему это занятие надоело. Он заглянул на обложку книги, которую я держала в руках и сказал:
- О, "Последний самурай!
- Тём, это не та книжка, о которой ты подумал. И не та книжка, которую я на самом деле хотела купить, - засмеялась я.
- Как так?
- Ну, понимаешь, есть две книги с одинаковым названием, но авторы у них разные. Так вот я, увидев название, схватила книгу с полки, не посмотрев на автора. И только потом выяснилось, что я купила совсем не ту книгу.
- И что, в ней нет совсем ничего японского?
- Есть, но не совсем то. Это другая история. И не про самурая.
- Ты жалеешь, что не та?
- Абсолютно не жалею! Благодаря случайности, я сейчас читаю удивительную книгу.
Как выяснилось дальше, эта было лишь маленькое начало, а привела эта книга к исполнению одного желания моего сына. Впрочем, по порядку.
Я продолжила чтение и увидела в книге японский алфавит.
- О, Тём, смотри, что тут есть!
- Круто!
Дело в том, что на день рождения сына мы с бывшим мужем решили устроить ему что-то необычное и организовали поездку для Тёмки и его друзей на выставку "Самураи. 47 ронинов". И ребёнок заболел Японией. Даже изъявил желание выучить японский язык. Но, так как главным для нас был английский, о японском я его попросила пока не думать. Но одно дело обстоятельства, а другое дело - желание и стремление, которое у ребёнка появилось и не оставляло. Но, где взять в подмосковном Королеве преподавателя японского, я не ведала, а на занятия в группе возить его было некому. Поэтому, чтобы он всё же занялся тем, чем хочет, я купила ему "Первые шаги в японском. Слоговые азбуки хирагана и катакана" и "400 самых важных иероглифов японского языка. Прописи. Начальный уровень". И он сам начал учить слова и иероглифы. Но вернемся в электричку.
- А твои-то книжки где? Поди забросил и забыл?
- Нет, я что выучил, всё помню. Я вообще хочу все слова в книге выучить. "Я" - это муравей, конь... ээээ.... кажется уси... или нет, ума. Или корова ума... Ой забыл!
И тут девушка, сидящая рядом произнесла:
- Ума- конь, уси - корова.
Я, честно признаться, очень сильно округлила глаза и спросила её:
- Вы знаете японский?
- Да, я преподаватель. Учу русскому в японской школе детишек, и преподаю японский нашим детям. Занятия веду в группе и индивидуально. У меня такой же мальчик есть - тоже любит математику, изучает японский и ходит на айкидо.
- Мой пока на тхэквондо. На айкидо думаю перевести в десять лет. У нас только с десяти берут.
Я пребывала в состоянии глубочайшего удивления. И всё же решила спросить?
- А вы далеко живете?
- В Мытищах.
- Ну надо же как близко! Мы в Болшево! А можно Вам позвонить, мой просто сам пока изучает и я с ним понемногу. Но он хотел бы изучать язык по-настоящему.
- Конечно, - сказала она и дала свой телефон.
Вот так, чисто случайно, мы нашли преподавателя японского языка! Просто поразительно! Это ж надо было так сойтись звездам, чтобы я взяла с полки не ту книгу, чтобы в ней оказался японский алфавит, благодаря чему мы вдруг заговорили о языке. И надо же так случится, что гулять мы поехали чуть позже, чем планировали и потому возвращались позже. А она села именно в эту электричку, именно в этот вагон и именно рядом с нами и услышала наш разговор! Если подумать, то ведь уйма случайных ниточек сплелись в это время в этом месте! Нет, всё же случайностей не бывает. Это судьба закономерно всё подстроила, чтобы вручить свой подарок. Если человек к чему-то стремиться и искренне желает, оно обязательно приходит.
Такая вот вышла история.

800 страниц в печатном издании и (у меня) 1 300 в электронном. Роман - великан! Хотела предложить вам на выбор различные методики чтения больших романов, но потом моя подруга высказала мысль, которая сбила все мои планы и оказалась права: "Д.Пеннак в недавно прочитанной мной книге "Как роман" сказал: "Большую толстую книгу фигурально называют кирпичом. Уберите учёт и контроль, и кирпич станет облаком.""
Спасибо! Для меня Щегол сейчас именно облако! Желаю всем найти свое облако!

Тем, кто прочитал страниц так 150-200, посвящается следующая картинная галерея!
Наслаждайтесь. Попробуйте вернуться вместе с Тэо и его мамой в картинную галерею, по которой они гуляли, и посмотреть их глазами на эти картины. Неописуемое удовольствие!
Три плода мушмулы и бабочка (1705), Адриан Коорт

Франс Халс: Молодой человек с черепом в руке, ок.1626

«Урок анатомии доктора Тюльпа» (1632), Рембрандт. Кстати, "Урок анатомии..." - очень известная и очень интересная картина. Почитать про нее можно в Википедии.

Щегол (1654), Карел Фабрициус

Всем приятного чтения!!

Что-то я совершенно заболела этой историей. Британская готика, обветшалый особняк, странное семейство, да еще намек на некого фамильного призрака - да получай меня полностью! Но по мере прочтения... Пока читается книга медленно, а у меня было пару свободных часиков...
Экранизация 2018го года - мне прям не понравилась( Что-то в ней неприятно и неудачно все. Не понравился мне выбор актеров. Главного героя-рассказчика играет Донал Глисон (Билл Уизли, если что)) - и... Не очень приятно и интересно наблюдать за его игрой. Еще одним неудачным выбором является актер на роль Родерика - Уилл Поултер. Он такой - очень своеобразный молодой человек, я его больше представляю злодеем из экранизаций Кинга. Фишка этого героя - что он сломлен физически и морально и постепенно доходит... Актеру вообще не удалось этого передать - у него изначально такое то ли полубезумное, то ли напуганное состояние.
Совсем меня не зацепила атмосфера. Это - послевоенные годы, где-то 1947й и далее, но мать семейства изо всех сил цепляется за свою светскость и аристократичность, и а свой викторианский особняк. Который тем временем ветшает и приходит в упадок. В фильме - всего этого не чувствуется. Особняк - такой весь чистенький и картиночный, только в конце его отфактурили. И актеры совершенно не вписываются в предлагаемую эпоху - они выглядят и ведут себя ну очень современно. Ужасно не хватило - какой-то киношной работы: цветокора, мрачности бы добавить, состарить. Атмосферы - совсем не чувствуется.
И совсем не раскрыли киношники - название. Я тут совершенно случайно словила спойлер - что подразумевала автор под "маленьким незнакомцем". В фильме - совершенно этого нет, и он урулил - совсем в другую сторону.
К книге у меня тоже достаточно претензий (и не знаю, улучшится ли что-то или совсем развалится). Но фильм - совершенно не советую. Он познакомит с судьбами героев и сюжетом - но совершенно не передает атмосферы, эпохи, готики. Я поняла, что автор - лучше прописывает и нагнетает. Надеюсь, осилю поскорее (и пойму-таки финал)).

Многие столетия под моей сенью собирались птицы, летучие мыши, пчелы, бабочки, муравьи, обезьяны, динозавры… а также одна смущенная пара, бесцельно бродившая с выпученными глазами по эдемскому саду. Тут нет никакой ошибки. Да-да, это было не яблоко. Самое время развеять столь вопиющее заблуждение. Адам и Ева не устояли перед искушением съесть смокву, плод соблазна, желания и страсти, а не какое-то там хрустящее яблоко. Не хочу умалять достоинства собрата-растения, но разве можно сравнить банальное яблоко с ароматным плодом смоковницы, который даже сейчас, спустя целую вечность после первородного греха, своим вкусом напоминает нам о потерянном рае.

При всем моем уважении к верующим бессмысленно полагать, что первый мужчина и первая женщина согрешили, съев старое доброе яблоко, а потом, осознав свою наготу и убоявшись гнева Господня, гуляли по волшебному саду – дрожащие, сгорающие со стыда, – где и наткнулись на смоковницу, листьями которой решили прикрыться. Весьма занимательная история, но кое-что явно не сходится, ибо в ней не хватает меня! Ведь там фигурировала именно я: дерево добра и зла, света и тьмы, жизни и смерти, любви и разочарования.

Адам и Ева разделили между собой нежный, спелый, соблазнительный, ароматный плод смоковницы, раскрыв его ровно посередине, и когда мясистая, насыщенная сладость растаяла у них на языках, они увидели окружавший их мир совершенно в новом свете, поскольку именно это происходит с теми, кто приобретает знание и мудрость. Затем Адам и Ева прикрылись листьями дерева, под которым случайно оказались. Что касается яблока, то, прошу меня извинить, его там и близко не было.

Взгляните на любую религию, и вы найдете там меня. Я присутствую в любом рассказе о Сотворении мира, являясь свидетелем поведенческих особенностей людей, ведущих бесконечные войны, людей, так часто комбинирующих мою ДНК, что теперь меня можно найти практически на любом континенте. Что касается любовников и поклонников, то мне грех жаловаться. Некоторые из них даже помешались на мне, причем настолько, что, забыв обо всем, оставались со мной до конца своих коротких дней, как, например, мои маленькие фиговые осы.

Прежде чем начинать сочинять рецензии, надо было в начале историю написать. А я так соскучился по рецензиям, что настрочил их пачку и только вспомнил

Ведь новый сезон начинается, а без вступительной речи нельзя.

В своем отзыве о этой книге поставил такие вступительные слова.

– Давненько вас не было, – сказала она. – Вы тогда исчезли… Как будто пропали без вести. Никто не знал, где вы и что с вами стало. – Меня уволили, – сказал он. – Тони постарался. – Да, ходили такие слухи, – сказала она. – Кто-то даже всерьез опасался, что он вас зарезал. А труп закопал где-то за городом. – Почти так и было. По всем ощущениям.

Да иногда бывает, что человек выпадает из потока жизни. Нам всегда, кажется, что жизнь бурлит и кипит, работаем, учимся. Кажется всем нужны и важны. Но, стоит чему-то случиться как ты уже никому не нужен. И те, кто раньше был с тобой, уже переступили твое тело и пошли дальше, жизнь ведь кипит и бурлит.

Меня тоже так из потока выкинуло, точнее сам себя выкинул.

Вы знаете, иногда хочется, чтобы ваша жизнь была похожа на какой-то сериал или кино, может быть мыльную оперу. Да там случается трэш всякий, но зато есть четкие правила развития сюжета.

А в реальной жизни, все конечно не так просто. Хотя фильмы и сериалы разные бывают, но имею в виду те, что рассказывают про человека, хотя бывают и драматические.

Кажется, в детские годы, ты растешь и смотришь на взрослых, какая у них жизнь, и тебе кажется, что ты вырастишь и тебя все будет такое же, простое и понятно, дом, семья, дети, хорошая работа и т. п. И как в песне поется - “все идет по плану”.

Как в детских сказках, где в финале говорят, про мёд по усам тек и жили они долго и счастливо, или в этих мультиках, когда принц с принцессой уезжают в красивый закат или рассвет.

Но когда вырастаешь и становишься взрослым, понимаешь, что жизнь далеко не всегда такая прямолинейная и предсказуемая. С одной стороны это хорошо, можешь выбрать свой путь, а с другой ты как лодка посреди океана и надвигается шторм. А ты маленький человек по среди бушуещей стихии.

Помню смотрел, какой-то американский фильм, так там было так, что парень закончил универ и дальше его ждала уже работа, с хорошей зарплатой и т. п. Да это кино, но ты смотришь на все это и думаешь, у тебя все будет так же. Почему нет. Но потом ты сталкиваешься с суровой реальностью, что образование и корочка диплома ничего не значат, что чаще человек с реальными навыками что - то делать руками зарабатывает гораздо больше и востребован тоже. Или бывает наоборот, тебе не удалось попасть в ВУЗ, по различным причинам и руками ты не особо, что то умел делать, то тебя вообще выбросит на обочину.

Тоже самое и семьей, почему-то в обществе так устроенно, что все уверенны, что мальчик с девочкой (я про обычные варианты), встреться и полюбят друг друга и будут жить долго и счастливо, будет у них большой дом и машина, и сад и много детей. Это в идеальном мире. И многим так и удается, а многим нет.

Жизнь не простая штука, и все ожидания, и мечты, что у тебя в детские и подростковые годы, рушатся о суровую реальность, не у всех, кому-то удается, кто-то не замечает.

У меня обычно ближе к моему день рождению 17 Сентября начинается депрессивное состояние и само поедание. Годы идут, а то, чего хотелось так и нет. Каждый раз, когда очередной год прибавляет +1, думаешь, в следующем году будет лучше. Все планы намеченные сделаешь. А на деле получается, что ничего не получается. Не нажил, не накопил, ни детей, ни плетей. Кажется, переиграй какие-то эпизоды жизни и все могло быть по-другому. В сентябре стал старше своего двоюродного брата, который умер в 20, он был старше меня на 2 года. А еще, конечно, уже второй год на день рождения не поздравляет мама. Конечно, у каждого человека есть подобные моменты в жизни. Может быть, кто-то мне скажет, вон посмотри война, голод и смерть, а ты тут предаешься смертному греху – унынию. Да и будут правы, но так трудно, собирать себя каждый раз по кусочкам.

В этом году читая книги из своих долгов из Новогоднего Флешмоба, попались такие, которые ударили по всем моим затаенным страхам и сомнениям. Кто читает мои отзывы, то может сам заметил или читал, как упоминал об этом, что каждое произведение, которое читает, пропускаю через себя, погружаюсь в него.

Меня если честно сильно поразил роман Ирвинга Стоуна – Жажда Жизни.

Временами меня самого трясло, и последние главы уже не слушал, а сам читал. Дело не в том, что так близко принял жизнь Ван Гога, хотя и это тоже, скорее проводил некоторые параллели с самим с собой. Сравнивал свою жизнь с его, я ведь точно так же метался от одного дела к другому в поисках самого себя. Тоже были и взлеты, и падения, в основном падения. Чем закончил Винсент, сошел с ума и покончил жизнь самоубийством в 37 лет. Да после него остались его картины, но ему уже, что и его брату, который умер через год после него.

Так же «Жизнь в займы» - Ремарка, прошла сквозь меня и задела все больные точки.

И каждый раз, когда читал про смерть и болезни, мне становилось хуже. А потом эта книга, после, которой уже решил, что надо взять паузу. Во-первых, многие отзывы мои стали слишком если не озлобленные, то не заслуженно понижены в оценках. Во – вторых, во мне сидела эта грусть тоска, недовольство жизнью и собой. И мне не хотелось больше читать книг, точнее не так, открывал книги читал пару страниц, и брал следующую, не то – не то. Потом и во все бросил.

Снова читать стал только, наверное, после своего дня рождения. Меня спасли книги про попаданцев.

Знаете, с одной стороны, многим этот жанр не очень нравится, у многих же одно и тоже. А с другой, как пел Высоцкий: «Хорошую религию, придумали Индусы», имея в виду Реинкарнацию. Разве не всем хотелось бы, чтобы после смерти, вы сами или ваше сознания попало в другое дело, и прожить еще жизнь в молодом и здоровом теле, с накопленным опытом.

А еще большинство таких романов, они как жевательная резинка, не в обиду авторам этих книг будет сказано, пожевал, сахар в мозг глюкозы впрыснул, а потом выплюнул и пошел дальше. И взял еще одну из упаковки. Есть книги тяжелые, а есть легкие, мне такой жанр кажется именно таким. Да во многих книгах темы довольно сложные поднимаются и сделано все хорошо.

Книга Маргарет Этвуд, помогла мне разобраться в самом себе, да там главный герой не по своей воле, много времени провел в глуши, вынашивая планы если не мести, то хотя бы как ему в жизнь вернуться.

Спасибо, моим друзьям с ЛЛ, которые не забывали про меня, и периодически напоминали, и спрашивали, когда вернусь. Как говорится такое бесценно, а все остальное можно купить по карте Виза.

Сейчас мне хочется, просто делать интересные отзывы. Делится чувствами с другими людьми.  И все же уже второй год, схожу с тропы, в этом году  вернулся раньше.

Новый осенний сезон начинается.  Еще не знаю, какой он будет, но у меня уже 20 книг, которые прочел, как снова начал читать, еще у меня сборник рассказов из НФМ - 21 и Книги Лазарчука, которые жаждет вместе со мной прочитать Милена ака milenat   Снова начну делать истории.  Будет интересно.

Всем спасибо. До встречи в новых отзывах и историях.

Что-то финальная часть книги меня расстроила. И даже не в читательском плане, а - в человеческом. Вспомнился потрясший меня в далеком детстве эпизод "Секса в большом городе" (да - на моем веку я насмотрелась всякого). Дело было в том, что Мистер Биг - главный любовный интерес нашей главной героини - женился. Не на главной героине. Как так, как он мог! Но - настоящая любовь побеждает все, и парочка становится любовниками. Кэрри, конечно, испытывает по этому поводу смешанные чувства - но любовь же! Пока... Мне всегда казалось, что этот эпизод хорошо прописан и сыгран. У меня, наверно, мозги по-другому работают - но мне было жалко девушку, жену Бига. Конечно, никого не интересовали ее мотивы и чувства, она послужила просто средством, жертвой этих двоих. Но когда она беззащитно плакала - просто сердце кровью обливалось.
Прям гадливое чувство, когда в конце герой книги Обинзе с пренебрежением и отвращением, рассказав жене об измене, думает - вот она, липучка, цепляется, пытается что-то сохранить. Она-то хотя бы о дочери думает - а он - о себе. "Я несчастен, я хочу..." А такой вроде умный деликатный парень был - а вся кровь к известному органу утекла. Прям испортилось впечатление.
Никогда не понимала, почему любят и держатся за самовлюбленных эгоистов. "Люби себя, чихай на всех - и в жизни ждет тебя успех" - мудрость, конечно, житейская, но что-то доводит меня до белого каления. Особенно люди в отношениях, которым вдруг совершенно плевать становится на чувства партнера ради сиюминутных желаний. Вспомнилось еще, как Юзефович пересказывала рассказ нашего родного классика. Как жена сбежала от старого противного мужа к яркому задорному офицеру. Муж их находит, приезжает на вокзал и... стреляется.
Чувства других людей... Даже - мужей и жен. Такая мелочь, когда - Любовь. Никогда этого не пойму.

В такие моменты жалею, что не курю.

Закрыв книгу, не думать ни о чем, чтобы успокоиться. Взобраться на кровать и долго сидеть неподвижно, вслушиваясь в мурчанье кота под боком. Когда плохо, он всегда рядом, и это спасает. Рыжему можно даже рассказать все, что думаешь о белых леди шестидесятых, насколько тебя это задевает, ведь ты тоже белая, и плевать, что у тебя нет прислуги и никогда не было и не будет, но стыд растет и становится все хуже и хуже. Вскоре становится стыдно не только за тех женщин и мужчин, но и за всех людей вцелом, которые делали, видели, знали, не решались.
Подскакиваю на кровати, срывая простынь и отношу в стирку. Целый день тружусь не покладая рук. Мою, чищу, готовлю, стираю. Посмотрите на меня! Вот она я, делаю все своими руками! Ужасно горько осознавать, что думала раньше о прислуге. Звоню маме, чтобы попросить прощенья за все не вымытое когда-то. Глупая реакция на прочтение книги.

Картина, которую Тео "спас" из разрушенного музея действительно существует, называется "Щегленок на стене, освещённой солнцем" ("The Goldfinch" в оригинале).
Написал ее голландский художник Карел Фабрициус (как в романе и говорилось).

Карел Фабрициус родился около 1620 г. Был учеником Рембрандта в Амстердаме, работал сперва в этом городе, а потом, с 1650 г., в Дельфте, где в 1654 г. погиб вместе со своей семьей при взрыве порохового погребa. Из всех художников школы Рембрандта он более других остался самостоятельным, смотрел на природу своими глазами и воспроизводил ее во всей ее простоте, без прикрашивания Рембрандтовской светотенью, но сильно и солнечно, сочной, приятной кистью. Картины его составляют большую редкость. Особенно замечательны между ними - "Дремлющий страж" (в Шверинском музее), "Щегленок на стене, освещенной солнцем" (в Луврском музее в Париже), "Портрет Абрагама де-Нотте" (в Дёдлейгоузе, в Англии); "Мужской портрет" (в Роттердамской галерее) и другой "Мужской портрет" (в Берлинском музее).
Также известен еще один художник Фабрициус - Бернгарт, вероятно брат Карела Фабрициуса.

Сама картина "Щегленок..." выглядит вот так (ее фрагмент использован в оформлении как оригинального, так и русского издания книги Донны Тартт):

Изображенный на бежевом фоне маленький щегол отдыхает на зеленом насесте. Щегол кажется настолько реальным и живым, что возникает искушение протянуть руку и дотронуться до него. Простота и интимность этой маленькой картины почти затмевают мастерство, с которым она написана. Фабрициус был самым блестящим из учеников Рембрандта. Однако он изменил манере учителя писать светлое на темном фоне и вместо этого писал темные предметы на светлом. Фабрициус уделял особое внимание оптической точности. Эта особенность его творчества могла оказать влияние на художника Яна Вермеера, бывшего учеником Фабрициуса. Выверенная композиция этой картины и ее поразительная безыскусность также предвосхищают работы Вермеера.

"Щегленок..." вместе с еще четырнадцатью картинами голландских мастеров 17-го века действительно выставлялся в Нью-Йорке, в музее Генри Фрика. (с 22 октября 2013 по 19 января 2014) . Музей Фрика является последним местом проведения в США выставки картин из коллекции Королевской галереи Маурицхейс в Гааге, Голландия.

Вот так встанешь рождественским утром в пять на работу, а дочь, десятью минутами раньше захлопнувшая ноут (каникулы - имеет право), кричит: Выключи свет, он мне мешает! А у тебя все болит и не знаешь, это оттого, что последние несколько дней постоянно кидаешь рыхлый мокрый снег, помогая своим дворникам или смертельная болезнь и жить осталось... Ну неважно, плохо, но недолго.

А потом приезжаешь на работу (вчера было около ноля и все таяло, сегодня -21, растаявшее застыло). И видишь, что машину поставить нельзя, потому что трактор нагреб брустверы у всех подъездов к магазину и никто не позаботился их убрать. Берешь лопату, начинаешь раздалбливать этот смерзшийся уже, мать его, снег. И тут приходят твои дворники. И начинают кричать, что они-де не виноваты, если трактор такой тупой (ну да, лучший способ защиты). И все напоминаешь себе: Рождество-Рождество.

Потом рявкаешь хорошенько, работа, заверчивается (снова не без твоего участия, но рождественский свой подарок они не получат!). После ремонтируешь сломанную лампу, а кому еще? И утверждаешься в версии смертельной болезни. Больно уже даже просто дышать. Садишься и плачешь. Потому что жаль себя и страшно, и одиноко, и никому ты не нужна. Вспоминаешь о заныканной на крайний случай ампуле баралгина. Странным образом воспоминание это притупляет боль.

И дальше уже просто работаешь нетяжелую продавцовую работу, подыскивая такие положения в пространстве, в которых не больно дышать. Читаешь английскую книжку. Где в намеченных на сегодня страницах ничего эмоционально-насыщенного не происходит. Может оно и к лучшему, эмоций уже хватило, но не цепляет без них. А потом, оттарабанив положенное, берешься за другую английскую, но в переводе на сей раз. И пропадаешь совсем.

То смертельно влюбляясь в героя подростка, то отождествляя себя с ним. Он сам по себе и он Марсианин Бредбери. Проступают, сквозят через, черты одного, другого, третьего персонажей. Том Джонс, Гек Финн, Пип и крошка Нелл, и Мальчик-Звезда и Маленький Принц. И все ненужные подростки Капоте, и селлинджеров Ловец во ржи, и Джейк Сойер из кингова Талисмана. Десятки лиц одинокого неприкаяного сиротского детства. С редкой добротой незнакомцев и вселенским холодом все остальное время.

Да что ж это, почему так много? И как хорошо, что меняется этот мир. К лучшему, что бы ни визжали доброхоты. Пусть никогда никакая самая совершенная система социальной поддержки не заменит родительских тепла и близости. Но, самим фактом своего существования, она гарантирует защиту.тем, кому "некуда больше пойти". Это извне, а изнутри другое поколение родителей, больше похожее на маму героя, чем на отца с его подружкой (и бабушку с дедушкой).

Да и не больно-то думаешь обо всем таком, читая. Это потом, вынырнув-оторвавшись, оглядывая привычный мир глазами, ослепленные пустынным солнцем, ежась от нью-йоркского ноябрьского промозглого ветра. Она пишет так, что видишь-слышишь-проживаешь происходящее с героем. И да, этот роман Донны Тартт очень диккенсовский, потому слезы, что наворачиваются на глаза отчасти сентиментальные.

Только частью, половинкой. На вторую половину это восхищение полнотой подаренных впечатлений и запоздалые слезы благодарности за дивный рождественский дар, каким стала эта книга. Такие лучше, чем те, что от боли, страха и одиночества. По-любому.