Том 10. Лоцман. Полосатый жираф Алик (сборник)

Не знаю, зачем я это прочитала. Не люблю крапивинские книги времен 90-х. Мой Крапивин - 70-е и 80-е, времена моего детства и чуть более ранние времена, теплый, привычный, уютный мир. В этой книге нет ничего теплого и уютного. Она написана в тяжелые времена, в ней взрослые перестают защищать детей и становятся их врагами. Здесь мы сталкиваемся с нравственной дилеммой - имеет ли право детский писатель писать в состоянии озлобленности и депрессии? Эта книга не имеет хорошего конца, она с начала до конца полна безысходности, отчаяния и боли. В свое время большие дебаты вызвала повесть Астрид Линдгрен "Братья Львиное Сердце" - слишком привлекательным казался мир, куда после смерти попадают ее герои. На мой взгляд, такой прием в детской книге довольно спорен и то, что получилось у Линдгрен, не…

Мое мнение будет, наверное, не популярным, но как по мне это одна из самых печальных и одновременно самых глубоких книг Владислава Петровича. Изначально произведение кажется самой обыкновенной детской сказкой, в которой есть по сути все элементы сказки: проводник в виде старушки, антогонист в виде непонятного Рыкко, путь в семь истоптанных башмаков и другие приключения и преграды. Все как в настоящей сказке, только вот, как и "Маленький принц", на котором частично основана эта повесть, это вот совсем не детская сказка. И она не про типичную мораль о добре и зле. Она про "подумать". Группа мальчишек и девчонок живет на астероидах, где они могут придумывать все что захотят, любые игрушки, вещи, все что угодно, если только оно не живое. Потому что сами они неживые. Это дети, которым не…

Я с детства помешана на книгах Владислава   Петровича Крапивина. Эта книга хоть и о мальчишках, так же как и все его произведения, но она уже совсем другая...98 год...Другие дети, другие произведения..Но здесь, как в любом другом произведении Командора, присутствует дух настоящей верной дружбы, жертвенности, доброты. Как важно все это сохранить на протяжении жизни...Люди, которые читали Крапивина в детстве, просто не смогут стать подлыми и трусливыми...поэтому, однозначно, рекомендую для прочтения детям 7-14 лет и старше...

Повесть "Лоцман" - заключительная в цикле о Великом Кристалле. Но она разительно отличается от остальных произведений. Здесь нет какого-то конфликта, нет борьбы детства с несправедливыми взрослыми, только бессмысленные мытарства главного героя - стареющего и больного писателя, который не может найти себе места в им же придуманном мире. "Господи, зачем я здесь?", - спрашивает он себя, и ты невольно спрашиваешь себя: "А зачем я это читаю?". Это совсем не детская книга, такое ощущение, что это и не книга вовсе, а личный дневник, та самая Тетрадь, которую так хотел найти писатель Решилов. Но она попала тебе в руки, и ты испытываешь неловкость от того, что вторгся во что-то чужое и сокровенное

Я прочитала эту книгу спустя полгода после смерти автора, и от этого она кажется еще более…

Еще одна странная книга у Крапивина. И она опять же написана в «циничный» период Крапивина. 90-тые годы прошлого века, бардак в стране, изменение ментальности социума и всего прочего. «Мы были молоды и нам нужные были деньги» — и все дальнейшее, проистекающее из этого утверждения. Человеку, который всю свою жизнь защищал детей, вполне логично быть в ужасе от происходящего вокруг. Когда речь идет о выживании, детям особо внимания не уделяли. Они были сами по себе, пока родители искали пути прокормить семью. Ну а вся детская инфраструктура: секции, клубы, какие-то кружки, столь любимые автором, разваливались на глазах. А ведь еще был разгул жестокости, передающийся и на детскую аудиторию.

И вот у Крапивина появилась книга «Полосатый жираф Алик». Да, это история опять про детей. Их компания…

Наверное, я слишком молод для этой книги. Как бы это странно не звучало в контексте детской книги. Впрочем, я бы не назвал эту книгу детской. Главный герой — пожилой писатель, в котором можно довольно легко узнать самого Крапивина и его брата Сергея. Переосмысление жизни на склоне лет. И вся эта тоска о том, что жизнь подходит к концу, об ушедшем детстве, о том, как бывает безнадежно тяжело во время заката жизни. Как иногда хочется сказать своей маме такие важные слова «Мам, у меня все хорошо, не волнуйся, мы просто с ребятами заигрались». Но уже слишком поздно.

Сейчас, читая и перечитывая книги Крапивина, я тоже часто вспоминаю о своем детстве, мне тоже очень грустно, что в мое время я не мог ощутить и доли того, что переживают в своих историях герои Крапивина. Для меня эти книги — как…

Никогда не думала, что при чтении книг светлого писателя В Крапивина всё чаще и чаще будет стучаться в душу слово «тоска». Не безнадёжная тоска безысходности, а тоска о прошлом. Часто её называют щемящей, но мне так и щекочет язык - «щенящей». Потому что понимаешь, что та безмятежная пора, когда вселенские проблемы ещё далеки, а каждая обида – вселенское горе, та пора «щенячего» восторга от ласковых лучей солнца, от тёплых маминых рук, от улыбки друга безвозвратно прошла. Писателю Решетову 50 с небольшим, он болен, у него пропало творческое вдохновение. Но что-то теребит душу, царапается по ней лапками, хочется поймать что-то неуловимое, схватить незримое. И, взяв маленького лоцмана Сашку, отправляется Игорь … бродить по отражённым мирам. Или по барханам своей памяти. «Что ищет он…

Да, эта повесть — явная попытка поставить отчётливую точку в цикле. И потому о самом ВК и о уже привычных полюбившихся читателям героям предыдущих повестей — мальчишках с разных плоскостей ВК — здесь практически не упоминается. Вернее, как раз только лишь упоминается пару раз.

А в центре — последние месяцы и недели жизни постаревшего и переставшего творить подростково-детского писателя. Который, будучи тяжело и скорее всего неизлечимо больным, отправляется в последние странствия по местам своей памяти и встречает на своём пути мальчишку Сашку, подрабатывающего проводником и экскурсоводом по необычным местам, а по сути и по своим необычным возможностям являющимся лоцманом по разным странным сопредельным мирам и, вероятно, по другим плоскостям ВК.

Понятно, что в процессе тесного общения…

Несмотря на весьма жёсткие вводные, описывающие условия, при которых ребята попадали в Пояс астероидов, книга долгое время кажется совсем фантастической — и сказочно-фантастической, и космически-фантастической, и приключенчески-фантастической. Однако постепенно по мере раскручивания маховика событий и происшествий всё больше начинаешь осознавать, что за всей этой сказочно-космически-приключенческой фантастичностью на самом деле скрывается явная антимилитаристская, антивоенная, гуманистическая суть, которая, в общем-то, всегда и была свойственна творчеству Владислава Крапивина — хоть в советских период его творчества, хоть в перестроечный, хоть уже в близкий к нашим временам. А весь этот антураж нужен только для того, чтобы приручить читателя, прикормить его литературными вкусностями и…