Прямая линия (сборник)

Начало шестидесятых, времена Карибского кризиса. НИИ, работающее на оборонку. Судя по тому, что по коридорам ходят военные и есть командировки на полигон, это не просто ящик, а ящик с нулевым допуском. В просторечьи - "нулёвка". Два молодых выпускника трудятся в одной из лабораторий. Если кто работал сам или знает по рассказам что такое НИИ с нулевым допуском, ему бросятся в глаза вопиющие "ляпы".

Вот как было на самом деле (а не в романе): 1. Пропуска на руки не давали. В проходной называешь свой номер и тебе выдают твой пропуск. В конце работы сдаёшь. 2. Документы с грифом "с" (секретно) или "cc" (сов.секретно) можешь взять в первом отделе. При этом у тебя отбирают пропуск и выдают другой, с красной полосой, с которым тебя не выпустят из НИИ. В конце работы сдаёшь документы и меняешь…

Как же прекрасно, что аннотация книги не соответствует ее описанию. Я готова была утонуть в вихре страсти и необузданной любви между ГГ и Эммой, а тут…а тут глубокая драма человека, детство которого выпало на войну – наше потерянное поколение. По сюжету Владимир Белов, чуть старше двадцати лет, выпускник университета, работает в лаборатории, в которой все время считают, до умопомрачения. Он, как обычный среднестатистический человек, влюбляется, жаждет счастья, признания и в то же время он отравлен войной. На середину романа приходится кульминация Карибского кризиса. Т.е. на тот момент для людей, переживших вторую мировую, на несколько дней вернулся ужас перед новой всемирной войной. Ужас, когда-то пережитый, может вернутся вновь. Герои книги многогранны, интересны, от них то противно,…

Прямая – есть кратчайшая линия между двумя точками.

Из точки А (что называется «Рождение») в пункт Б (что есть «Смерть») можно провести одну прямую линию – это и будет жизнь Виктора Белова: короткая, непримечательная, не ознаменованная неожиданными поворотами и переживаниями. Возможно, именно отсутствие жизненного опыта и стало решающим фактором того, что единственное в короткой жизни главного героя потрясение и стало для Белова фатальным. Это реально просто путь от рождения до ранней смерти. Несмотря на название «Прямая линия», мое отношение к книге было совершенно не «прямолинейным». Книга из просто скучных («и за что так хвалят Маканина?» - думала я) стала увлекательной, главный герой из жутко раздражающих стал каким-то понятным и родным и вызывал уже не раздражение, а жалость. Книга…

Герой здесь есть, но герой ли это? В течение повествования мы видим человека, который каждый раз приходит к одному и тому же, видит цикличность бытия, но ничего не предпринимает. Он присутствует и большей частью наблюдает. В определённых моментах человек ощущает дискомфорт от задаваемых вопросов, никогда не получает удовольствия от заседаний, но идти некуда. В любом случае приходится возвращаться к некому абстрактному Столу вновь и вновь. И рассматривать других персонажей сквозь стекло графина. И основной персонаж, и противостоящие - обезличены. Неважно, как они действительно выглядят, как их зовут, имеют ли проблемы в жизни. Эти составы набираются за любым Столом и занимают свою нишу. Общее лишь - точка соприкосновения в социуме, которую Стол и символизирует. ИНТЕЛЛИГЕНТ ли, СТАРИК ли,…

Сюжет повести начинается с описания работы и отношений в коллективе НИИ Оборонного ведомства СССР. Группа, в которой трудится главный герой - математик Владимир Белов, работает над одним из секретных видов оружия. По произведённым расчётам, при испытаниях на полигоне, погибли два человека. Белов принимает всю вину за ошибку на свой счёт, хотя большинство коллег не разделяют его мнение. Группа решает направить его в командировку на полигон, для проверки расчетов, где руководитель объекта пытается успокоить Белова, ссылаясь на несчастный случай и личную халатность военнослужащих. Маканин не даёт оценок поступкам и характерам героев. Автора интересует не только положение человека в обществе, он описывает простых людей из среднего слоя, с их мечтами и идеями. Два амбициозных человека, два…

«Ну, начнем судилище?» – бросил он, улыбаясь, с красивым и, пожалуй, породистым оскалом.

Судилище... Союз развалился в 1992, Букера за эту повесть «Стол, покрытый сукном и с графином посередине» Маканин получил в 1993, и это говорит о том, как мгновенно он отреагировал на то, что УЖЕ МОЖНО. Название странное, но оно символическое. Стол с графином как символ вечного СПРОСА.

Обычный человек, стареющий – жена, дочка, сердце. Обычный быт («Есть каша овсяная. Да, опять. Да, кашу лучше с утра, но молоко старое, надо было использовать»). Читаю несколько страниц и понимаю: мать честная, так это же Кафка. НАШ Кафка. Похоже не стилем, не атмосферой, а сутью. Судилище... Процесс... «Соберется комиссия: просто поговорить и выяснить. Вот именно... выяснить, хороший ли ты человек». Это и есть СПРОС.

Стол…

Нет ну... То ли я дурак, то ли лыжи не едут. Сначала, увидела эту книженцию в твердой обложке в магазине, почему-то она меня привлекла, прочитала аннотацию - про любовь, казалось бы, накал страстей и душевных терзаний, супер, но у меня на тот момент не было денег. Через неделю, увидела ее в мягкой обложке, гораздо меньше, тоньше и в два раза дешевле, все думаю, какое везение, беру! Начинаю читать, тут значит идет какое-то подозрительное описание жизни математической конторы, перечисление всех сотрудников и крупным планом двух весьма непонятных молодых людей. Думаю, ну ок, хотя бы круг подозреваемых на роль главного героя сузился, читаю дальше, тут вам и убогая семейная драма начальника, и такие же убогие мечты обозначенных выше молодых людей - решить какую-то задачу, сделать карьеру и…

И неважно ты один, или во главе отряда, всегда помни брат - ад где-то рядом...

Лучшего в российской литературе я пока не читал; не знаю почему... Возможно потому что герой - это наше отражение, порой раздавленное внутреннее Я, когда в Вашу душу лезет Контроль, стремящийся подавить все индивидуальное. Возможно потому что полотно рассказа сплетено из тонких нитей, каждая из которой как нить Ариадны ведет к своей мысли. Возможно потому, что похоже на Кафку, атмосферой, внутренним нервом, напряжением. Это прекрасная повесть, она всегда будет злободневна, как в советскую Эпоху, так и в современных реалиях - до тех пор, пока будет существовать диктатура Ощественного Мнения (Мнение Масс). Миры Оруэлла и Замятина не фантастичны, они фантастически близко. Они рядом. Они начинаются со стола…