Трилогия: Моллой. Мэлон умирает. Безымянный (сборник)

Волновое отношение к Беккету у меня вышло. Год назад я прочла другое его произведение, «В ожидании Годо», и была в полнейшем восторге. Я пищала и советовала (да, и до сих пор советую) вообще всем к прочтению, так как на мой взгляд это восхитительная работа. И, конечно же, в моем мире Беккет стал гением, восхитительным и прекрасным явлением в литературе. И вот, я читаю Мэлон умирает и это вообще не поняла его. Точнее, не то чтобы не поняла, там сложно в чем-то запутаться. Ты видишь поток мысли того, кто вынужден ждать смерти лежа и хочет оставить после себя хоть что-то, но такое, чтоб не прикопаться. Свои мысли, которые, может быть, сохранят его.. подобающим? Проблема только в том, что произведение больше направлено на атмосферу, на поток, на состояние. А я вообще не помню, чтобы когда…

Он просит написать отчет, голос, что поселился в нем давно, теперь он возможно понимает его, возможно не верно, но дело не в этом. Он просит написать отчет. Свободнее стать? Вероятно. Он узнает. Заходит и начинает записывать. Полночь, дождь. Не было ни дождя, ни полночи. Свобода.
Думаю человек в своей жизни, ккждый человек, сильно привязывается к вещам, к каким-то бытовым хлопотам, заботам, заработку средств на существование ( как и прежде, вопрос стоит остро, мы живем для заработка, а еще лучше мы зарабатываем, чтобы жить. От таких слов мурашки по коже. ), а путь проделанны им открывает ему глаза, открывает по новому, глаза были и ранее открыты, но смотрели не туда. Теперь он видит, теперь он не хочет быть человеком, остачертело, быть абстрагированным, отстраненным, да так на много…

Моё от первой до последней строчки, великолепно, потрясающе, восхитительно, с оттенками Кафки, Кнута Гамсуна и Венички Ерофеева.
Может Достоевского... Может ещё кого забыла.

Эта книга имеет очень цельную и крепкую концепцию, такую себе идею в скорлупе, «разгрызть» которую смогут не все читатели (и я том числе не могу). Текст насыщен огромным количеством символов (собственно он и состоит из символов) – ситуаций, предметов, персонажей.

Автор играет с читателем: начинается повествование (или якобы начинается) иллюзией стандартного. Главный герой (человек не от мира сего), отправляется на встречу с матерью. Сразу он относительно быстро продвигается вперед, но далее герой вместе с читателем вязнет в комке тягучих обстоятельств и цель становится все отдалённее, призрачнее…Действие одновременно и ускоряется, и стоит на месте.

Начало второй части довольно линейное и дает нам надежду на разъяснение: что же тут вообще происходит. Второй герой (или не второй), сыщик…

"Я -- Матфей, и я -- ангел, я, который пришел до креста, до греха, пришел в этот мир, пришел сюда".

Не переставая читаешь и перечитываешь отдельные места, фразы и завораживает философская глубина мысли как неисчерпаемый источник для размышления, анализа, если это возможно. Я простая читательница и мне такое впечатление, будто нашла какой то глубоко зарытый клад и, капаясь в нем, наткнулась на всевидящее существо, которое из своей ямы лучше нас видит всю вселенную и слишит стон человеческого бытия. А его ГОЛОС, как зов, предупреждения, предостережения, дойдет ли до нас когда-нибудь? Но этот ГОЛОС и голос нашего "Я" -- где-то в прастранстве навеки сливаются с друг другом и эхом возвращаются к нам, чтобы мы могли задуматься и осознать боль уродливо…

Я люблю Беккета. Моя первая встреча с ним произашла с прочтением пьесы "В ожидании Годо", которая удивило и привело меня в полный восторг.

Это великолепное произведение "Мэлон умирает" философское и трагическое осмысление нашего бытия. Да, читается не легко, но не отускают, не отпускают эти слова, выражения, предложения, которые пропитаны глубокой смыслью о жизни людской. Мне жалко стало самого себя. Хочу плакать. Моллои и Мэлоны --это мы. Они зеркало нашей души, нашей сушности и деяния нашего и, как грустно смотреть в это зеркло, очень грустно.

"Я такой хороший человек, в глубине души, такой хороший, как же случилось , что никто этого не заметил?" -(Мэлон).

Вступление. Часть 1.

С чего начать? С Достоевского, Камю, Вордсворта, Данте? Мысли ширятся, оступаются, вместе с сердцем, словами... какая-то осень касаний книги: листы, отшумев, опали, обрушились на меня жёлтою листвой воспоминаний; веки, словно бледные ладони, беспомощно и слепо шарят в осыпающейся и выцветшей тьме страниц, ладони щурятся, перелистывая солнечный воздух, сквозные мгновенья: так в детстве, заблудившись в лесу, кружа по орбитам-спиралям отчаяния жизни, находишь лишь себя, натыкаясь на призраков своих существований: подойдёшь к высокому дереву, обнимешь его ладонями, прислонишься к нему щекой, губами, сердцем... и слушаешь, слушаешь всем своим существом эту напевную синь высоты, ощущаешь, как оно блаженно и туго, словно мачта, раскачивается в студёном, загустевшем обмороке…

Ни одна прочитанная мною книга не вызывала во мне такого количества злости и отвращения. Это самое отстойное чтиво... бред то ли наркомана под дозой, то ли шизофреника. Никакой сути, идиотические описания. Мировой шедевр?! Вы шутите! Гавно редкостное.

При всей моей давней и неизменной любви к людям с нарушенной нестандартной психикой , эта книга далась мне тяжеловато и с первых строк напомнила Звук и ярость У. Фолкнера, где начальные главы представляют собой поток сознания Бенджи, чье психическое здоровье далеко от нормы. Хотя каждый раз, написав такие слова, снова и снова задумываешься, что есть норма и патология. Конечно, можно привести определения из медицинской энциклопедии или той-же Вики, но если задуматься в более глобальном смысле, то возможно, выяснится, что все зависит от того, что взять за точку отсчета.

И что там, что тут авторы погружают нас в сознание человека, чье психическое здоровье отличается от нормы, признанной нами. Но тем сильнее воздействие такого приема. Ты медленно погружаешься в сознание Моллоя, движешься с…