Дженни Вильерс

Изысканная, готичная, психологичная (и психоделичная) — очень английская повесть. Разочаровавшийся в театре Мартин Чиверел, драматург и режиссер небольшой, но популярной труппы, ангажированной одним старым театром, ставит свою последнюю (и по времени, и по сути) пьесу «Стеклянная стена» с шокирующим финалом, после чего намерен прекратить деятельность. И никто не в силах его переубедить, но в действие вступают тайные силы. То ли виной всему случайно принятая двойная доза экспериментального средства, то ли магия Зеленой комнаты, становящейся настоящей haunted room, но «театральные фантазии в каком-то уголке его мозга» не заставляют себя долго ждать — и он становится свидетелем драмы молодой актрисы Дженни Вильерс, разыгравшейся здесь сто лет назад. И сам антураж, смешение шекспировских и…

Очень английская повесть, составленная как бы из осколков эстетизма, модернизма и чопорного викторианства, чувствуется в ней незримое присутствие Уайльда, Моэма, Шоу.... Все они не чурались мистики, хоть и в разной степени, все они писали о театре, об английском театре.

Английский театр - особое уникальное явление в мире искусства, тому есть причина - его освящение на века гением самого великого драматурга из всех, когда-либо живших на Земле, - Вильяма Шекспира. Присутствует опосредованно он и в повести Пристли через свои пьесы, которые неоднократно упоминает и цитирует автор.

Я читал "Дженни Вильерс" в конце 80-х в сборнике Библиотеки современной фантастики и, признаюсь честно, почти ничего тогда не понял. И ссылки на шекспировские пьесы мне ни о чем не говорили, просто я их тогда еще не…

Джон Бойтон Пристли всегда был удачливым писателем. И так же как и Сомерсету Моэму ему доставалось от современников, которые свою долю славы и обеспеченности получили чуть позже, вкусив прохладных и не сытых лет. Говорят что В. Вулф и А. Беннет не скрывали своего пренебрежения, а молодой Грэм Грин карикатурно изображал Пристли в романе Стамбульский экспресс , курильщиком трубки и обманщиком. Пристли же к своим коллегам по перу относился спокойнее и...хитрее. С одной стороны, он справедливо отмечал, что проза М. Пруста, Дж. Джойса, В. Вульф, Г. Гессе, Т. Манна безусловно обладает глубиной. А с другой, утверждал, что эти писатели

пишут не для тех, кто хочет читать книги, поскольку их книги тяготеют к усложнению, перегружены трудными для понимания образами.

Беспощадные всезнайки - как…

Уставший и разочаровавшийся в жизни известный драматург Мартин Чиверел приезжает в городок, где со своей труппой собирается ставить спектакль. Пребывая в творческом кризисе, он убежден, что Театр умирает. В этом с ним соглашается пожилой актер из труппы:

Старое вино выдохлось. И пьесы теперь уже не те, и публика не та, и актеры не те.

Отдыхая перед репетицией в старинной Зеленой Комнате этого старинного театра, Чиверел принимает лишнюю дозу лекарства, рекомендованного доктором, и впадает в состояние между сном и явью. И здесь же разворачивается настоящий спектакль. Призрак Дженни Вильерс, молодой актрисы этого театра, умершей сто лет назад, возникает из небытия, визуализируя небольшой отрезок своей жизни перед смертью. Драматурга сильно трогает эта девушка и ее история. Но калейдоскоп…

Театр – тот вид искусства, который с завидной регулярностью провожают в последний путь. Время от времени и видные театральные деятели, и сами театралы начинают вздыхать, разводить руками и изрекать печальные прогнозы. Но стоит только поддаться обманчивой иллюзии, что последнее слово уже сказано и добавить больше нечего, как тут же режиссеры находят новые способы решения сценических задач, выводя театр на новый уровень существования…

… Но пока Мартин Чиверел, главный герой повести Джона Пристли, талантливый драматург, пребывает в глубоком творческом и личностном кризисе. Вся его эмоциональная истощенность и физическое нездоровье находят отражение на страницах его произведения, которое сам Мартин называет последним и премьера которого должна вот-вот состояться. Мистер Чиверел более не ищет…

Начну с актуального: специальный корреспондент «Ъ» Андрей Колесников в статье о вручении государственных наград «Ода наградости» (Газета "Коммерсантъ" №88 от 24.05.2019) иронизировал над выражением «я служу в театре»:

Я все-таки не до конца понимал. Почему актеры, если они говорят про работу в театре, то они в нем обязательно служат? Иногда — даже «на театре». Служат на театре. Можно предположить, что действительно служат, например, актеры в театре Советской армии. Но в театре Вахтангова-то почему не просто работают? Они же не говорят, что служат театру (а с этим нельзя было бы поспорить). Они служат в театре. Театр для них — место службы? Речь о каком-то молитвенном процессе? Да нет же. Служат, то есть ходят туда от и до? Или считают, что это такой чисто театральный термин, который…

В театр приезжает выдающийся режиссер, чтобы ставить свою пьесу. Находясь в состоянии глубокого творческого кризиса, он раздумывает о завершении своей карьеры в театральной сфере. В момент физического недомогания он случайно принимает двойную дозу прописанного доктором лекарства. На этом фоне его восприятие действительности размывается, и в тумане сознания ему вдруг видятся события, происходившие в прошлом, давно ушедшие актеры и актрисы этого театра, их отношения и трагедия обманутой любви. Когда же он выходит из этого состояния, он чувствует, что его внутренне отношение к театру кардинально изменилось.

Удивительное произведение! Красивый, почти сказочный сюжет, параллельность времен и поколений, необъяснимые, таинственные совпадения в судьбах героев, и всё это объединяется размышлениями…

Как часто мы слышим от пожилых людей, что раньше было лучше, что мир с каждым годом меняется к худшему, что прогресс неумолим, поэтому всё старое скоро отживёт. В этой книге всё это старые актёры говорят в отношении Театра, он изжил своё, он умирает, он не сможет противостоять новинкам техники. Но, как оказалось, умирает Театр только для них, для новичков же рождается заново, вновь становится интересным зрителям. И люди иногда рождаются заново, очень похожие на тех, прежних, чтобы заменить или исправить ошибки прошлого.

Очень приятная история о театре. Уставшему драматургу в старинной зеленой комнате (напомнило любимый Ленком и когда-нибудь я побываю там не только во сне) является призрак погибшей сто лет назад талантливой актрисы. Ее история оживает одновременно перед героем и перед читателем как сцены спектакля, ведь любая живая история обречена повторяться снова и снова. И это тот момент, когда стираются границы между жизнью и игрой, если они настоящие. При этом книга очень лиричная, в чем-то даже сказочная и написана с любовью к искусству и к театру в частности. И еще она об обновлении, о том как иногда хорошие уставшие и отчаявшиеся люди получают что-то вроде волшебного знака, и пустота в них вдруг отступает и возрождается чувство жизни.

Как всегда, собравшись рассказать о прочтённой книге, я не знаю, о чём говорить, так как память моя не удерживает подробностей сюжета, забываются мысли, остывают впечатления, но всё же одно я помню ясно, книга эта - духовное продолжение "Рождественской песни" Диккенса, и повествует именно об обновлении человеческой души. Так же, как у Диккенса, почтенный театральный режиссёр устал от жизни, его юность, - во всех возможных смыслах этого слова, - , с её свежестью впечатлений, жизненной энергией и задором отдалилась, он устал от Театра, которому отдал большую часть жизни и который подарил ему славу, престиж, потерял вкус ко всему на свете. Так же, как и со Скруджем, с ним происходит некое событие, не вмещающееся в обычные представления, результатом которого является то, что этот режиссёр…