Смерть Ивана Ильича (сборник)

У пассажирки маршрутного такси девушки лет двадати пяти, заиграла мелодия мобильного телефона. Она взглянула на дисплей, чуточку помедлила и сбросила вызов. Сосед девушки, пожилой седовласый мужчина сердито взглянул на неё. - Поколение идиотов! - недовольно сказал он. - Что, простите? - Я говорю - Толстой здесь не причём! - Не поняла? - Красота спасёт мир - это высказывание принадлежит Достоевскому, а не Толстому. - Опять не поняла. - Да куда уж вам! - мужчина негодовал. - Объясняю. Только что на вашем телефоне звучала песня, в ней были такие слова: "Красота спасёт мир, как Лев Толстой говорил". Так вот - Толстой этого не говорил. - А я-то…

Интересно, думал ли Кафка об этой повести Толстого, когда писал своё "Превращение"? Ребёнок - это рука ангела, гладящая траву, словно шерсть нежного зверя земли, рука, словно жучок, путающая порою пол и стены, по которым желает забраться на небо. Потом, к старости, всеми брошенный, проживший чужую и пустую жизнь человек, умирает на кровати, и лишь его скрюченная рука, неким пауком слепо шарит по обоям, с изображёнными на них выцветшим небом и тёмной листвой, да секунды, невыносимо медленно и ярко пробиваются, колосятся острой травой сквозь запястья, грудь и глаза. Главный герой ( судебный следователь, над которым свершится самый страшный…

Боже, какой же звёздною метелью занесло наш грешный мир! Может, так оно теплее и уютней : белой смертью заслонились от чёрной. Окружили себя непродуваемыми и опасными философиями и религиями, вечно размышляющими о смерти, но выберемся ли мы потом наружу ? Откроем "дверь", а там - тишина снега, белый шум миров... Снеговые паутинки.. мотыльковый трепет заиндевевших ресниц.. С точки зрения вечности, наше тело похоже на белый сугроб : шла душа среди миров в звёздную метель, сбилась с пути, упала, и её занесло. Разве не из звёздной пыли состоит наше тело ? А может это шла жизнь, и ангел укрыл её собою, и в тёплой, живой и доверчивой тьме, она…

...Доколе будет она находиться в списках надуманных болезней? Сейчас вроде как-то сдвинулось общественное отношение, но не сказать, чтобы массово и существенно. Зачастую и сами страдальцы пребывают в сомнениях, действительно ли это они больны или просто второй год плохое настроение? А уж во времена Толстого депрессия, более распространенно тогда - меланхолия, и вовсе считалась то ли модной манерой, то ли придурью "с жиру бесится", в худшем случае, бесноватостью, сумасшествием. То, что представил Толстой в этом наброске и, частично, то, что описывал он как свои состояния в "Исповеди", подпадает под картину депрессии, которую в наше время…

Я очень люблю лошадей. Мне в них нравится все, включая запах пота и навоза. Но я не люблю, когда очеловечивают животных, особенно с целью вознести их над человеком: лошадка - умная, хорошая, полезная, человек - глупый, плохой, бесполезный; поэтому лошадку жалейте, а в человека плюйте с негодованием, .он тварь вредная. Есть в таком подходе чудовищная неправда, дьявольская искушенная ложь. Не может один человек про другого знать и судить, нужный он или ненужный, тем более в таком глобальном обобщении. Оттого у Толстого выходит непоследовательный, за уши притянутый рассказ, поскольку он пытается общие делать выводы о человеческом обществе,…

... или даже тридцать пять. Впечатление, произведенное тогда, помню до сих пор - сильное впечатление. Казалось, что это так неизбывно глубоко, буквально таинство на стыке жизни и смерти. Нынче прочла и вижу, что это не только не глубоко, но даже мелко. Толстой собирает конструкцию из иллюстраций к своим убеждениям. Крестьянин Герасим - хороший, жалеющий, понимающий; высший круг, все окружение Ивана Ильича - сплошь бездушные, не знающие с какого бока подойти к умирающему, и у самого-то у него была такая пустая-препустая жизнь. И то, что главный герой - судья (который оказывается сам судим неведомым судом), и то, что заболевает он в момент…