Овидий в изгнании

Давно лежала на компе. Случайно открыл и зачитался. Она такая классная, если её открыть случайно и прочесть страниц 10. Собственно, так произошло со мной. Реально зачитался. Язык напомнил любимого мной Салтыкова-Щедрина. Ситуация тоже — дурацки-мистическая, в духе Щедрина. О чём книга. Приблизительно наше время, современная Россия. Построили и заселили симпатичный многоэтажный дом. Отличный проект, башенка на крыше, все дела. Одного не учли строители — подвижности и непрочности грунтов, на которых разместили сие чудо современной архитектуры. И вот дом начал тонуть. Сперва под землю ушёл первый этаж, потом второй, третий… А жильцы… А что жильцы? Продолжают жить, как жили. Пишут, конечно, письма в разные инстанции, жалуются… И вот приезжает комиссия (2 человека) строительных начальников.…

Пожалуй, надо сделать перерыв от постмодерна и всякой фантасмагорийщины) Нет, на самом деле сначала я была в неистовом восторге. Шикарный язык, шикарные образы, шикарные композиции - читаешь и смакуешь, честное слово. Но то, что я не филолог, меня и сгубило. Устала я от этого изобилия, а надежного сюжета, чтобы на него опереться, не предусматривалось. Аллюзий, отсылок и намеков - в ассортименте, но не-специалисту по тому же Овидию, узнающему только отдельные сюжетные ходы (то есть мне), этого маловато. В итоге сначала читала запоем, пугая смехом окружающих, а к концу боролась с желанием пролистать (не прекращая, впрочем, наслаждаться языком, когда хватало мысленного ресурса). Отдельные моменты все же для меня прекрасны вопреки всему, хотя могут потребовать соответствующего настроя или…

Смишно. Полку филологов - писателей прибыло - их уже целый ШИШКИН ЛЕС. Вот оно - рубят, аж щепки летят. Это к чему я - в России появилась целая каста писателей, заигрывающих c языком, и превращающим литературное произведение в словарь Даля или Ожегова, - все согласно канонам жанра. Роман Романа, того что Шмаракова - яркий образчик этой литературы. Что о плюсах, то они явственно ощущаются с первых страниц прочтения - живой, даже порой дерзкий язык; произведение - оригинальная аллюзия на Метаморфозы Овидия. Теперь об обратной стороне медали, дети Джона Барта, - все это вкусовое великолепие быстро пресыщает. Знаете, бывают такие аккуратные хорошие люди, стройные, красивые, не придерешься, но надоедают. Не хватает в них чего то, нет в них порочной слабинки, за которую любишь еще больше,…

Монументальное произведение...))) Сюжет я описать не смогу, тему и идею - тоже не смогу... ))) Здесь как-то абсолютно все происходит, и все сразу, что характерно... Тем не менее, очень, очень позитивно. ))) Ну, начинается с того, что некий дом вдруг стал оседать. И не токмо оседать, а прямо таки погружаться, как сказал бы Зощенко. Стремительным домкратом, как сказала бы... Латынина? ))) В земную пучину. Проникнув в подземный мир, царство мертвых и Аид, и все, что хотите. Объект пришли проверить Прораб и Генподрядчик, ответственные за его возведение. Что там стало с Прорабом, я, честно скажу, не помню... Потому что читаю давно и с бесконечным изумлением. ))) А Генподрядчика вынесло в этот самый потусторонний мир, на изнанку мира и его Темную сторону, как сказал бы Макс Фрай. Будучи…

Мне кажется, на эту книгу нет смысла писать рецензию. Точнее всего её отражает взятая из неё же цитата.

"...Кстати, тут Митя Пазюкин сдавал, – продолжал тот же рассказчик. Остальные сделали выражение лица, означавшее, что Пазюкин им небезызвестен и что этапы его неординарной судьбы где-то пересекались с их этапами. – Вопрос у него был «История открытия и публикации “Слова о полку”». Сидит, дышит. Говорю: ну чего, Митя, скажете? Он: «Мусин-Пушкин издал “Слово о полку Игореве”». Длительное молчание. Сидит и стегна жмет, как выражается былина о Ставре Годиновиче. Наконец открывает рот и прибавляет: «Перед смертью Мусин-Пушкин издал еще несколько слов». Тут я заплакал. Красивыми мужскими слезами. Давайте, говорю, Митя, зачетку и идите, поставлю я вам зачет, потому что никто на моей памяти не…

Скажите, как давно в последний раз вам приходилось смеяться, читая? Я не о тонкой улыбке и не хм-хм (с оттенком "мило"). Смеяться до слез, всхлипывать, ловить себя на том, что неплохо прокачанный пресс болит? Ведь правда, уже очень давно. Может быть в детстве, читая рассказы Марка Твена. Или сопровождая троих джентльменов с собакой на прогулку по Темзе. После у каждого было не больше двух-трех моментов, что запомнились надолго. Вот, к примеру, кусочек с купанием в "Нортенгерском аббатстве" и один эпизод из Платовой для меня. Возможно, потому что сегмент очень смешного переместился туда, где за него больше платят: телешоу, кино. Читающих меньшинство, тем удивительнее, что иной раз…

Сумасшедшая и смешная, а также сумасшедше-смешная история про одного генподрядчика и нескольких сантехников. Что? Всё ведь так и есть, хотя есть там много других интересных героев, от шахтера до пасечника. Писателя лучше всего характеризует одна строка в Википедии: автор первого полного перевода на русский язык произведений античного поэта Клавдиана. Клавдиана! Источники относят «Овидия» к отечественной фантастике, но это такое уж унылое определение, во-первых, а во-вторых, книга реально смешная (хотя и не все время). Тест Бехдель пройдет. Моя оценка 8 из 10.

Что там происходит, пересказать довольно трудно. Но допустим.

Свежепостроенный дом начинает опускаться в глубины земли, так что уже в окна первых этажей стучат, допустим, шахтеры (которые на самом деле не шахтеры, но это тоже…