Рецензии — стр. 2

В книге содержится не так много действия, в основном это потоки мыслей, которые появляются при каждом случайном взгляде, слове или движении. Многим книга не далась или не понравилась именно поэтому. Про себя могу сказать, что я смогла продраться сквозь эти потоки, и я даже не забывала начало предложения, пока дочитаю его полностью, но несомненно, это было сложно. Если бы у меня было больше времени на чтение этой книги (месяца два-три), то я бы прочитала ее с большим удовольствием, но не имея ни времени, ни желания тратить столько своих часов, мне пришлось гнать и поторапливать себя, чтобы перелистнуть, наконец, эту страницу.

Я не филолог, и не могу с гордостью заявить, что знаю все правила русского языка. Еще в школе моя учительница по русскому языку говорила: " Упрощайте речь (письменную), не нужно городить семиэтажные конструкции, если не уверены, что сможете построить ее правильно". Но должна сказать, что автор книги не везде справилась со своими конструкциями, и кое-где мне откровенно резало глаз. Мне трудно винить г-жу Забужко, поскольку это действительно сложно, тем более, возможно, это вина переводчиков или издательства.

Помимо действий и мыслей основных героев в современности, читателя периодически выбрасывает в другую эпоху, посредством воспоминаний, старых писем или даже снов. Не думаю, что подобная мистика в виде снов, пересечения прошлых жизней с нынешними как-то оправдано. Меня это немного путало. И так проблематично не заблудиться в потоке сознания, так тебя еще и в другое время уносит.

Героиня Дарина Гощинская - женщина приятная, умная, целеустремленная. Ее жизнь нельзя назвать простой. Она известная телеведущая, но ведь этого успеха нужно было добиться. Значит до этого она была кем-то еще. Затем крах и фиаско. Потерянная девочка, которая боится стать лишней. Еще один перелом - нашла в себе силы, встала на ноги, ищет новый путь, новую звезду. Мне немного непонятна такая сильная любовь к Владе Матусевич. Да подруга, дорогая, любимая умерла. С этим ничего нельзя сделать. Конечно, это больно и тяжело, особенно первое время. Но ведь Дарина и все свои последующие действия оценивает сквозь призму Влады. Слишком много Влады.

Ну... не знаю, что еще можно добавить. Книга вроде бы читалась не плохо, но не нашла она во мне отклика, постоянно считаю часы, не нее потраченные, и становится очень жаль их. В книге много политических моментов, в которые мне ну совершенно не хотелось вникать, поэтому закрываю этот "Музей..." и больше в него ни ногой.

О! Боже! Мій!
Страшно, як страшно було жити в сімнадцятому столітті. Відьми, розбійники, нечиста сила, правосуддя, що бачить тільки одну сторону медалі (пф, в цьому плані мало що змінилося!), захламлені, смердючі міста (і ми ще плачемось про екологію). А знаєте, що було найпершою і найкращою розвагою? Страта. Подивитись на це видовище збігалося все місто. То ж є так цікаво, нє, дивитись, як відтинають голову якомусь розбишаці, чи спалюють чергову відьму? То є розмов і пліток на місяць вперед, а там і нова забава. Весело, еге ж?

Напевно, не варто казати (та все ж не втримаюсь), що Ю. Винничук уже давно став моїм улюбленим автором. Ну як він так уміє, про навіть бридке і гидке писати красиво? Навіть про те, про що зазвичай не говорять, Винничук напише гарно і майже зворушливо.

"Атекар"- це не та книга, яку назвеш улюбленою, але вона надовго залишиться в пам'яті. Повернеться ще не раз, згадається, тому що майстерність, як то кажуть, не проп'єш, тому що до неї не читала нічого подібного. Вона заворожує, хоча в ній мало чого є звабливого.

Будьте готові до зустрічі з чорнокнижниками, чаклунами і інквізицією, красунею-відьмою і катом, який в неї закоханий, з аптекаром, який насправді не той, за кого себе видає, з розбійником, заради якого дружина здатна на багато чого такого, за що в пристойному товаристві ії б осудили і зневажали.
Будьте готові до смороду і нечистот, до тортур і детального опису "відділеня голови від тіла". Тут будуть і теорії, і наукові висновки, і фантазії і реальність стануть одним цілим, не розрізнити. І навіть сам чорт з'явиться, та й не раз. І різні химери скакатимуть зі сторінки на сторінку.
Наука і магія тут невіддільні одна від одної, і забобони, і невігластво добре співмешкають з відомими і доведеними фактами.
І, звичайно, гумор, куди ж без нього. Хоча він трохи дивний і навіть непристойний. Та чого ж, я звикла.

Це інший світ, це інший Львів. Здається, тут немає місця сантиментам, та все ж знаходиться. Здається, вже нічим не можна здивувати, та все ж дивуєшся.
І усміхаєшся, і сумуєш, і перегортаєш з жалем останню сторінку... Мало. Хочеться ще.

Дальше...

О! Боже! Мой!
Страшно, как страшно было жить в семнадцатом веке. Ведьмы, разбойники, нечистая сила, правосудие, которое видит только одну сторону медали (пф, в этом плане мало что изменилось!), захламленые, вонючие города (и мы еще плачимось об экологии). А знаете, что было самым первым и наилучшим развлечением? Казнь. Посмотреть на это зрелище сбегался весь город. Это же так интересно, правда, смотреть, как отрезают голову какому-то разбойнику, или сжигают дежурную ведьму? То есть разговоров и сплетен на месяц вперед, а там и новая забава. Весело, не правда ли?

Наверное, не стоит говорить (и все же не удержусь), что Ю. Винничук уже давно стал моим любимым автором. Ну как он так умеет, даже о гадком и противном рассказать красиво? Даже о том, о чём обычно не говорят, Винничук напишет шикарно и почти трогательно.

"Аптекарь" - это не та книга, которую назовешь любимой, но она надолго останется в памяти. Вернется еще не раз, вспомнится, потому что мастерство, как говорят, не пропьешь, потому что до неё не читала ничего подобного. Она завораживает, хотя в ней мало чего есть обаятельного.

Будьте готовы к встречи с чернокнижниками, колдунами и инквизицией, красавицей-ведьмой и палачом, который в неё влюблён, с аптекарем, который в действительности не тот, за кого себя выдает, с разбойником, ради которого жена способна на много чего такого, за что в приличном обществе её бы осудили и презирали.
Будьте готовы к вони и нечистотам, к пыткам и детальному описанию "отделения головы от тела". Здесь будут и теории, и научные выводы, и фантазии и реальность станут одним целым, не различить. И даже сам чёрт появится, да и не раз. И разные химеры будут прыгать из страницы на страницу.
Наука и магия здесь неотделимы одна от другой, а суеверия, и невежество хорошо уживаются с известными и доказанными фактами.
И, конечно, юмор, куда же без него. Хотя он немного странен и даже неприличен. Но чего уж там, я привыкла.

Это другой мир, это другой Львов. Кажется, здесь нет места сантиментам, и все же находится. Кажется, уже ничем нельзя удивить, и все же удивляешься.
И улыбаешься, и грустишь, и перелистываешь с сожалением последнюю страницу... Мало. Хочу ещё.

Эту книгу мне посоветовали ещё давно, когда у меня было обострение по теме необычных паранормальных способностей. Прочитать удалось лишь сейчас, в пору внезапного рецидива. Что ж, давно я не испытывал столь яростного желания переписать за автором вообще всё, потому что способность-то была, и наверняка, её можно даже в какой-то мере назвать необычной, но увы, книга в принципе оказалась слегка о другом, паранормальщина проходит на уровне какого-то магического реализма или типа того.

Хотя концепция любопытная: главный герой ещё в школе обнаруживает у себя дар абсолютной памяти – очень полезно, когда надо перед доской отвечать. Но он этим не ограничивается и хочет свой талант прокачать, в процессе случайно обнаружив занятные побочки в виде ложных и вымышленных воспоминаний, которые могут стать настолько реальными, что спровоцируют появление альтернативного бытия. Звучит странно и загадочно, и на самом деле я нихрена не понял, как это у него получается, потому что внятных объяснений в тексте не было. Зато невнятных – слишком уж много.
В этом вся проблема. Мне хотелось историю о чуваке, бегающем по веткам реальности с альтернативными бифуркациями, а автор написал пространный философский трактат, что мысль и намерение определяют бытие. Да, герой пару раз куда-то перемещается, проживает куски чужих жизней, но в целом это просто бытовуха биографического толка: вот он в школу ходит, вот с девушками отношения заводит, вот у него семейная обстановка, вот в деревню переехал. Потом перенёсся на другую ветку – и вот он работает, заводит новую девушку и бесконечные разговоры о метафизике. И метафизика эта с предельно убого описанной бытовухой и мистическими намёками поджаривают мозг заживо. Оно не сочетается, оно банально скучно. Концовка да, концовка взрывает, а остальное – как болото экзистенциального бреда.

Под катом я расскажу, какие у меня были ожидания от сюжета и как хотелось его переписать. Может быть спойлеровато. А вы, если знаете книги с необычными способностями – посоветуйте мне их, пожалуйста, в каментах, буду очень благодарен.

Знаете есть такие женщины, которые ну просто не могут жить спокойно, вот нужно им чтоб горело все синем пламенем, а она бы из этого пламени как птица феникс возрождалась постоянно. Вот и Маруся героиня наша, из таких же. Чего не жилось, не знаю.
Любимый мужик есть? Есть!
Любит её? Ээээх, да ещё как любит!
Она только его слишком близко подпускать не хочет, ночью для любви, Степа, всегда пожалуйста, окно моё для тебя открыто и пофиг дым кто там дома, муж/мать/сын, у нас Степочка любовь. А вот днём Степан батькович обходите меня стороной и лучше на меня даже не смотрите, а то прожгу взглядом так, что всю жизнь помнить будете!
Мужа Маруся нашла да такого, что вся деревня от зависти подыхает. Но и с ним не сжилось, потому что Марусины загибоны понять обычному простому мужчине, пусть красивому и умному, все же сложно.
Если бы я читала эту книгу в возрасте лет 17-20, то думаю что возмутилась бы предательством Татьянки горбоносой, переживала бы за Марусю, считая ее не понятой и одинокой бедняжкой. А вот с высоты сегодняшнего своего возраста, горбоносую не оправдываю, но понять ее можно. Ведь подумайте, как можно обвинять женщину, которая выйдя замуж, со своим мужем спала один единственный раз, в первую брачную ночь, а потом все......
Марусины проблемы, кажутся придуманными. Любимый мужчина, из-за некрасивости своей, может быть только ее ночным любовником, мужа обвиняет в том, что родился мальчик, а не девочка, подругу сосватала за любовника, а потом ходит их всех ревнует...... Честное слово женщина из серии "сама придумала, сама обиделась".
Но тем не менее, книга очень хорошо написана и читалась, ну вот на одном дыхании. Если хочется почитать чего -то не слишком серьезного и драматичного, то вперед, книга очень подходит для таких случаев.

"Рай - то день, а мне ночь выпала."
"И что горевать о загубленной жизни? Любовь - лучше жизни. И чтобы это понять надо прожить целую жизнь."

Роман о роковой любви, о роковой женщине, о проклятии, о наваждении, о тайне, о загубленных жизнях, о предательстве, о боли душевной. Все это в реалиях послевоенных лет в обычном украинском селе. Маруся загубила свою жизнь, и не только свою, потому что когда-то подняла бусинки с маминого кораллового намысто, бус то есть. Все в ее жизни крутилось и вертелось вокруг этого незамысловатого украшения, несло оно в себе и проклятие, и любовь неземную, больную, горячечную. Да только рвалось оно часто. Порвалось - и новый этап, что-то в жизни разобьется, расклеится, не заладится, а то и беда случится. Любила ли Маруся вообще? Мне показалось, что она питалась любовью. Он любил, как сумасшедший любил, а у нее какая-то своя любовь, плен для него, и отпустить не может, и подарить всю себя не захотела. Роковая женщина, из-за нее столько боли близким было, и конечно, бумерангом летела эта боль и к тому, кто ее любит. Дитя жаль, безумно жаль, до зубовного скрежета жаль было.

И любовь для них двоих, вот такая больная, и, правда, больше, чем жизнь, лучше, чем жизнь, ценнее жизни, а чтоб понять и, правда, надо до конца дойти, всего хлебнуть. Не щадила их любовь никого. Дня для них не было, ночи все, ночи, только темные ночи. Любовь ведь их темная, тяжкая, грешная. Такая света не признает, солнечные лучи да глаза людей ей не нужны.

С писательницей познакомилась впервые, в целом довольна, чем-то похожа, как мне показалось, на прозу Дмитрия Вересова. Как-то и страшно, и по -свойски, и краешком задета эпоха, и колоритно. Мне понравилось.

Читаючи «Історії про троянди, дощ і сіль», взяла за звичку читати не більше двох історій перед сном, тоді вдень хочеться швидше покінчити зі справами, аби мати час для читання і роздумів. При цьому не виникало відчуття, що історії – окремі, кожна сама по собі, навпаки – вони здалися мені взаємопов’язаними.

Взагалі, щойно я взяла книгу до рук, вона видалася мені тендітною, м’якою, а сторінки, що ніби зшиті вручну,- кулінарну книгу моєї мами, бо вона завжди записує і підшиває найулюбленіші рецепти, а не роздруковує їх. Кожна з історій мене чимось зачаровувала чи дивувала. Одного разу мені навіть наснилося, що я живу у двоповерховому будинку зі скляною доріжкою замість сходів, а довкола багато ірисі як на подвір’ї в Іванки. Я навіть не знаю, яка з-поміж усіх історій – моя найулюбленіша. «Лист до бабусі» нагадала про мою бабусю Ніну, на згадку від якої в мене залишився рожевий іграшковий папуга та багато світлин. Історія «Мурашиний дощ» змусила багато посміхатись, ніби я теж опинилася під парасолею. Вразила історія «Диктатор», не змогли залишити байдужою брат Заїка та Мадонна дощу. Щось глибоко особисте і болісне зачепила історія «Руки», але ця історія – життєствердна, тому теж змусила посміхнутися. Історії за участі Марти і пана Карла жваво пригадалися під час відвідин виставки талановитого українського скульптора Олексія Леонова, чиї скульптури, немов застиглі у часі, нагадали про роль мистецтва у житті людини.

Ця книга здалася мені відмінною від попередніх, попри те, що у ній теж так багато ідей гуманізму, добра, самопожертви та гармонії з самим собою та зовнішнім світом. «Історії про троянди, дощ і сіль» - книга, на мій погляд, більш цілісна, а, може, і більш доросла у сенсі осмислення багатьох цінностей.

Уже традиційно купую книжку, яку дуже-дуже хочу прочитати, і вона одразу з’являється в електронному вигляді. Проте в цьому випадку зовсім не шкодую, адже моя книга - останній примірник цього роману в книгарні - стала чи не найрадіснішою подією під час останніх - вельми не радісних - відвідин столиці України. Попри всі негаразди, мене просто гріла думка про те, що в сумочці на мене чекає "Клавка") А ще я впевнена, що обов’язково повернуся до цієї книги через деякий час. Поки що цей роман, прочитаний 16 днів тому, усе ще не відпускає. Мабуть, тому в липні встановлюю страшний антирекорд - поки лиш 3 прочитані книги з традиційних 10-12.
"Клавка" манила мене перш за все як учителя-філолога. Незважаючи на порівняно невисокий рейтинг книг авторки, я сподівалася, що як доктор історичних наук, кандидат філологічних наук, Марина Вілівна має "вибухнути" темою повоєнного письменницького Києва. І мої сподівання виправдалися. Справді, читаючи роман, я відчула те ж, що й півтора десятка років тому на лекціях у професора нашого вишу, Ковальчука Олександра Герасимовича. Він так розповідав студентам про письменників 20-х рр. ХХ ст., що нам здавалося, ніби ми знайомі з ними особисто. Точно так було й з книгою: Максим Тадейович, Юрій Іванович і особливо Андрій Самійлович були живими, звичайними, але й винятковими, адже - літературними геніями. Особлива атмосфера РОЛІТу, Спілки письменників і творчого Ірпеня допомогла мені на час читання роману відчути себе своєю в цьому колі інтелігентів. І вірилося, що все було саме так. У той же час письменниця не нав’язує читачеві власну думку чи точку зору когось із героїв, пропонуючи самостійно визначитися, до красивих він чи до розумних.
Зізнаюся, мені хотілося продовження історії. Якось невиразно обірвалася сюжетна нитка з "самоварами", та й любовна лінія все-таки залишилася з відкритим фіналом. А може, Марина Гримич замислила написати дилогію?
Вважаю, що роман "Клавка" не залишить байдужим вибагливого українського читача.
І справді хотілося б продовження...
P.S. Рада, що таке продовження вже є.

Для тех, кто читает на русском

Дальше...

Уже традиционно покупаю книгу, которую очень-очень хочу прочитать, и она сразу появляется в электронном виде. Однако в этом случае совсем не жалею, ведь моя книга - последний экземпляр этого романа в магазине - стала едва ли не самым радостным событием во время последнего - весьма не радостного - посещения столицы Украины. Несмотря на все невзгоды, меня просто грела мысль о том, что в сумочке меня ждет "Клавка") А еще я уверена, что обязательно вернусь к этой книге через некоторое время. Пока этот роман, прочитанный 16 дней назад, все еще не отпускает. Видимо, поэтому в июле устанавливаю страшный антирекорд - пока лишь 3 прочитанные книги из традиционных 10-12.
"Клавка" манила меня прежде всего как учителя-филолога. Несмотря на сравнительно невысокий рейтинг книг автора, я надеялась, что как доктор исторических наук, кандидат филологических наук, Марина Вильевна должна "взорваться" темой послевоенного писательского Киева. И мои ожидания оправдались. Действительно, читая роман, я почувствовала то же, что и полтора десятка лет назад на лекциях у профессора нашего вуза, Ковальчука Александра Герасимовича. Он так рассказывал студентам о писателях 20-х гг. ХХ в., что нам казалось, будто мы знакомы с ними лично. Точно так было и с книгой: Максим Тадеевич, Юрий Иванович и особенно Андрей Самойлович были живыми, обычными, но и исключительными, ведь - литературными гениями. Особая атмосфера РОЛИТа, Союза писателей и творческого Ирпеня помогла мне на время чтения романа почувствовать себя своей в этом кругу интеллигентов. И верилось, что все было именно так. В то же время писательница не навязывает читателю собственное мнение или точку зрения одного из героев, предлагая самостоятельно определиться, к красивым он или до разумных.
Признаюсь, мне хотелось продолжения истории. Как-то невнятно оборвалась сюжетная нить с "самоварами", и любовная линия все-таки осталась с открытым финалом. А может, Марина Гримич задумала написать дилогию?
Считаю, что роман "Клавка" не оставит равнодушным привередливого украинского читателя.
И действительно хотелось бы продолжения...
P.S. Рада, что такое продолжение уже есть.

Музей заброшенных секретов - что это? Семейная сага? Для меня, нет. В книге это выставка картин талантливой художницы Влады Матусевич, но на самом деле это понятие раскрывается шире, чем больше углубляешься в чтение. Секретики, которые делала почти каждая девочка, милая детская игра, очарование тайны. И в этой книге автор берет на себя смелость порассуждать о корнях возникновения этой невинной детской игры, и в итоге понятие, закопанного в землю и забытого, секретика раскрывается с разных сторон, как множество граней сияющего кристалла. Для меня секретики - это то, что прячет под собой земля, то, что забыто за давностью лет, то, что закапывается глубоко в душу, чем не земля, ведь душа - потемки и не только чужая, но очень часто и своя собственная, зарывается так, чтобы никто не видел, никто не нашел, никто не узнал. Тайны (секреты) есть у всех, у кого-то тайна в молодости, у кого-то семейная тайна, неродившийся ребенок, неразделенная любовь, обман во имя любви или нелюбви, неверность и многое другое, мы создаем миллионы секретиков даже для самих себя. Мы закапываем их в землю, мы закапываем их в памяти, в своем сердце. А музеем всего закопанного для меня в этой книге явно вырисовалась Украина. Мне, как жителю Украины, читать было больно, читать и осознавать, сколько тайн хранит в себе земля, по которой мы ходим. Безнадежность, уныние, тягучая, ноющая боль, боль, от которой хочется кричать, но нет сил на это, или нет смелости, когда видишь, как страна и ее жители сами себя закапывают, как огромный такой секретик, не пытаясь вырыть старый секрет, раскрыть свои истоки, мы зарываем себя слой за слоем. Да, много здесь подспудных упреков в сторону русских, но при этом и народ Украины выставляется не с лучшей стороны. Мы ищем виноватого в наших бедах, мы боимся принять ответственность за свою жизнь на себя и остается только сказать, какие мы несчастные. С одной стороны на нас негативно влияют, с другой - подрывают основы, а что делаем мы сами? Что делает каждый из нас? Я не про украинцев или русских сейчас пишу. Данная рецензия лишь желание донести свои мысли по поводу книги, и они не о политике, они о глубинном, независимо от нации, места жительства, самоощущения, а книга сильная, многогранная, она доставляет страдания при прочтении, потому что такое читать морально сложно, но она позволяет взглянуть на себя по-новому. Спросить у себя: а не закапываешь ли ты себя, свои мечты, свою семью, свою молодость, лучшие годы, жизнь, в конце концов, и свою страну, Родину, место, где ты родился и живешь? Ведь закопать и забыть, значит предать. И в целом, книга об этом.

...чье предательство, какое? Всякое. Родины. Любви. Себя. Про предательство — как дорогу, что ведет к смерти, мы об этом с тобой уже говорили — за каждое предательство кто-то так или иначе должен заплатить, чтоб выправить нарушенный им в мире баланс сил. Чем больше предательство, тем больше жертвы.

Я осознанно не упоминаю здесь героев книги и сюжет, они лишь декорация, о них сказано много, а вот то, что книга позволяет откопать внутри читателя, самое ценное, что может дать автор и его творение. То, ради чего я книги в основном и читаю. "Музей заброшенных секретов" дает богатую пищу для размышления, как и обычный, в нашем понимании, музей для ценителя.

Тринадцать апостолов — один Иуда.
Сто тридцать апостолов — Иуд десяток.
Тыща триста апостолов — Иуд сотня.
Такая статистика —
Как Страшный суд.
В стране с населением
Миллионов в несколько
Обязательно наберётся
Миллион Иуд.

(с) Олег Ладыженский (½ Г.Л. Олди), харьковчанин, между прочим

Дальше...

Йосько, Ясь, Орест, Вольф. Жид (*то не образа, у творі автор пояснює, що жид, то велично і славно, а єврей- то не по-справжньому), поляк, українець і німець. 20-40- кові роки минулого століття. Що об'єднує цих хлопців, здається, настільки різних, що їм нічого робити разом. Різні культури, різні уподобання, різні традиції і навіть їжа різна.
Звісно ж дружба. Міцна, щира, без обмежень і забобонів. Ота, знаєте, що як справжня любов, до останньго подиху?
Професор Ярош. Наш час. Людина без комплексів. Хороший вчений, вправний коханець, не дуже хороший батько. Що зв'язує його з цими чотирма хлопцями через роки і трагедії?
Танґо. Егеж, я не помилилась, танґо. Правда те саме, страшне і прекрасне Танґо смерті, що звучало в стінах Яневського концтабору. Під нього умирали тисячі в'язнів, і навіть самі музиканти. Звучала красива і фатальна мелодія, що на мить дарувала стражденним почуття прекрасного, і їхні тіла падали в небуття, а душі підносились до небес, чисті і тепер уже радісні. Танґо смерті уміло не тільки грати смерть, воно ще й дарувало безсмертя.

Ось так у творі об'єднались покоління. Зустрілись минуле і теперішнє. Польський Львів, Львів часів війни і сучасне, мирне, спокійне, але таке дороге багатьом місто.
Боже, яке то було задоволення читати цю книгу! Тут тобі і пригоди, і кохання, загадкові арканумські манускрипти, містична, дуже дивна, дуже таємнича бібліотека з ії незмінною працівницею пані Конопелькою.
І, що вже не так прекрасно, але читати то ми мусимо: приниження всього українського поляками, вхід совєтов у Львів, війна, єврейські гето, масові знищення євреїв фашистами і українців більшовиками. То є історія, то є страшно. І таке не мусить більше повторитись.
А от Львів 20-их, хоч і польський, мене просто підкорив.
Який колорит! Яке фантастичне занурювання у те, що відійшло назавжди. Торговиця Кракідали, де можна було не тільки купити абсолютно все, а ще й почути багато чого цікавого, ресторації, кнайпи, шинки, цукерні, фрієзерні, які совєти раптом стали називати "Парік… махєр… ская». "Невже це те саме?"
А що витворяли наші хлопи? В які халепи потрапляли? О, то окрема історія. Я реготала на всю хату, саме так, реготала, а не сміялася, з їхньго пургену для вчителя, папіра для "кльозету". А робота Ореста в поховальній конторі? О, то було щось. Як добре, що він вів свої записи і зміг донести до Яроша ту саму, неперевершену атмосферу старого Львову:

З самого малечку я сприймав і вбирав у себе Львів за запахами, їх безліч, і за ними можна розпізнати пору року, навіть не виходячи з хати і не визираючи з вікна. Восени гостро пахли квашені огірки, присмачені запашним кропом, часником і хроном, з передмість долинав мінорний запах паленого картоплиння, перехід з осені на зиму був ознаменований запахом квашеної капусти, а взимку напередодні Різдвяних свят уже панували в повітрі запахи диму, на якому ледь не весь Львів вудив ковбаси, шинки, полядвиці і шпондерки.

Орест описував майже все. Свою роботу, кохання, дружбу. Своїх рідних і всіх знайомих. Це просто не передати словами, та й не треба. Це просто треба читати і насолоджуватись.
Тому що далі уже не буде так смішно. Далі прийде біда, і не одна. І будуть, будуть ще у книзі смішні моменти, але уже з гірким присмаком.

Танґо смерті Юрія Винничука- це новий погляд на українську літературу. Не знаю навіть, з чим порівнятм. Це сплетіння правди і вигадки, історичних подій і магічного реалізму. Політ фантазії, слова, що давно вийшли із вжитку, країна Арканум, якої не існувало, трагічне на фоні кумедного, сміх крізь сльози.
Дуже раджу, дуже вболіваю за цю книгу. Обов'язково куплю бумажну і перечитаю.

"— Ми підірвали себе гранатою у схроні, коли нас оточили енкаведисти. Вони всі загинули, а мене контузило і відірвало руку, але я вижив. Можливо, тому, що не сидів з ними, а стояв поруч і грав на скрипці. Грав «Танґо смерті»."

Файна книга, нє?

*Але «єврей» було образливе слово для кожного жида. То було трефне слово. Назвати когось євреєм — то було однаково, що назвати приблудою, покидьком, нікчемою. Але після того, як німці винищили жидів, у Львові поселилися самі євреї. (с)

Перевод.

Йосько, Ясь, Орест, Вольф. Жид (*это не обида, в произведении автор объясняет, что жид, это величественно и славно, а єврей- не по-настоящему), поляк, украинец и немец. 20-40 - ковые годы прошлого века. Что объединяет этих ребят, кажется, настолько разных, что им нечего делать вместе. Разные культуры, разные вкусы, разные традиции и даже еда разная.
Конечно дружба. Крепкая, искренняя, без ограничений и суеверий. Такая, знаете ли, которая, как настоящая любовь, до последнего вздоха.
Профессор Ярош. Наше время. Человек без комплексов. Хороший ученый, умелый любовник, не очень хороший отец. Что связывает его с этими четырьмя ребятами через годы и трагедии?
Танго. Да, я не ошиблась, танго. Правда то самое, страшное и прекрасное Танго смерти, которое звучало в стенах Яневского концлагерч. Под него умирали тысячи узников, и даже сами музыканты. Звучала красивая и фатальная мелодия, которая на мгновение дарила страдальцам чувство прекрасного, и их тела уходили в небытие, а души возносились к небесам, чистые и теперь уже радостные. Танго смерти умело не только играть смерть, оно еще и дарило бессмертие.

Вот так в произведении объединились поколения. Встретились прошлое и нынешнее. Польский Львов, Львов времен войны и современный, мирный, спокойный, но такой дорогой многим город.
Боже, какое было удовольствие читать эту книгу! Здесь тебе и приключения, и любовь, загадочные арканумские манускрипты, мистическая, очень странная, очень таинственная библиотека с её неизменной работницей пани Конопелькой.
И, что уже не так прекрасно, но читать это мы должны: унижеие всего украинского поляками, вход советов во Львов, война, еврейские гето, массовые уничтожения евреев фашистами и украинцев большевиками. Но это есть наша история, и она страшная. Такое не должно больше повториться.
А вот Львов 20-х, хотя и польский, меня просто покорил.
Какой колорит! Какое фантастическое погружение в то, что уже отошло навсегда. Базар Кракидалы, где можно было не только купить абсолютно все, но еще и услышать много чего интересного, ресторации, кнайпы, шинки, цукерни, фризерни, те самые, которые советы вдруг стали называть "Парик. махер. ская". "Неужели это одно и то же?

А что выделывали наши друзья? В какие неприятности попадали? О, это отдельная история. Я хохотала на весь дом, именно так, хохотала, а не смеялась, из-за пургена для учителя, бумаги для "клозета". А работа Ореста в похоронной конторе? Это было что-то. Как хорошо, что он вел свои записи и смог донести до Яроша ту самую, непревзойденную атмосферу старого Львова:

Из самого детства я воспринимал и вбирал у себя Львов за запахами, их огромное количество, и за ними можно распознать время года, даже не выходя из дому и не выглядывая из окна. Осенью остро пахли квашеные огурцы, сдобренные душистым укропом, чесноком и хреном, из предместий доносился минорный запах паленой картофельной ботвы, переход с осени на зиму был ознаменован запахом квашеной капусты, а зимой накануне Рождественских праздников уже господствовали в воздухе запахи дыма, на котором едва не весь Львов коптил колбасы, ветчины, полядвицы и шпондерки.

Орест описывал почти все. Свою работу, любовь, дружбу. Своих родных и всех знакомых. Это просто не передать словами, да и не надо. Просто надо читать и наслаждаться.
Потому что дальше уже не будет так смешно. Дальше придет беда, и не одна. И будут, будут еще в книге смешные моменты, но уже с горьким привкусом.

Танго смерти Юрия Винничука- это новый взгляд на украинскую литературу. Не знаю даже, с чем сравнить. Это переплетение правды и выдумки, исторических событий и магического реализма. Полет фантазии, слова, которые давно вышли из употребления, страна Арканум, которой не существовало, трагическое на фоне смешного, смех сквозь слезы.
Очень советую, очень болею за эту книгу. Обязательно куплю в бумаге и перечитаю.

"- Мы взорвали себя гранатой в укромном месте, когда нас окружили энкаведисты. Они все погибли, а меня контузило и оторвало руку, но я выжил. Возможно, потому, что не сидел с ними, а стоял рядом и играл на скрипке. Играл "Танго смерти"".

Файная книга, не?

*Но "еврей" было обидчивое слово для каждого жида. То было трефовое слово. Назвать кого-то евреем - это было одинаково, что назвать приблудой, отбросом, ничтожеством. Но после того, как немцы истребили жидов, во Львове поселились сами евреи.

В Украине падают Ленины.

Я ездил в метро, маршрутках и автобусах, погруженный в Жадана, в Ворошиловград - в ту смутную ранее-постсоветскую реальность, что я не успел осознать ввиду малых лет. Это мои родные края, Донбасс, Слобожанщина, некогда успешный купеческий регион, в конце девятнадцатого века полный небольших фабрик и свечных заводиков, пивоварен и пекарен. Это регион, который в то время стал свидетелем бума индустриальных "стартапов" и массового приезда западных инвесторов, жаждущих быстрых денег.

Это край, капитально истоптанный и искалеченный событиями 1917-23, а потом и Второй мировой. Советы, ничтоже сумняшеся, заселили донецкие степи зэками, дешевой и бездумной рабочей силой, которая так пригодилась для промышленности. 70 лет социализма, понятное дело, едва ли воспитали в местных жителях уважение к себе, к другим, к умению стоять за свои права и свободы.

В итоге начало 90-х и независимость страны оставила Донбасс в растерянности - понимания завтрашнего дня абсолютно не было. Привычные правила игры пали - и на арену вышли наиболее наглые и жесткие, которые начали диктовать привычным к страху людям свои стандарты. Перестрелки, мафиозные войны, бандиты и рэкет, подростковая жесткость и суровый алкоголизм, безработица и тотальное безденежье - затяжное уныние и депрессия воцарились как в экономике, так и в душах людей. И пока я радостно не ведал этого, читая книжки, ради которых мои родители порой экономили на хлебе, многие переживали жесточайшую ломку смены эпох.

Жадану удалось написать об этом настолько "муракамно", что безрадостные будни начинают смахивать на светлую элегию, печальную прогулку по собственной памяти на фоне разбитого настоящего. Текст полон пыльных дорог, старых машин и автобусов, покосившихся домов и расхлябанных хрущевок. Реальность проржавела - по сравнению с некогда блестящим прошлым, полным искренности, настоящей дружбы и духа общины. Старые приятели, похоже, уже не те, да и нынешние думают только о бизнесе - и никому нет дела до джаза в твоем плеере.

Потрібно слухати музику, яку любиш. І не давати чужим свої навушники.

"Ворошиловград" полон отчуждения, того самого, по иронии, неомарксистского: все и всё становится чужим, далеким, отчасти бессмысленным и пустым. И в этом вакууме остается лишь барахтаться в попытке найти твердую почву, ощутить важность просыпаться каждый день, за что-то бороться и куда-то идти. Хотя - можно просто уйти на холм валяться в пожелтевшой, пропахшей бензином, траве и смотреть на закат над тоскливой, отставшей от истории, псевдопромышленной провинцией.

В Украине падают Ленины. А кто может низвергнуть Ленина в своем сердце?

Марія Василівна, вчителька біології, підійшла до того етапу свого життя, коли час обернутися назад, і осмислити прожите і пережите.
Кажуть, якщо є що згадати, і було велике кохання, то все недаремно. Тож Марія Василівна, або Самка біолога, як називають її учні, має всі шанси бути задоволеною своїм існуванням на цій грішній землі.
І навіть похоронний вінок, що принесла її колега з приводу «смерті» (то так один з учнів «шутканув» злегка) не вивели Марію Василівну з рівноваги. Вона педагог, і достойно несе своє високе звання ось уже десятки років. Вона ще помститься, як слід, всім, і завучці, і нерадивому учневі. А поки що…

Поки що Марія Василівна віддасться спогадам.
Про те, як молодою, але вже заміжньою приїхала в карпатське село. Як потрапила на долі секунди у ролик з Ротару під «Червону руту», як боролася з релігійними поглядами селян і учнів.
Як закохалася у чоловіка колеги, лісника Онисима. Як любилися вони під деревом, де ніби то місцеві дівчатка учениці бачили діву Марію. Як про те (про любощі) дізнався Маріїн чоловік. І як вони обидва раптово покинули її, і вона все життя вважала, що стала причиною трагедії.
І так би думала б аж до самої смерті, справжньої, але фіктивна все ж розбурхала щось у її спокійному житті.

І якось само собою сплили таємні документи покійного чоловіка. А в них страшна правда про нього, а ще таємниця Онисима… І все, чим вона жила останні роки враз перекреслилося цими старими, нікому не потрібними папірцями. А головне - таємниці не зникли, їх стало ще більше, а розкрити немає кому. Хтось помер, хтось втратив памʼять, комусь пощастило виїхати за кордон, а Марії Василівні прийдеться жити з новою правдою.

Чесно признаюсь, від книги трохи «побомбило». Але це той випадок, коли історія має післясмак, і коли перегортаєш останню сторінку, тебе накриває щемким відчуттям втрати, як жаль, що все скінчилося.
Адже не все так просто, як я описала в трьох абзацах. Недарма на обложці намальована жаба і пролетарська гвоздика (бідні квіти, за що їм таке?)
Автор розтрощить вашу уяву про хороше і погане, препарує, винесе на загальний огляд те, що, так здавалося, не коштує нічиєї уваги.
Ви готові відвідати баборню?

Мария Васильевна, учительница биологии, подошла к тому этапу своей жизни, когда время обернуться назад, и осмыслить прожитое и пережитое. Говорят, если есть что вспомнить, и была большая любовь, то всё не зря. Поэтому Мария Васильевна, или Самка биолога, как называют ее ученики, имеет все шансы быть довольной своим существованием на этой грешной земле.
И даже похоронный венок, что принесла её коллега по поводу «смерти» (это так один ученик пошутил слегка) не вывели Марию Васильевну из равновесия. Она педагог, и достойно несёт свое высокое звание вот уже десятки лет. Она ещё отомстит, как следует, всем, и завучу, и нерадивому ученику. А пока что…

Пока что Мария Васильевна отдастся воспоминаниям.
О том, как молодой, но уже замужней приехала в карпатское село. Как попала на доли секунды в клип Софии Ротару под «Червону руту», как боролась с религиозными взглядами крестьян и учеников.
Как влюбилась у мужа коллеги, лесника Онисима. Как прелюбодействовали они под деревом, где будто бы местные девочки-ученицы видели деву Марию. Как об этом узнал Мариин муж. И как они оба внезапно покинули ее, и она всю жизнь считала, что стала причиной драмы.
И так бы думала бы вплоть до самой смерти, настоящей, но фиктивная всё же взбудоражила что-то в её спокойной жизни.

И как-то само собой всплыли тайные документы покойного мужа. А в них страшная правда о нём, а еще тайна Онисима… И всё, чем она жила последние годы мгновенно перечеркнулось этими старыми, никому не нужными бумажками. А главное - тайны не исчезли, их стало ещё больше, а раскрыть некому. Кто-то умер, кто-то потерял память, кому-то повезло выехать за границу, а Марии Васильевне придется жить с новой правдой.

Честно признаюсь, от книги немного «побомбило». Но это тот случай, когда история имеет послевкусие, и когда перелистываешь последнюю страницу, тебя накрывает щемящим ощущением потери, как жалко, что всё закончилось.
Ведь не всё так просто, как я описала в трёх абзацах. Не зря на обложке нарисована лягушка и пролетарская гвоздика (бедные цветы, за что им такое?) Автор разобьет ваше воображение о хорошем и плохом. Препарирует, вынесет на общий обзор то, что, так казалось, не стоит ничьего внимания.
Вы готовы посетить баборню?

Лишь одно воскресенье,
и простимся навеки,
словно реки в разбеге,
вот и весь сказ.

Хоть одно воскресенье,
чтоб не сгинуть надежде,
улыбнись мне, как прежде,
в последний раз.
"Танго смерти" или "Танго самоубийц"
(старое польское танго "Последнее воскресенье")

Когда заигравшиеся в декаданс мальчики в чёрных бархатных пиджаках, выпив бокал ледяного шампанского, под аккомпанемент этого танго с наслаждением пускали себе пулю в лоб, они делали это по собственному выбору.
У тех, кто в сорок третьем умирал под эти звуки на львовской окраине, не было никакого выбора, как не было его и у тех, кто это страшное танго играл .
Но у последних была надежда, и давали её вплетенные в знакомую мелодию лишние двенадцать нот...

Там, во Львове, их было четверо - Атос, Портос, Арамис и д'Артаньян.
Нет, конечно.
Их звали Орест, Вольф, Яська и Йоська.
Совсем как у мушкетеров, трое - и один.
Один... Остался он один.

Юная девушка играет на скрипке на улицах Львова - в Стрыйском парке, на Высоком Замке, на Лычаковском кладбище, на Кортумовой горе.
С нею приходит высокий худой безрукий старик.
Он снимает с головы и кладёт у её ног шляпу.
Музыка поднимает их над городом.
И там, в небесах, старик с надеждой ждёт, не обернётся ли к нему чье-либо лицо, озарённое радостью узнавания...

Книга прекрасная!
С чем я могу сравнить её?
Наверное, с моей любимой Трилогией "Люди воздуха" Дины Рубиной .
Киев, Винница, Львов, такие, какими они были когда-то давно.
Они полноправные Главные Герои книг Рубиной.
И в этой книге, кроме тех "четырёх мушкетёров", есть ещё один Главный Герой.
Довоенный Львов.

Утомлённое солнце
Нежно с морем прощалось,
В этот час ты призналась,
Что нет любви.

Если в эту знакомую с детства мелодию вплести те самые лишние двенадцать нот, возможно, случится чудо.
Ведь это, оказывается, и есть то самое старое польское танго "Последнее воскресенье".
Танго самоубийц. Танго смерти Я́новского концентрационного лагеря.
Как хочется верить, что были те лишние ноты, что чудо свершилось.
To ostatnia niedziela...

Що мені подобається в книгах Макса Кідрука? Незаперечна логіка, ґрунтовність, напруга, коли активізуються мислення та емоції. І все це написано майстерно.
У цьому романі письменник не зраджує самого себе, тож відірватися від читання практично неможливо (я буквально примушувала себе відкласти книгу й намагатися заснути). Та й тему обирає більш ніж актуальну - кошмари, які стирають межу між сном та дійсністю. До того ж не тільки для героїв твору.
На мою думку, ця історія жахає не тільки тим, що відбуваються страшні речі з мозком малого хлопчака, з молодою родиною. Річ у тім, що в якийсь момент розумієш, що щось подібне може трапитися з кожним. І от це насправді страшно до мурашок.
Автор дуже яскраво зображує переживання молодого батька, із сином якого відбуваються паранормальні речі. Здається, мені було легше повірити у всю цю історію, аніж головному героєві, та й мій мозок буквально вибухав від сюжетних поворотів, пропонованих Максом. До речі, сам головний герой видався більш ніж типовим чоловіком років 25, який свідомо ховається від проблем, тупить та й взагалі поводиться, як шмарклі на паркані (летять, куди дме вітер).
Книга здалася трохи схожою на інший роман письменника - «Не озирайся і мовчи» Макс Кідрук . Але це лише переконує мене, що автор пише надзвичайно цікаво.
Чудовий трилер від одного з улюблених українських письменників.

Для тех, кто читает на русском

Дальше...

Что мне нравится в книгах Макса Кидрука? Неоспоримая логика, основательность, напряжение, когда активизируются мышление и эмоции. И все это написано мастерски.
В этом романе писатель не изменяет самому себе, поэтому оторваться от чтения практически невозможно (я буквально заставляла себя отложить книгу и пытаться уснуть). И тему выбирает более чем актуальную - кошмары, которые стирают грань между сном и явью. К тому же не только для героев произведения.
По моему мнению, эта история ужасает не только тем, что происходят страшные вещи с мозгом маленького мальчика, с молодой семьей. Дело в том, что в какой-то момент понимаешь, что нечто подобное может случиться с каждым. И вот это действительно страшно до мурашек.
Автор очень живо изображает переживания молодого отца, с сыном которого происходят паранормальные вещи. Кажется, мне было легче поверить во всю эту историю, чем главному герою, и мой мозг буквально взрывался от сюжетных поворотов, предлагаемых Максом. Кстати, сам главный герой оказался более чем типичным мужчиной лет 25, который сознательно скрывается от проблем, тупит и вообще ведет себя, как сопли на заборе (летят, куда дует ветер).
Книга показалась немного похожей на другой роман писателя - «Не озирайся і мовчи» Макс Кідрук . Но это только убеждает меня, что автор пишет очень интересно.
Замечательный триллер от одного из любимых украинских писателей.

Это не полноценная рецензия, а несколько мыслей о книге, поскольку кое-кто хотел услышать мое мнение. (И я еще не читала чужие рецензии.)

С первых строк затянул язык. Я люблю предложения на полстраницы, которые пульсируют скрытым ритмом, со сложным, но расчитываемым синтаксисом, хотя осознаю, что подобный поток сознания замедляет динамику рассказываемой истории. Лаконичным текст не назовешь, не назовешь мысль авторки концентрированной, легко обвинить Забужко в том, что то же самое содержание можно было передать существенно меньшими языковыми усилиями. Но иногда я наслаждаюсь именно таким неторопливым плетением словес с извилистыми ответвлениями несущественных, казалось бы, ассоциаций. Хотя подобный прием лучше (на мой вкус) оттенять частями с рваными диалогами или подобным антонимичным приемом с парцелляцией. Это дало бы возможность автору показать мастерство и не убаюкивало бы, а делало чтение разнообразным (неплох монолог гэбэшника в конце).

Образ "секретиков" мне очень откликается. Это родная и понятная эстетика. Яркое окошко в детство. Да я сама лет... много тому назад не только делала секретики, но и писала стихотворение (у меня их всего пара штук) о секретике, в который спрячу всё ненужное другим, одухотворенные вещи, неживые-немёртвые артефакты. Снова точное попадание-совпадение.

Тема УПА опять же очень мне интересна. Сопротивление советам было, в Украине особенно, это исторический факт, ну, а его интерпретация может быть различной (от "все в белых вышиванках" до "по макушку в крови младенцев"). И я на стороне борцов за независимость (в истории почти любой страны), насколько бы бессмысленными ни были их усилия. Обреченность на поражение только добавляет романтичности и восхищения мужеством, меня такое трогает. Может, автор и преувеличила масштабы сопротивления и положительность участников - этого я оценить не могу, только напомнить, что перед нами книга художественная, т.е. история в любом случае альтернативная. Крыивки, система конспирации, детали быта - чрезвычайно познавательно.

Интересно подано в книге противопоставление личности, которая не изменяет историю, но участвует в ней (Геля, Адриан, Лина и сама Дарина), и безличной власти корпораций, о которой вещает Вадим. Конкретные судьбы людей, не вошедшие в учебники и даже фамилии их неизвестны потомкам, - против политики как абстракции, денежной машины, делания политфигур из ничего.

Тема памяти, такая актуальная и болезненная, часто вводится через мистическую линию - ну а как еще узнать о судьбах тех, чьи архивы уничтожены, кто утоп в безвременье? - только сны, временные коллапсы, вторжение призраков из прошлого в настоящее. Понимаю необходимость, во всяком случае оправданность этого приёма, но 1) я не люблю мистику вообще, 2) в беларусской литературе прием настолько затаскан, что стал штампом. Он обязательно присутствует и в произведениях беларуски Людмилы Рублевской, ей далеко до прекрасного взрослого языка Забужко, зато Рублевская более доступна подросткам благодаря захватывающему мелодраматическому сюжету и простому письму.

Может, речь Вадима насчет риал политик в чем-то звучит наивно и стереотипно (такой классический образ Бармалея-политики). Но в художественной книге передать стереотипные идеи определенной части населения... не вижу в этом большого недостатка, да и это не основной объем текста. Только немного неловкости за банальное "честная журналистка против торговли девочками". Имена реальных лиц звучат настолько далеким фоном, что можно не брать их во внимание и опять же рассматривать текст не как погруженный в конкретную историю, а как силуэт в условном пространстве Восточной Европы (по крайней мере так он видится мне из Беларуси и с 15-летнего расстоянии, похоже, что местных реальные отсылки больше ранят).

Феминизм, национализм, порнография?.. Я не заметила. Вообще, после некоторых реплик на сайте побоялась добавлять книгу в игры, была убеждена, что начну, познакомлюсь и брошу недочитанной. В результате дочитала с интересом и удовольствием.

Па-беларуску...

Тут...

Гэта не паўнавартасная рэцэнзія, а некалькі думак, паколькі сёй-той хацеў пачуць маё меркаванне. (І я яшчэ не чытала чужыя рэцэнзіі.)

З першых радкоў зацягнула мова. Я люблю сказы на паўстаронкі, што пульсуюць прыхаваным рытмам, з складаным, але расчытвальным сінтаксісам, хоць усведамляю, што падобная плынь свядомасці замаруджвае дынаміку апавяданай гісторыі. Лаканічным тэкст не назавеш, не назавеш думку аўтаркі канцэнтраванай, лёгка абвінаваціць Забужко ў тым, што той самы змест можна было перадаць істотна меншымі моўнымі намаганнямі. Але часам я насалоджваюся менавіта такім нетаропкім словапляценнем з пакручастымі адгалінаваннямі неістотных, здавалася б, асацыяцый. Хоць падобны прыём найлепш (як на мой густ) адцяняць часткамі з рванымі дыялогамі ці падобным антанімічным прыёмам з парцэляцыяй. Гэта дало б магчымасць аўтарцы паказаць майстэрства і не закалыхвала б, а разнастайвала б чытанне.

Вобраз "сакрэцікаў" мне вельмі адгукаецца. Гэта родная і зразумелая эстэтыка. Яркае акенца ў дзяцінства. Ды я сама гадоў... шмат таму не толькі рабіла сакрэцікі, але і пісала верш (у мяне іх усяго пару штук) пра сакрэцік, у які схаваю ўсё непатрэбнае іншым, адухаўлёныя рэчы, нежывыя-нямёртвыя артэфакты. Зноў дакладнае траплянне-супадзенне.

Тэма УПА вельмі мне цікавая. Супраціў саветам быў, ва Украіне асабліва, гэта гістарычны факт, ну, а яго інтэрпрэтацыя можа быць рознай (ад "усе ў белых вышыванках" да "па макаўку ў крыві немаўлятаў"). І я на баку змагароў за незалежнасць (у гісторыі амаль любой краіны), наколькі б бессэнсоўнымі ні былі б іх намаганні. Асуджанасць на паразу толькі дадае рамантычнасці і захаплення мужнасцю, мяне такое кранае. Можа, аўтарка і перабольшыла маштабы супраціву ды станоўчасць удзельнікаў, гэтага я ацаніць не магу, толькі нагадаць, што перад намі кніга мастацкая, то-бок гісторыя ў любым выпадку альтэрнатыўная. Крыіўкі, сістэма канспірацыі, дэталі побыту - надзвычай спазнавальна.

Цікава пададзена ў кнізе супрацьпастаўленне асобы, якая не змяняе гісторыю, але ўдзельнічае ў ёй (Геля, Адрыян, Ліна, дый Дарына), і абстрактнай, безасабовай улады карпарацый, пра якую вяшчае Вадзім. Канкрэтныя лёсы людзей, што не ўвайшлі ў падручнікі і нават прозвішчы іх невядомыя нашчадкам - супраць палітыкі як абстракцыі, грашовай машыны, раблення палітфігураў з нічога.

Тэма памяці, такая актуальная і хвробная, часта ўводзіцца праз містычную лінію - ну а як яшчэ дазнацца пра лёсы тых, чые архівы знішчаныя, хто ўтаптаны ў пазачасавасць? - толькі сны, часавыя калапсы, уварванне прывідаў з мінулага ў цяпершчыну. Разумею неабходнасць, ва ўсякім выпадку апраўданасць гэтага прыёму, але 1) я не люблю містыку ўвогуле, 2) у беларускай літаратуры прыём настолькі зацяганы, што стаў штампам. Ён абавязкова прысутнічае ў творах беларускі Людмілы Рублеўскай. Ёй далёка да выкшталцонай дарослай мовы Забужко, затое Рублеўская больш даступная падлеткам захапляльным меладраматычным сюжэтам і простым пісьмом.

Можа, Вадзімава прамова наконт рыал палітык у нечым гучыць наіўна ды стэрэатыпна (такі класічны вобраз Бармалея-палітыкі). Але ў мастацкай кнізе перадаць стэрэатыпныя ідэі пэўнай часткі насельніцтва... не бачу ў гэтым вялікай хібы, дый гэта не асноўны аб'ём тэксту. Толькі троху няёмкасці за банальнае "чэсная журналістка супраць гандлю дзяўчаткамі". Імёны рэальных асобаў гучаць настолькі далёкім фонам, што можна не браць іх пад увагу і зноў жа разглядаць тэкст не як занураны ў канкрэтную гісторыю, а як прыкладаны на ўмоўную прастору Усходняй Еўропы (прынамсі так ён бачыцца мне з Беларусі і з 15-гадовай адлегласці, падобна, што мясцовых рэальныя адсылкі больш раняць).

Фемінізм, нацыяналізм, парнаграфія?.. Я не заўважыла. Увогуле, пасля некаторых рэплік на сайц пабаялася дадаваць кнігу ў гульні, была перакананая, што пачну, троху пазнаёмлюся і кіну недачытанай. У выніку дачытала з цікавасцю і прыемнасцю.

Красива сімейна сага, яка здивує вас своєю відвертістю і такой якоюсь праведною грішністю. Так можна казати? Ні? Та що там, уже сказала, бо так воно і є.

Якщо наважитесь читати цю книгу, будьте готові до всплесків гніву, і болю, і жаху теж. Адже це історія про гуцулів, історія честі і справедливості, така, якою бачить ії кожен з героїв. Вони не чекають Божого суду, не бояться Божого гніву. Вони чинять за велінням сердця і з власного бачення ситуації. Можливо, для вас це стане одним з найбільших откровень і викличе масу протесту. Але... Це гуцули. Хоч вони такі ж українці, як я і ви, та все ж не такі. У них там свої закони, і свої принципи, і свій, особливий, лік гріхам.

Книга побудована дивно, якось так: середина, початок, кінець. А можливо навпаки - кінець, середина, початок. Та ви не заплутаєтесь. Все буде зрозуміло і водночас дивно, як то таке може бути. І взагалі, що то є насправді? Казка, міф, бувальщина? Напевне, всього потроху.
Кохання всьому виною. Жінка, чоловік, ще є хтось третій лишній... біг по колу, замкнений цикл. А ще земля, рідна, родюча, вона теж, як жінка. Заради неї можна і вбити, і согрішити.

Чотири брати - як рідні, і разом з тим такі чужі, такі далекі. А гойданка життя хитається. Вправо-вліво. Береже чужі, і свої теж, таємниці. Вгору-вниз. Крутиться колесо часу і розкладає все по своїх місцях... Кожен отримає своє, що заслужив. А іноді і не по заслугам. Та то таке життя. Воно майже ніколи не навпаки. Та, ось у чому річ, ключове слово тут "майже"...

Перевод.

Красивая семейная сага, которая удивит вас своей откровенностью и какм-то праведным грехом, что ли. Так можно говорить? Нет? Да что там, уже сказала. Потому что так оно и есть.

Если осмелитесь читать эту книгу, будьте готовые к всплескам гнева, и боли, и ужаса, тоже. Ведь это история о гуцулах, история чести и справедливости, такая, какой видит её каждый из героев. Они не ждут Божьего суда, не боятся Божьего гнева. Всё что происходит с ними- по велению сердца и из собственного видения ситуации. Возможно, для вас это станет одним из наибольших откровений и вызовет массу протестов. Но... Это гуцулы. Пусть они такие же украинцы, как я и вы, и все же не такие. У них там свои законы, и свои принципы, и свой, особенный, счет грехам.

Книга построена странно, как-то так примерно:середина, начало, конец. А возможно наоборот - конец, середина, начало. Но вы не запутаетесь. Все будет понятно и в то же время странно, как такое может быть. И вообще, что это? Сказка, миф, быль? Наверное, всего понемногу.
Любовь всему виной. Женщина, мужчина, еще есть третий лишний... бег по кругу, замкнутый цикл. А еще земля, родная, плодородная, она тоже, как женщина. Ради нее можно и убить, и согрешить.

Четверо, как родные, братьев, и вместе с тем такие чужие, такие далекие. А качель жизни кружится. Вправо-влево. Бережёт чужие, и свои тоже, тайны. Вверх-вниз. Вертится колесо времени и раскладывает все по своим местам... Каждый получит свое, что заслужил. А иногда и не по заслугам. На то и жизнь. Почти никогда не наоборот. Но, вот в чем вещь, ключевое слово здесь "почти"...

До надто розрекламованих "зоряніх" книжок, які геть усі читали й дуже наполегливо радять, ставлення завжди дещо упереджене. Тож відклададаєш колись на потім. Коли ж це "потім" часом настає, то здебільшого знову переконуєшся, що тотальний захват трохи перебільшений. Але трапляються й виключення, що здатні подолати упередження й навіть захопити. Саме до таких виключень можна віднести й "Століття Якова". Ніби розумієш, що роман написано на конкурс, з урахуванням вподобань якомога ширшого загалу, з використанням безпрограшноі теми... Але зроблено це справді професійно, що не може не викликати поваги. Герою мимоволі співчуваєш і співпереживаєш його змушено буремне життя довжиною в ціле сторіччя, а аж ніяк не літературною мовою просто таки насолоджуєшся, позаяк не вихолощена, а справжня, що надає ще більшоі реальності образам і викликає довіру до зображених подій. Нелітературний не через матюки, що них як бліх на собаці (цього нема й близько, хіба що коли-не-коли "курва-мама" згадається, чи когось "шляк трафить" - лишимо тупу примітивну лайку "великому й могутньому", котрий без подібних милиць не може рухатись), - а за соковиту говірку з постійною заміною "е" на "и", а "я" на "є", що мабуть можна почути не лише в "силі Загорєни", а також зі всіма цими лексиколиками на кшталт "зновика" й "типерка", "тидня" й "к'ятів", "ви-те" й "неїних", "здерубків" і "придибенцій".

Роман дійсно знайомить нас з Яковом Мехом, по-вуличному Цвіркуном, який наближається до своєї сотої річниці й мешкає в поліському селі під Луцьком на відлюдді сам-один, хоч мав чималеньку родину. Але "одних нема, а ті не з нами, як Саді ще давно сказав", лиш молодша дочка Ольга навідується постійно, бо сама живе в Загорянах, та все ніяк не вмовить батька переїхати до неї. І от якось заскочує старий на своєму маковому клаптику таку собі Оленку, дівчину-наркоманку, вже сливе на останній стадії, несподіванно рятує, прив'язує (навіть буквально), та й сам прив'язується до "придибенції", відчуваючи "відповідальність за тих, кого приручили". А вона в свою чергу стає ніби каталізатором, що розбурхує цілий потік вікових спогадів. Народившись десь на початку ХХ сторіччя в тому таки селі ще за польських панів, Яків ще до початку Другої світової встигає пережити бурхливий безум, що в нього переросла дитяча любов, відслужити в польській кавалерії (навіть повоювати з німцями), несподіванно закохати в себе "уродзону шляхтянку". І хоч ні для Улясі, ні для Зосі простий хлоп був не парою, та друга стає його долею, радо занапастивши свою. Потрапляє він і в окупацію, і в фільтраційний табір, і до лав "несокрушимої й легендарної", бо те, що вже бив фашистів не рахується, адже "запомнітє, что нємцев біла, бьйот і будет біть только доблєстная Красная армія под руководством ґеніального полководца товаріща Сталіна". Дивом виживає в цих і майбутніх вихорах подій... Всього не перескажеш, тай не варто - варто читати! Скажу лише, що й давній гріх розбурхала Оленка, й на новому сприяла. Так було треба...

Роман має чотири ("штири", як то кажуть "загорєнці") частини, немов пори року й життя: дитинство ("Приблуда. Весілля") - молодість ("Червоний кінь") - зрілість ("Мир і війна") - старість ("Дожити до ста"). Остання таки співпадає з зимою, часом підбиття підсумків та збирання розгубленого. Але хіба це кінець, хіба мета лише "дожити до ста": якщо ще є сили взяти на душу гріх, що вже не спокутуєш; якщо, збираючи розкидане, ще можна одержати несподіванне дещо; якщо ще конче необхідно почути новою весною спросонну пісню тезки-цвіркуна!

Ця книга не про інтернат і навіть не про війну. Вона про те, як змінюється людина, її суть і погляди, коли зникає звичний фон, руйнується не тільки розпорядок дня, але й усе довкола. Про те, як катастрофічно мало ми спілкуємося зі своїми близькими, начебто думаючи, що ще обов’язково буде час і нагода. Про те, як рідко ми говоримо правду, особливо дітям – батьки і вчителі. А виявляється, що вони розуміють усе набагато краще, ніж ми думали (або навіть краще за нас самих).

Це книга, яка здивувала мене. Погоджуюся з думкою кандидата філологічних наук, доцента кафедри літературознавства НаУКМА Ростислава Семківа, який у лекції про сучасну українську літературу сказав, що це наразі найкраща книга Сергія Жадана. Як на мене, це одна з найкращих книжок сучасної української літератури.

Це книга, яку треба читати у школі, включити її до шкільної програми. Бо тут так щемно написано про вічне, про те, що робить нас людьми і що змушує перетворюватися на тварин, що цим неможливо не перейнятися. Пройти повз таку книгу не можна. Вона зачіпає щось таке в серці, що хочеться бути кращим, ніж ти є насправді. Дивовижно!

Для тех, кто читает на русском

Дальше...

Эта книга не про интернат и даже не о войне. Она о том, как меняется человек, его сущность и взгляды, когда исчезает привычный фон, разрушается не только распорядок дня, но и все вокруг. О том, как катастрофично мало мы общаемся со своими близкими, как будто думая, что еще обязательно будет время и возможность. О том, как редко мы говорим правду, особенно детям - родители и учителя. А оказывается, что они понимают все гораздо лучше, чем мы думали (или даже лучше нас самих).

Это книга, которая удивила меня. Согласна с мнением кандидата филологических наук, доцента кафедры литературоведения НаУКМА Ростислава Семкива, который в лекции о современной украинской литературе сказал, что это пока лучшая книга Сергея Жадана. По моему мнению, это одна из лучших книг современной украинской литературы.

Это книга, которую надо читать в школе, включить ее в школьную программу. Потому что здесь так щемяще написано о вечном, о том, что делает нас людьми и заставляет превращаться в животных, этим невозможно не проникнуться. Пройти мимо такой книгу нельзя. Она затрагивает что-то такое в сердце, что хочется быть лучшим, чем ты есть на самом деле. Удивительно!

Сергей Жадан - одна из важнейших величин в моем жизненном уравнении. Этот человек без преувеличения стал моим учителем, гуру, другом, попутчиком, собутыльником и идеологом. Я благодарна судьбе, что знакома с ним, что смогла многому у него научится и еще большему смогу. Я могла бы часыми продолжать петь ему оды и дифирамбы, но хочется немного рассказать о "Месопотамии".

Харьков. Где-то на рубеже 20 и 21 веков. Пригородное гетто. Тут есть все, чтобы жить, ни разу не воспользовавшись транспортом, ни разу не выбравшись из этого законсервированного мирка, - садик, школа, парикмахерская, больница, кладбище. Человек, рожденный тут обречен прожить свою жизнь между рек, не имея возможности вырваться за пределы песков и ветров, не возделывая землю, не заводя лошадей. Человек, рожденный здесь, живет в современной Месопотамии. И умирает там же.

Эти дни наполненны отсутствием смысла, максимум, что ты можешь сделать, начать какой-нибудь хреновенький бизнес, найти конкурентов, попасть в разборки, скрываться или лезть на рожон. Только это скрасит твои дни в сером городском пейзаже. Ночами все по-другому. Ночью правят женщины. Они приходят в своем черном белье, со своими тяжелыми волосами, длинными, как реки Месопотамии, они приносят с собой сладкие запахи и сидят на твоих застиранных соленых простынях, они что-то шепчут тебе, словно выброшенные на сушу сирены, они хранят твой сон, как полярная звезда над кораблями. Ты не знаешь, куда они исчезают днем, да и кто они все - работницы швейных фабрик, матери-одиночки, проститутки? Может, днем они играют в гольф, а потом сидят на террасах, попивая прохладные напитки, о которых ты даже никогда не слышал, и обсуждая философов. а может, они работают официантками в грязных низких подвалах, наливают паленый коньяк и слушают новости о таких же, как сами? Ты не знаешь о них ничего, да и не хочешь знать. Ты только хочешь, чтоб они все так же приходили каждую ночь. Для этого долгими днями ты продолжаешь оставаться мужчиной, ломать в драках носы, ковылять в больницу с новым пулевым ранением, кидать себе подобных, а потом долго скрываться у друзей,к оторые ни чуть не лучше врагов.

В таких городах любовь - единственный способ выжить. Здесь все пропитанно любовью, поспешной, горячечной, лихорадочной - чтобы только спастись. Здесь мужчины не изменяют своим женщинам, потому что знают: этот мир настолько тесен, что обязательно когда-то опять влюбишься в ту же, так зачем тратить время и силы. Здесь женщины дарят свою любовь каждому, как на тонущем корабле, как в катакомбах под взрывающимися городами во время мировых войн. Только так этот город может дышать, только состояние всеобщего инцеста дает ему право на жизнь, только на наших с вами костях он сможет еще простоять.

"Месопотамия" начинается с утверждения, что хорошие люди не умирают на Пасху, а наоборот. Месопотамия не умрет никогда. Всегда найдется место между двумя реками, где людям остро захочется любить. Там и будет Месопотамия.

"Феликс Австрия" посоветовали мне, когда на ЛЛ я попросила предложить мне что-нибудь из современной украинской прозы.
Я не почувствовала в себе какого-либо желания тут же бежать и знакомиться с этим произведением, поэтому закинула его на то время, когда я устрою себе курорт на острове "100 дней с украинским текстом".
Ну, вот собственно он и настал.
Я не впечатлена от книги. Аннотацию я толком не читала, поэтому содержимое других рецензий относительно сюжета меня немного удивило ибо до этого почему-то всё время мужчина на обложке мерещился мне и я думала будто бы о нём будет речь. Не, Феликс у нас конечно есть, но он - маленький мальчик и появляется примерно на половине истории. Его роль я вообще не поняла. Понятно, что название говорит о счастливой Австрии, лозунг этот упоминается в празднествах, а само всё это делает аллюзию на жизнь каковой она есть: вот мы смеёмся и пьём шампанское, а вот горько плачем по разным углам тесного дома. Но мелкий этот паренёк тоже о чём-то говорит. На нём раскрывается окончание истории, на которое я посмотрела, как баран на новые ворота. Оно меня просто убило. Убило, потому что я не поняла какого черта произошло. Героиня всё поняла, а я - нет. Нет, нет и нет. Я даже не въехала является концовка открытой или нет.
Про остальное рассказывать... Ну, философия об иллюзии, которую мы сами себе туманом наводим на глаза, отчего и живём, ничего истинного не видя мне понравилась. А про остальное: скучно. Мне разве что понравилось, что в некотором смысле Аделя, как слабое звено, прекрасно понимает всё, что происходит. Люди её типа, находящиеся в подобных разрушительных отношениях как правило искренне уверенны в своей святости, а она - нет, она открыто выражает своё мнение об сих губительных отношениях и для меня это в некотором смысле свежо и ново. Линия про Иосифа, Иванку и связанное сие со Стефанией только поморщила меня. Не люблю читать эту ерунду про "МЫ ОБЯЗАНЫ СТРАДАТЬ, АААА". Раздражает. И откуда вылезла и куда пропала линия про то, что Стефания оказывается с кем-то там помолвлена?
Короче, шото не срослось у меня. И еда вкусной не казалась. Не теми словами, которые я люблю. Да и диалектизмов куча на куче. Она вроде и смачное шото описывает, а ты даже не въезжаешь о чём речь. А то о простых отбивных говорят...

Враження, ніби читала книгу вперше, хоч від часу першого знайомства з цим романом минуло майже 3 роки. Твір Сергія Жадана відкрився з нового боку. Емоції переповнюють. Це справді найкраща книга сучасної української літератури. Без варіантів.
Історія блукання вчителя Паші шляхами війни нагадує рух колами. Та й не просто колами, - колами війни і навіть пекла. У цих блуканнях герой кардинально змінюється, перетворюючись із боязкого невпевненого інваліда на сильного чоловіка, що має власну думку, не боїться брати на себе відповідальність і, попри все, іти вперед. Він зважується йти в інтернат по племінника лише під тиском старого, але після того, як буквально на власних плечах витягнув хлопця зі зруйнованого й майже порожнього приміщення інтернату й довів-таки додому, де пахло чистими простирадлами, виявилося, що це був не тільки шлях додому, на станцію, але й стежка до серця непростого підлітка.
Власне, весь текст - це дорога. Із вирвами від вибухів. Зі слідами від танкових гусениць. Під градами. В окулярі снайперської гвинтівки. Загорнута в дим небезпечна дорога війни. Яку ти ігнорував і якій не хотів дивитися в очі, проте вона сама подивилася на тебе. Як славнозвісна ніцшеанівська безодня.
Цей твір про байдужість, яка у фіналі коштує дуже дорого. Адже виявиться, що неможливо бути байдужим до своєї родини і - нехай це прозвучить пафосно - своєї країни. Більшість ніколи не полишить свого підводного човна. Буде звикати/пристосовуватися/боротися (потрібне підкреслити) - і все-таки залишитися тут, на своїй землі.
Відколи я прочитала цю книгу вперше, багато чого змінилося. "Інтернат" є в програмі з літератури. Новини давно не починаються з війни. На чолі країни інші люди. Жінки перестали купувати губну помаду, бо її не видно під маскою. Але чи насправді щось змінилося? Війна триває. Гинуть люди. Страждають мирні мешканці.
Це книга, сюжет якої неможливо переказати, бо Сергій Жадан зміг написати про те, що справді болить. Написав сильно. Браво автору!!!