Рецензии — стр. 2

Приятный сюрприз. И вновь открытие. Такое ощущение, что автор ставит литературные эксперименты и удачные. После его военных произведений, "Песни Тунгуса" и "Радуга и Вереск", казалось, что Олег Ермаков пойдет по одному из уже проторенных путей, но сделал он по-своему, взял и написал такую "как-бы летопись". Путешествие и приключения немого мальчика Спиридона по лесам средневековой Руси. Что за время - непонятно, но тут и монахи и язычники у героя на пути, так что скорее всего век 11-12, думаю. Но серия называется Неисторический Роман, так что гадать бессмысленно, раз неважно, в какой период истории происходит.
Отличное чтение, мне нравятся такие эксперименты с языком и стилем. Не у всех они удачны, но тут нет сомнений, писателю удалось. Недаром книга была обласкана критиками и читателями, да и пару престижных премий получила.
Книга заявлена как трилогия, хотя данная история получилась вполне законченной. Даже любопытно, как дальше автор будет строить повествования, будут ли новые литературные эксперименты. С нетерпением жду продолжения.

Быть в ладу с собой - дело не из лёгких.

Чудесный объёмистый роман, охватывающий период более века. Множество судеб проходит перед глазами читателя за это время. Две главные героини, две Ксении, ведут свои дневники. Ксеничка Лёвшина начинает свой рассказ в конце XIX века, а Ксана Лесовая - в конце XX. И именно она находит дневники Ксенички, своей, как она считает, бабушки.

Разные судьбы (брак и дети - отсутствие мужа и детей), разные социальные слои, разные исторические фоны. Но есть одно - понимание, что счастье отыскать очень трудно. Что жизнь сложна в любом веке, и хороша в любом веке. И больно может быть всегда. И нет только беспросветных моментов, есть и солнечные дни. И даже если ты один в конце своей жизни, наверняка найдётся человек, который тебя любил когда-то.

Вот интересно, почему чужие люди становятся иногда ближе родных?

Я фанат романов в дневниках и почитатель автора, а тут ещё и роман (как известно, А. Матвеева специализируется всё же на рассказах). Смаковала, но не пыталась растягивать. Несколько дней провела в обнимку с книжкой, и как же жаль, что она закончилась.

ПС а ещё тут есть неожиданное камео самого автора.

На пригорочке крест деревянный вкопан. Говорят топорники людикам, мол, это нашему Богу крест. Людики поглядели, покумекали меж собой и прикатили из лесу каменное колесо. Всё во мху от старости. Поднатужились и надели колесо сверху на крест. Это, говорят, нашему богу колесо. Утром  глядь, а колесо на земле лежит, и крест из колеса торчит, будто пророс. Ну не чудо ли – а может, и так сойдет? Никто вроде не в обиде.

Александр Бушковский живет в Карелии,  строит обеспеченным людям камины, в прошлом военный, ветеран Чеченских войн (настоящий, не как известный писатель-патриот), был тяжело контужен, награжден медалями "За отвагу" и "За заслуги перед Отечеством", православный, не религиозный фанатик, пишет книги о том, как по-настоящему живут на русском Севере.  После "Ясновидца Пятакова" хотелось почитать у него что-нибудь еще.

"Рымба" - это такое место, одновременно островок посреди большого озера и деревня, которая на нем.  В хорошие времена было до двадцати дворов, была молодежь и дети, теперь три избы осталось. В одной бабка Манюня, знахарка и молельщица (самогон еще знатный гонит, который испокон самая твердая валюта). В  другой Володя колдырь - Волдырь, как назвал его прибитый к берегу волнами и спасенный им полуутопленник, в ответ на "Сливу", которым тот окрестил его за сизый нос.

В  третьей ведут справное хозяйство Митя с Любушкой. Он отсюда, она полукровка, спасенная им из Таджикистана, когда в начале девяностых там русских резали, а он срочную проходил. Старший сын у них давно в городе живет, младший Степа школу окончил, поступать пока никуда не стал, собирается отслужить - потом уж. Его сестра ровесница Вера, девушка красивая, но почти слепая, родная мать от нее в роддоме отказалась, Митя с Любой забрали, стала им дочь. Да она самостоятельная девушка. Ходит знакомой дорогой от озера к дому и по двору - не спотыкается, и по хозяйству все может.

Все начнется с того, что  Володя найдет на берегу бродягу, выброшенного волной, почти насмерть замерзшего. В возвращении чужого человека к жизни примут участие все рымбари, а оклемавшись, уйти он не поспешит, да и некуда, видно, ему. В историю опаленного войнами бывшего военного разведчика, бывшего члена "бригады", бывшего сидельца, бомжа, кающегося грешника, который искал в монастыре на соседнем острове покаяния и мира в душе, да видно грешен - сбежал оттуда на монастырской лодке за водкой и чуть не утоп.  В эту историю вплетется история Рымбы, в которой неленивый и внимательный читатель узнает историю России.

В сути, "Рымба" замечательный синтез эпоса с камерной историей жизни маленьких людей, неожиданно напоминающая "Уайнсбург. Огайо" (с поправкой на климат). Образы персонажей, как главных, так и второстепенных, хорошо проработаны. Безупречная внутренняя логика и связность  элементов, остросюжетность триллера аккуратно заземляется бытовыми подробностями. Нет провисающих хвостов, всякая деталь двигает повествование.

Чрезвычайно интересен язык: напевность поморских сказов Шергина и Писахова сплавлена с "нижним" этажом городского фольклора, жаргонизмами, матерными частушками, и все это скрепляет жесткий экономный стиль военной прозы. Одна из сюжетных линий романа: неброская красота острова глянулась некоему олигарху и он собирается сделать из Рымбы поместье. Здешних, как водится, ставят перед фактом - все уже решено.  Для подготовительных работ приезжают украинцы строители, и такой вот интересный происходит диалог между ними и местными (книга написана в 2019):

– Василий, можно на «ты»? Как же так получилось, что ты с Украины служил на «Москве»?
– Во дает! – рассмеялся морячок. – Сразу видать разведчика!  А на «Москве» я служил, потому что при Союзе еще жил с родней в Краснодаре. Только после срочной уехал с России на родину. Так ведь до сих пор в шутку москалем в селе кличут!

Как-то жили же мы все и совсем недавно. Книга, в общем, о том. Что люди с людьми всегда договорятся, когда бы не начальники будь они прокляты.

Хочется написать: «такого Сенчина мы ещё не знали»...
...Тот, кто годами ждал просвета в творчестве этого писателя, сможет найти здесь долгожданную альтернативность жизненных сценариев.

Пишет про "Петлю" критик Пустовая.
Честно говоря, я больших перемен не заметил. Вернее, скажем так, перемены есть, но они начались раньше, это уже не тот Сенчин, что написал "Елтышевых" или "Зону затопления". Это Сенчин "Дождя в Париже" и "Русской Зимы", когда сквозь морок и безнадегу вдруг проглянула надежда. И рассказ "В залипе", своеобразное продолжение "Русской зимы", как раз показывает, что именно питает такие надежды. Несмотря на рефлексию и страхи потерять вдохновение и скиснуть, брезжит ощущение возможного счастья.
Сборник неровный получился, есть откровенно слабые вещицы, есть посильнее, шедевров тут нет. Пару рассказов зацепили, но скорее параллелями, тронувшими внутренние струнки. Роман Валерьевич профессионал и откровенно плохих текстов не выдает (или не отдает в печать), поэтому тут все вполне читабельно.
Эмоционально зацепили рассказы "Немужик" и "Девушка со струной". Они оба про "иных" людей, не вписывающихся в стандарты, чужих в нынешнем обществе. Но при этом с мощным внутренним стержнем и чувством долга. Редки нынче такие люди. И автор смог изобразить их очень живыми и представимыми.
Я вряд ли буду перечитывать данный сборник. Хотя, как ни странно, после него Сенчин стал мне ближе и понятнее. Возможно, благодаря тому, что в сборнике оказались два рассказа достаточно откровенных , в них написал он о себе самом. И как будто бы стали понятны некоторые поступки автора-человека.

Есть много противников разделения литературы на мужскую и женскую. Лично я не вижу в этом ничего плохого. Тем более если отбросить в сторону остро жанровую литературу и рассматривать только по-настоящему качественные тексты. Половая принадлежность автора всего лишь определяет акценты и резкость книги. Вот Роман Сенчин, например, пишет по-хорошему мужскую прозу: прямую, мрачную и простую. Как я соскучилась по такого рода книгам, поняла, когда открыла его новый сборник «Петля». Открыла и пропала.

Всего в сборнике 11 рассказов. Среди них есть несколько, вероятно, автобиографичных – «В залипе» и «Долг». Все по-своему хороши, но мой любимый – «В залипе». Он об обычном дне писателя, но, думаю, любой узнает себя в главном герое, пытающемся сосредоточиться на работе, а вместо этого залипающим на ненужной информации и чужих спорных мыслях.

Резонансным получился рассказ «Петля». Он основан на реальных событиях из жизни журналиста Аркадия Бабченко, того самого, который участвовал в инсценировке собственного убийства на Украине, а на следующий день воскрес. И это просто вау. Если что, я никак не относилась к Бабченко, слышала краем уха о его подвигах. А тут – вот его жизнь. В рассказе герой, кстати, назван немного по-другому, но быстро узнается. Сенчин так умело «залез» в голову своего почти реального персонажа, так хорошо «прожил» его чувства и мысли, что в поступках Аркадия почти видишь логику и симпатизируешь ему и соглашаешься: а как он мог поступить иначе. И все-таки мог. Неприятная личность. Достаточно открыть его страничку на фейсбуке и прочитать пару любых постов. Даже через обычный текст без капслоков и изобилия заглавных букв он орет и брызжет слюной в какой-то незаканчивающейся ярости. Я тоже вспыльчива и неравнодушна к вселенской несправедливости, но со стороны Бабченко кажется... В общем, откройте фейсбук.

А вообще все рассказы сборника в каком-то смысле о «Петле», в которую так или иначе многие люди умудряются себя загонять. Почти во всех есть давящая обреченность и непоправимость самой жизни. Наверное, это часть стиля Сенчина. Дозировано мне она очень симпатична. Есть в сборнике и почти веселые зарисовки. Правда юмор там, если называть это юмором, черный-пречерный.

Крепкая мужская провинциальная проза. Провинциальная в хорошем смысле. Все-таки очень долго наша литературна как-то слишком уж тяготела к столицам. А ведь страна огромная, настоящая жизнь явно за пределами МКАДА. Как будто другая реальность для жителей центра, почти фантастика. Но вот она, там живут такие же россияне, только в иных условиях. И это всего лишь вся Россия, кроме парочки центральных городов-государств, в которых все по-другому. Очень отрезвляет и бодрит.

Ставлю "четверку" за два первых рассказа и за некоторые кусочки из последующих вещей, а так, по хорошему, скорее "трояк" бы поставил, но (и как бы авансом): во-первых, "новогодние каникулы" (сейчас) идут, это раз, и временами автор пытается всё-таки нормально думать, это два.
Но не всегда это (думание) ему конечно помогает, например, явная симпатия к предателю ("Петля") вызывает не менее явную антипатию к автору (но "четверку" всё равно сохраню, раз уж решил).. -Так вот, по поводу "думания", хочется спросить у пишущего: - Роман, а как вы думаете, смогла бы Россия выстоять, когда практически весь мир (да-да, в том числе временами и Китай далеко не нашей стороне) ополчился против нас? Смогла бы Россия выстоять, не будь у неё той внутренней правды, которая у неё есть.. той, на которой она реально держится? Смогла бы.. (или вам это не важно)?

С творчеством Анны Матвеевой я знакома не была, когда бралась за "Каждые сто лет", поэтому ничего особенного от книги и не ждала. Аннотация показалась мне скучноватой, но огромное количество восторженных отзывов наводили на мысль, что книга должна быть неплохой.

Ну что ж, именно неплохой она и оказалась. Особого восторга  не вызвала, но и о времени, потраченном на чтение, я не сильно жалела.. Идея объединить в одной книги жизни двух девочек-девушек-женщин живущих на расстоянии ста лет друг от друга однозначно хороша.  Ксана Лесовая случайно находит в шкафу мешки со старыми тетрадями, которые на поверку оказываются дневниками Ксенички Лёвшиной. Поскольку бабушку Ксаны тоже звали Ксения, она решила, что держит в руках дневники своей бабушки и ушла в чтение с головой. Дневники стали частью её жизни, в них она пряталась от своих проблем. Они же стали её своеобразным увлечением, всю жизнь она искала сведения о Ксеничке и её семье.

Сюжет в общем интересный, чего нельзя сказать об исполнении. Дневники Ксенички я читала с большим удовольствием. Особенно интересно было погрузиться в мир барышни конца 19го века с его бытом, привычками и условностями. Да и дальнейшая жизнь вызывала живое сочувствие.

А вот линия Ксаны, мягко говоря, разочаровала. Сначала история выглядела интересной, но потом как-то незаметно скатилась в унылую хронику неудачницы. Похоже, что в попытке нарисовать героиню с нелёгкой судьбой автор уж слишком перестаралась, и в результате получился какой-то слезливый сценарий для мексиканского сериала. Примерно с середины книги злоключения Ксаны и её семейства уже не вызывали ни интереса, ни сочувствия. А уж  Долг и Катастрофа (да-да, именно с большой буквы), которые постоянно всплывали по ходу повествования отдавали дешёвым бульварным романом.

В результате всё вместе, дневники Ксенички и злоключения Ксаны, вылились во вполне сносное чтение. Перечитывать вряд ли захочется, но для одного раза ничего.

— Х-о-о-рт?.. Што за зверь?
— Хорт за Смоленском, — продолжает Страшко
Ощера. — Велий волхв и чаровник, кудесник. Сказывают,
хромоту вправляет, с глаз слепоту убирает, расслабленно-
го в силу приводит.

Одиссея немого мальчика Спиридона, жившего в двенадцатом веке в городке Вержавск на смоленщине, могла бы много выиграть, будь она написана человеческим языком. Понимаю, что в этом случае поразить воображение и заинтересовать издателя было бы труднее - мало ли у нас хорошо пишущих, а вот попробуйте-ка с подвывертом, да чтобы вся книга, все полтыщи страниц в этаком "рассупонилось ясно солнышко" стиле.

Но псевдонародность нечитаема: глазу она в диковину, поначалу все ждешь прохождения адаптационного порога, после которого авторский стиль перестанет производить действие, подобное пенопластом по школьной доске, но этого так до конца и не случается. Есть проза, которую лучше слушать, чем читать глазами, как с книгами Саши Николаенко, я попробовала читать "Родник Олафа" вслух и это оказалось еще хуже. Текст не организован ритмически, язык то и дело спотыкается.

Когда у Пушкина: "Ждет-пождет, с утра до ночи, смотрит в поле, инда очи разболелись глядючи, с белой зори до ночи" - ясно, что это тоже стилизация: в одной фразе два слова в простонародной форме, одно устаревшее наречие и одно смещенное, относительно нормы, ударение. Но физиологическая реакция на текст - как по голове погладили или глоток прохладной воды в жаркий день.

Я не говорю, что всем надо писать, как Александр Сергеевич, это невозможно однако стремиться к эталонному не мешало бы. Хотя бы потому, что где у него мгновенное погружение, не в картину даже, в целый мир, там у Олега Ермакова пиксели недовоплощенной реальности. Для меня это первая встреча с его прозой, а составлять представление об авторе, не прочитав хотя бы двух книг не в моих читательских правилах. Потому что-нибудь еще прочту непременно, но это безрадостное предвкушение. А между тем, история, так обидно испорченная квазинародной стилизацией, могла бы быть хороша.

Смотрите, есть мальчик Спиридон, любимый сын плотогона Василия и жены его Василисы. Всем хорош мальчишка, добрый, смышленый, трудолюбивый. Одна беда - не говорит. Слышит хорошо и язык на месте, а нем, выучился свистеть как лесной сыч, но это не лучший способ взаимодействия с миром, вы ж понимаете. Грамоте бы его выучить, отец и собирается отдать в учение.

Но пока надобно плот перегнать, да лес продать (ох, заразилась). Итак Спиридон, которого чаще всего в книге называют сычонком Да, с чувством языка у автора явные проблемы), невольно вспоминается набоковский "Дар" и "отвратительно-маленький, почти портативный присяжный поверенный Пышкин, что отнюдь не становится Пушкиным оттого, что произносит во всех словах «У» вместо «Ы».

Хотя это сантименты, сычонок не худшее, что может случится с героем, по ходу действия его станут звать и Васильком за синие глаза, и немкой (не в том смысле, что из Германии, а в том, что немой), и траэлем в варяжском плену. Однако вернемся к роману. Злоключения мальчика начнутся, когда разбойники убьют отца с его другом Страшко Ощерой, а Спиридон останется одиноким во враждебном мире. Рассудку вопреки, наперекор стихиям, решив не вернуться домой, а отправиться к тому волхву из эпиграфа, что чуть ли не мертвых поднимает. Стало быть и ему даст голос.

А дальше чего только с ним не случится. И это могло бы стать по-настоящему интересным чтением. Вообразите, два столетия после крещения Руси, христианство большей частью номинально, языческие обычаи сильны. Такой мощный раннехристианский колорит, который замечательно удается Ермакову. А как хорош он с лесом, с описаниями природы, какое изобилие немыслимых зверей. Вообще, сцены с животными лучшее в книге и это то, что видишь воочию.

У Олега Ермакова замечательный редкий дар писателя натуралиста, по-настоящему хороших у нас очень немного, Паустовский и Пришвин только вспоминаются. Павел Калмыков еще из современных. Если бы наш автор писал о природе, о животных, без этой псевдонародной разлюли-малины, книга могла быть в сто раз лучше. А так вышло, что вышло: без руля, без ветрил метания по житейскому морю, которые кончились примерно ничем Буквально ощущение, что автор воспользовался первой подвернувшейся возможностью хоть как-то закончить самому опостылевшую эпопею.

Жизнь моя пошла по ресторанам.

Продолжаю обзор лонгов Большой книги , моя 25/50 рецензий и Ясной поляны 41/48. Если бы главред "Литературной газеты" Максим Замшев не был так мало известен как писатель до 2024 года, принесшего номинации на обе главные российские литературные премии, я подумала бы, что его роман заказан Ассоциацией рестораторов, как рекламный текст, пропагандирующий заведения общественного питания. Приди кому блажь подсчитать едальни, посещаемые его героями за время действия книги, их число явно перевалило бы за сотню. Персонажи не работают и не учатся, они только курсируют от одного злачного места к другому и ведут в них глубокомысленные беседы.

Вы скажете: что с того, хотят питаться не дома - их дело. А я напомню о сумме среднего чека в московском и питерском ресторане, боже, да в сетевом Ростиксе или Вкусно и Точка. А также о том, что самый обеспеченный из персонажей заведует библиотекой. Остальные вовсе студенты, рабочие, работники сферы обслуживания. Скажу больше, начинается все с того, что старшая сестра главного героя Артема, того самого, директора читальни, вызывает его из Москвы в Самару, чтобы сообщить об обнаруженном у себя раке и о том, что такой тип лечится только во Франции, а первый курс обойдется в сто тысяч евро (в 2019 не меньше семи миллионов), всего циклов понадобится четыре. Все дружно начинают думать, где добыть денег, Артем со своей стороны обещает переводить ей часть зарплаты.

После возвращается в Москву и начинает шляться со своей девицей по кабакам, потом ссорится с ней, едет развеять тоску в Питер, там снимает шлюх, с которыми кочует по заведениям в худшем стиле недорезанных большевиками помещиков или купчиков из пьес Островского. Любовная линия человека без прошлого завбиблиотекой Артема (под 50), и студентки Майи неубедительна: что этот не первой юности человек делал, с кем дружил, кого любил до своего "седина в бороду"? Все это так невыносимо пошло, глупо и лишено логики, что ты, читатель только недоумеваешь, а номинировали-то за какие заслуги?

Обе детективные линии: убийства генеральской внучки и преступления из прошлого, выглядят беспомощными и притянутыми за уши. Не умея выстроить внятной интриги, автор громоздит одну на другую конспирологические нелепицы: девушка-ромашка Вика последовательно превращается у него в развратницу, возможную пособницу террористов, лидера оппозиционной журналистики, осведомительницу; Советский Союз конца 70-х внезапно становится государством, где существует организованный бандитизм, тесно связанный со строительством объектов государственного значения и имеющий возможность манипулировать ЦК КПСС.

Было бы еще стилистически хорошо, так ведь нет. Да поглядите сами, каким видит один из героев процесс творчества: "Он рассказывал о своих наблюдениях за одним своим студентом, вернувшимся после Чечни, о том, как он эти наблюдения потом использовал в работе над романом, и всё это было так увлекательно, так логично и складно, что Вольф поразился: а ведь писать книги не так уж и сложно!" Что ж, писать, как Замшев,наверно несложно, вопрос: надо ли?

Роман А.Матвеевой вошел в long list премии " Ясная Поляна 2022". Мне нравятся произведения автора, в них всегда нахожу интересные мысли ,
а порой отличный от моего, женский взгляд на современность.
Героинями ее историй зачастую становятся женщины и это не случайно.
Ведь в другой женщине всегда можно увидеть себя.
Эта книга необычна она представляет дневниковые записи двух героинь. Между текстами, заполненными вехами повседневной жизни и чувствами персонажей романа, огромный временной промежуток, длиною 100 лет.
Повествованиние пойдет от лица Ксаны Лесовой. Девятилетняя девочка из Свердловска найдет в квартире стопку старых тетрадей с дневниковыми записями Ксении Михайловны Левшиной, первые заметки помечены датой 1893 г.
Барышне из далекого прошлого, начавшей вести личные записи изо дня в день, делясь своми наблюдениями, фактами жизни, было тоже 9 лет.
От жизни Ксаны события удалены на целый век, но они захватили ее воображение. Ксана ,тайком от домашних ,погрузилась в чтение истории семьи Левшиных. Из записей вырастает картина дореволюционной России, фрагменты быта небогатой дворянской семьи. Автор дневника Ксения Левшина заинтересовала Ксану, как примечательная личность.Таких необычных людей нет в ее окружении. Ксеничка, умеющая так интересно рассказывать обо всем ,одарена музыкально и обладает лингвистическими способностями к языкам. Некоторые ее тетради написаны на французском.
Советская школьница мечтает стать похожей на Ксению, и с энтузиазмом берется за изучение французкого языка. В дальнейшем это станет ее профессией. Девочка считает,что Ксения Левшина ее бабушка со стороны отца, о которой в семье никогда не говорят. Ведь не зря она носит тоже имя.
А еще ,Ксана с 1980 стала вести регулярные записи о происходящих событиях и делится на страницах своего дневника личными мыслями.
Постепенно записки женщин, живущих в разных эпохах ,сольются в один роман, который задумает написать взрослая Ксана Лесовая. И когда нибудь через 100 лет, его прочтет еще какая нибудь девочка.
К особенностям романа прежде всего отнесу , сосредоточение повестования на личности героини. Несмотря на то, что жизнь Ксении Левшиной протекала в бурные годы политических и социальных преобразований в стране, в романе степень их влияния на судьбу Ксении Михайловны Левшиной отражена вскользь. Значительность исторических вех не затмила личной и такой трагичной судьбы женщины. Катастрофы истории не выглядят более драматично,чем нелегкая жизнь необычной женщины. Она стала заложницей своей любви к мужу и ее жертвенность своей семье поражает.
Читать об этом равнодушно невозможно.
На страницах романа представлены истории множества людей, и жизнь ни одного из них, невозможно назвать счастливой. Судьба каждого наполнена переживаниями и душевной болью. Все персонажи Матвеевой постоянно самоотверженно борются с негативными жизненными обстоятельствами. Эта борьба бесконечна, как у каждого из нас.
Все убедительно, достоверно, жизненно. Пронзает болью женское одиночество, их разочарование в своих неверных любимых, в детях ,в чьих сердцах нет истиной любви,в самой жизни.
Мне понравился такой эмоционально нелегкий роман с авторскими рассуждениями о духовной близости людей, не связаных узами крови.

Особенно тронута образом Ксении Левшиной. Думаю,что в своих воспоминаниях еще не раз встречусь с ней.

При прочтении складывается полное ощущение что рассказчик не то, что выгорел, а скорее в глубокой депрессии.
Она молчаливо наблюдает за окружающим ее миром и видит только худшее. Это далеко не первая книга о буднях Скорой помощи, но, пожалуй, самая мрачная. Причем, эта мрачность не учащая нас, мол, "вот как плохо, давайте так не делать". Это обречённая мрачность, полная пустоты и отчаяния. Мир прогнил, старики брошены, все воруют, ковид убивает, пациенты умирают, а фельдшеры работают потому, что слишком страшно делать что-то ещё.
Каждая история подана так, будто рассказчик стоит на краю обрыва, курит последнюю сигарету и закончив упадет вниз. Даже сюжеты, которые закончились хорошо, оставляют ощущение, будто закончились плохо.
Понятно, что это сложная профессия, но покажите мне лёгкую? Зачем так нагнетать?
По итогу - это читабельно и местами интересно. Но тяжеловесно и оставляет не лучшее послевкусие.

Собственно язык и составляет главную ценность произведения: оно реально напичкано древними словечками и оборотами, вышедшими из обихода. Причем автор делает это постепенно. Начинает с современной речи, а под конец - практически все время повествование идёт по древнерусски. Очень интересный опыт, особенно, если ты историк)
Но с точки зрения сюжета - я вообще ничем не зацепилась. Хотя, казалось бы: медведи-людоеды, язычники, варяги, погони, убийства, изнасилования, монастыри и много-много быта 12 века. А все равно скучно. Автор соредоточился на стиле и как-то забил на сюжет: почему Мухояр не принес Сычонка в жертву? почему добрые поначалу варяги озверели? чего конкретно хотел волхв? что вообще всем надо? Понятна мотивация только Сычонка. Остальные персонажи просто болтаются по миру без особого смысла.
Ну и субъективное: окончание путешествия с варягами оставило неприятное послевкусие.
Как по мне, книга хороша как оригинальный опыт и не очень хороша как непосредственно книга. Хотя, возможно, я пресыщена современным экшеном и другие читатели оценят сюжет по достоинству.

Ещё один сборник для тех,кто скучает по работе. Если честно,то последние несколько лет мой ребёнок тоже слушает такие сказки на ночь,потому что рассказ о том,как прошёл мой день заходит намного лучше,чем Колобок. Но разговор не об этом.
История посвящёна молодому фельдшеру, которая часто оказывается в необычных ситуациях. Работа на СМП очень похожа на лотерею- никогда не знаешь,что тебя ждёт.
Юной работнице приходится порой сталкиваться  с равнодушием коллег, их откровенным хамством, претензиями к полу, возрасту и комплекции.
Работу на подстанции нельзя назвать лёгкой,порой нет возможности даже хлебнуть чая,не говоря уже о сне и горячем супе. В произведении максимально подробно описаны типичные локации для вызовов- притон наркоманов, захламленная квартира алкоголика ,подвалы, остановки,  однушка старушки, приют,приёмные отделения ближайших больниц...Да и контингент подобран классический, типичный,я бы сказала вездесущий.
Все это разбавлено дополнительными персонажами( скорее всего реальными) ,которые полны сюрпризов и тайн. Невеста Отказала? Мама снова разговаривает с зеркалом? Жена посадила на диету? Все это можно обсудить дружным коллективом и понять,что у коллеги проблемы,а у тебя так....очередная морковь без соли,да и у мамы не трильяж....
Через всю книгу тонкой нитью тянется драма, которая не даёт Марии спокойно жить и работать,напоминает о себе и преследует.
Поступки героев могут показаться странными, циничными, грубыми,но  порой решение следует принимать очень быстро и нет возможности растягивать момент милой улыбкой.
Читала с удовольствием,буду искать бумажную версию.

Известно, что Елена Шубина (издатель) — большая придумщица по части названия книг. Но в этот раз получилось не очень креативно и очень длинно, не цепляет внимание. Я бы поменяла заглавие на более звучное, слегка позаимствовав у Николая Лескова.

"Жития двух баб" — это то, что нужно — кратко, точно и по существу.

"Житие" №1 принадлежит Ксении Лёвшиной. Она родилась в 1883-ем году в малообеспеченной дворянской семье. В 1907-ом стала жить в гражданском браке с Константином Матвеевым. Родила восьмерых детей. Пыталась совмещать ведение домашнего хозяйства с преподаванием иностранных языков в Екатеринбургском вузе. Спустя тридцать лет семейной жизни гражданский муж, к тому времени большой учёный, бросил её. Оставшись одна, занялась переоценкой прожитых лет, обвиняя бывшего супруга в эгоизме. "Житие" №2 — это жизнь и судьба Ксении Лесовой — нашей современницы, одинокой неустроенной женщины, ещё в детстве потерявшей себя, и к сорока восьми годам так и не нашедшей, не смотря на все старания авторессы.

Как писал великий Чехов: "Краткость — сестра таланта". Но это ни разу не про Матвееву.

Книга перегружена излишними подробностями и ненужными деталями, а также необязательными персонажами, которые без большого ущерба для текста, могли бы быть удалены. Язык Матвеевой беден, "жития" героинь описаны крайне однообразно. За исключением первой части (всего их четыре), читать роман не просто тяжело, а мучительно тяжело. Жутчайшая нудь! Восемьсот (!) страниц бессмысленной, беспощадной, смертной скуки. Редкая птица долетит до середины этого Днепра, иными словами — не каждый любитель русской словесности сможет прочесть хотя бы половину книги. Я же вытерпела эту муку до конца, до самой последней страницы, за счёт морально-волевых и большого читательского опыта.

меня эта книга захватила с первых страниц. было интересно все! и современная жизнь на далеком острове, и жизнь в прошлом, начиная, примерно, с 16 века.

автор ведет повествование в двух временных рамках. и если современность всегда в одном времени, то прошлое растянуто на долгие столетия. нам рассказывают как жилось в маленькой деревне, в несколько домов, в допетровские времена, при царе Петре Первом и после него, жители сменялись, шли войны, кто-то умирал, кто-то рождался, но, надо сказать, что к современным годам ничего не изменилось. только вместо войны, один из героев собирается в армию. а в общем-то, все по-прежнему, все так же пьют, ловят рыбу, жгут храмы и спасают иконы.

здесь трудно выделить главного героя, все жители - главные, потому что, их совсем мало в деревне. но, все-таки, выделяются современные Волдырь и Слива. Сливу, полуживого, прибило к берегу в один из холодных дней, а Волдырь нашел его, с помощью соседей занес в дом, выходил. нам долго не рассказывалось, кто же этот незнакомец Слива. автор выдавал информацию по крупицам, и осталась у Сливы в прошлом и тюрьма, и служба в горячей точке, и вера в бога.

с начала мне больше нравились вставки из прошлого деревни Рымба, было интересно, на чем держались люди в то время в таком глухом уголке. на вере в бога? да не сказать, чтоб особо верили. на вере в царя? тоже не то.. просто, сильные духом были, отстаивали свое, жили как получится. и жизнь их была очень похожа на сказку. немного мистики, немного ведовства, а жизнь все идет и идет...

потом, после пожара в церквушке, закрутилась история в современности, сюжет пошел более живо и мой интерес переключился на переживания за дальнейшую судьбы Сливы.

я слушала книгу в аудиоформате и хочу сказать отдельное спасибо исполнителю - Владимиру Левашеву. он великолепно показал эмоции и переживания людей, его голос отлично подошел к этой книге. а как он исполнял куплеты из песни! прям по старинному, с подвываниями. каждый герой у него был узнаваемым, характерным, со своей историей. мне очень понравилось исполнение!

Это было великолепно! Хочу теперь прочитать все, что вышло из-под пера автора.

Я обожаю романы в формате дневника, а здесь двойное удовольствие – две жизни раскрываются в личных записях, но они не идут, как отдельные истории, они связаны между собой.

Между их историями почти сто лет, но кажется, что они родственные души или закадычные подруги.

Ксения Левшина из 1893 г. и ее извилистая жизненная тропа. Юность с маячившими перспективами перешла в хмурую безрадостную жизнь, полную забот и горестей. Будь ее выбор другим, стало бы больше счастья? Или таков был судьбоносный путь… Девочка, девушка, женщина раскрывает самые уязвимые уголки своей души на страницах дневника, где-то подбадривает себя, где-то жалеет.

Ксана Лесовая из 1980 г. тоже пишет свою историю жизни. Детство с его разочарованиями, яркими и пугающими событиями. Юность как-то быстро перешедшая в зрелость, серую от навалившегося груза проблем. И, кажется, что уже не будет света в этой череде несчастий. Но она держится, не ломается.

Фрагменты прожитых дней складываются в длинный диафильм. Не просто читаешь, а живешь вместе с героями книги. Столько в строках глубины, уязвимости, человечности и грусти. Но сердце не рвется от страданий, понимаешь, что таков их путь.

Анна Матвеева запрятала в строках романа правдивые истории из жизни своей бабушки, а где-то может и своей. Чувствуется, как основательно она подошла к созданию этого произведения, которое получилось таким многогранным и цельным, и нашло отклик в сердцах читателей. Для меня это – топ года.

1893 год. Полтава. Ксеничке Лёвшиной 9 лет и она переживает, что недостаточно красива. Бледная, треугольное лицо, нос большой, губы слишком пухлые, волосы пушатся. Девочка вздыхает – некрасивой быть трудно, не особо тебя любят и мало прощают. Ксеничка пытается смириться с судьбой.

1980 год. Свердловск. Ксане Лесовой почти 9 лет. Она учит немецкий, т.е. пытается учить. Ох, ну и трудный же это язык! Ксана всхлипывает и повторяет за репетитором «Ин! Дер! Швайц!». Ксана смотрит на часы и подозревает, что они сломались. Как хорошо, что немецкий всего два раза в неделю…

Годы проходят. Полтава. Свердловск. Лозанна. Этуа. Добрино. Санкт-Петербург. Петроград. История Отечества и история личная, история Ксении-Ксенички и история Ксении-Ксаны переплетаются, перекручиваются, скручиваются в узлы. Время превращается в условность. Те же города. Те же дома. И даже – те же люди. Можно говорить с тем, кто знал первую и теперь видит перед собой вторую. Пути и дороги близко и рядом. И что это? Судьба или рифма? И неужели вот так – каждые сто лет судьба повторяется? Пусть не буквально и дословно (различий хватает!), но все же… Что если? Каждые сто лет мы идем по тем же тропам и следам, что проложили до нас для нас. Идем шаг в шаг, и оказываемся перед похожими проблемами…

«Дневник, притворявшийся книгой» Этот подзаголовок мне очень понравился. Эта книга по факту, как раз притворяется дневником. Точнее двумя. Какие-то личные мотивы (а Анна Матвеева пишет и о своих корнях в том числе, не буду оставлять спойлеры, но читатель быстро найдет ответы), искренность и непосредственность, простота языка – придают достоверности форме. Но я никогда не была горячей поклонницей романов в дневниках, поэтому мне трудно судить удалось или нет писательнице соответствовать законам жанра. В принципе, было интересно. Какие-то детективные линии сюжета, драматические и мелодраматические, немного трэша (кому-то много), немного абсурда. Доля мистики, когда речь заходит о совпадениях. Щедрая порция Звягинцева и Достоевского. Щепотка Александры Марининой. Немного Дины Рубиной. Таким я увидела роман Анны Матвеевой.

Мне понравилась и одновременно не понравилась эта книга. Она читалась то трудно, то легко. Она вызвала противоречивые чувства. Она не гениальна, но уж точно не бездарна. Я не знаю какая она. Т.е. она… разная. Она состоит из кусочков и обрывков дневниковых записей, ее можно бросить читать на середине страницы и вернуться спустя время, она то убегает вперед, то медленно, с расстановкой, описывает настоящее. Она почти вымысел и почти правда. И если вам нравится российская современная проза, женский драматичный взгляд на вещи, если вам близко состояние страдания, вы умеете получать удовольствие от подробного описания чужих несчастий, то вам должно понравиться. Если вы любите Водолазкина, русскую классику, если цените в тексте эстетику языка, ловите музыкальный ритм и ищите гармонии, вам нужны герои, которые подарят вам свое сердце, если вдруг вам надоели хрестоматийные страдальцы, вряд ли эта книга для вас.

А впрочем, не знаю. Попробуйте. Вдруг это именно то, что вам нужно?

Пылинки-человечки один за другим прилипают к магниту-душе, но внутрь попасть суждено единицам. Это нужно заслужить, что-то такое сделать. Большинство же облепляет её – душу – снаружи и висит гроздьями, давясь и задыхаясь.

То же можно сказать о книгах и их авторах. Короткий экскурс в прозу Серебряного века. Герой вагиновских "Трудов и дней Свистонова", литератор, занят тем, что переводит реальных людей в мир своих книг. Буквально описывая их и происходившее с ними. Казалось бы, просится продолжение: "Тем даруя им бессмертие". Но нет, какое бессмертие, ну прочтут его писульки сколько-то сотен человек, ну отметят про себя, что да, такой-то получился похожим. А дальше что? Дальше ничего. Свистонов у Константина Вагинова плохо кончает, просто перестает быть, истаивая в реальности. Это вступление, как вы, наверно, догадались, реверанс титульной повести сборника Романа Сенчина.

"Петля" самая сильная вещь одноименной книги и это по-настоящему грустно, потому что все остальное заведомо хуже. Вот вы, Роман, сейчас что сделали? Просто взяли готовую фактуру и перенесли в свое книжное пространство. Есть такой оппозиционный журналист, преступивший множество моральных запретов ради популярности (?) деньги(?) торжества превратно понимаемой справедливости и всеобщего блага? Неприглядный поступок сделал его медийной фигурой с уровнем известности, на какой не мог бы рассчитывать. В свою очередь, вы, взыскуя популярности(?) деньги(?) справедливости(?) пишете текст, как-бы объясняющий, как он дошел до жизни (и квазисмерти) такой.

Потому что вы точно знаете, этот случай на слуху, большинство читателей откликнутся на него узнаванием. А кроме того, это дает возможность безнаказанно поиграть в карманную фронду - говорил же Леонид Леонов: "То что ты думаешь о власти, нужно говорить устами своих отрицательных персонажей". И может быть, если повезет, разыграть этюд "белой акации цветы эмиграции" в духе толстовских "Эмигрантов", я уж даже и боюсь продолжать, но был ведь еще Набоков с "Другими берегами", хотя то совсем заоблачные выси. Так вот, с красным графинькой тоже не вышло.

В самом деле, зачем напрягаться с извилистым внутренним миром, куда занятнее и проще описать в подробностях подготовку фейкового покушения. И это достаточно серьезная авторская проблема, характерная для сборника вообще - необязательность, небрежность в отношении текста. То, что можно и нужно было было дотянуть мастерством, где не хватило вдохновения, пущено на авось. Типа, это такие стилистические особенности: аскетичная сдержанность изобразительных средств и предложение читателю самостоятельно творчески осмыслить. Новый реализм, интерактивная проза. Не новый, а слабый и не аскеза, а скупость и неряшливость: пипл схавает.

И да, хавает, книга в лонге Большой книги 2021, что не лучшим образом характеризует премию. О прочих произведениях в составе сборника хотелось бы сказать ничего, по принципу: о покойных хорошо или, сами понимаете. Но краткий обзор сделаю. "Немужик", характерно, что идет первым нумером, этакая затейливая конструкция, умеющая и закона о гей-пропаганде не нарушить, и с западными грантами на предмет толерантности к меньшинствам позаигрывать. Да к тому же с главным вопросом, который еще лет десять назад поколение семидесятых обращало к своим матерям: "Отчего ты меня недостаточно любишь?" Теперь он уже не в тренде, просто запомните. на всякий случай.

"А папа?", блин обидно до слез, из этого могла бы получиться такая дивная история, трогательная, грустная, смешная, а вышло очередное УГ. "Функции" эзопов язык, которым, за неимением отрицательного персонажа, в чьи уста можно было бы вложить крамолу, описывает сегодняшний виток государственной реакции. "Сюжеты", а вот это совершенная чушь про дебила студента, не умеющего внятно рассказать экзаменатору о Древнем Египте (о пантеоне которого всякий минимально образованный школьник и в доинтернетовы времена много чего мог бы наговорить), и тем не менее, получающего зачет.

Дальше по нисходящей. "Очнулся" взрослый сын приезжает раз в году от души повозиться на родительском огороде, походя обдавая презрением успешного человека неказистых соседей, не заботясь о том, что старикам жить в окружении этих людей дальше. На самом деле, тоже интересная тема скатывания постиндустриального общества в некоторых частях к патриархальности, и можно было бы ее обыграть, как Сенчин делал это с отличным "Дождем в Париже", но снова вступают в игру авторская разболтанность и расхлябанность - зачем, так пойдет.

"Ты меня помнишь?", вьюнош перекати поле превращается в молодого, потом зрелого, потом перезрелого мужчину из райкинского монолога: "но если меня в тихом месте прислонить к теплой стеночке, со мной еще вполне можно поговорить". А у друзей тем временем подрастает дочь, с младенчества одарившая его детским обожанием. "Долг" и "В залипе" две безобразные с литературной точки зрения вещи, в которые Сенчин вставляет камео себя любимого. "Девушка со струной" могла бы стать трогательной и жизнеутверждающей историей о любви, преданности и спасении, а стала очередной тошнотворно тоскливой мутью. "Полчаса", н-ну, эпизод с поеданием мармеладных членов недурен. Резюмируя: нет, это не литература, а макулатура, уж простите, Роман Валерьевич. Возвращайтесь, хватит залипать.

Две девочки, потом девушки, потом женщины - Ксения Лёвшина, жившая в IXX-XX веках и Ксана Лесовая, жившая в XX-XXI веке, вели дневники всю свою жизнь. Жизнь у обоих сложилась нелёгкая, каждой пришлось пережить очень много. У Ксении Лёвшиной были родители, которые совсем её не любили, потом был муж, который вроде и любил, но оказался женатым и от которого она родила 8 детей и многие из них не дожили до старости. Всю свою замужнюю жизнь Ксения прожила в бедности, денег постоянно не хватало, хотя гражданский муж Ксении был известным профессором геологии, но и официальной жене и четверым детям тоже нужно было помогать, да и жили они в тяжёлые времена - революция, потом голодные годы, война, когда Ксения ушла от Константина и вместе с младшей дочкой тоже Ксенией уехала жить в Хабаровск, послевоенное тяжелое время. Долгая безрадостная жизнь была у Ксении и умерла она в 80 с лишним лет  в Хабаровске, никто из детей с ней не жил.

У Ксаны время было совсем другое, детство с любящими её мамой и папой и со старшим братом, обычная жизнь советской девочки, интересно было вспомнить что-то подзабытое из своего детства. А потом всё стало складываться трагически - и началось всё с того, что Ксана познакомила свою одноклассницу Иру Тараканову со своим братом Димой, а дальше в жизни было много всего  - и смерть близких, и больной ребёнок и Долг, который Ксана выплачивала много лет. И всю свою жизнь, читая дневники Ксении, Ксана сравнивала их жизни и находила много общего.

Роман, который почти полностью состоит из дневников и, который по идее мне совсем не должен был понравиться, я не люблю и стараюсь не читать романы в дневниках или в письмах. Но тут сложилось, что книга мне подошла в четырёх играх, и я решила рискнуть. И нисколько не прогадала - книга замечательная.

Книга идет в трех плоскостях бытия. Ксеничка столетней давности, Ксана 20 века и Ксана 21 века. Какая линия мне понравилась больше? Наверное Ксеничка мне оказалась ближе.

Любой дневник – как и всякая жизнь – способен стать книгой, у которой найдётся хотя бы один читатель.

Таким читателем стала Ксана 20 века. Нашла мешок дневников у своего отца. Вся жизнь ребенка, а в дальнейшим и зрелой женщины зациклилась в круговороте слов Ксаны, этой девочки, девушки, женщины. Она стала ее идеей фикс.

Так кто же эта Ксеничка. Была выходцем из знатной семьи, влюбилась. На этом жизнь настоящий Ксении для меня закончена. Ей было тяжело, это мягко сказано, как много горя, как много невзгод встречались на ее пути. Мне так ее было жаль. Несчастливый ребенок превратился в счастливую девушку, а вот счастливая девушка очень быстро превратилась в несчастную женщину.

Есть еще Ксана. Ксана прошлого была безвольной замухрышкой, которая и у родителей была на вторых ролях, и в школе, и везде. У подружек она была прихвостнем. Знаете, бегают такие за популярными девочками и выполняют все их желания? Вот Ксана из таких. Выросла Ксана в точно такую же неказистую женщину. Которая тащит, как вол всех вокруг, а свои интересы ставит на последнее место. Ее все вокруг используют, а она вешает голову, берет еще один мешочек и отправляется в путь. Жалко ли мне ее? Не сказала бы, каждый сам свою жизнь строит. Если ей на себя наплевать, почему другим должно быть до нее дело. А ведь Ксения настоящего нормальная женщина, способная к языкам, трудолюбивая, но абсолютно пассивная. Вот до чего могут довести комплексы!

История пестрит яркими второстепенными персонажами. Чего стоит одна Тараканова. Самое ужасное, что такие люди даже у меня в знакомых есть. Диву даюсь, как такие люди с легкостью ведут жизнь подобного рода.

Читая книгу, вы столкнетесь с большим количеством персонажей, с воспоминаниями, одержимостью, преступлениями, изменами, детьми и мужьями, нежной любовью и страстью, обманом, психическими болезнями, неимоверной работоспособностью и желанием вытянуть всю семью из бездны, а порой просто с чудом! До сих пор не понимаю, как Ксеничка выжила.

Начав изучать творчество А. Матвеевой не могу остановиться,поймав некую волну единения с автором.
"Каждые сто лет.Роман с дневником" мне близок в том плане,что я тоже вела дневники ,и достаточно долго,даже задумывалась над тем куда мне их девать,их накопилось очень много. А потом вопрос разрешился сам собой...
Теперь я не пишу дневник,но после прочтения А. Матвеевой " Каждые что лет" начала задумываться над тем - может опять начать?
Дневники - это не только опыт самоконтроля и самоосознания своей жизни,но ещё и возможность передать ту неповторимую ментальную и духовную составляющую проживаемой жизни
последующим поколениям, чтобы таким образом объединить и укрепить родовой эгрегор.
Дети должны понимать о чём думали и чем жили их мамы и папы , дяди и тети , особенно,когда в реальной жизни им не хватает такого общения.
Я бы тоже с удовольствием почитала дневник своей бабушки, как и Ксения.
Самый интересный фокус в том,что...,не буду спойлерить, но именно благодаря дневникам Ксенички,жившей в начале прошлого
века, Ксеня и стала переводчиком,ей была интересна история и лингвистика , через дневники ей передался этот интерес к языкам и основные жизненные принципы. А что ей смогла передать мать?!...
Как бы сложилась жизнь Ксении,если бы не было этих дневников?
В том- то и вопрос?
И чтобы не случилась та история с потерей жизненных семейных ценностей как у директора завода с его дочерьми из"Лолоты и других парижских историй", я думаю надо читать " Каждые сто лет."
В принципе у целого поколения потеряна премственность родовых ценностных ориентиров. И это большая проблема. Для всех ,и взрослых и детей.
Проблема "отцов и детей" вечна. А роман с дневником, "Каждые сто лет" один из вариантов подсказки как можно подойти к решению решению этого вопроса.
Как всегда радует лёгкий стиль чтения и ёмкость образных фраз,слова и выражения,которые легко узнаваемы и понятны всем ,кто родом из поколения 90- хх.
Сопереживая чувствам и эмоциям Ксении ,я как бы снова окунулась в годы своей молодости,хотя по выражению главной героини,правда немного перефразируя: " никогда не поздно изобрести велосипед!".
https://photos.app.goo.gl/D5o2b4m3SQ8RCu5o9