Крейцерова соната. Повести и рассказы (сборник)

У пассажирки маршрутного такси девушки лет двадати пяти, заиграла мелодия мобильного телефона. Она взглянула на дисплей, чуточку помедлила и сбросила вызов. Сосед девушки, пожилой седовласый мужчина сердито взглянул на неё. - Поколение идиотов! - недовольно сказал он. - Что, простите? - Я говорю - Толстой здесь не причём! - Не поняла? - Красота спасёт мир - это высказывание принадлежит Достоевскому, а не Толстому. - Опять не поняла. - Да куда уж вам! - мужчина негодовал. - Объясняю. Только что на вашем телефоне звучала песня, в ней были такие слова: "Красота спасёт мир, как Лев Толстой говорил". Так вот - Толстой этого не говорил. - А я-то…

Москва, пер. Спиридоньевский, дом 5, владение 2. Трухачевскому Д.А. Уважаемый Дмитрий Александрович! Эти записи я сделала сегодня, специально для вас и заранее прошу меня простить за неслыханную дерзость. Мне бы очень хотелось, чтобы, прочтя их, вы бы смогли прочувствовать все мое нынешнее положение, понять, что мучает меня уже очень давно и ощутить все те переживания, появившиеся совсем недавно. Божество "Крейцеровой сонаты", ворвавшееся в мою жизнь, со всею ее глубиной в кажущемся легкомыслии, всколыхнули мои чувства и заставили взяться за перо. Будьте же невзыскательны и попытайтесь понять тот смысл, что я попытаюсь вложить в эти…

Относительно несовместимости секса и любви и вообще разрушительного воздействия первого я высказывала как-то своё мнение на Лайвлибе, но меня задавили диагнозами и послали к сексологу/психологу. Только ты меня понимаешь, оказывается, Лев Николаевич. Будем вместе век коротать.

История произошла с JentzenEpiscopacy , была рассказана всем моим знакомым и является моей любимой книжной историей. Ехали мы как-то с Викторией на очередное кофейное собрание, разговаривали на отвлеченные темы, она смотрела на дорогу, я - в окошко, и тут она говорит: "Я читаю одну книгу, тебе с твоими асексуальными взглядами понравится". Я, разумеется, спросила автора и название, на что она ответила, что автор - Толстой (- Алексей или Лев? - Не помню) а название - "Корейская симфония". В моей голове сиюминутно наметился образ корейского скрипача-асексуала, и его жизненные терзания, но все оказалось, на удивление, гораздо интереснее.

Я с юности любила Толстого, как бы пафосно это не звучало. "Войну и мир" прочитала в первый раз в 15 лет. У дедушки была книга 54 года издания. Она даже пахла как старые вещи. Потом перечитывала в студенчестве. Но вот был период когда я книги Толстого долго не брала в руки. В выходные купила "Крейцерову сонату". И как обухом по голове! Для меня это личная история семьи. Моего первого брака. Пока читала, ужасалась: ибо, наконец-то, многое поняла про себя, про бывшего мужа. Всколыхнулось то, о чем давно забылось. И было так больно читать историю Позднышева, потому как прочувствовала все, до самого маленького нюанса. Просто удивительно, как…

ТОЛСТОЙ Л. Н. ИЗБРАННЫЕ ДНЕВНИКИ 1847-1894 ГОДЫ 1889 год 31 октября. Ясная Поляна. 89. Встал рано. Грустно. Да, вчера не записал того, что рассердился на Фомича за то, что он выпил кофе, который мне хотелось, и язвил его и, еще хуже, желал, чтобы Алехин не слыхал этого. Какая мелочность и гадость, надо помнить ее. Да, вчера получил длинное письмо от Черткова. Он критикует «Крейцерову сонату» очень верно, желал бы последовать его совету, да нет охоты. Апатия, грусть, уныние. Но недурно мне. Впереди смерть, то есть жизнь, как же не радоваться? По этому самому, потому, что чувствую уменьшение интереса, не говорю уже к своей личности, к своим…

В рассказе довольно много устаревших слов, поэтому периодически лез в интернеты. Вот кое-что из находок (и это не считая того, к чему он сам оставил примечания): полоток - половина засушенной, солёной или копчёной птицы, рыбы; живая грамота - (возможно) по старой памяти; тютюн - табак, дымное зелье, ядовитое зелье; ноговицы - либо вид обуви, закрывающей голени, без ступни, либо чулки из толстой шерсти, из фетра, которые носили на Кавказе, Кубани; чувяки - мягкая кожаная обувь без каблуков, распространённая на Кавказе и в Крыму; так же называют вообще мягкие открытые туфли без каблуков; натруска - портативная пороховница; и т. д. Но наконец…

«Набег» – рассказ впервые опубликован в журнале «Современник», 1853, № 3, с подписью «Л. Н.». В основе рассказа – реальное событие, набег на аул горцев, участником которого летом 1851 года стал Л. Н. Толстой. Многие из персонажей «Набега» имеют реальных прототипов. Так, образ капитана Хлопова навеян писателю фигурой сослуживца Хилковского. «…Старый капитан Хилковский, из уральских казаков, – старый солдат, простой, но благородный, храбрый и добрый», – писал Толстой 22 июня 1851 года Т. А. Ергольской (т. 59, с. 105). Сослуживец Л. Н. Толстого, молодой прапорщик Буемский послужил «основой» для образа Аланина. В Розенкранце без труда можно…

Я очень люблю лошадей. Мне в них нравится все, включая запах пота и навоза. Но я не люблю, когда очеловечивают животных, особенно с целью вознести их над человеком: лошадка - умная, хорошая, полезная, человек - глупый, плохой, бесполезный; поэтому лошадку жалейте, а в человека плюйте с негодованием, .он тварь вредная. Есть в таком подходе чудовищная неправда, дьявольская искушенная ложь. Не может один человек про другого знать и судить, нужный он или ненужный, тем более в таком глобальном обобщении. Оттого у Толстого выходит непоследовательный, за уши притянутый рассказ, поскольку он пытается общие делать выводы о человеческом обществе,…

... или даже тридцать пять. Впечатление, произведенное тогда, помню до сих пор - сильное впечатление. Казалось, что это так неизбывно глубоко, буквально таинство на стыке жизни и смерти. Нынче прочла и вижу, что это не только не глубоко, но даже мелко. Толстой собирает конструкцию из иллюстраций к своим убеждениям. Крестьянин Герасим - хороший, жалеющий, понимающий; высший круг, все окружение Ивана Ильича - сплошь бездушные, не знающие с какого бока подойти к умирающему, и у самого-то у него была такая пустая-препустая жизнь. И то, что главный герой - судья (который оказывается сам судим неведомым судом), и то, что заболевает он в момент…