Классическая проза — истории

Мы остались не поняты, словно любовь на страницах Набокова Не в прямой параллели про возраст, просто глас осуждающих возгласов Я отвержденный, словно в романе Гюго, где свергают ненавистное обществу Угораздило первым... Приняв пулю, лежу под дождём, задыхаясь под одеялом ничтожности Нам бы как у Стейнбека рвануть через сотни дорог, в поисках места, где найдем свою землю Выстроить рай, где бы мне улыбалась, а я больше давал бы в ответ, в благодарность порыву Чтобы не как у Пелевина, где внутри пустота, что разрушает вопрос: "Мы до конца вместе? Верно?" И ты не обманешь за руку взяв, светом улыбки вытоптав путь под ногами, к крутому обрыву…

Ночь у окна, и бутылка вина, Всё, решено - стану завтра монахом.. Листик качается пьяный, луна.. Листик мне шепчет: иди Саша, на х@й. Как же обидно.. почти ведь, монах Листик, не стыдно? И так в сердце больно. Ладно, забыли. Ну вот, весь в слезах, Листик довёл.. не смешно ли, а, боже ? Друг бы смеялся: листик на х@й послал.. Нет, не поверит, пошлёт на х@й тоже. А сердцу ведь больно, в нём словно кинжал.. Сплю по ночам я с ножом, слышишь, боже? Стать бы монахом, как Лиза в гнезде.. В смысле, в Дворянском, в романе. Больно любить.. мысли все о пи@де, И о душе.. сердце - неба, подранок. Странный бы вышел монах из меня.. Выгнали б может, на…

Сердце в лазури, Ассоль, Призрак ночного письма.. Хочется плакать: люболь; Память, сошла вновь с ума. Ангел идёт по воде, Сердце, по строчкам бежит. Страшно здесь жить, у людей, Всюду - одни миражи.

Как хочется порой мне затеряться В просторах мира, словно в странном сне. Наверно, так письму ночному снятся Колени милой, лавка.. на луне. Да, сесть бы в поезд, ласковый, вечерний, Билет сложить, и.. выкинуть в окно. И ехать, просто ехать в сумрак летний: Поля мелькают, рай - забытый сон.. Как пистолет, стоп-кран к груди приставив, Нажать 'курок', и выйти в звёздный свет. Забыть себя, и боль, крылом расправив, Сказать себе: готов к судьбе, поэт? Меня обнимет ночь, и ветер - зверь уставший, Прильнёт тепло к руке, как в детских снах. Пойду с письмом туда, где жизни сон, не страшен, Где счастлив был, у ангела, в ногах..

Недавно мне на глаза попался давно купленный мной томик "Писем незнакомке" Андре Моруа. Я вспомнила, что когда-то школьный учитель порекомендовала мне это произведение, я даже начинала его читать, но забросила. В памяти об изящных конструкциях и преподнесенных в лёгкой форме философских мыслей о жизни, любви и браке, я решила перечитать и дочитать эту книгу. И мне настолько понравилось, что я начала скупать все произведения Моруа, которые увидела на маркетплейсе. Биографии, публицистику, художественные произведения. Меня настолько покорил слог писателя и его взгляд на жизнь и место человека в нем, что я тут же начала читать "Открытое письмо…

Для тех, кто думает, читать первой книгу, а потом посмотреть экранизацию, совет: конечно же нужно сперва начать с книги, т.к. вчера мне попался по тв х.ф. "Дориан Грей" . И я сперва даже не поняла, что он снят по роману. ( Но оказалось, что британский мистический художественный фильм 2009 г. режиссёра Оливера Паркера, действительно снят по мотивам романа Оскара Уайльда "Портрет Дориана Грея". Сценарий фильма написал Тоби Финлэй. Но фильм абсолютно не раскрывает той мудрости, которая сквозит на протяжении всего романа. В книге.

Вы любите сирень так, как люблю её я? Я просто обожаю это слово — сирень. У меня иногда даже немеет кончик языка, когда я его произношу. Такое случается у меня ещё.. когда я произношу милое имя любимой. Сейчас снова играл в ангела на балконе. Я живу на 3-м этаже и под балконом расцвела чудесная сирень, цвета черники с молоком (с детства люблю и этот цвет и чернику с молоком). Она просто чудесно видна. Самый оптимальный вид на неё: она видна нежно вся, как обнажённая женщина: если бы я жил на 2-м, я бы словно сделал шаг к «женщине», видел бы её чуть лучше, но уже не нежно всю. На 4-м и выше, я бы уже потерял что то главное в созерцании…

-А ты чего не выходишь встречать Вербу? Спросил мой Рыжий товарищ, заходя в мою землянку и вырывая меня из легкого сна. Я лежал на нарах, заложив руки за голову и незаметил, как задремал, снова задумавшись о чем-то далеком. Я лениво повернул голову в сторону Рыжего, он стоял у двери и крутил в пальцах цигарку, маленький огонек которой выделял яркие веснушки на его задорном вздернутом носу. -Верба? Переспросил я, садясь на краешек нар и потирая шею. Верба...Мне сразу представился образ молоденькой девчонки с заплетенными в косу серебристыми волосами, с добрым мягким лицом и со светлыми умными глазами. Стройные узкие плечики такой девушки…

За тобой иду по парку, Прячусь нежно, от тебя: Я - синичка, в травке сварка, - Прячусь я, и от себя.. Вот, я спрятался за кустик, Женский вскрик: там туалет.. Кто меня на небо пустит? - Грешный, призрачный поэт. Вновь крадусь.. мой смуглый ангел, Обернулся и затих. Рябь листвы блеснула странно, Из сирени, слышен стих. Ангел нежно улыбнулся, Каблучки - как в снах, сирень В сердце сладко отдаются, Прячусь нежно я за пень. Тишина. Мой ангел милый С парнем, дальше в ночь идёт. Из-за пня, сияют крылья: Я - лунатик идиот.

Вспомнилась такая история. Когда я была в одиннадцатом классе (господи, прошло 8 лет), все школьники писали сочинение зимой перед официальным началом ЕГЭ (насколько я помню, сочинение считалось допуском к основным экзаменам). В качестве примеров для раскрытия той или иной темы школьник выбирал произведение из русской классики. Темы были разные, кому как повезет. Мне попалась проблема «отцов и детей». И что, как не роман Тургенева, отлично подходит для раскрытия темы. Но была небольшая проблема. Я не читала эту книгу. На экзамене я сильно переживала, что из-за этого, я не смогу дать понять экспертам экзаменационной комиссии, что я не списала…

Мне в детстве нравилось представлять, что весна всходит, словно второе солнце, нежно освещая своим дивным светом всё вокруг. Я так томился в детстве по путешествию в космос, что придумал себе второе солнце — весну. Это давало какую-то блаженную оптику восприятия, словно я живу на далёкой планете, освещаемой двумя солнцами. Тогда, в детстве, стоя на коленях на подоконнике, словно в молитве, и прижавшись горячим лобиком к тёмному стеклу, мне казалось, что весна — это солнце бессонных, оно никогда не зайдёт, оно светит всегда, даже ночью. Я целовал прохладное окошко, с сиренью звёзд и ложился в постель. На полу, от луны, была светлая полоса,…

Мой дедушка работал на фабрике сторожем в велосипедном гараже, но очень любил изображать культурного и высокообразованного человека. Он носил костюм и шляпу, а ещё он периодически гонял меня в библиотеку со словами: шестой том Ленина сдай, возьми седьмой, а Братьев Карамазовых продли! Читающим эти книги я его ни разу не видела. Вот так Братья сопровождали меня на протяжении практически всего моего детства)

Обсуждали как-то с подругой, что некоторые люди, употребляя цитату из книги, говорят: всё смешалось в доме Обломовых. Решила провести эксперимент, поинтересовалась у своего сына-подростка, знает ли он эту фразу и что там, по его мнению, у кого и где смешалось. Он сказал, что Обломова он конечно же знает, это всем известный блогер, который готовит еду в Тик-Токе, а в Ютубе ест, кто такие Облонские ему неизвестно, а всё смешалось в доме Болконских...

Вроде жив, и сердце нараспашку, Сердце, словно рядышком со мной, Бьётся, как воробушек распятый, Этой тихой-тихой синевой. Вроде жив, читаю книги утром, По ночам, смотрю сквозь сон, кино. И стихи пишу, о чём-то грустном, А на самом деле.. сердцу, всё равно. Словно тень от робкой, грустной птицы Сердце носится прозрачно, чёрте где: Переулки, парки, сны, страницы Книг забытых.. вот весь мой удел. А ещё, как ласточка в апреле, Залетит порой оно в окно, К милой, смуглой женщине: на кресле, Стих читает, улыбаясь сном. Вроде жив.. но лучше б не проснуться: В снах здоров я, счастлив, и любим. Боже мой, как страшно жить и грустно, Если крылья к…

...Франц быстро привык к жизни в моей родной деревне, завел себе друзей среди местной ребятни и часто бегал играть с ними. Я все еще не могу привыкнуть к его стройной высокой фигуре, я хорошо помню нашу с ним первую встречу, в шинельке с погонами выглядел он тогда как настоящий маленький офицер, а сейчас не отличается от любого деревенского мальчишки ровесника. Поначалу он бегал за мной хвостиком, боялся далеко отойти, то и дело дергая меня за рукав и что-то робко спрашивая на незнакомом и неприятном для русского уха немецком языке. Я в ответ лишь улыбался и кивал, делая вид что понимаю. Я рассказывал ему обо всем, он тоже кивал, делая вид…

Сегодня пришла печальная новость. Умер Василий Уткин. Думаю, даже для людей, далеких от мира футбола, это имя знакомом. Я не фанат "Футбольного клуба", на котором выросли многие поколения любителей футбола. Я даже не успел насладиться комментариями Василия в полной мере до того, как его выперли с телека. Но новость о его смерти пронзила меня, как будто умер родной человек. Совсем недавно на канале одного известного литературоведа, критика и филолога вышло интересное интервью именно с Василием Уткиным. Одно из последних, если не последнее. И там, помимо прочего, два умных и интеллигентных человека общаются про искусство, и в частности, про…

На ветках карих и озябших, Мерцает первая листва - Синичек нежных, синева, Поёт о рае, небе павших. Саврасов тоже пел о тайне Вернувшихся со звёзд, грачей, Так убегают от врачей, В психушке жизни этой странной. И вот на веточках сквозных, Сидят грачи, синички, ангел, Апостол даже с лирой, Павел, И я сижу, пою свой стих..

Даже кто не читал Пруста, наслышан о его знаменитых печеньях Мадлен: герой его романа, однажды вечером пробует с липовым чаем это печенье и.. его дивный вкус воскрешает в нём память о детстве у бабушки, солнечный тёплый дворик с высокими липами, бабушкиным пирогом, котёнком на печке и цыганом Сашкой, сидящем на дереве с паслёновым пирожком (кто читал Пруста, тот мог заметить, что реальные воспоминания гг Пруста о деревне, закончились на высоких липах: дальше я уже не помню что было, потому вспомнил что-то из своего детства). Я пробовал делать эти печенья. У меня вышли не Мадлен, а какая-то «Авдотья». Но тоже вкусно. Если зажмуриться.…

Ох как тяжело мне было читать этот роман. Любить друг друга 12 лет, быть в прекрасных отношениях, а потом всё это потерять из-за новой влюбленности. Дик с детства путешествовал и делал, что ему вздумается. Когда решил, что нагулялся, встретил Паолу и женился на ней. Жили вместе в прекрасном большом доме, в котором постоянно были гости. Паола же, когда выходила замуж была совсем юна, и , как я поняла, не испытывала страсти к Дику.  И вот спустя 12 лет брака всё началось с того, что Дик много времени проводил за работой и с женой виделся в отведенное время, при чем, очень короткое. В это время к ним в дом приехал друг детства Дика - Ивэн. Он…

Всё так просто и прозрачно, Как в забытом чьём-то сне: Столик серый и невзрачный, Кофе, письма и пенсне. Возле столика, на ветке, Ворон дремлет в темноте. На стене, распяты стрелки, Словно тени, на кресте. Тишина, луна в окошке, Томик Чехова раскрыт. Ногу мне, лизнула кошка - Сон с любимой, говорит.

Мы познакомились со столичным коллегой, и он повел меня на причал. По дороге рассказал, что приехал вчера, в море никогда раньше не был, но уже начал работать над подвалом «Спасите наши души». — Чур, не воровать! — сказал коллега. — Это расшифровка сигнала бедствия! Я был зол на расползающийся чемодан и сказал, что SОS есть SOS, никаких там душ нет, все это выдумки и ерундаВесьма стойкая легенда, которую все еще широко трактуют именно так. Есть еще несколько версий - Stop Other Signals («Прекратите другие сигналы») Save Our Sanity («Спасите наш разум») Swim Or Sink («Плывите или утонем») Но все это тоже легенды. Первыми в 1905 году этот…

«Крошка Доррит», дамы и господа, экранизация, которая вышла, в далеком уже, в таком спокойном, 2008 году… Эми Доррит… я полюбила эту малышку ещё в период прослушивания книги. Она – ни грамма в ней – лицемерия. Она такая и есть, настоящая… добрая, милая, нежная, верная и т.д. Светлая и добрая душа… и да, на ней ездили, и она сие - позволяла… ей было, не трудно… шея у неё, притом… не болела, не натирало… и такое бывает. И такими, как Эми, люди бывают, ценность их, тех, что от тебя ничего не ждут и не просят, кому ты НИЧЕГО Не ДОЛжна… с возрастом, я всё больше ценю, но сейчас не об этом. Экранизация она – такая, какой и должна быть –…

...вот что такое историческая проза Флобера. Все в ней направлено на создание визуального эффекта, это, собственно, цель и смысл. Поэтому при чтении и возникает сомнение: а не графоман ли ты, дружище? - в самом деле, "Легенда о святом Юлиане", к примеру, является чистой воды рерайтом, нет у автора никакой другой задачи, кроме как живописно переписать средневековую легенду; вполне графоманская задача, если рассматривать литературу как искусство создавать общие и частные, но самобытные смыслы. У Флобера мыслей нет - только анфилада самоценных картин, бери любую из ряда, в рамку и на стенку. Ощущение, что парень перепутал литературу с…

Птицы на проводах, - Знаки на нотных листах. Лавочка в парке - рояль, Ворон сидит, как февраль. Фрак, чуть расхристан, дрожит, Ангел-подранок, летит. Люди, снежинки, фонарь, Словно танцуют, как встарь, Кружатся, над синевой Вместе с безумной землёй.

Я скучаю, я скучаю.. - Говорит мне ночь в окне. Может хочешь чашку чаю? - Слышу голос свой во тьме. Я тебя люблю безумно, - Говорит мне свет луны. Без тебя мне очень трудно - Слышу голос я, вины. Ты ко мне во снах приходишь, - Шепчет мне, фонарь в груди. В снах, меня с ума ты сводишь; Фонарю шепчу: прости..