Рецензии на книги издательства «Международные отношения»

Книга от признанного советского историка-американиста совершенно невероятно прекрасна в своей глубине и документальности.
Шаг за шагом автор рассказывает о пути Вудро Вильсона к воплощению величайшей идеи: выведению США из изоляции на мировую арену.
Книга написана в 1989 году, поэтому «советской исторической науки» в книге будет достаточно, но это тот случай, когда все шаблонные сентенции и отсылки к классикам марксизма-ленинизма не настолько душны, чтобы портить удовольствие. Поэтому я неистово рекомендую её для понимания происходящих процессов.
Основная ценность книги – в документах, тут они на каждом шагу: дневниковые записи, воспоминания, цитаты. Автор отлично поднял архивы! А поскольку автор ещё и прекрасный рассказчик, то и само повествование складное и увлекательное (это слово не очень подходит для исторической монографии, но читалось очень легко).
История Первой мировой войны (в основном), рассказанная с точки зрения Вудро Вильсона – очень интересного человека для той исторической эпохи. Политическая философия ВВ не была продолжением послелинкольновской традиции. Поражение Юга в гражданской войне 1861-1865 годов сублимировалась у Вильсона в оригинальное видение процесса развития американского общества. И Вильсон оказался нужным (прежде всего американскому капиталу) представителем альтернативного курса на своём историческом месте.

Тут будет масса действующих лиц: не только Вильсон и его ближний круг, но и другие люди (сторонники и противники), которые его окружали. Мир большой политики, большого капитала: тут будут цвести буйным цветом политические игрища (особенно накануне выборов), которые будут влиять на принятие решений мирового значения. «Дипломатия Вудро Вильсона» позволяет понять и внутреннюю кухню, и проследить преемственность. Собственно, достаточно прочитать одну эту книгу, чтобы понимать истоки всего происходящего сейчас: и двухпартийный бордель, процветающий в США, и зависимость американской внешней и внутренней политики от электоральных циклов, и манипуляции – оооо, последнего тут будет в достатке.
Кроме того, в достатке будет отношений Вудро Вильсона с мировыми лидерами того времени: англичанами, французами, русскими, японцами. Все эти милые попытки за спиной французов и русских вплыть в немцев и британцев с предложением бросить все эти свары и «айда грабить вместе Китай и Латинскую Америку, давай теподелим этот мир на троих! Только благословенные нации вправе повелевать» - прекрасно же! Это были времена дичайшего нацизма, превосходства белого человека и прочей колониальной идеологии и Вудро Вильсон был увлеченным и настойчивым проводником этих идей. Поэтому тут будет постоянное выискивание максимальной выгоды при минимуме компромиссов. И совершенно крокодилья интервенция в Россию, охваченную революционной смутой.
Это история о том, как страна в лице её лидера просто решила, что ей – можно. И пошла по трупам. Иногда буквально, иногда оббирая Европу как липку (Европа для США всегда была «консервой», просто тогда эта «консерва» была купленной). Вильсону очень хотелось гегемонии, ему очень хотелось славы создателя Лиги Наций (о, какая ирония!!! США, не успевшие ратифицировать Устав, так и не вступили в организацию, несмотря на все усилия, которые приложил лично Вудро Вильсон), и он шаг за шагом добивался своих целей.
Это история наших врагов. Это история о том, как США стали нашими врагами – выбрали ими быть.
Это история возникновения необычайных возможностей для США и того, как администрация Вильсона воспользовалась этими возможностями. Юные США, только вышедшие из американского детсада, не были настолько разожранными, разнузданными и безнаказанными: в начале 20 века они ещё только разминали свои аппетиты и щупали новую реальность.
На фоне европейских мастодонтов, которые столетиями играли в их дипломатической песочнице, Вильсон – первый «make America Great» - был, конечно, жалким провинциалом. Советник и очень близкий соратник Вильсона – полковник Хауз – считал, что Вильсону с трудом удаются политические маневры там, где он воюет на равных. Думаю, это вообще очень точно отражало и отражает до сих пор политику США. На равных они не умеют в принципе.
Но Вильсон добился того, чтобы его если и не стали воспринимать всерьез в полном смысле этого слова, но позволили посидеть с краешка. А дальше «коготок увяз – всей птичке пропасть»:
«Давайте построим военно-морской флот больший, чем британский, и будем вести себя так, как мы того захотим» (Вильсон – советнику Хаузу, июль 1916 года). Ну, Милота же!
«Если мир не пойдет по пути, указанному Соединенными Штатами, то американцам придется создать такую армию и флот, чтобы их принципы уважались» (Вильсон на Парижской мирной конференции)
«Американское понимание справедливости, всеобщего блага, наилучшего пути развития – вот, что должно было лежать в основании новой справедливой мировой системы» (Вильсон про будущую мировую организацию).

Эта книга почище триллера. И заканчивается соответствующе.
«Понадобилась еще одна мировая война, чтобы США в 1945 году наконец добились доминирования в капиталистическом мире» (с).
И мы все знаем, что было дальше.

"Письма Моцарта являются документами человеческого благородства и как таковые всегда приносят высокое наслаждение". Лаугофер

Моцарт... Всем знакомо это имя, и большинство слышало хоть что-то из его музыки (хотя бы начало симфонии № 40 на мобильном телефоне).

Но наверно, всем, кто любит его музыку, хочется узнать: а каким был этот человек в жизни? Чем увлекался, о чем думал? Я считаю, что первый источник, который нужно читать, чтобы ответить на этот вопрос - письма. В них человек предстает в подлинной своей сущности, не затуманенной ничьей интерпретацией.

Я не знаю, чего вы ждете от писем Моцарта, но предполагаю, что будете сильно удивляться при знакомстве с ними. Моцарт, как все гении и незаурядные личности, был человеком неожиданным и для окружающих часто странным. Открыв письма на любой странице, вы, скорее всего, придете в ужас: различные виды скобок, многочисленные тире, хаотичное чередование прописных и строчных букв, которое никаким логическим путем объяснить невозможно (за исключением некоторых слов, например, "Музыка" и слова, к ней относящиеся, в 99% написаны с заглавной буквы)...

Я советую брать именно это издание, потому что в нем сохранена оригинальная моцартовская пунктуация и есть очень полезные предисловие и послесловие, с которыми я рекомендую ознакомиться прежде, чем читать непосредственно письма. Дело в том, что во времена Моцарта языковые нормы весьма отличались от привычных нам, и некоторые моменты могут вызвать у неподготовленного читателя шок. Однако встречающиеся иногда пошлости не были чем-то ужасным в то время и ничего не говорили о нравственности человека.

А человек Моцарт был прекрасный. Его письма к отцу наполнены уважением и любовью, и письма жене Констанце - нежностью и заботой. В описании своих чувств (особенно печальных) он часто сдержан, его письма не содержат потрясающих душу откровений и философский рассуждений и не позволяют любопытным читателям с легкостью проникнуть в тайники его души.

Письма брызжут энергией и позитивом, полны юмора (но ещё иронии и сарказма). Впрочем, есть такие письма, в которых прорывается тоска, и читать их очень грустно. Но даже в самых печальных Моцарт не забудет пошутить, а в самых веселых иногда, как гром среди ясного неба, неожиданно прорывается боль. Не эта ли черта, по мнению многих, столь характерна и для его музыки?..

В общем, я надеюсь, что чтение этих документов доставит вам удовольствие и позволит глубже понять личность одного из самых великих людей в истории цивилизации.

В детстве зачитывалась Жюль Верном, а об этой книге и не слышала. Не удивительно, из аннотации следует, что ее рукопись была обнаружена только в 1994 году, к этому времени я уже давно вышла не только из детского, но и юношеского возраста) Был некий страх вновь обратиться к творчеству писателя, совершенно иное сейчас восприятие литературы и книги давно читаю далекие от того, что писал Верн. Впрочем, данный роман не относится к приключенческому жанру и ориентирован скорее на взрослого читателя. В результате хочу сказать "очень даже неплохо", тем более, что "Париж ХХ века" раннее творчество писателя, так сказать "проба пера".

Больше всего интересовало, каким видел писатель будущее, которое для нас уже прошлое. Вернемся назад, в будущее Верна, в 1960 год. Наука, промышленность развиваются семимильными темпами, будущее за теми, кто сумел вписаться в реалии. Артисты, музыканты, художники- низшая каста, только чудаки (первая буква подразумевает замену) еще служат Мельпомене. Искусство не интересует никого, все классики преданы забвению. Гюго, Бальзака, Мюссе, Дюма никто не читает, музыка Моцарта, Листа, Вагнера знакома исключительно специалистам, преданы забвению Тициан, Рафаэль, да Винчи. Нет, окончательно искусство не умерло, оно трансформировалось. Певцы изрыгают какие-то непонятные звуки, воют, ревут; поэты и писатели пишут исключительно про индустриализацию; самым большим спросом на сцене пользуются постановки интимного характера. Верн ошибся только в деталях, а по сути, не так уж и далек от истины)

Будут его предсказания не только об искусстве. Описывая одежду, писатель предполагал, что в ХХ веке будут носить тканые изделия из металла. Пусть не из металла, но примерно на 60-е-70-е пришелся настоящий бум на синтетические ткани, болонья, кримплен, капрон, нейлон. Упоминается в книге и мясо, которое погружают в селитру, для придания вкуса и лучшего хранения. Ну, как тут не улыбнуться. А вот по поводу войн, которых в 60-е уже не будет, автор просчитался. Все страны, пишет Жюль Верн (кроме Австрии (???)), к этому времени будут демилитаризированы. Промашка вышла и в прогнозе о медицине и судопроизводстве. Писатель-фантаст считал, что все болезни к этому времени будут побеждены, а суд можно ликвидировать за ненадобностью. Увы, время показывает обратное.

Вот такую антиутопию нарисовал Жюль Верн 160 лет назад. Технический прогресс привел к духовному регрессу, главный слоган романа. Если ты не человек бизнеса, не промышленник, не банкир, как главный герой Мишель, тебе не выжить в новых реалиях и только смерть уравняет всех.

Со мной сыграли злую шутку мои же ожидания. Прочтя книгу Кеннета Роуза - Король Георг V И привыкнув к доброжелательному, но отстранённому повествованию, в котором автор воздерживался от личной оценки, я ожидала и от книги Палеолога аналогичного слона. Но это личные дневники, которые предназначены для высказывания только лишь своего мнения и видения ситуации. В какой-то момент экспрессия автора меня начала утомлять.
В представленной работе есть несколько моментов, которые меня в какой-то мере раздражают и кажутся сомнительными. Раздражает меня превознесение автором себя, своего правительства, образа жизни и пр. И это нормально для личных записей, которые видимо планировались к публикации, но я ждала же более отстраненной оценки. У меня вообще сложилось мнение после прочтения, что единственный политик Европы, который ожидала войны был наш рассказчик. Все остальные наивно верили в то, что все рассосётся. А ведь судя по биографии англичанина весь правящий мир понимал куда катится эта телега.
Не понравилось мне и принижение врага императора Вильгельма. Образ слабосильного, глупого правительства, нарисованный Палеологом противоречит многим другим источникам, которые я читала раньше.
Ну, и основной раздражающий момент - это невероятная восторженность со стороны всех русских политиков, дипломатов в отношении войны. И постоянные утверждения, что мы сражаемся не ради победы Российской империи, а чтобы поддержать союзников. Временами складывалось впечатление, что единственный интерес России - это помощь Франции. И только изредка вспоминалось о других геополитических причинах толкнувших нашу страну в эту войну. Допускаю, что высший свет постоянно уверял автора в своём союзническом долге потому что он был послом Франции и рассказывать о своих интересах было бы невежливо. Но перевалив за середину это мочало, которое в каждой главе начинает сначала, сильно раздражает.
С другой стороны, книга несомненно даёт массу интересных фактов в отношении, по меньшей мере, восприятия российского императорского дворца глазами иностранца. Я бы почитала подобную литературу, но написанную биографом, который вносил бы в повествование меньше собственного мнения и старался быть более независимым.
Но, увы, это дневниковые записи, в которых основной персонаж - это автор, который в момент написания не знал о том, что будет и как сложится та или иная ситуация в итоге.

«Только в лагере советов, только в условиях диктатуры пролетариата, сплотившей вокруг себя большинство населения, оказалось возможным уничтожить в корне национальный гнет, создать обстановку взаимного доверия и заложить основы братского сотрудничества народов».
Декларация об образовании СССР, 30.12.1922 г.
«Антисемитизм гнусное раздувание расовой особости и национальной вражды, производимой правительством и эксплуататорскими классами»
В.И. Ленин

Сталин и Ленин
Сталин, будучи народным комиссаром по делам национальностям, спорил с Лениным по теории и практике национального вопроса.
В.И.Ленин, считая национализм «малых, угнетаемых» наций необходимым в своей борьбе, обвинял Сталина в «озлоблении против пресловутого «социал-национализма».
Ленин отстаивал тезис о праве наций на самоопределение. Национализм окраин империи (национализм «мелких, угнетаемых наций») он считал полезным, усиливающим пролетарскую солидарность, а национализм большой нации (великороссов) – самым страшным злом.
Сталинская позиция, с другой стороны, предельно проста: национализм, как явление, неизбежно проявляет в революционной динамике. В государственном строительстве он должен содержательно подавляться интернациональной классовой борьбой. Право народа на самоопределение должно быть вторично и подчинено праву «рабочего класса на укрепление своей власти».
Исходя из позиций двух вождей при определении структуры советского государства столкнулись две идеи: Сталина – об автономизации национальных республик, т.е. о равенстве всех республик в едином государстве и Ленина – об иерархической подчиненности одних относительно других (союзные республики – главные, автономные – подчиненные в составе главных, плюс автономные области, края).
Сегодня мы понимаем к чему пришел СССР, построенный по-ленински. Что и как было бы при сталинской модели – остаётся только догадываться.
Костырченко
Автор книги Костырченко пытается рассмотреть оттенки сталинского национального вопроса на примере одной, самой угнетенной в дореволюционной России нации – еврейской.
Автор – давний посетитель и просветитель в известном екатеринбургском Ельцин-Центре. Мне довелось побывать в этом сооружении. Надо сказать, что его создателям удалось связать несвязуемое, впихнуть не…. Они сделали смесь музея, торгового центра и огромного мавзолея памяти первого президента России. Накрыта эта мешанина железо-бетонно-стеклянной крышкой-куполом.
Потому, ну как-то, сразу было понятно, что будет данный «гуру» транслировать.
Хотя честно признаюсь, я не ожидал, что эта передача данных будет столь объемна: два могучих тома убористого шрифта. И что, коктейль будет столь гремуч.

Антисемитизм
Сходу антисемитизм идеологический (светский) смешивается автором с антисемитизмом национальным (расовым).
Мы узнаем, как, откуда, и от чего появился среди нас либерализм. Оказывается, по Костырченко, Наполеон в 1806 г., уравняв в правах евреев с остальными гражданами, породил либерализм.
Свобода и права личности положительно только тогда и родились, когда Бонапарте подмахнул ту бумагу. Не раньше, не позже, не больше не меньше. Вся история человечества от Древнего Рима, через эпоху Возрождения, Просвещения и все остальное прошла как-то сухо, вяло и бестолково и сразу скакнула от Наполеона к либерализму. Это Костырченко.
Узнаем в чем же величайшая вина советской бюрократии против евреев: оттеснение евреев на задний план во всех областях жизни, ползучий антисемитизм, намерение (!) устроить масштабную депортацию советских евреев в Сибирь и публичные казни (!) авторитетных представителей еврейства на Красной площади, тайный антиеврейский курс внутренний политики Советского Союза, прагматический антисемитизм Сталина. Это Костырченко.
Главное к чему устремляются все мысли и доводы «гуру» Костырченко: уравновесить антисемитизм Гитлера и антисемитизм Сталина. Он лишь слегка оговаривается, что в Германии антисемитизм был официально открытой идеологией, а в СССР – латентный, закамуфлированный. Уравнять Сталина и Гитлера – цель автора.
«Бедная Европа пострадала от двух тиранов…» и т.д. и т.п., такие популярные в наше время куплеты начались в том числе и с усилий Костырченко.
Автору, задавшемуся целью доказать существование сталинского государственного антисемитизма, приходится показывать якобы «не ангажированное, независимое и объективное исследование, поэтому иногда он вынужден дозированно давать правду.
Евреи и революция.
Не надо говорить об огромной доле евреев среди революционеров. Сразу после взятия власти большевиками евреи и еврейские организации получили невиданные права.
В управляющих органах власти, в ВКП (б) евреи на втором месте после русских. В январе1918 года создан Комиссариат по еврейским национальным делам. Это по современным меркам – Министерство!
В составе любого губернского совета обязательно представители еврейского комиссариата.
Евсекции самостоятельны и главной задачей, после распространения коммунистических идей, имеют – социализировать евреев, «аграриезировать» их, привлечь к работе на земле, (земельный труд евреям запрещался Талмудом), пролетаризация мелких ремесленников, привод их на заводы.

Сионизм и большевики после революции
В советской России «буйным цветом» развивается сионизм. Совместный путь большевиков и сионизма продлился от политического союза до полного разгрома, арестов, лагерей и высылки в Палестин, в лучшем случае. В истории России сталинская борьба с сионистскими организациями менее известна, ее затмила более «распиаренная» схватка с троцкистско-зиновьевской оппозицией.
Большевики с сионистами за довольно короткий период прошли путь от политического союза до полного разгрома, арестов и лагерей.
Существует ЦК Сионистской организации. В феврале 1918 г. проводится Всероссийский еврейский конгресс. Но уже через полтора года в ноябре 1919 г. В.И. Ленин направляет на Украину секретное предписание – не допускать евреев в органы власти. Начиналось уничтожение сионизма.
Еврейская автономия
Но в 1926 году Комиссариат по еврейским национальным делам поднимает вопрос о выделении земель в Крыму, с северном Причерноморье для еврейской автономной области. Это решение приводит к волне антисемитизма. Сталин и соратники гасят эту волну. Крымская еврейская автономия так и не создается, а вместо нее выбран Дальний Восток. Еврейская автономная область (ЕАО) со столицей в Биробиджане, по мнению автора, – это коммунистическая альтернатива на проект сионистов в Палестине.
И, как обычно, автору во всём видятся репрессии еврейского народа. Даже создание ЕАО он называет «большим террором», хотя в Биробиджане тысячи евреев спаслись от смерти.
Ведь автору не с руки задаться вопросом: «А сколько еврейских жизней спас перенос еврейских жизней спас перенос европейской автономии из Крыма на Дальний Восток, учитывая гитлеровскую оккупацию полуострова?»
Потрясающе, но автор только Палестину называет убежищем от холокоста, тогда как до начала войны количества переселенцев в Биробиджан и Палестину близки.
«Еврейский синдром» советской пропаганды»
Проворачивая свою «шарманку», Костырченко так назвал главу о начале Великой Отечественной войны. По его мнению мощнейшая советская антифашистская пропаганда сообщала о трагедии холокоста «препарированно и урезанно». Это ярчайшие военные произведения А.Н. Толстого, К. Симонова, И. Эренбурга были препарированы! Костырченко – невменяемый лжец.
«Апогей» сего произведения, доказывающего государственный сталинский антисемитизм, это репрессии в отношении Еврейского антифашистского комитета (ЕАК).

«…ЕАК, который рассматривался Сталиным, как потенциальный генератор еврейского национализма и потому был ориентирован исключительно на заграницу…»

«Потенциальный генератор еврейского национализма», – ну откуда, на каких основаниях вырастает эта мыслица Костырченко? С таким же успехом можно написать о Сталине, что он черных сусликов считал главной угрозой будущего урожая…
Куда ещё мог быть направлен ЕАК и вся его деятельность? Не иначе, как за границу. Страна была мобилизована на уничтожение врага, ей нужна была международная поддержка. Ясно, как белый день.
Но Костырченко выжимает муть, «наводит тень на плетень». Так вся книга, оба эти бездарные тома и построен.
Точно носорог Костырченко упрямо тащит свою идею об антисемитизме.
Партия, правительство, вся страна, воюют, все силы тратят на победу, а у Костырченко «…от месяца к месяцу прогрессирует шовинизация власти». Извольте верить бреду сивой кобылы.
Послевоенное время
Ленинградское дело. Репрессии в наркомате авиационной промышленности, борьба группировок в партийных верхах. Интриги и скандалы, имеющие хоть какое-то отношение к антисемитизму.
Книга выглядит, как откровенная месть партийно-политическому и административному руководству страны, Москвы и Ленинграда. Поскольку нет ни малейшей попытки дать картину положения, обстановки в стране и в обеих столицах. Вся деятельность власти представлена сугубо как закручивание гаек, как борьба с выдуманными угрозами (типа космополитизма), как чистки и проч.

В общем книга из той, год от года пополняемой коллекции, в которой история нашей страны – это череда черных событий, негативного ощущения во всем смысловом ее содержании.

Тышецкий мне знаком по книге «Происхождение Первой мировой войны». В ней, помимо истории дипломатических взаимоотношений, приведших к этому конфликту, рассказано о структурах международных ведомств в ведущих державах мира на начало ХХ в. Автор дипломат. По-видимому, уйдя в отставку, он занялся историей. В положении Тышецкого есть ряд преимуществ. Прежде всего, зная кухню дипломатии, он обращает внимание на такие детали, которые обычному историку незаметны или неинтересны. Во-вторых, человек объективно имеет больше информации и при этом меньше подвержен государственной идеологии (хотя сама его профессиональная деятельность направлена, в частности на поддержку и распространение этой идеологии). Что еще важней, такие люди могут хоть немного выходить за пределы национальной культуры. В книге о I МВ он замечает, что большинство дипломатов проникаются любовью к той стране, в которой они работают. Что по итогу все это дает для написания исторического исследования? По-простому говоря, незашоренность взглядов. Потому что общее информационное и культурное пространство страны, в которой родился и вырос, объективно влияет на твои взгляды.
Тышецкий, подытоживая причины I МВ, расставляет империи по степени их виновности в конфликте, выдвигая на первое место Австро-Венгрию, а на второе Россию, и только в последнюю очередь Великобританию. Напомню, что у нас общепризнанной является точка зрения, что войну начали Англия с Германией. Мне первоначально тоже противил такой взгляд. Однако со временем я стал в определенной степени приверженцем идей Тышецкого.

Шарясь в книжных интернет-магазинах, каким-то чудом для себя наткнулся на «Происхождение Второй мировой войны», сразу ее заказав. Приятно видеть, что работа издана в прежнем издательстве и оформлена так же, как и труд о I МВ.
Книга настолько интересно написана, что в первые выходные по получении работы, не отрываясь ее читал. Конечно, это не художественное произведение (хотя первые страницы выдержаны именно в художественном стиле), быстро все равно не прочитаешь, есть и другие дела. Тем ни менее, кроме информации, еще получил удовольствие от самого чтения.
Увесистый том, основан на громадном объеме изданных исторических исследований и воспоминаний. Здесь не только отечественные работы, но, главным образом, зарубежные. Знание языков автору позволяло свободно обрабатывать необходимую литературу из Англии, США, Франции и Германии. Имеется так же именной указатель. В общем, это полноценная научная монография.
Написана она живым языком, хотя и соблюдает все требования, предъявляемые к научным изданиям. Оживляет работу не только постоянное цитирование воспоминаний, но и юмор. Он тоже взят из воспоминаний. То даются меткие, лаконичные и колкие характеристики тех или иных персон, то отдельные оценки, произошедших событий. Так в случае подписания очередного договора, направленного на соблюдение Германией Версальского мира, один дипломат пошутил, что участникам было настолько все непонятно, что они сразу подписали документ. Дает автор и личную оценку событиям и историческим деятелям.

Книга охватывает период от ноября 1918 г. до первых дней сентября 1939 г. Подробно рассматриваются все стадии подписания мира с Германией, и международные взаимоотношения на почве соблюдений Версальского мира. Указываются реакции внутри стран гарантов договора и Германии на возникавшие внешнеполитические проблемы. Если это надо, автор обращается к экономике. Уделяется внимание созданию и функционированию Лиги Наций.
Не хочу перегружать деталями. Когда книга имеет такой объем, то мест, на которых хочется остановиться много. Ограничусь тем, как автор относится к СССР и его внешней политике. Именно в этом отношении, Тышецкий хорошо показывает свое особое мнение.
Он критически оценивает деятельность советской дипломатии. Сначала показывает, какой была советская дипломатия в 1918 – нач. 20-ых гг. Благодаря Г. В. Чичерину и особенно М. М. Литвинову, нашим дипломатам удалось в определенной степени вернуть авторитет, который имелся в царское время. Однако силу наркомата иностранных дел подрывала деятельность Коминтерна, особенно в нач. 20-ых гг. Хотя автор прямо так не говорит, но Коминтерн вел себя, выражаясь современными терминами, как международная террористическая организация.
Сейчас уже не является секретом обстоятельства капитуляции большевиков перед Германией. Но вот чего мало знают (включая меня), что в 18 г. большевики пытались таким же образом продаться странам Антанты. Ленин и Со готовы были отдать все территории Российской империи, которыми они на тот момент не управляли. Бывшие союзники были не прочь наладить дипломатические отношения с Советской Россией. Но такие предложения отбивали всякое желание сотрудничать, а деятельность Коминтерна ставила реальные барьеры к налаживанию отношений. О том, что Антанта не собиралась завоевывать Россию, и то, что названо интервенцией было санкционировано тоже большевиками, так же пишет Тышецкий.

В ситуации с Мюнхенским кризисом оказывается, что Советский Союз, так же как и Великобритания с Францией не был готов защитить Чехословакию. За несколько дней до Мюнхена чешский президент прямо спросил советского посла в Праге, какими силами СССР может помочь, на что ответа не получил. Причем Румыния выступала с инициативой предоставления коридора для наших войск. Только здесь меня осенило, что во всей отечественной литературе, где так успешно обличается двуличность западной дипломатии, нет ни одной ссылки на документы, доказывавшие, что Красная армия реально готова была заступиться за Чехословакию. Любопытный момент, когда Мюнхен состоялся, один из наших дипломатов Потемкин, в беседе с представителем Франции в Москве сказал, что из-за этого соглашения России придется вновь разделить Польшу. Правда, эти слова взяты из воспоминаний французского дипломата.

События весны и лета 39 г. описываются не в привычной канве советской историографии. Со школьной скамьи мы знаем как безрезультатно и долго шли переговоры в Москве о военном сотрудничестве между СССР, Великобританией и Францией. Однако были еще одни переговоры, касавшиеся сугубо политических вопросов, где и обсуждался проект возможного союза. Дак вот здесь переговорный процесс полностью тормозила советская сторона, стремившаяся получить гарантии защиты от западных стран, но не желавшая давать такие гарантии, если немецкая агрессия в первую очередь выльется на западные страны. Что же касается популярного у нас тезиса о заинтересованности западных держав в войне Германии с СССР, то кроме высказываний отдельных политиков, нет никаких документов, подтверждавших такую политику. В тот же момент в книге немало приведено цитат тех политиков, которые верили, что Советская Россия восстановит статус, сравнимый с Российской империей.
С начала мая, когда наркомом иностранных дел стал совершенно неподготовленный к такой работе В. М. Молотов, СССР берет курс на подписание соглашения с Германией. И именно Советский Союз был инициатором раздела зон влияния в Восточной Европе. Автор отмечает, что в вопросе дипломатических взаимоотношений Советского Союза в 39 г. еще много нераскрытых архивных документов. Непосредственные исполнители работы, проведенной перед подписанием пакта Риббентропа-Молотова, были репрессированы, что так же затрудняет исследование.
В отличие от книг о предыдущем мировом конфликте, здесь нет расстановки виновных. В общем-то, и так понятно, что виновником была гитлеровская Германия. Подписание пакта Риббентропа-Молотова показало, что новая мировая война должна начаться вот-вот, но никто на Западе не пытался в этом обвинить русских.

Есть ли в работе недостатки? Специалистам по истории дипломатии они, наверняка видны. Я же заметных нареканий не встретил. Очень грустно, что написанное в 12 томнике о ВОВ, изданном в 2015 г., нет того, что рассказано в этой книге. Но считаю, что, не смотря на сочинения, которые пишут подковерные историки новоявленному главному историку в нашей стране, данная работа в отечественной историографии окажет серьезное влияние на историю международных отношений в межвоенный период.

Самое время вспомнить, что именно этот хитрый и умный американец польского происхождения, непреклонный русофоб и борец с СССР и его наследием, писал о судьбах России и Украины на постсоветском пространстве.

Збигнев Казимедж Бжезинский, советник по национальной безопасности президента Картера, один из крупнейших идеологов внешней политики США, написал эту книгу в 1997 году с целью поделиться с неограниченным кругом лиц своими размышлениями о развитии мировой геополитики, о доминировании США в мире и о том, как это доминирование сохранить в XXI веке. Под «Великой шахматной доской» автор понимает Евразию, которая и есть тот самый знаменитый Хартленд, владение которым, в соответствии с концепцией Маккиндера, обеспечивает контроль над миром. Книга приобрела абсолютно культовый (и настольный) статус и вошла в пантеон сильнейших работ по геополитике. Моя заниженная оценка объясняется исключительно неприятием некоторых выводов автора.

Свою книгу Бжезинский начинает с описания гегемонии США в мире и, хотя многие говорят о том, что его тезисы соответствует положению дел на конец XX века, и что он фиксирует картину однополярного мира, считаю, что для того, чтобы отстоять сегодняшнюю декларируемую многополярность, придется еще долго и упорно трудится. Тут не удержусь, и приведу обширную цитату матерого империалиста:

«Короче говоря, Америка занимает доминирующие позиции в четырех имеющих решающее значение областях мировой власти: в военной области она располагает не имеющими себе равных глобальными возможностями развертывания; в области экономики остается основной движущей силой мирового развития, даже несмотря на конкуренцию в отдельных областях со стороны Японии и Германии (ни одной из этих стран не свойственны другие отличительные черты мирового могущества); в технологическом отношении она сохраняет абсолютное лидерство в передовых областях науки и техники; в области культуры, несмотря на ее некоторую примитивность, Америка пользуется не имеющей себе равных притягательностью, особенно среди молодежи всего мира, — все это обеспечивает Соединенным Штатам политическое влияние, близкого которому не имеет ни одно государство мира. Именно сочетание всех этих четырех факторов делает Америку единственной мировой сверхдержавой в полном смысле этого слова».

Про примитивность – хорошо, - чувствуется, что с юмором воспринимает вторую родину польский интеллектуал. Далее не буду вдаваться в подробности вплоть до интересующего нас прямо сейчас момента, только кратко перечислю дальнейшие основные направления размышлений: евразийская шахматная доска, ее геополитические и геостратегические проблемы; роль Европы как демократического плацдарма; Средняя Азия обозначена как евразийские Балканы – этнические противоречия и соперничество; Дальний Восток описан радикально через объявление Китая региональной державой, а Японии, напротив, - мировой, - так Штатам, конечно же, удобнее бы было. Заключение, как водится, содержит выводы и предложения, особо трогает раздел «После последней мировой державы», что, с одной стороны, циклично объявляет Америку первой и последней мировой державой, и, с другой стороны, демонстрирует согласие с известным тезисом о конечности любой империи, в том числе и американской.

Глава, посвященная России, называется «Черная дыра». Описывая перипетии распада СССР и ситуацию, сложившуюся на постсоветском пространстве, Бжезинский неоднократно подчеркивает особую роль Украины в этих процессах.

«В этом отношении Украина имела крайне важное значение. Все большая склонность США, особенно к 1994 году, придать высокий приоритет американо-украинским отношениям и помочь Украине сохранить свою недавно обретенную национальную свободу рассматривалась многими в Москве — и даже «прозападниками» — как политика, нацеленная на жизненно важные для России интересы, связанные с возвращением Украины в конечном счете в общий загон… В результате геополитические и исторические сомнения России относительно самостоятельного статуса Украины лоб в лоб столкнулись с точкой зрения США, что имперская Россия не может быть демократической».

Тут же присутствует и оценка статуса ельцинской России из уст идеолога американской мировой гегемонии, несомненно, лукавая в части его причин: «Россия была слишком отсталой и слишком уж опустошенной в результате коммунистического правления, чтобы представлять собой жизнеспособного демократического партнера Соединенных Штатов. И эту основную реальность не могла затушевать высокопарная риторика о партнерстве». Далее наличествует еще одна очень известная цитата: «Для Америки Россия слишком слаба, чтобы быть ее партнером, но, как и прежде, слишком сильна, чтобы быть просто ее пациентом».

Описывая попытки Москвы в 1990-е годы возродить влияние на страны ближнего зарубежья, автор указывает на проблемы, вставшие на пути этого процесса, и особо на противодействие ему со стороны Украины. Интеграционное давление «тяжелой руки Москвы» (тут становится не совсем ясно, о той же самой «отсталой и опустошенной» России пишет Бжезинский или о какой-то другой), по мнению автора, придало в итоге «пробудившемуся украинскому национализму явную антирусскую направленность. В процессе самоопределения во время критической стадии формирования нового государства украинский народ, таким образом, переключился от традиционной антипольской или антирумынской позиции на противостояние любым предложениям России». Подобная позиция получила явную и мощную поддержку извне – США и ЕС стали последовательными сторонниками самостоятельности Киева, вплоть до того, что отношения «Запад – Украина» стали именоваться «стратегическим партнерством».

Бжезинский откровенно, как и положено в книге о геополитике, вскрывающей истинные пружины мировых событий, объясняет мотивы особого внимания к Украине: «Без Украины реставрация империи, будь то на основе СНГ или на базе евразийства, стала бы нежизнеспособным делом. Империя без Украины будет в конечном счете означать, что Россия станет более «азиатским» и более далеким от Европы государством». Далее в книге рассматриваются варианты сотрудничества России с Китаем и Ираном, как опасные и нежелательные.

Определяя путь сотрудничества с трансантлантической Европой как безальтернативный для нашей страны, автор книги его обязательными условиями видит отказ от имперских замыслов и согласие с поступательным расширением НАТО. Требуя однозначного отречения России от своего имперского прошлого, Бжезинский подчеркивает, что «в этом отношении наиболее важное значение имеет необходимость ясного и недвусмысленного признания Россией отдельного существования Украины, ее границ и ее национальной самобытности». В части расширения НАТО (тут уместно вспомнить, что госсекретарь Бейкер был готов рассматривать выход объединенной Германии из состава НАТО, не то, что давать гарантии нерасширения блока, но Горбачев в свойственной ему «доброжелательной» манере позволил разрушить Берлинскую стену безо всяких условий) Бжезинский в 1997 году пишет о том, что, «несмотря на протесты, Россия, вероятно, молча согласится с расширением НАТО в 1999 году и на включение в него ряда стран Центральной Европы в связи со значительным расширением культурного и социального разрыва между Россией и странами Центральной Европы со времени падения коммунизма. И напротив, России будет несравнимо труднее согласиться со вступлением Украины в НАТО, поскольку ее согласие означало бы признание ею того факта, что судьба Украины больше органически не связана с судьбой России». Далее, без комментариев, приведу большую цитату из Бжезинского, который еще в 1997 году цинично и вполне в стиле «реалполитик» описал предопределенность проблем, стоящих столь остро сегодня:

«Главный момент, который необходимо иметь в виду, следующий: Россия не может быть в Европе без Украины, также входящей в состав Европы, в то время как Украина может быть в Европе без России, входящей в состав Европы. Если предположить, что Россия принимает решение связать свою судьбу с Европой, то из этого следует, что в итоге включение Украины в расширяющиеся европейские структуры отвечает собственным интересам России. И действительно, отношение Украины к Европе могло бы стать поворотным пунктом для самой России. Однако это также означает, что определение момента взаимоотношений России с Европой — по-прежнему дело будущего («определение» в том смысле, что выбор Украины в пользу Европы поставит во главу угла принятие Россией решения относительно следующего этапа ее исторического развития: стать либо также частью Европы, либо евразийским изгоем, т.е. по-настоящему не принадлежать ни к Европе, ни к Азии и завязнуть в конфликтах со странами «ближнего зарубежья»)… Таким образом, в течение первых двух десятилетий следующего века Россия могла бы все более активно интегрироваться в Европу, не только охватывающую Украину, но и достигающую Урала и даже простирающуюся дальше за его пределы». Далее автор угрожает: «…для России дилемма единственной альтернативы больше не является вопросом геополитического выбора. Это вопрос насущных потребностей выживания».

Одним словом, вот выбор, перед которым поставлена наша страна в соответствии с теориями господина Бжезинского: либо «евразийский изгой», либо «Европа до Урала (и еще дальше)».

Вывод: «Важная книга!» Как видим, тезисы, высказанные геополитиком-практиком Збигневом Бжезинским 25 лет назад, по-прежнему характеризуют сложные процессы мировой политики. Описанные в книге идеи изучают сильные мира сего, им следуют и им противостоят.

«…вероятна ситуация, при которой Россия станет проблемой, если Америка не разработает позицию, с помощью которой ей удастся убедить русских, что наилучший выбор для их страны — это усиление органических связей с трансатлантической Европой».

Наследники антикоммуниста и русофоба Бжезинского выглядят гораздо ниже его интеллектуального уровня, не учли его заветов, и оказались неубедительными. Не смогли убедить русских, что для России будет лучше следовать указаниям Бжезинского.