Рецензии на книги издательства «Фоліо»

В любви - к Петербургу.
Я могу поклясться, что не читала эту поэму раньше. Но - во вступительной поэме узнаешь практически каждое слово. "Люблю тебя, Петра творенье", "В гранит оделись берега", "Приют убогого чухонца" - это все отсюда. Ее даже не надо специально учить - все эти бессмертные слова отдаются прямо в сердце.
Почему только сейчас? Вообще не помню, чтобы мы проходили поэму в школе. Да и среди школьников она славится тем, что после слова "Параша" мозг отключается и начинается хихиканье. В мое время, конечно, "параша" означало совсем другое, поэтому приходится объяснять: возлюбленные дети, это сокращение от имени Прасковья. (Современных детей, возможно, порвет уже от "убогих чухонцев").
После восхитительной оды, воспевающей красоту и величие города Петра, начинается основная часть. Посвящена она - страшному наводнению 1824 года. Да - Петербург был славен своими наводнениями. Словно Нева, как древняя богиня, бунтовала против несвободы и стремилась смести свои гранитные оковы. Подробнее о петербургских наводнениях я читала в Александр Друзь - Петербург. Пешком по городу . До сих пор на доме на Университетской набережной бережно сохраняется уровень одного из наводнений той поры.
"Медный всадник" - давний мой приятель. Не частый маршрут моих прогулок - но вскорости обязательно его навещу. В центре поэмы - молодой человек Евгений. Автор делает ремарку, что "к этому имени уже привычно его перо". И - я думала, что это будет совсем другая история. Представлялось мне что-то о мести, вроде статуи Командора. Но - как бы поэма не была у нас на языках и в сердце - все в ней не так, как я ожидала.
Пушкин может писать очень мрачно. Из его "Гробовщика" получился вполне готический мультфильм. Как и Петербург может быть мрачен. В поэме вслед за всем его величием и блеском описан город ноябрьский - дождливый, темный, ревущий. Что меня поразило при осваивании поэм великого поэта - масштаб его восприятия. Как, глядя на Бахчисарайский фонтан, он буквально видел и почувствовал тех дев - Зарему и Марию. Так и его взгляд вдохнул жизнь во всадника и его коня. Очень я ценю это его умение,и описание памятника его оживляющими глазами - моя любимая часть (помимо оды Петербургу).
Петербург - город, который надо прочувствовать ногами. Его прелесть в том (здесь соглашусь с Елена Чижова - Город, написанный по памяти ), что он не будет стараться понравиться. И может быть очень разным - словно не отражающим, а излучающим солнечный свет, спрятавшимся за голубоватой дымкой белых ночей, а может изгнать весь свет и завернуться в сепию. А вот заочно влюбить в Петербург Александр Сергеевич и его "Медный всадник" способны. Едва вы услышите первые строки - поймете, что знали их наизусть. Потому что того, кто способен с такой выразительной мощью воспеть Петербург - стоит еще поискать. Возможно, еще поищу, но Александр Сергеевич займет особое место в моем сердце.
P.S. Лучшее, что можно сделать для поэмы - слушать ее в исполнении Сергея Гармаша. Особенно "Медный всадник", где дворцовое величие меняется на почти готическую мрачность - с его голосом просто оживает. Очень его чуть низкий, рокочущий тембр подходит поэме,а он же еще сгущает и акценты расставляет! К сожалению, поэмы в его начитке неумолимо заканчиваются - но не перестану ими наслаждаться. Поэтому крайне рекомендую слушать поэмы Пушкина именно в исполнении Сергея Гармаша.

Аргентина-4
Л-трилогия-1

"И еще, Рихтер. Слушок прошел, что в тюрьмах и «кацетах» народ набирают, вроде как в армию. Кровью искупить, значит. Только никакая это не армия, смертников ищут, с билетом в один конец. Их вояки между собой иначе как «ублюдками» не титулуют. Говорят, в Венгрию пошлют, с румынами резаться. Ты, Рихтер, туда не суйся, иначе Святому Петру рапорт отдавать пойдешь…"

Ещё роман, ещё герои.
Рихтер — циркач, наследник династии баварских королей Виттельсбахов.
Мод Шапталь, она же Матильда Верлен, ранее художница, ныне эксперт по живописи и не только.
Большинство героев предыдущих романов где-то на горизонте.
Рихтер, прекраснодушный идеалист, хочет свалить Бесноватого, но попадает из одной тюрьмы в другую.
Матильде дали задание собрать работы для выставки современного искусства, искренне ею ненавидимого. Себе в помощь она нанимает двух парней — крепкого шофёра-провинциала и обаятельного, но беспомощного жиголо в роли переговорщика, который вовсе не тот, кем кажется.
Параллельно она берется помочь сыну Колчака с загадочными фотографиями.

"Так ведется с давних времен у народов всех и племен:
Нам мешая жить по-людски, миром правят мудаки.
Главы всех правительств и стран входят в этот родственный клан.
Держит свора мудрых владык всю планету за кадык.
Кризис, спад, дефолт и застой не страшны династии той.
Мор, война, импичмент, мятеж – а у власти-то всё те ж.
Да, их можно трона лишить – свергнуть или, скажем, пришить,
Но на троне эдак ли, так вновь окажется мудак.
Все на Рейне ждут втихаря: скоро ль фюрер даст дубаря,
Чтобы завтра править страной стал мудак очередной…"

И наконец-то, в четвёртом романе чётко и ясно раскрывается одна из основных интриг цикла. Даже как-то грустно.

"– Без Французской революции не было бы ни Сталина, ни Гитлера."

Все герои хотят помешать Гитлеру остаться у власти, но при этом не хотят гибели Германии или Второй Великой войны. Короче, обаятельных интересантов, тянущих каждый в свою сторону, огромное количество.
Данная ситуация прекрасно иллюстрирует, что история является равнодействующей десятка мировых заговоров. Когда заговоров много — их как будто и нет совсем.
Отличное продолжение цикла, где всё яснее вырисовывается глобальная интрига.
На самом деле это талант — держать одинаково высокую планку из романа в роман. Даже, помнится, в "Оке силы" были неровные места, а в "Аргентине" нет.
10(ПРЕКРАСНО)

Фанфик по "Трём мушкетерам". Имеет право на существование, вечер скрасит. Но, пожалуй, приобрети я эту книжечку за деньги, я бы почувствовала себя нагло обманутой. Интрига нулевая, связность повествования отсутствует, герои - картон с распечатанными на нём красивыми картинками (в плохом разрешении). События (что прошлые, что настоящие) держатся на слюнях и мыле (там даже белых ниток нет). Это фантазии о Миледи в цветах подгнившей вишни. Почему-то произведения Ниэннах вспоминала и напевала про себя "Медленно назгулы улетают вдаль, если жив, то новой встречи жди..." Похожие ощущения - историю пишут победители.

Миледи мне не нравилась никогда и нигде, ни в книге, ни в многочисленных фильмах. Возможно, поэтому она (еще и в двойном размере) не понравилась мне и тут. Неистово-болезненное или жертвенно-шизофреническое отношение к любви и жизни никак меня не привлекает. А то, что мушкетеры - дебоширы, алкаши и разбойники - давно известно. Вот что я не знала, так это как их зовут))) Да и сейчас узнала не из книги, а погуглив. Я об именах, а то ж они друг к другу и возлюбленным только по кличкам и фамилиям обращались.

Занятно было почитать шпильки в адрес литературной тусовки, советской, народной, переобувшейся, с масковскими гостяаами и сермяжными пророками, одинаково везде пьющей как не в себя. И никакой плотской любви, кроме как в прошлом и с насилием. Только настоящему творцу доступны и душа, и тело (и бриллианты... а правда, причем тут бриллиант-то?!).

Найкраще місце для хорошого сексу –
Бібліотека – бібліотека!

А газ-то выключить догадались?..

Сборник рассказов М. Булгакова о его врачебной практике в глухой деревеньке Смоленской губернии поразил своей проникновенностью. Автор честно описал своё состояние на месте главного врача небольшой больницы. Было очень интересно читать рассказ за рассказом, все больше и больше погружаясь в тяжелую работу деревенской больнички. Большое уважение вызывал юный врач. Его стремление бороться с невежеством сельского населения покорило мое сердце. Все рассказы написаны очень атмосферно. Все события в них происходят в осенне-зимний период, поэтому наверное они еще больше пронимают, иногда до мурашек. Прекрасно описаны вьюги, пурга и метели. Есть место в рассказах и юмору. В данном сборнике есть повесть "Морфий". Вот она читалась с тяжелым сердцем. Конец не предвещал ничего хорошего. В целом довольна прочитанным. Булгаков даже в начале своего писательства прекрасен.

Баба. Это писала женщина. В самом деле, я склонна к версии, что Шекспир - это несколько человек. "Тит", в котором больше сомнений, намного больше шекспировская пьеса, чем эта. Ладно, я пока читаю послесловие, где говорится, что это не репринт пьесы, а просто сводная компиляция разбросанных по актёрам ролей. Дочитаю, скажу.

Бла-бла-бла, "особенность ренессансного мировоззрения обуславливает идиотизм развязки". В других пьесах не обуславливает, а вот тут, сюрпрайз!, обуславливает, потому что так удобнее для нашей теории, угу.

Всё, дочитала послесловие. Чтобы доказать, что это "точняк Шекспир и на вкус, и на цвет, и на год выдержки", автор послесловия вводит понятие "ренессансное мировоззрение". Этот термин значит то, что хочется сочинившему его автору и используется по мере надобности. Как слово "привет" у Шолтая-Болтая, которое значило то, что хотело говорившему.

А теперь вернёмся от такого буйного полёта фантазии к более приземлённому Шекспиру. Повторю: сюжет писала баба. Верю, что такой идиотизм могла придумать сама Елизавета I. Но могла и какая баба самого того аристократа, который выдавал деревенскому комедиографу Шекспиру свои пьесы.

И дело далеко не только в концовке, но уже в начале меня стало корябать "Чё-то тут не то". У Шекки (ну, я не знаю, что это был за аристократ, так что буду называть его прозвищем самого Шекспира - Шекки) было крайне чёткое понимание композиции. А тут она нарушена в угоду "Ихихи, я такая внезапная!". Основной конфликт всегда задан в начале. Вернее, даже не основной конфликт, а мотивация антогонистов. Если бы я не читала "Тита", я бы ещё сомневалась. Но как раз там, даже если плюнуть на очень неясный момент с интригой и письмом (вот это как раз представляется плохой вставкой, неумелым копированием), то схема "Ромео и Джульетты" повторяется полностью. Тит приказывает принести в жертву сына пленённой королевы, от чего она навсегда становится его врагом. Основной конфликт пьесы (который невозможно обнаружить, пока критики это в чужие головы не положат) - это идиотизм Тита. И как только появляется первый человек, который начинает интриговать против Тита, Тит своими руками (которые сам же и отрубит) отправляет в Аид всю свою семью. В "РиД" первая сцена - это драка слуг, это мотивация для конфликта. Основной конфликт даётся позднее и намного сильнее продуман, чем в том же Тите. Например, есть намёки, что молодые люди полюбили друг друга (и отморозили уши) назло родителям. Так Ромео изначально влюблён в Розалинду (которую ни разу не показывают), а Джульетта после весёлых поцелуйчиков с первым попавшимся "пилигримом" влюбляется по сути после сцены на балконе, опять же, узнав, что он сын той семьи, на которую запрещено смотреть, а значит это-то и сладко.

Тут на сорока процентах прочитанного у меня горела красная лампочка в миллиард киловатт "Меня пытаются надурить, это не Шекки". Конфликт был не задан. Не было ни одного намёка или зацепки для будущей интриги. Чтобы нам было интересно, мы должны получить намёки в начале, что же пойдёт не так, а в середине такие "Да, я догадывался!" (ну, на самом деле надо, чтобы зритель не догадывался, но потом был бы уверен, что с самого начала это всё ждал. Это искусство намекать так, чтобы потом все были уверены, что сразу всё поняли). Но от Протея нет никаких вайбов, что он готов предать свою любовь, предать друга... Чтобы можно было в это верить, Валентин должен был бы ему пенять: "Вот ты любишь Джулию, а раньше любил Эрнинию, Анателлу и немного Стефана". Одна реплика, которая бы показала, что Протей - ветренный идиот.

И вот то, что заставило меня верить, что сюжет писала баба. Нет, далеко не мой сексизм. Вот такой, даже чересчур долгий, путь персонажа, проходит только Джулия. Сперва она не хочет читать письмо от Протея, потом сознаётся себе, что хочет... Потом БУ-БУХ и с внезапностью лосося в кукурузе (что заставляет думать, что некоторые сцены реально потеряны) влюбляется в него. Эта пьеса писалась под Джулию. Да, я не такая тупая и знаю, что в шекспировском театре все роли играли мужчины и раз в самой пьесе есть мотив переодевания девочки в мальчика, то "ну ты понимаешь" *и подмигивание* Вот тут немного сексизма. Глупость мальчика (какие бы удовольствия их ни связывали с автором пьесы) легко перебиваются авторитетом старшего мужика. Идиотизм бабы, тем более, если она молода и прекрасна, не перешибается ничем.

И всё в этой пьесе указывает на женское "Я хочу!". Прежде всего, почему вообще Джулия едет за Протеем? Нормальный вариант был бы "Давно уж нет вестей, презрю я колкость клеветы злых языков, и за Протеем побегу в мужской одежде, быть может, нуждается он в моём плече, чтоб опереться или в персях... ну, в общем, всё ты понял". Но нет, Джулия бежит потому что МОЖЕТ. То есть она просто деятельный персонаж.

В какие-то моменты Шекки просто всем своим видом показывает "идите на фиг, мне неприятно". Так Валентин оказывается среди бандитов и через пять секунд они под угрозой смерти назначают его своим главарём. Мне знакомо это чувство, я работала наёмным сценаристом. Смотришь на продюсера, понимаешь, что он несёт какую-то буйню, что если ты это внесёшь в текст, будет большой El scandal, но продюсер ни фига не слушает твои резоны и ты вносишь эпизод просто "от и до", как просили. А ему это ещё и нравится, блин!

Так как основным персонажем является Джулия, то, так полагаю, был какой-то момент, когда она наказывает изменщика Протея, тот кается и весь такой влюбляется в неё заново. Но так как что-то нехорошее происходило (спорить могу, Елизавета прихворнула), то концовка - это какой-то безумный черновик с тем, что Валентин обещает Сильвию, которая любит его, которую любит он, тому же Протею, который предал Валентина, Джулию и от которого Сильвию тошнит. Видимо, автор послесловия это тоже внутренне объясняет "ренессансным мировоззрением", а также у него не вызывает диссонанса, что фраза так и повисает в воздухе, всё про неё забывают.

Понимаю, что основой было - Джулия взялась за дело, Джулия вернула себе Протея. Но так как пьеса недоделанная, то никакого красивого эпизода, как Джулия всех нагнула (фигурально, исключительно фигурально), так и не появилось. Куда-то в туман скипывают разбойники, которых победил Протей, но которых потом Герцог обещает помиловать. На... в смысле, далеко исчезает Эгламур, у которого была своя линия, своя предыстория.

Согласна с Rosio, что единственные проработанные тут персонажи - это Ланс и Спид. Судя по всему, их писал настоящий Шекки. Остальных персонажей он просто намечал. Концовка такая идиотская по той причине, что в ней собрали сразу всё, что заказчик (либо по реалу королева, либо какая любовница Шекки, которой он не мог отказать) насочинял разом. Что бы там ни воображал себе автор послесловия, пьеса неоконченна, и это видно. Дело не только в том, что Протея прощают с нуля, но и в том, что в концовке слишком много тем. В том, что нет эпизодов, которые могли бы привлечь зрителя зрелищностью.

Не надо быть гением нашей или их современности, чтобы переписать нормально, как Валентин становится главарём шайки. На него нападают разбойники. Быть может, Валентин, чтобы подчеркнуть его скорбь, и не сопротивляется, но начинает сражаться, когда разбойники нападают на Спида. Побеждает главаря разбойников, который отдаёт ему главенство, заодно рассказывая короткую историю, как сам дошёл до жизни такой, а также остальные аристократы в его шайки. Зрелищно, психологически достоверно, незачем раскидывать дурацкие реплики по разбойникам. Кстати, реплики реально дурацкие - в них нет ни нарратива, ни игры слов, как у того же Ланса. Некоторые эпизоды очевидно, что черновик.

Блин, таки полезла читать, что там было в "Диане", в том самом пасторальном романе, с которого калькой и являются "Два веронца". Ваще ни на что не похоже. Но там была аж целая волшебница Фелисмена, которая попарила каждую тварь в романе. Ладно, перестаю строить из себя учёного и опираться на чужой труд, так что выдвигаю предположение, основанное на "оно мне так кажется".

Джулия должна была затеять какую-то интригу. В самом хорошем случае (думаю, сам Шекки планировал именно это, к волшебству он был склонен) обратиться к той самой волшебницы из оригинала, мол, "не мальчик я, просто хожу за возлюбленным и рыдаю". Волшебница соединяет Сильвию и Валентина, Протей рыдает. А тут Джулия такая: "А я не мальчик!". Протей прикидывает все плюсы и минусы и таки того самого с Джулией и теперь будет ценить "изменщик клятый!". В принципе, полагаю, всякое "Я те сейчас отдам Сильвию, хотя ты придурок и она этого не хочет" - как раз из этого варианта пьесы. То есть встреча с разбойниками только предварительная кульминация перед кульминацией главной - встречей с волшебницей. Далее прорабатываются зрелищные эпизоды, типа битва с разбойниками номер раз (битва Валентина) и битва с разбойниками номер два, где побеждает Протей, что должно показать, что Протей не трус, настоящий мачо, а значит ещё заслуживает своего счастья.

Знаю, что у Шекки несколько таких пьес, где внезапно "из-за угла танк" и которые не то не сохранились, не то не были изначально нормально написаны. Это явно из таких. Она стопудово неоконченна. В ней нет красивых, зрелищный сцен. Но мне представляется, что она - ключ к истинной личности Шекспира.

Ну кто не знает фильм "Обыкновенное чудо"? Я, конечно, тоже видела его, но кусочками, а полностью посмотрела лишь недавно, вдохновившись историей Татьяны litera_T. А после просмотра было интересно сравнить с пьесой, насколько достоверно режиссёр перенес книгу на экран. Но сложно писать отзыв об этом произведении, потому что оно, хоть и написано талантливым автором, на мой взгляд, не выделяется чем-то особенным.Для романтической истории тут все слишком просто, немного наигранно, утрированно, а для комедии, опять же на мой вкус, не слишком смешно. Сатира над обществом, над "чинушами", обладающими "связями", и над советскими писателями (мне показалось, что это именно они отражены в Охотнике), что озабочены сохранить свои лавры вместо того, чтобы создавать что-то новое, меня тоже не вдохновила, так что эффекта "Дракона", где все происходящее казалось очень "острым" и едким, не получилось.

Но все же я рада, что познакомилась с этой книгой, и теперь я знаю, откуда эта известная фраза -

Три дня я гналась за вами...Чтобы сказать, как вы мне безразличны.

Да и другие цитаты тут весьма красивые, поэтому пройти мимо них сложно.

Так что, подводя итог, эта книга одна из тех, что не нуждается в рекомендациях, читатель, решивший изучить первооснову фильма, наверняка найдет для себя что-то особо приглянувшееся.

История, наверное, всем известна. В центре сюжета - молодой и красивый Дориан Грей, чья жизнь кардинально меняется после того, как он заключает сделку с дьяволом. Его портрет начинает стареть вместо него, отражая все его грехи и пороки.

Основная тема книжки - красота и её связи с моралью. Хотя, мне кажется, Уайльд ничего не исследует, как пишут исследователи. Дескать, внешняя красота может быть обманчива и что истинная красота заключается в душе человека. На самом деле всё проще и грубее: что будет если бухать и не стариться. Мечта Уайльда.

Книга может показаться затянутой и перегруженной деталями. В ней присутствуют чужеродные вкрапления, такие как перечисления историй, связанных с драгоценными камнями.

Главный герой, Дориан Грей, не прописан достаточно глубоко, чтобы будущие поколения могли воспринимать его как нечто большее, чем просто красивого мужчину. Уайльд описывал его как голубоглазого блондина, но в кино и других адаптациях его часто изображают черноволосым мачо.

Лорд Генри — очень мощный персонаж, чьи сильные диалоги и монологи позволяют читателю лучше понять его характер и мотивы. Через его слова и действия видно, что у него есть своя предыстория.

В целом, притча на один раз, что бы там ни говорили.

Джон Китс жил и работал во времена пост-ренессанса, к коему я отношу весь 19-й век. Так говорю потому что так называемое Возрождение охватило всех и во всех областях. Все тот же разносторонний спектр интересов, что и во времена Возрождения. В искусстве это, конечно, прежде всего высокий слог метафорических конструкций, с привлечением древних мифов и легенд, и конечно богов. В светской жизни это использование метафорических конструкций в речах и оправдание различных вакхических оргий, в сектантстве это способ оправдания поклонения темным силам, потому что тоже с использованием метафорических конструкций. Всем от Возрождения досталось по его интересам, даже рыцарству, перекочевавшему в души романтиков, осуждающих однобокое рыцарство Средневековья. Джон Китс был горячим поклонником Эдмунда Спенсера , как и все самые известные английские поэты, включая и Шекспира , и заодно Гомера . Это и объясняет частое его обращение к греческой мифологии. Эндимион, по некоторым данным, был сыном любвеобильного Зевса, который в общем-то за своими бастардами присматривал. Получив от внебрачного отца право умереть когда захочет, он предпочел впасть в долгий сон, но его сон нарушила богиня Селена (Луна), вернувшая его к жизни поцелуем. Однако, место, в котором он очнулся, Элизиум, больше похоже на Рай, некое поднебесье, в котором можно встретить как раз Луну и, например, Артемиду. Вот с Артемидой-то, в поэме названной у Китса то Феба, то Диана, и закрутилась у зевсова отпрыска любовь. А если брать во внимание, что иногда Селену принимали также за Артемиду, то получится, что Артемида сама же и разбудила Эндимиона и сделала, так сказать, первый шаг. Фантазия поэта зашла немного дальше мифа, у которого есть абсолютно другая версия. Она, кстати, тоже весьма интересна. Но Китс основывался на версии с Артемидой. Эндимион Китса существовал как бы в двух мирах одновременно. В нашем мире у него была сестра Пеона (по мифологии это не сестра, а сын, основавший народ пеонийцев), она его успокаивает, подбадривает, а Артемида в разных обличьях в том ином мире.
Джон Китс в своем комментарии к этой поэме писал, что вероятно её не поймут ещё и потому что она имеет незаконченный вид, мол, он это прекрасно понимает, но закончить её не смог бы никто, так что, вот, что есть то есть. За эту поэму его действительно жёстко приложили критики, Байрон даже считал что эта критика сильно поспособствовала скорой кончине Китса. И тут, для тех кто, может поспешит назвать эту поэму непонятной и запутанной, стоит вернуться к началу этого отзыва. Китс был "человек эпохи Возрождения", понятно же откуда здесь кавычки, и потому и здесь огромное количество метафор, смысл которых увидеть не так уж сложно, надо только захотеть немножко заморочиться)

Новая для меня пьеса Шекспира. Я почему-то думала, что это раннее произведение, но оказалось, что оно было написано даже после "Гамлета" - в период расцвета великого драматурга. Странно, что эту пьесу почти не включали в сборники - возможно, дело в том, что ее сложно отнести к какому-либо жанру, есть элементы и комедии, и трагедии, и хроники. Поначалу читалось сложно, казалось, что пьеса чересчур скучная для Шекспира, но постепенно я втянулась.
История Троила и Крессиды была известна мне по поэме Чосера. Общая сюжетная канва относительно влюбленной пары у Чосера и Шекспира практически одинакова, но жанры разные. У Чосера - куртуазная поэма, в которой возвышенное чередуется с комическим, у Шекспира - более глубокое многоплановое произведение, в котором история троянского царевича и дочери греческого жреца- всего лишь одна из множества печальных страниц истории Троянской войны.
Благодаря эпической поэме Гомера Троянская война известна нам много лучше, чем более поздние и более близкие войны, и мы столько веков спустя рассуждаем о красоте Елены, надменности Агамемнона, хитроумии Улисса, доблести Гектора, взаимоотношениях Ахилла и Патрокла. Англичане, оказывается, относятся к истории Трои с особенным трепетом - существует точка зрения, что троянец Эней является прародителем британцев - дескать, само слово "Британия" произошло от имени Брута, потомка Энея.
На мой взгляд, Шекспир воспользовался историей Троила и Крессиды для того, чтобы изложить свою точку зрения на эту знаменитую войну, до некоторой степени опровергая миф о ее величии. Прославленные герои выступают в пьесе погрязшими во взаимных распрях, не отличаются ни умом, ни доблестью, единственные, кто изображен достойно - Гектор и Улисс. Троянцам достаточно вернуть Елену, чтобы прекратить бессмысленную бойню, Парису она уже не особенно и нужна, да и Менелай уже равнодушен к жене, но положение обязывает, и война продолжается...
Из героев мне понравился Терсит - он наряду с Пандаром воплощает собой комическое начало пьесы. Если сначала у меня еще и возникали сомнения в авторстве Шекспира, после знакомства с Терситом сомнения отпали - очень уж он похож на шута из "Короля Лира". Еще удивили смелые намеки на отношения Ахилла и Патрокла - не припомню такого в других пьесах Шекспира, возможно, и по этой причине пьесу редко включали в сборники.

Одесса-мама всегда славилась своим своеобразно романтичным криминальным миром, если, конечно, верить кино и литературе. Бандиты с Молдаванки у Лобусовой получились не хуже сицилийских разбойников Дюма: такие слегка с флёром Робин Гуда. Сама же история страшноватая, раз от раза подкидывающая читателю особо изысканный способ убийства.
Итак, первый найденный труп - распятый на решётке сада, выпотрошенный "колбасный король", чьё лицо, по злой шутке убийцы, багровым цветом с белыми вкраплениями напоминает именно колбасу. Конечно, полиция сразу на ушах, но надо учесть, в какой момент всё происходит: суматоха предреволюционных событий, самый конец 1916 года. Полицеймейстер ( в наши дни его быстренько записали бы в оборотни в погонах, потому как и взятки, и контакты с бандитами, и использование расследований в качестве инструмента для собственной карьеры - всё при нём) приказывает немедленно "раскрыть" убийство - как и последующие - и неважно, кто сядет в тюрьму или будет повешен, важно придать делу политический оттенок:

Город горит огнем! А вы мне предлагаете бросить все это и думать о психах? Нет, ловите красных, ловите анархистов, заполняйте камеры политическими и на этом фоне закрывайте дело.

А короли Молдаванки("Каждый из них называет себя королем Молдаванки, и на каждой улице за пять таких королей.") не увлекаются мокрухой. Налёты, ограбления, обман - вот их нива.

У нас таких сумасшедших нет. Мы просто налеты работаем, а тут такое… Звери мы, что ли, или как? Нет, зверей у нас нет…

Зато их проще всего подловить и посадить - они ж всему городу известны, каждая полицейская шавка их в лицо знает. Кроме нового чиновника по особым поручениям, по совместительству племянника губернатора, сосланного родителями в Одессу, чтобы оторвать мальчика от пагубного влияния питерских футуристов и всяких других поэтишек. Но Володя Сосновский оказывается не просто начинающим поэтом, но и человеком, склонным к наблюдательности и логическому мышлению. Именно он со старым полицейским Полипиным, знающим одесское дно вдоль и поперёк, начинают распутывать загадочные убийства.

– Теперь налеты стали идейными, – жаловался Полипин Володе Сосновскому, – теперь поди разбери, где действовал Котька Куцый с Молдаванки, а где – анархисты из черной сотни террора, анархии красных дьяволов и прочие жуткие политические организации с подобными устрашающими названиями.

Потом дело продолжит тот же Володя, но уже с помощью "хипишницы с Дерибасовской" Тани Алмазовой, чей интерес в деле обусловлен желанием спасти своего друга Геку - главного подручного одного из королей, а по сути - очень хорошего парня, которого и обвинили, что он - Людоед, как все называют в городе убийцу...

Любовная линия между Володей и Таней - ожидаема, но получилось немного скомкано. Зато вот с "одесским языком" автор развернулась от всей души, до такой степени, что было местами сложно читать. Я чувствовала себя примерно как Сосновский в первые дни работы:

До него понемногу стал доходить одесский язык – конечно, частично: сразу всё ему было точно не понять…

Кажется, не только сам сюжет, но даже и его аутентичность не пострадали бы, если бы писательница убавила немного холоймесов и швицеров)). Тем не менее - продолжение обязательно буду читать, но так и хочется попросить:

Мадам, унизьте ваш хипиш!