Рецензии на книги издательства «Волчок»

-Это я к тому, что если некоторым событиям суждено случиться, повлиять на это никак нельзя. Они случатся. Тот, кого должны повесить, никогда не утонет. Это железно. Вот сейчас ты влюблен. А через пять лет будешь вспоминать про это с улыбкой.

– Не буду.

– Будешь. Сейчас дышать тяжело, а потом…

– Это вы так говорите, – перебил Аксён. – Вы. Вам, старым, просто хочется, чтобы у нас все как у вас было!

– Может быть, – не стал спорить дядя.

Хочется как главный герой, просто сесть и расплакаться. История грустная получилась. Даже эпилог никак ситуацию не исправил.

Зашла почитать отзывы на книгу и еще стало грустнее. И осадок неприятный на языке. Как будто случайно глотнул скисшее молоко.

Вся история как эпизод “Мужского/Женского”. Неблагополучная семья. Совершенно потерянный для общества старший ребенок, всепонимающий и пытающийся как-то исправить средний и младший,который пока ничего не решает. Во главе пьющая мать, какой-то родственник с уголовными наклонностями и разваливающийся дом.

Деревенская безнадежность. Вся жизнь теплится в проезжающих мимо поездах. А они все мимо. И сложно подавить в себе желание не уехать куда-нибудь с первым остановившемся.

Главного героя удерживает на месте младший брат и первая сильная любовь Ульянка. И наблюдать за тем, как развиваются эти отношения почти так же грустно, как смотреть на крыс в спальной главного героя. И даже не знаешь, что пугает больше, то что Ульянки не станет и в сердце Ивана будет огромная дыра, которую ничем не заполнить, или то, что она останется и будет дальше держать дистанцию.

– По­че­му все так?

– Как?

– Ну, так вот. С нами?

Улья­на от­вер­ну­лась и ду­ма­ла ров­но ми­ну­ту, по­сле чего ска­за­ла:

– Так бы­ва­ет.

Для каждого из нас Мир по своему прекрасен и одновременно неудобен. Каждый взрослый может составить список вещей, которые Вселенной давно пора пересмотреть, а уж тем более если спросить об этом подростка…

Вспомните себя в 14 лет. О чем вы тогда думали? Что вас волновало? Что тревожило? Готова поспорить, что на первом месте стояли вопросы внешности. Многие из нас, если вообще не все, из-за чего-то, да комплексовали или придирались к себе (а кто-то до сих пор). Те, кто это перерос, могут сегодня и не вспомнить, что стеснялись своих якобы оттопыренных ушей. Суть в том, что в среднем мы в большинстве своем вряд ли так капитально выделялись из толпы и приковывали взгляды всех окружающих.

А вот Василиса выделяется. И очень - своими размерами она заметна отовсюду. Но у нее обратная история. Она ни разу не комплексует по поводу того, что уже давно не влезает в платья из "девчачьих" магазинов даже размера М. Ее больше заботит океан, в котором вынуждены плавать дельфины и жизнь сайгаков. Она вполне даже уверена в себе, и родители ее полностью поддерживают. Чего вот не скажешь о ее тетке, всю жизнь сидящей на диете из рукколы и воды из под крана.

Волею судьбы Вася на время оказывается под чутким присмотром слегка стареющей модели, которая уж точно знает, как подобает выглядеть девочке - подростку и как всем нравится. Но кому из них это больше надо? - тут надо разобраться) Хорошо, что Вася с характером оказалась.

Эта тостушка своей повестью намерена вам доказать, что внутренний мир, индивидуальность, харизма и доброта в человеке куда важнее прочей мишуры. А умение быть собой приносит куда больше счастья. Настоящего. И с добавкой.

Если бы я была книжным врачом, я бы прописала эту книгу всем аппетитным девочкам-школьницам. Но в ПыСы у меня есть пометочки для родителей.

Неоднократно замечала, что мне нравится читать книги о теплых взаимоотношениях отцов с детьми, а тем более, если это реальные воспоминания. В случае же с Корнеем Чуковским, добавляется дополнительный интерес: каким папой был человек, который наиболее известен как детский писатель (хотя он писал не только для детей), как знаток детских душ, как человек, стихи которого легко запоминаются малышами и нравятся им.

Этот человек любопытно сочетал в себе тип «вечного ребенка», способного к безудержному веселью, иногда капризного и не всегда думающего о последствиях (и, может, именно поэтому так легко находящего общий язык с детьми), но в то же время требовательного к себе и другим перфекциониста. При этом одна из мыслей, от которых я не могла отделаться во время чтения воспоминаний его дочери, была о том, что даже самый прекрасный, умный и понимающий отец все-таки не может быть идеальным и не лишен своих тараканов. Нет, дети (и не только его собственные) безгранично его любили, он был лучший товарищ по играм, неутомимый рассказчик и выдумщик, при этом ярый противник физических наказаний, забравший своих детей из школы, узнав, что там они практикуются. Но все-таки были и за ним, если это можно так назвать, «косяки».

Многим, наверное, известна трагическая история его младшей и самой любимой дочери Марии (Мурочки), жизнь которой унес туберкулез. Но книга его старшей дочери, Лидии Чуковской, в основном, посвящена более раннему периоду жизни Корнея Ивановича (хоть он родился под другим именем, но потом официально поменял его на Корнея Ивановича Чуковского, так что это не просто псевдоним), еще до рождения Мурочки. Лидия вспоминает собственное детство, когда детей было еще трое: два сына, Коля и Боба (Борис), и сама Лида (которая, единственная из четверых детей, пережила своего отца).

Этот период был одним из самых счастливых и радостных для семьи. Жили они тогда постоянно на даче, в финском поселке Куоккала. Для детей это была причудливая смесь свободы и строгой дисциплины. Отец всячески поощрял их к физическим упражнениям, они бегали, плавали, катались на лодке, лазали по деревьям (причем отец показывал на своем примере, как это делать). Корней Иванович принимал живейшее участие во всех забавах, обожал придумывать игры, а также когда дети мечтали и фантазировали. Не терпел он только одного: бесполезного времяпрепровождения с целью «убить время», вроде игры в карты. От этого он мог просто прийти в ярость, так как искренне не понимал, как можно «убивать» время, которого и так слишком мало, а вокруг столько всего интересного.

Он всеми силами старался привить детям любовь к искусству, книгам, языкам, поэзии, читал им стихи при любой возможности, будь то вечерние посиделки дома или прогулка на лодке. Заставлял их учить английский, причем относился к этому очень строго и сердился, если они не проявляли должного, по его мнению, интереса. Ведь им доступно такое сокровище – учиться! Такое его отношение гораздо легче понять, если вспомнить его собственное детство, описанное, к примеру, в автобиографической книге «Серебряный герб». Сам он был незаконнорожденным сыном прачки, из гимназии был исключен, а потому учиться ему пришлось своими силами, добывая книги где придется и параллельно с тяжелым физическим трудом (английские слова он писал на крышах, работая маляром, и таким образом старался выучить язык).

Помня свой тернистый путь к образованию, своим детям он старался дать максимум, при этом часто в интересной, творческой, игровой форме (к примеру, для перевода на тот же английский придумывал для них смешные тексты, содержащие заданные слова, и этих текстов дети ждали с нетерпением). И в таком контексте очень понятно, что он не терпел лени: ведь вот у них все есть, чего не было у него, книги, учителя, только учись! Но временами это заставляло его перебарщивать, когда он принимался кричать на ребенка, который всего-навсего забыл выучить какое-то слово (или даже выучил все, что нужно, но можно было бы, по мнению отца, и перевыполнить план).

Такой вот творческий перфекционист, с таким, пожалуй, интересно, но временами сложно. Он и к себе был столь же требователен, и когда уходил в работу, ничто не могло его оторвать, даже не подходи. Родные это знали и мирились с этим, но иногда это могло и обижать. Не зря Лидия сквозь года сохранила воспоминание об одной из своих первых поездок в Петербург. Постоянно живя в Куоккале, дети практически никогда не бывали в городе, а тут такое событие: папа должен вечером читать лекцию и взял ее с собой, чтобы провести с ней в городе весь день, показать ей музеи, счастье! Но по дороге, в поезде, Корней Иванович обнаружил, что его лекция никуда не годится и ее нужно полностью переписать, и в итоге весь обещанный ей день дочь провела в коридоре гостиницы, так как в номере ее отец работал и никого не желал ни видеть, ни слышать. Думается, подобное случалось неоднократно, но именно тот случай ей запомнился, с одной стороны, как сильная обида, а с другой, уже вечером, – как первое осознание того, сколько людей приходят послушать ее отца, которого она всегда знала только в домашней обстановке.

Кстати, о домашней обстановке. Чуковский боготворил людей искусства и литературы, был тонким ценителем (сам же себя «настоящим» писателем никогда не считал), и в его доме постоянно бывали разные творческие люди. А их соседом в Куоккале был Илья Репин, с которым Чуковские были в прекрасных отношениях и к работе которого Корней Иванович относился с трепетом, вплоть до того, что не позволял детям громко разговаривать вблизи дома художника, чтобы не отвлечь его от работы. Кроме этого, дома было полно альбомов с репродукциями, книг, свежих журналов и прочего, так что дети росли, как выражался их отец, в «атмосфере искусства». При этом они воспринимали это как совершенную обыденность и им никогда не приходило в голову гордиться или хвастаться, к примеру, тем, что у них дома побывал знаменитый поэт. Ну, приходил и приходил, что тут такого.

Еще из любопытных деталей домашней обстановки. Чуковский много лет страдал бессонницей, и его могло «усыпить» (и то не всегда) только чтение вслух. Роль исполнять «колыбельные чтения» для папы выпала как раз на долю дочери Лиды, и в этот момент они как бы менялись ролями: он становился капризным ребенком, который никак не хочет засыпать, шалит и хитрит, а она – терпеливой нянькой, которая без устали читает ему «сказку на ночь», а потом крадется на цыпочках из комнаты, чтобы не разбудить кое-как заснувшего. Читать об этом было довольно странно, но самой дочери это, по-видимому, нравилось и было чем-то вроде любимой игры и одновременно почетной обязанностью.

Честно скажу, не все в этой книге мне было интересно. К примеру, Лидия Чуковская еще приводит выдержки из критических статей отца о других писателях, некоторые воспоминания о людях, у них бывавших и т.д. Это вполне ценные сами по себе вещи, но мне в данном случае интереснее всего было наблюдать именно за взаимоотношениями отца и детей (о своей матери Лидия пишет очень мало, практически мельком, и не совсем понятно, потому ли это, что она была куда менее значимой фигурой в ее жизни, или же просто потому, что книга посвящена отцу и только ему одному).

Не жалею, что познакомилась с книгой, получила еще один образчик воспоминаний об эпохе, а также и живой образ известного человека, каким он был «в жизни», что я, в общем-то, всегда люблю.

Спойлеры, триггеры

и прочие ворнинги

Очередная уродливая история от Веркина, слой за слоем снимающая блестящую, благополучную и образцово-показательную чешую чуть ли не с каждого героя этой повести, к концу показывая всех такими мерзкими, что хочется их удавить.

Мало авторов способны на такую жестокость к своим персонажам и вместе с этим к читателям, тут нужно мастерство особого сорта, и Эдуард Веркин им не обделён: даже главные действующие лица его историй редко оставляют исключительно приятное впечатление, они, скорее, антигерои, хоть и не антагонисты. Про второстепенных персонажей вообще молчу — это забористый такой калейдоскоп безумия всевозможных форм и оттенков.

В центре повествования «Герды» семья Орловых — дом с участком на охраняемой территории, богатый отец, деятельная мать со своей волонтёрской организацией, четверо детей: умненькая Аделина готовится выйти замуж и уехать в Москву, а затем в Лондон, а ещё она стреляет по кабанам из лука; талантливая Аглая сочиняет про Ктулху и увлекается театром; Мелкий умеет отлично прятаться и сживать со свету нянь, и вообще всем ещё покажет... и ещё есть Игорь, с ним пока неясно, он в целом какой-то обычный.

История начинается с того, что Орловы «обзаводятся» собакой, собственно, Гердой, и читатель понимает, что появление животного в этой «стерильной» семье связано с какой-то недавно приключившейся бедой. Аглаю начинает посещать психотерапевт (многие читатели полагают, что выдуманный, а я даже не знаю, как к этой теории относиться — судя по остальному тексту, можно и примкнуть), и так мы понимаем, что беда приключилась именно с ней, но до конца книги (должно быть) не ясно, что конкретно произошло, хотя после некоторых событий у меня появились две теории из одной и той же области, и одна из них оказалась верной.

Меня удивили некоторые рецензенты, увидевшие здесь «благополучную» семью — таковыми Орловых можно назвать только если рассматривать их финансовое состояние и общий уровень интеллектуальной развитости. На деле я вижу безответственных родителей, то и дело вызывающих у Игоря чувство вины за то, что произошло с его сестрой. Мать готова бороться за каких-то незнакомых людей, ехать в какие-то дебри кормить сосисками прикованных к забору мирных протестантов, тогда как вплотную заняться тем, что происходит с её детьми она почему-то так и не решается. Аделина — токсичная мерзкая дрянь с женихом-русофобом (я, кстати, не имею ничего против адекватной иммиграции при нормальных обоснованиях своего выбора, а не когда «вы все тупые, потому что в говне живёте, умные люди отсюда давно свалили»), без зазрений совести унижающая своих брата и сестру. Отец — мастер переобуваться в воздухе и плести мормышки: каких-то подвигов от этого человека тоже ждать не стоит. Игоря, пожалуй, простить за предательство можно — это, вроде как, не его выбор, но то, что он даже не пытался отстаивать ужасное решение родителей очков симпатии ему не добавляет. Аглая постоянно сочиняет всякую дичь (и я имею в виду не только пьесу про Ктулху), но это черта любого главного Веркинского героя, смириться с этим можно.

В книге есть и другие персонажи, тоже проворачивающие неприятные вещи, каких читатель от них не ожидает, но главной линией всё равно выступает Герда, которой в очередной раз не повезло наткнуться на предательство человека.

У меня, кстати, тоже пёс бросается на пьяных, как Герда нападает на бомжей. Натурально так, спусти с поводка рядом с шатающимся телом — сожрёт, без преувеличений. И да, есть в собаках вещи, которые не корректируются ни кнутом, ни пряником, ни кинологом — заложено слишком глубоко, наглухо, насмерть. Не сломать. Спасают надёжный поводок, намордник и прогулки в тех местах, где людей нет вообще: Россия — страна большая, лесов-полей в ней много. Почему Орловы как персонажи не пришли к подобному решению мне неизвестно, зато в целом я могу понять, почему их к нему не привёл Эдуард Веркин.

Экзюпери, ответственность, уродство мира, движение в бездну, предательство за предательством, психотравма за психотравмой, кризис идентичности, принятие только тогда, когда оно не приносит неприятных хлопот. В этой истории собака, которая спасла детей от верной смерти (или ещё чего похуже), питается мороженым,  шоколадом и луком, её отпускают бегать в одиночестве по посёлку, а потом загоняют ей в сердечную мышцу иглу с каким-нибудь дитилином, потому что всё, стало как-то проблематично, неудобненько... Да это и не о собаке вовсе, она тут больше как метафора других, менее очевидных вещей. Хотя то, что хотел сказать автор, знает, наверное, только сам автор. Да и то не факт.

Призрак, кошка, килька в томате и причем здесь бананы?

Начинается история вроде бы просто. Тетя Олечка, соседка, просит бабушку взять ее кошку до вторника. Ну очень надо. И кошка остается.

Бабушка конечно же не простая. Бабушка волшебница - и младенца кашей накормит, и взрослых отправит в школу, на работу, и дом в чистоте содержит. Ну и конечно же летает на необычном транспорте.

Ах, да. Кошка Мурочка (по мнению детей Муринда) очень любит бананы. И ей их заказали целую коробку.

А дальше началась какая-то чехарда. Кошка пропала, ее кто-то украл. Кто и зачем, пытаются выяснить все члены семьи. Каждый как может и с чем может.

У меня были подозрения и частично я была права. Но вот второй подозреваемый оказался очень неожиданным.

Призраки, полеты на холодильнике, волшебные существа, гипноз и Няма Бабамба. Книга полна волшебства и приключений. Веселенькая вышла история и увлекательная. Сюжет не растягивается, дислокации меняются, персонажей много, но без перебора. Дети смогут их запомнить и уследить.

Такой хороший детский детектив, посыпанный всякой нечестью. Но опять же, мораль там присутствует. Какая? Ну конечно же про дружбу.

Единственное, мне показалось, что история на детей от 10. Для тех кто младше некоторые моменты могут быть непонятны.

Иллюстрации хорошо дополняют настроение книги.

Между прочим, мой любимый хэштег.

Все вот эти деревенские покосившиеся домики на фоне буйно цветущих яблоневых садов, не особо эстетичные руины единственного на весь посёлок завода в лучах багрового заката, облезлая штукатурка на здании школы рядом с клумбой осенних георгин, собственноручно нарисованный указатель с названием деревни, потому что нормальный постоянно сдавали в чермет. Запустение, развалины, тоска.

Основная тема здесь — попытки главного героя Ивана задержаться подольше в родном посёлке Туманный Лог, в котором остались всего лишь три семьи, да и то отцы этих семейств давно на вахтах. Туманный Лог неотвратимо умирает со скоростью пролетающего лета, а в нём, между прочим, есть заросший мхом древний колокол, дуб Пушкина, бездонный колодец с огромными пиявками, исчезающий ручей с необычными рыбками, несуществующие цветы и попадающие в беду зайцы. Иван постоянно придумывает различные сомнительные способы развить промышленность или приманить туристов в Туманный Лог, хотя, наверное, где-то в глубине души уже понимает, что родному посёлку не поможет ни одно чудо, которое тот готов явить человеку: ни огромные яблоки, ни грибные поляны, ни пушкинский дуб, ни болота с сахарной клюквой. Лето закончится, а вместе с ним и жизнь в Туманном логе.

Я заметила, что мальчишки (впрочем, как и мужчины), выдуманные Эдуардом Веркиным, очень сильно похожи: это активные выдумщики, но пассивные созидатели, в их головах бесконечное количество идей и мыслей, однако до каких-то значимых действий их руки так и не доходят. Возможно, из-за понимания неизбежных провалов или из-за страха всё испортить... или Эдуард Веркин сам не осознал, каких нарисовал героев. Тем не менее, эта похожесть становится скорее отличительной особенностью всех Веркинских героев, чем мешающим восприятию фактором. А вот девочки, на мой взгляд, у писателя получаются очень разными, хотя и не без своих изюминок.

«Осеннее солнце» — это вообще не про осень, скорее про закат лета, окончание детства, начало новой жизни и прощание со старой, к которой был очень привязан. Это о том, как не можешь ничего исправить, всякое плохое случается словно по воле злого рока, толкая тебя к необходимым переменам. И ты можешь только стоять и смотреть, как всё привычное и родное, имеющее для тебя значение, почему-то вдруг поворачивается к тебе спиной, отдав свои дары в последний раз — и огромные яблоки, звездопадом опадающие на крышу, и целые поляны рыжиков, и рыбу в реке, и клюкву, и необычные цветы, которых нет ни в одном ботаническом атласе — всё это даётся напоследок, с запасом, потому что никто больше не вернётся в Туманный Лог и ничего этого уже не увидит. Случается в жизни время, когда нужно двигаться дальше.

Очень скучная книга. Динамика где-то на нуле. Вроде и хорошая, и правильная (местами). Доброму учит. Но при этом слишком неспешная, созерцательная.

Казалось бы, каких-то 140 страниц крупным шрифтом с картинками (некрасивыми и не всегда соответствующими тексту) — за час можно проглотить. А я почти целый день ее читала. Скользишь глазами по строчкам и в какой-то момент понимаешь, что уже даже не помнишь, о чем читаешь последние пару абзацев, потому что думаешь о чем-то своем.

Ну и взрослые в этой книге меня прям конкретно возмущали. Ок, старик и ребенок не понимают, как опасен старый маяк, который накренился уже чуть не на 45 градусов. Но остальные-то куда смотрят, когда разрешают старику в нем жить, а ребенку бегать туда в гости? Почему отпускают ребенка в бурю бегать по узкой, скользкой полоске берега туда-сюда?

А еще все эти печальные истории об убитых и покалеченных птицах... Брр! Вообще думала ставить 3.5, но финальный аккорд с Титом прям выбесил. ну неужели нельзя было без этого обойтись? И вообще концовка такая.. минорная. Ненавижу такие книги. Автора читать однозначно больше не буду.

Если честно, немного даже надоело читать такие книги и приговаривать: «о, а я знаю такого Аксёна, и Чугуна такого знаю, да и на Верок таких тоже насмотрелась». Когда ты вырос среди поселкового кринжа, ни один «Друг-апрель» тебя уже не удивит. Видано. Слыхано. И оттого, наверное, ещё страшнее.

На самом деле, о маргинальных семьях алкоголиков, ворья и всяких прочих наркоманов хоть и известно бывает многое, самым загадочным содержимым остаётся начинка: корку можно ковырять до посинения, но о том, что творится в головах и душах детей из подобных семей всё равно не узнаешь. Они — вроде щенков, выкормленных матерью под бетонными плитами на унылой заброшке: когда начинают вступать во взрослую пёсью жизнь, любого приличного человеческого общества всеми силами избегают, показывая зубы. Сказывается недостаток любви и ласки. У человеческих детей, которых мать бросала до трёх лет, тоже нет базового доверия к миру. Даже если мать вернётся в ребёнкиных четыре года и начнёт изображать бурную материнскую деятельность, подсознание всё равно будет грузить мозг проблемами восприятия окружающего мира. Психика, пожалуй, самая хрупкая вещь во всём человеке: вынести может многое, но всегда с последствиями.

Аксёна, правда, до трёх лет не бросали, но у него один из тех немногих случаев, когда лучше бы бросили: мать бухает, старший брат бухает и ворует, дядя тоже побухивает, подворовывает и читает наизусть Эдгара По. Дядя Гиляй — личность неординарная, но тоже безнадёжно пропащая: хоть и видит, что племянники страдают, а сделать что-то с этим не торопится. Вот за бесполезной бытовой философией и высоконравственными фокусами — это к нему.

Младший брат Аксёна Тюлька засыпает на полу напротив нерастопленной холодной печки в обнимку с собакой, в попытках ограбить чужую дачу попадает в медвежий капкан, на спор лопает десятками содержимое ворованных старшим братом Чугуном консервных банок, притворяется больным ради подачек и мечтает о двух вещах: отравить ртутью Чугуна и заиметь сони плестейшн. Ну и что, что её и подключить-то некуда...

Аксён постоянно дерётся, ходит пешком в школу по два километра, потому что у него нет денег на пригородный поезд, чистит ботинки сажей, умывается во дворе ледяной водой и постоянно ждёт апреля, потому что в апреле приедет Ульяна — его первая любовь, которая, по пророческим словам Гиляя, никогда не бывает счастливой.

Пока младшие Аксеньевы ждут, они успевают провести энное количество ночей вне дома (и всем их родственникам на это совершеннейше наплевать), пережить очередную попойку на дне рождения бабушки (зачем выставлять родне на стол алкоголь, если родня каждый год ужирается вхлам — неизвестно, но это вообще повсеместное развлечение), пережить драки, побеги, Тюлькин опасный для жизни заплыв в колодец (между прочим, за бутылками пива для брата и дяди), стрельбу из автомата и прочие вещи, которые в жизни средне-благополучного человека если и встречаются, то в качестве каких-то диких исключений. А для Аксентевых это вариант нормы, от которого никто не в восторге.

Ожидание Аксёном апреля и Ульяны — это что-то вроде неработающего (определённо, специально) маневра, мол, да-да, сейчас приедет семья Семиволковых, и Аксён будет счастлив с Ульяной, а Тюлька наконец-то сыграет в сони плестейшн, которую купили её младшему брату. Но Веркин, — это я уже поняла, — писатель, к герою в основном безжалостный, да и потом, даже если приедут — дальше-то что? Мать не перестанет бухать, брат не прекратит воровать, Гиляй не растеряет маргинальной пришибленности, и всё будет тем же самым, только в апреле, только, может, Ульяна сделает Аксёна чуть счастливее, живее...

А может Семиволковы продали дом и уехали навсегда, и Ульяна не оставила никаких контактов, потому что теперь стесняется его — оборванного парня из бедной семьи. А может быть просто — просто так бывает.

Удивительно, что у этой чернушной книги вообще-то относительно хороший финал, явный такой, категоричный и прозрачный. Рекомендую эту историю всем любителям страшных и уродливых российских реалий. Одновременно грузит и отрезвляет. Веркин — мастер.

Я так хочу в сказку отвлечься от реальности. И как назло, мне попадаются книги максимально тяжелые. Хорошие, но очень тяжелые. Здесь тоже Веркин читателей не пожалел.

Россия, середина 2000-х, железнодорожный разъезд Ломы, где-то в пространстве между Костромой и Владимиром. Тут проживает несколько сотен человек, но школы нет, школа в ближайшем городке. Аксен раньше ходил туда пешком, несколько километров, но класс с 8го больше не ходит. Скучно. Скучно учиться, скучно читать, скучно жить. Мать, то есть уже не мать, а Верка, спилась. Раньше, он помнит, она возила его в город в детский сад, даже на санках, а сама на работу в поликлинику шла, но теперь она оже больше не ездит в город. Разве что к бабушке на день рождения, которые Аксен теперь ненавидит.

Потому что есть еще Чугун и дядя Гиляй, которые тоже ведь упьются и проходу никому не дадут. Да и нехай пьют, лишь бы Тюльку не трогали. Тюлька - это младший брат, в школу еще не ходит. А еще Аксен ждет. Ждет, когда пройдет этот день. И следующий. И послеследующий, как прошли все прошлые дни, о которых неприятно вспоминать. Хотя о некоторых приятно. Как он бил морды пацанам, которые посмели дразнить Ульянку. Ульянка с Аксеном, нет, с Ваней Аксентьевым, практически с яслей. Она... он ради нее... все. Или она для него все. Она смысл его жизни, она смысл его будней и смысл ожидания. Она с семьей (благополучной) уехала из Ломов, но они, Семиволковы, обязательно должны вернуться. В конце марта. Или даже в апреле. Друг-апрель. Самый лучший месяц.

Автор рассказывает нам ужасающую историю бедности и алкоголизма, выживания в практически трущобе глазами подростка. Который по идее только начинает жить, а, кажется, что он уже свою жизнь закончил. Но рассказывает он нам ее не сразу, а через флэшбэки. В романе есть текущая линия - настоящего, а есть прошлого, и довольно часто Веркин прыгает с одной на другую, так что и не поймешь, где Иван-Аксен сейчас. То ли в прошлом, тоже довольно мрачном (хотя там была Ульянка!), то ли в настоящем. И так же исподволь автор раскрывает все секреты (хоть и не самые секретные, скажем честно). Кто такой Иван и почему он Аксен, откуда пошло прозвище Чугун, и как его зовут по-настощему. И такая же история с Тюлькой, и с Ульянкой, и главный же секрет - куда она пропала. И вернется ли. И стоило ли ждать.

Правда, остались некоторые вопросы и без ответа - из-за чего спилась мать, мы можем только предполагать, хотя чего уж там предполагать, при мысли о жизни в Ломах дольше 1 дня, я и сама готова достать свое соджу. Куда делся отец, откуда взялся дядя Гиляй, и что случилось на ярмарке - было любопытно догадываться и искать ответы. Социальный детектив - так вроде бы этот жанр называется.

Я прежде читала и другие книги автора и потому ожидала более добрых историй, магического реализма даже ожидала, но нет, здесь все очень-очень реально. Хотя Аксен изрядно потчует Тюльку "сказочками и баснями", но это другое, это забавно-горькое, от чего на лицо наползает улыбка вместе со слезами. Но автор всеж добрый. Несмотря на тяжелую социальную составляющую, финал довольно светл. Ну как светл - иногда даже детдом кажется лучшим выходом. Но все же он оставляет немного надежды. Не много - это немного. В большие надежды ломовских оливеров твистов я бы просто не поверила, а тут пойдет - верю.