Анафем

Диалог, словесное общение, обычно формального характера, между теорами. «Быть в Д.» означает вести дискуссию непосредственно. Распространённый вариант — трёхсторонний Д. с участием мудреца, обычного человека, стремящегося к познанию, и недоумка.

При всем восхищении Нилом Стивенсоном, вынуждена констатировать: читатель "Анафема", не раз и не два в процессе относит себя к третьей категории. И это нехорошо. Не потому, что творец должен интеллектуально присаживаться на корточки, дабы польстить скромным интеллектуальным кондициям своих поклонников, но оттого, что ситуация с романом часто напоминает описанный в нем род епитимьи, когда провинившегося адепта наказывают книгой. Помните, текст, состоящий из невразумительных наукоподобных сентенций, в которых по определению невозможно разобраться и…

Главная тема книги - наука, функционирующая как религия.

В романе показан постапокалиптический мир, четвертое тысячелетие после ядерной катастрофы, едва не уничтожившей человечество. Монастыри не у монахов, а у ученых. Монастыри - матики - полностью исключены из жизни внешнего мира, их обитатели не имеют документов и денег, живут на самоокупаемости, сообщаются с миром во время аперта - на несколько дней раз в год, десятилетие или столетие, в зависимости от уровня посвящения. Милленарии выходят за стены матика раз в тысячелетие. Люди соблюдают соблюдают монастырскую дисциплину, развивают музыку и ритуал, но посвящено это не религии, а науке. Секты богопоклонников - это что-то из ужасов экстрамуроса, в матиках такого нет и быть не может.

В явном виде прописано противостояние между…

Итак, первая книга Стивенсона в списке прочитанного — и она снесла мне крышу. Ничего настолько мощного по воздействию на читателя я давно не видел.

Писатель начинает свой роман со спокойного повествования о молодом фраа Эразмасе. (Нет, вообще-то там еще есть предисловие, но кто же их читает?) И прямо с первой главы погружает в свой мир, оставляя читателя самостоятельно разбираться с огромным количеством аутентичной лексики и специфических понятий. В конце книги дается словарь, но я его, пробежав один раз по диагонали, закрыл и больше не открывал. Все термины составлены человеком с замечательным чувством языка и знанием культурного кода и воспринимаются, как правило, без пояснений. Пояснения требуются только в тех случаях, когда для полного понимания нужен исторический контекст мира…

Мне впервые попался настолько мудреный орешек, что я бросила читать "Анафем" в оригинале спустя жалкие 14 страниц. Не шмогла. Приходилось постоянно подглядывать в перевод - Стивенсон изобрел много новых слов и вдобавок, ради аутентичности, активно использовал архаизмы, что окончательно меня добило. Не могу читать книгу только ради упоротости - должна быть какая-то польза, но от выдуманных слов, к сожалению, она невелика. ⠀ В книге 1000 страниц и разгоняется она неторопливо. Главный герой - молодой монах Эразмас, но дело происходит на вымышленной планете, лишь отчасти напоминающей Землю. Здесь уже несколько раз случался масштабный апокалипсис, и во избежание повторения всех людей знания заперли в монастырях, которые открываются раз в 10/100/1000 лет. Когда Эразмас впервые покидает…

Протащилась, как удав по плинтусу вместе с василиском по трубам. Научная фантастика. В буквальном смысле - фантастика про науку. Начинается роман с милого предисловия автора, где он объясняет, что так как действие происходит на другой планете, соответственно будут некоторые понятия и слова, земной аналог которым подобрать трудно. Не соврал. И когда продерёшься через неторопливую в сюжетном плане первую главу и разберешься со всеми этими фраа, суурами, стлами, спилями и прочими матиками - действие поскачет стремительным галопом, включающим метафизические диалоги о мироздании, от которых крышу сносит еще быстрей. Что будет, если всех ученых изъять из обращения и запереть в поселениях, напоминающих средневековые монастыри? Признаюсь честно, мне как профессиональному ученому версия автора…

Анафем - это мое первое знакомство с творчеством Стивенсона и, оказалось, что это не самая доступная работа. Следует признать, что не смотря на все академические заслуги, мне не хватило интеллектуальных способностей, чтобы полностью осмыслить все происходящее. Однако, подозреваю, что это что все написанное может быть правдой, поскольку в повествовании часто встречались очень захватывающие и вдумчивые рассказы о времени, пространстве и сосуществовании.

В этом романе было много элементов, которые мне понравились. Для начала мне очень понравились персонажи. Эразм был превосходным главным героем, с которым я мог легко общаться и он был дополнен отличными второстепенными персонажами. Нил Стивенсон так же создал мир «Абере», настолько богатый деталями, что Средиземье выглядит как квартира с…

После того, как я (с немалым трудом, но и с не меньшим удовольствием) одолела “Криптономикон”, мне захотелось еще почитать произведения автора. Но, надо сказать, что в том произведении меня привлекли: шифры, исторические события (хотя и в несколько вольной трактовке), крупные ученые. В этом же я столкнулась с фантастикой. Соответственно, про реальные исторические события можно забыть. Некие головоломки автор включил в свое повествование, но они были далеки от криптографии. Крупных ученых то же не было, вернее, они были только для того, выдуманного мира. Как результат, с одной стороны книга меня не раздражала, довольно легко читалась (кстати, в отличие от первой), но при этом не оставила того дурманящего послевкусия, желания вновь возвращаться к книге и постигать ее. Было слегка…

Все-таки Нил Стивенсон поступил с читателями жестоко - с самых первых страниц, без всякой подготовки, "забросил" в чужой, неведомый мир, имеющий собственную историю и живущий по собственным законам. По другим, не нашим.

В этом и достоинство книги, в этом и её беда. Да, это фантастика. Причем, фантастика, можно сказать, в чистом виде. Действие книги происходит не в нашем мире и не в наше время. Если читатель начнет искать аналогии с тем, что знает, то тут и случиться коллапс. Как случилось и со мной.

Такова уж человеческая натура - чтобы что-то понять, надо это "привязать" к тому, что уже знаешь. С книгой "Анафем" такого не получается. Потому что все старые знания можно засунуть куда-то подальше и начинать жить по-новому. По принципу жизни мира Арба.

Есть такое понятие как книги "про…

Первая книга Нила Стивенсона, которую я прочел (а это была «Ртуть») в чем-то меня очень даже поразила. Дело в том, что в ней автор кроме какого-то экшена старался рассказать читателям и какую-то научно-философскую концепцию. История науки, связи между политикой, религией, наукой и прочие детали. В последующих книгах эта традиция соблюдалась. Но как-то чем дальше я читал, тем меньше меня это поражало.

В этой книге все то же самое. Только здесь получилось еще хуже, чем в предыдущих книгах. Во-первых, за героями не особо интересно следить. А все потому-что есть «во-вторых». Это «во-вторых» заключается в таком самобытном мире, которым автор решил поразить читателей. Он продумал весь этот мир, по всей видимости написал ему целую историю, мифологию, какие-то другие детали. Вот только проблема…

Невероятно интересный роман о платонизме. Увлекающий своей оригинальностью мысленный эксперимент. Каким был бы наш мир, если бы философия и наука эллинов прошли путь христианства - с упадком, расцветом, расколом и прочими неизбежными этапами. Если бы наука стала религией. Уделом избранных. Отгороженных от мира высокими стенами.

Многие вступают на территорию общин детьми и ворота отрезают все знакомое и привычное, что было в жизни до этого момента. Впереди аскетизм и служение науке. Инакам - жителям научных общин, разрешается иметь только три вещи - стлу, заменяющей любой вид одежды, хорду, чтобы подпоясываться и сферу, которая заменяет стул, подушку, корзину, фонарик и еще много чего, в зависимости от поставленной цели. Тренированные, привычные к обучаемости мозги инаков способны…