Истории с книгами — Ромен Гари

Насколько оказывается болезненна тема мужской состоятельности. Действительно, чего это я в свои сорок лет до сих пор не мучаюсь по этому поводу, не просыпаюсь в холодном поту, когда снится падающая Пизанская башня, не запасаюсь таблетками и всякой прочей чепуховиной. Более того, очень люблю песню «Импотент» и исполняю ее сам под гитару с особой экспрессией. Девушки по этому поводу всегда говорили, что пою я ее лучше самого Юры Хоя (царство ему небесное), в моем голосе слышен реальный надрыв, сразу видно, что тема мне близка. Да, безумно моя тема, сроду ни о чем подобном не думал. Когда речь идет о мужских возможностях, то услышать можно,…

Затаите дыхание и попробуйте ощутить то же счастье, что испытала я. Итак я собираюсь лететь в командировку в Тулузу (первый раз за рубеж и сразу в мою такую любимую Францию!). Как видно по моему тегу в перерывах между заполнением анкет и ведения переговоров сначала с Консулом, а затем и с самим г-ном Послом Французской республики в России, приобретением билетов на самолет и, наконец ура! получением виз, я задумалась над вопросом, что бы мне почитать в качестве предварительного погружения au milieu purement français. И рука судьбы указала мне на книгу Ромена Гари, прочтением которой я к тому же убивала сразу двух зайцев, т.к. она попалась…

- Любимая, повернись к окну, мне нужно сказать тебе что-то важное. - А в лицо, нельзя? - Нет. Мне это будет больно и.. стыдно. Не хочу видеть, как тебе будет больно. - Хорошо, отвернусь. Фонари зажглись.. правда, они похожи в сумерках на распустившиеся на вечерней воде, лилии? Дождик начался… Моя рука на окне, будет слушать дождь, а сердце — тебя. - Я буду говорить с твоим сердцем? Хорошо. Может так даже лучше. Оно бьётся во все стороны… роза ветров. Если бы можно было выключить тело, как свет в комнате… оно бы билось над полом, лицом ко мне. Я, комната, и в сумерках, над полом — обнажённое сердце твоё. Чего ещё желать? И я на коленях..…

Мне тут открылось внезапно, как много мы упускаем в жизни, отводя глаза в сторону. Практикую бестелесные прикосновения с людьми. Новая забава: смотреть в глаза. Происходит обмен энергиями. Это очень интересно по ощущениям. Мне нравится. Сравнимо со взглядом в небо. Ведь у человека тоже небо внутри, а подсмотреть в это небо можно через глаза. Они и не подозревают, что именно происходит, но что-то они чувствуют. Это читается в их глазах. Люблю глаза. Люблю сравнивать. И проникать. Разглядывать корни неба, которые застревают у людей в глазах как что-то мешающее свободно дышать полной грудью, как кусок мяса между зубами. Главное не увлекаться.…

Просто не могла не сохранить. Записка Ромена Гари, которую он оставил перед суицидом Очень о многом говорит. Стоит знать о ней, прочтя книгу "Обещание на рассвете". Такой вот поскриптум. «Можно объяснить всё нервной депрессией. Но в таком случае следует иметь в виду, что она длится с тех пор, как я стал взрослым человеком, и что именно она помогла мне достойно заниматься литературным ремеслом».

Есть ли чтение после смерти? Один из билетов, что выдаются нам при рождении - читательский. Размер моей библиотеки указывает на то, что человек предназначен жить вечно. Читательское доказательство вечной жизни.

Когда-то в университете мы учили французский. В сборнике было много отрывков из произведений различных французских авторов. Один отрывок рассказывал о матери, которая писала сыну частые письма, в которых поддерживала его, пока он воевал на фронте. Потом, однако, оказалось, что мать умерла еще в самом начале войны, но, для того чтобы сын не терял поддержку матери, чувствовал ее любовь, она написала множество писем перед смертью, а затем ее подруга отправляла их ее сыну. Почему-то в конце этого отрывка не было ссылки ни на произведение, ни на его автора. Помню всю нашу группу тронула эта история, и мы принялись выяснять, кто же автор и что…

Есть у меня про эту книгу и замечательная история. Так уж получилось, что эта книга была обменена с помощью этого замечательного сайта и приехала ко мне по почте прямо в больницу. Должно же было со мной что-то хорошее случиться тогда, когда я в больнице лежала! И вот, эта книга случилась. И вряд ли я когда-нибудь забуду о том, как в темноте, уже после отбоя, в палате на шесть человек, сидела под одеялом, подсвечивая страницы фонариком, проглатывая страницу за страницей и просто не имея ни сил, ни желая оторваться! Замечательные мгновения, пусть и без позитивной предыстории.

​ Ты потерял женщину, которая была для тебя жизнью, и теперь пытаешься всю жизнь превратить в женщину.( Ромен Гари) Мне сегодня приснилось, как ты целовал мои плечи. Ты почему-то не мог говорить и пытался одними губами мне что-то сказать: смазанный, неразборчивый почерк твоих поцелуев. Я лежала на левом боку и мои плечи, спина, оголились под одеялом. Ты куда-то встал среди ночи и мне стало одиноко и холодно: белая, нежная линия плеч и бёдер моих… словно бы кто-то разрубил дерево вдоль и оно истекает в ночи этой ранимой белизной. Ты рос из меня, был моей частью, как послушное и нежное крыло, и вот, тебя кто-то оторвал от меня. Потом пришёл…

Ранее утро. Заря, словно осенний клён за окном, ласково шелестит тихим светом на ветру. Вот бы каждое утро, вместо солнца, над крышей дома напротив, росло огромное дерево. Клён, багряно-рыжий, или яблоня— зацветшая. И каждый раз, что-то новое, неведомое, и люди бы, с трепетом, замиранием сердца в груди, ждали: что же взойдёт и осветит мир на этот раз? Влюблённые на крыше, грустные сумасшедшие у своих окон, похожих на тугую, лазурную смирительную рубашку (или наоборот: влюблённые у окон, а сумасшедшие на крыше), старики и дети, учёные и поэты, самоубийцы.. все, все, со слезами и сердцебиением, как бы медленно стекающим с кончиков пальцев на…

Вы задумывались когда-нибудь, зачем на самом деле нам нужны слоны и байкальские нерпы? Ну не будет их -- и что? Из моего окна не видать ни Африки, ни Байкала. Моя жизнь никак не изменится, если их всех поубивать. Ромен Гари утверждает, что с таким подходом мы дойдём до ручки: Ведь как необходимо, чтобы люди не только начали сохранять то, из чего им делают подметки или швейные машинки, но чтобы оставили про запас уголок, где можно иногда укрыться. Только тогда можно будет говорить о цивилизации. Чисто утилитарная цивилизация всегда дойдет до ручки, то есть до концлагерей. Надо оставить нам свободное пространство.И я с ним согласен. Ромен…

Эта книга, кажется, сопровождает меня всю жизнь. Ну если честно, то конечно, не всю. Первый раз я впечатлилась ею, услышав кусок радиопостановки. И больше всего меня впечатлили слова: Я ненавижу английский крой, но у меня нет выбора! Перед этой фразой небольшая история: мать ГГ кричит своим соседям, что ее сын, когда вырастет, будет французским посланником, кавалером ордена Почетного легиона и будет одеваться по-лондонски. ГГ тогда всего 8 лет. И он и его мать снимают скромную квартирку в польском городке, мать перебивается случайными заработками, пытается открыть свой магазин модной одежды. А ГГ - просто обычный мальчик. Очень любимый…

Не плачь. И никому не говори. Прочти, о чём писал Ромен Гари... Вздохни. Ведь этот долгожданный ток Не поразил. Ни отклик и ни вздрог Не вызвал. Отдохни от слова «ждать». Не нужно лгать себе и убеждать, Что любишь. Не помню, где я прочитала это стихотворение. Даже не помню имени автора. Это тот редкий случай, когда одна единственная строка так плотно западает в память, что ты проносишь её сквозь года, время от времени мысленно к ней возвращаясь. "Не плачь. И никому не говори". И пусть смысл стихотворения совершенно не соответствует смыслу романа, пусть даже оно не так сильно, чтобы заучивать полностью и оставлять в памяти, всё же было в…

Meduza​ публикует отрывок из "Вина мертвецов" Ромена Гари в переводе Натальи Мавлевич. Из осторожности Тюлип сделал шаг назад, чиркнул спичкой и понял: то, что он принял за камень, было на самом деле головой; да-да, на земле, среди стеклянных осколков, пустых консервных банок и грязных тряпок валялась голова с гривой рыжих волос, залихватскими усами и в немецкой каске. — А ну, иди сюда! — приказала голова. — Кусаться больше не буду. Нагнись… вот так. А теперь давай-ка живо почеши вон ту шишку у меня на лбу… Ой-ой-ой! Полегче! Как она — большая? Это ты постарался! — Прости, приятель! — пробормотал Тюлип. — Я ведь не нарочно. — Какая…

на звание подлинно великих могут претендовать один роман и один рассказ, самые знаменитые из всего написанного им. Это автобиографический ро­ман о себе и матери «Обещание на рассвете» и прит­ча «Старая история» - о еврее, который в Латинской Америке прячет и подкармливает сбежавшего туда эсэсовца. Потому что «он обещал мне, что не тронет меня в следующий раз». Мало на свете более точных рассказов о психологии жертвы (о прит­че «Старая история») .... . И лучшие его вещи - «Вся жизнь впереди», например, или «Воздушные змеи» - останутся навсегда. писатель такого исключительного таланта, что говорить о каких-то пороках его и недостатках…

Тонкая, трогательная и бесконечно честная книга о любви и Сопротивлении.

В книге Ромена Гари о человеческом одиночестве "Корни неба" встретились такие слова: "Она поставила новую пластинку: «Помни забытых людей» или что-то в этом роде"... Я вспоминаю один случай. Мне было, наверное, лет семь. Я зашла в подъезд, чтобы навестить подружку, как вдруг увидела, что навстречу мне спускается невероятно тучный мужчина. Кожа у него была белая, младенческая, какая бывает у рыжих людей, лицо пунцово-красное, одутловатое и в испарине. Он улыбался, но в улыбке этого огромного существа мне чудилась угроза. От страха я не могла двинуться с места. "Проходи девочка, не бойся", — ласково сказал он, прижимаясь к стене и пропуская…