Рецензии — стр. 5

Я словно в тумане. Алкоголь, наркотики-не сегодня…Так какого черта, я возомнила себя Сашкой Самохиной, шарахаюсь от людей в черных очках, рисую в воображении сферы различных диаметров, представляю, как становясь частью целого города, поглощая, обволакивая его целиков, как удав съедаю свою жертву…

Такое ощущение, что перед прочтением книги, чета Дяченко преподнесла мне в подарок непроницаемые очки в розовой оправе, потому что все явные недостатки и недочеты романа в упор не хочу замечать и воспринимать всерьез. Сегодня прощаю все…И как нынче модно говорить «махровый реализм», и слабоватый язык, и не до конца раскрытую идею. Хотя, насчет языка, меня терзают смутные сомнения. Возможно ли преднамеренное пренебрежение им, дабы указать нам, что большинство совсем не задумывается над тем, что вылетает у них изо рта? Ведь неоднократно подчеркивалось то, что в нашем исполнении, все слова – мусор…И это такая фишка, сработать на контрасте, в произведении, где такая роль отведена Слову, опустить его ниже плинтуса.

Вообще книга застала меня в нужный момент, когда передо мной стоит сложнейшая задача – сделать Выбор. Конечно, никто не вынуждает меня купаться в четыре утра «а-ля натюрель», и «орошать» кустики после пробежки, и скорее всего для Сашки Самохиной, все мои проблемы лишь детский лепет. Но, для меня, другой Сашки, сейчас своеобразный переломный момент. И хочется, чтобы тебя, как слепого котенка, подтолкнули уже к чему-нибудь. Нет, не так… Чтобы появился Фарит, перевернул всю твою жизнь разом, и все решил за тебя. Так ли плохо, переложить всю ответственность на чужие плечи, да это удел слабаков, но плохо ли это? Как бы жила Сашка, если бы она не встретила незнакомца подозрительной наружности? Просиживала штаны на филологическом, штудировала бы книжки, и боялась впустить в себя жизнь? Кто знает…Вопрос о том, решаем ли мы вообще что-нибудь в своей жизни или априори все предрешено, можно обсуждать долго. Дяченки же отвечают на него отрицательно, в их контексте- мы все рабы своего предназначения.

И, конечно, самая интересная и яркая для меня тема – это тема страха. Является ли страх сильнейшим мотиватором, оставив позади любовь, ненависть, тщеславие? Думаю да, он неизбежно вытекает из всех положений, невозможно любить, не боясь потерять родного человека. Как бы вообще протекала жизнь без страха, возможен ли такой мир? Не боятся только дураки или покойники…Получается, утратив этот сильнейший мотиватор, мы были бы уже не совсем людьми?

Бесконечно можно обсуждать темы затронутые Дяченко, по крайней мере, меня они хорошенько «встряхнули». А то, что роман читается запоем, и обсуждению не подлежит. Можно ли, за это простить все заковырки, думаю да…Сегодня прощаю все.

P. S. Судя по количество употребляемой частицы "бы" в этой рецензии, я глагол в сослагательном наклонении.

Я выросла в городе без метро. Первый раз побывав в столице в детстве, я неизбежно попала под очарование этого явления и в последующие годы каждый раз радовалась как ребенок, когда представлялась возможность спуститься и проехаться в метро. Помню, как мы с подругой набирали такой особенный воздух из метро в полиэтиленовые пакетики, чтобы взять его с собой домой. Метро всегда казалось таким загадочным и полным тайн: кто знает, куда ведут эти подземные артерии и вены на самом деле. Теперь же, живя более чем за тысячу километров от родного города, я езжу в метро почти каждый день. И оно никогда не теряло для меня своего очарования. Каждый раз, спускаясь на эскалаторе на платформу, я привечаю его как старого друга.

Я никогда не была в Лондоне. Но если для кого-то все дороги ведут в Рим, то для меня они все ведут в Лондон. С этим городом меня связывает очень многое, и год за годом я подбираюсь к нему все ближе и ближе. Все началось с Шерлока Холмса: кэбы, рассекающие лондонский туман, мерный стук джентльменской трости по мостовой и "Волшебная флейта" в Ковент-Гардене заставили меня влюбиться в этот город всерьез и надолго. Разумеется, многое в Лондоне изменилось с викторианских времен. На первый взгляд. Сущность городов меняется с годами так же, как и сущность человечества - то есть, никак. И эта книга - хорошее тому подтверждение.

В этой книге мы видим настоящий Лондон, его сердце и душу. Мы видим его таким, каким он был все свои столетия сразу. Лондон, привычный сегодняшним среднестатистическим лондонцам, кажется в сравнении не больше, чем фасадом - вроде домов 23 и 24 по Лейнстер Гарденз. Нижний Лондон - это причудливое смешение старого и нового, обычного и странного, прекрасного и безобразного. Люди в канализации, Рынок, на котором можно выменять что угодно на что угодно, чудовища в подземельях, смог и мрак, убивающие людей, говорящие птицы - любители анекдотов, лестницы, с которых невозможно упасть, монахи, фотографирующие паломников на Полароид, графы, живущие в вагонах метро, и многое, многое другое. В этом Лондоне свои законы: вам здесь не понадобятся деньги, зато могут пригодиться боевые навыки и знакомства с крысами. А полезнее всего - держать ушки на макушке и быть настороже, ведь везде могут подстерегать опасности. Если с вами не приключится ничего фатального за первые пару дней, у вас есть все шансы обосноваться в этом странном мире и, возможно, он откроет вам вас же с новой неожиданной стороны, как он сделал это для Ричарда.

В этой книге мы видим настоящих людей. Несмотря на их странный вид, странные привычки, необычные способности, в которые трудно поверить, - это такие же люди, как мы с вами. Каждый из нас может понять скорбь Двери о ее семье, ностальгию старины Бейли по шумным переулкам, что сменились безличными офисами, пустеющими по вечерам, нелюбовь к прощаниям маркиза Карабаса, готовность пойти на все ради исполнения своей мечты Охотницы и, на мой взгляд, очень трогательную дружбу Крупа и Вандемара. Все герои этой книги мне полюбились, кроме, пожалуй, Ислингтона. Все-таки из падших ангелов я предпочитаю Мефистофеля. Особенно мне понравился маркиз Карабас с его уловками, недюжинным умом и добрым сердцем, которое он не выставляет напоказ.

Хотелось бы сказать несколько слов о переводе: он замечательный. Прекрасно переданы шутки, отсылки ко всевозможным произведениям и даже игра слов. Книга читается очень легко, сцены и герои живые, яркие и естественно ложатся на русский язык. Обязательно перечитаю произведение в оригинале в следующий раз.

Я не верю в чудеса. Я верю в то, что существует огромное множество вещей, о которых мы ничего не знаем, но которым существует рациональное объяснение. Если его нет, значит, его еще не нашли. И как жителям древнего мира падающая с неба вода наверняка казалась величайшим чудом и подарком богов, так и нам Нижний Лондон может показаться чем-то волшебным и нереальным. Но кто знает, может быть, он действительно существует, скрытый от нас в складках времени и пространства. Может быть, каждый из нас мог бы "выпасть из жизни" и "впасть" в мир удивительных приключений, стоит только найти подходящую дверь. Поэтому, пожалуй, главный совет: открывайте свое сердце новому, будьте готовы принять удивительное, объять необъятное и никогда не считайте то, что вы знаете, истиной в последней инстанции.

Изначально было понятно, что идея моего знакомства с Гейманом станет либо полным провалом, либо... провалом катастрофическим. Неоднократно я пыталась вчитаться в этого автора, но так ни разу ни одного его произведения дочитать до конца не смогла. До сегодняшнего дня, очевидно. Уж не знаю, в чём конкретно причина, ведь технически та же "Никогде" написана не плохо и как минимум нормально, если не считать некоторую суховатость, присущую, мне кажется, подобной подростковой литературе, но, тем не менее, процесс чтения казался полной потерей времени, а сюжет меня ни капли не интересовал. Такое иногда бывает, когда автор или книга не нравятся ну вообще ни в каком виде и ни под каким соусом. Боюсь, что "Никогде" из таких.

Всё происходящее в романе мне напомнило недавнюю популярную новинку - Реки Лондона (которой я тоже поставила минимальную оценку). Возможно, Ааронович и впрямь вдохновлялся своим более маститым соотечественником, потому что идея альтернативного Лондона с магией и всякими чудиками у него почти такая же. Как и восторженное восхваление туманного Альбиона. Подберите ваши слюни, господа.

Кстати, что до необычных городов. Нахожу вайбы Мьевиля в Вокзале в некотором смысле родственными. Однако. Последний с помощью всякой шизы разбавил простейший сюжетец самого среднестатистического фэнтези о превозмогании и избранности главгероя и только потому не угодил в мой личный список отстойного отстоя. Ну и альтернативный город у него прописан великолепно, а не схематично, как у Геймана. Вообще не почувствовала атмосферы Нижнего Лондона, увы. Герои словно в туманном киселе перемещались, а не по чудесатому миру со своими особыми законами.

Некоторые читатели почему-то заявляют о каком-то мракобесном сюре в "Никогде", но я его и с лупой не нашла. Как и ничего "мерзкого" и "отвратительного". Видимо, кто-то ни разу в жизни фэнтези не читал (это я не про себя). Даже больше того, по сравнению с современными "тёмными" сказочками, "Никогде" какая-то уж больно простоватая, даже для конца девяностых, когда она была написана. Ну добавил он там парочку смертоубийств, кого сейчас удивишь подобным?

Ричард, главный герой - самый унылый персонаж художественной литературы, который мне встречался за последнее время. Он хуже, чем пресловутый Акакий Акакиевич, потому что даже мечты никакой не имеет, а просто существует изнеженным слизняком, страдальчески страдая от "ужасных" и "несправедливых" ударов судьбы. И позвольте мне называть его Диком, потому что имечко очень уж подходящее. Ясно-понятно, что у нас тут арка становления персонажа, все дела, который, пережив свои приключения, изменится и станет МУЖИКОМ, но ирония заключается в том, что он не станет, а так и продолжит прятаться за юбки. Ха-ха!

Дику посчастливилось встретить Дверь - это такая бомжеватого вида дамочка, про которую мы в конечном счёте ничего не поймём, и которую видеть может только главгерой. Почему? Потому что магия! Девушка в беде: её знатно потрепало в бою, и Дик вынужден сделать первый и единственный серьёзный поступок в своей жизни - помочь нуждающемуся, из-за которого случается... правильно, магия! Его перестают замечать окружающие люди, все друзья-знакомые забывают о его бренном существовании, а на хвост садятся два джентльмена-киллера: Круп и Вандемар, единственные более-менее интересные персонажи, которые своими забавными перебранками хоть сколько-то разбавляли донельзя скучную лямку повествования.

И начинается невероятно пресная и тягомотная роуд-стори, какие мы видели уже неоднократно и в миллиардах вариациях. Пересекутся друг с другом все ранее упомянутые в одной единственной точке Нижнего Лондона, которую автор потрудился нам описать, но по факту это всё ещё туман в тумане. Опять появятся новые, безликие персонажи, которых Гейман смело поубивает, а то и повоскрешает. Зачем - совершенно непонятно. Ах да, показать мАгИю, точно.

Потом окажется, что им нужно найти какой-то ключ и открыть им дверь. И перед этим пройти "сложные" испытания, которые на Дике не работают только по одной единственной причине: он как был тюфяком, так и остался, из-за чего его аж мАгИя никакая не берёт. А когда он "сражался" со зверем, так я вообще чуть в голос не орала от идиотизма ситуации: баба, мучительно умирая от страшных ран, объявляет Дика молодцом-мужиком, потому что он соизволил ткнуть копьём наугад с закрытыми глазами и - о чудо! - попал куда надо, пока все остальные, барышни, между прочим, скакали вокруг него и бились насмерть. Рост персонажа, ага.

Дверь, внезапно воспылавшая любовными чувствами к Дику (с какого, нафиг, перепугу??), в итоге расправляется со злобным антагонистом. Все радуются победе, а Дик, вспомнив о своей уютной перине дома и прочих удобствах, слёзным нытьём выпрашивает дорогу обратно, в реальным мир. В котором он вскоре тоже начинает ныть и проситься обратно, ведь в Нижнем Лондоне было так интересно и необычно, а тут скукотища и работать надо, алё, братцы НУ ПУСТИТЕ НУ ЧЁ ВАМ СТОИТ ТУК-ТУК ОТКРОЙТЕ Я ПЕРЕДУМАЛ

Ах да, развития героя за весь роман хватило только на то, чтобы он не затерпел один раз и наорал на риэлтора. На том всё и закончилось. Аплодирую стоя...

Сейчас, когда я пишу эту рецензию и пытаюсь собрать у себя в голове все мысли в кучу, я прихожу к простому выводу: специально (это лично я так подозреваю, что специально) используемая автором недосказанность, касающаяся абсолютно всех возможных аспектов, книге только вредит. Мы столько времени проводим рядом с отвратительным главгероем, который вообще никак ни на что не влияет, а просто плывёт по течению, с какими-то магами-волшебниками, о чьей предыстории или мотивации совершенно не догадываемся. Продираемся через простейшее приключалово с поисками невразумительных артефактов, которые никому и не нужны, но почему-то охраняются, да и то без энтузиазма. Всё какое-то глупое, непродуманное, натянутое на кривенький каркас, аля и так сойдёт. И в совокупности вызывает гнев и возмущение, потому что в мире полно иных, намного более увлекательных сюжетов. Ну, по моему скромному мнению, конечно же.

Рада, что наконец-то закрыла сей гештальт, а то книга на полках маринуется уже невозможно долгое время. Не уверена, что возьмусь когда-либо ещё за книжки Геймана. Впрочем, я так и о Пратчетте думала до недавнего времени. В общем, поживём - увидим. Но автор явно, что называется, "не мой". Даже не уверена, есть ли смысл давать ему ещё шансы.

«Что-то много я стала писать о ГП в последнее время» – так я размышляла в эти замечательные декабрьские дни. И пошла, значит, читать первую часть (но это Собери их всех меня заставил, так бы я скорее ограничилась фильмами!).

«ГП и философский камешек» я, как ни странно, люблю меньше остальных частей. Нет, в детстве она вызывала невероятный восторг, я перечитывала ее 100500 раз (оттого скоро от книжки мало что осталось). Теперь же она слишком детская для меня, из ранних книг о ГП я больше ценю «Тайную комнату», а нежной любовью люблю с четвертой по финальную.

Первая книга, конечно, хороша: она милая, тут появляются все (почти) мои любимые персонажи, тут особенно хороша Гермиона (очаровательная зануда!), Гарри пока что в прекрасном расположении духа, да и Рон не выкидывает странных вещей. Короче говоря, это эталонная детско-юношеская книга. Мы все ее любим уже за то, что она – начало великолепнейшей волшебной саги.

Но мне понравилось. Опять.

И да, это моя самая короткая (и бессмысленная) рецензия, ибо я могу читать сколько угодно ГП, но больше о нем писать не получается ;)

Книга— роман с элементами фантастики. В этом романе настолько чётко, ярко и профессионально передана атмосфера, что это что-то невероятное! Каждый герой прописан очень подробно, от внешности до поведения. Повествование ведется от разных лиц, в зависимости от названия главы. Если вы читали «Игру Престолов», то в этой книге структура произведения похожа: главы написаны от лица ПОВов. ПОВ (Point of view (англ) — точка зрения). Гарантирую Вам чтение взахлёб! Несмотря на то, что книга толстенная, чтение пролетает незаметно.

Немножко о сюжете. Два корабля Британского флота «Террор» и «Эребус» оказываются затёртыми во льдах. Оказались эти корабли в столь затруднительной ситуации во время поиска Северо-Западного прохода. Действительно, эта экспедиция была на самом деле в 1845-1848 годах под руководством Джона Франклина. Отчаявшиеся люди пытаются выжить, когда надежды не осталось совсем. Страх, холод, проклятие, недостаток еды и воды, болезни, страшные предательства присутствуют в течении всего романа.

Некоторые моменты книги— один огромный шок, потому что от происходящего становится действительно страшно. Вещи, которые происходят в финале романа заставляют вас трепетать, и у меня было чёткое ощущение, что я сама нахожусь с этими моряками прямо там, в этих мёртвых льдах. Эта книга о том, насколько человек может быть стойким и сильным, о жутких тайнах подсознания человека, когда нет никакой надежды на спасение. В некотором роде я бы сказала, что это очень поучительный и воспитательный роман. Ибо в книге столько моментов и примеров морального выбора, что я бы записала эту книгу в разряд классики, если честно.

Также из огромных плюсов романа — простота и лаконичность изложения. Меня также порадовала детальность текста и насыщенность событиями. Единственный небольшой минус — можно запутаться в персонажах. Их настолько много, что хоть схемы рисуй, чтобы не теряться). В произведении есть отсылки к одному из моих любимых литературных личностей— Эдгару Аллану По.
«Террор» обязателен к прочтению!

  Как я уже говорила в рецензии на первую книгу о Гарри – герои учат нас многим вещам. В этой книге я научилась преданности. Наверняка вы уже догадались, о ком я? Да, именно о Добби.
  Несмотря на то, что его хозяева, мягко говоря, не любят Гарри, он все-таки набрался смелости и попытался его спасти. Таким образом, Добби был предан и Гарри, и своим хозяевам тоже. Ведь он не рассказал Поттеру в чем дело - сплошные намеки и самобичевание.
  Конечно же, я не могу не отметить и момент с носком. Это научило меня тому, что всегда надо отражать, что ты делаешь. Ведь носок попал к миляге Добби чисто по случайности! А все они - невнимательность и небрежность. Зато теперь Добби свободен и, надеюсь, больше не будет мешаться под ногами.
  В остальном, эта часть впечатлила меня немного меньше, чем первая. Да, по-прежнему интересно, захватывающе, но чего-то не хватило.… Наверное, волшебства, которого было так много в первой части. Не магии, а именно волшебства – красиво украшенного зала с горой еды, говорящих картин и прочего такого.

10/10, посмотрим, что будет дальше!

Ох, по-моему, поттериана никогда мне не надоест.
Я с печалью думаю, что закончилось это десятилетие с ожиданием книг и фильмов.
Но книги остались, и это позволяет продолжать верить в Гарри и Хогвартс.

Пару дней назад по причине болезни и безделья были просмотрены все фильмы один за другим.
Но дочитывая эту часть, я поняла, как много всё-таки там не досказано, не дорисовано. И кто бы, что не говорил, книги гораздо лучше фильма - они полнее. Но фильмы так же оформили всё это, дали определенные образы лица. Воплотили в жизнь так сказать.
В общем смотрет -читать-смотреть-читать (примерно в таком порядке).

Я всё думала, почему же все читавшие так выделяют эту книгу из всех остальных.
До этого за неимением ридера, я читала её всего один-два раза (последующие перечитывались миллион и один раз).
И я, конечно же, согласна с мнением большинства. Это чудесная часть.

В отличие от "Тайной Комнаты" она воспринимается несколько иначе.
Если вторая книга заключила меня в какое-то ограниченное пространство труб и зала Василиска - атмосфера была такой.
То эта, наоборот, за счет, может быть, крыльев Клювокрыла, передвижение по лесам и полянам расширила восприятие и ощущение от прочитанного.

Я уже молчу о том, сколько новых героев (очень важных во всей поттериане между прочим) появляется на страницах "Узника Азкабана".
И на фоне этих нововведений нам раскрываются особенности отношений, чувств. Некая психология - ведь Гарри, Рон и Гермиона растут и к тому же узнают очень много того, чего так и не узнают другие дети.
Их характеры раскрываются, становятся более сложными. Сомнения, потаенные радости и страхи.

Опасный сбежавший из Азкабана Сириус Блэк - преступник, совершивший непростительные вещи.
Люпин - новый, профессор по ЗОТС. Это два всеми любимых героя.
Образ Северуса Снейпа продолжает нагнетаться.
А Дамблдор всё-таки хитрый и умный дед, и чем дальше, тем больше понимаешь насколько он непростой персонаж.
Очень необычная идея с тайной Гермионы.
В этом случае мне очень понравилось, как обыграли её в фильме, а в книге немного не хватило чего-то.
Квидич.

В общем и целом, отличная книга, достойная часть.
И зная последующие происшествия, я еще более четко понимаю, насколько она прекрасна.
Это такой важный переходный этап от детства к взрослому. Тут происходят очень важные события, влекущие за собой ужасающие последствия.
Зло крепчает и беззаботное светлое волшебство заканчивается.
Приходит что-то страшное и зловещее..

Я тут вот жалею, что не написала рецензию сразу. А все почему? А все потому что, я стесняюсь. Потому что сразу это был бы щенячий восторг и куча брызг от эмоционирования, ну и что ты тут мне подчеркнул, а вот и есть у меня такое слово "эмоционирование". А тут же серьезный сайт, тут же анализ нужен какой-никакой. Ну, какой к черту тут может быть анализ? Только восхищение любимым автором да попискивание по ночам от удовольствия от чтения.

Эту книгу нужно читать летом, конечно же, чтобы, прочитав в ночь про Красную Молнию? Красного Велика? ну вот забываются детали, когда-то такие важные, как будто за эти две недели, что прошло с прочтения я успела повзрослеть, о нет, так и есть. Маккаммон вернул меня в детство, причем детство, совсем не похожее на мое, но и свое, хотя бы частично, я вернулась. Почему люди так любит вспоминать детство? Время без забот? Да как же, ведь тогда была КУЧА забот, например, вот, "забота о том, как бы чокнутая соседка, не заметила тебя на лестнице". Или вот, "забота о том, как бы поиграть в лягушки (ну, в мяч стучать об стену дома и прыгать через него, не говорите, что не играли в это) подольше, потому что через какое-то время выходили жители за стеной..." Много очень важных забот, в общем. Это вам не ипотека с автомобильным кредитом. Это летние зори с росой - по траве босиком, это теплые закаты, когда вовсю жужжат сверчки, летящие на лампу над входной дверью. А для меня это еще и асфальтовая пыль спальных районов и бетонные плиты новостроек, наваленные так удобно для прыганья, это мальчишки у подъезда...

Эту книгу нужно читать осенью, конечно же, когда все умирает, чтобы помнить, что ничто не вечно, ни детство, ни юность, ни молодость, чтобы автор нагнал жути темными промозглыми вечерами своими мистическими историями об умершем гонщике, о Чудовище, что живет вот тут на речке, об убийствах, что происходят буквально за углом, о снах, что приходят на двоих, а то и на троих. Кто любит мистику - порадуется, мне же было страшно, правда. Нет, нет, меня не смутили все эти потусторонние штуки, ведь это же всего лишь богатое воображение талантливого мальчишки, ведь правда же? Такого же не бывает? А если нет?

Эту книгу нужно читать зимой, когда все в природе уже умерло и закутано в снежный саван, чтобы помнить о лете, что это вся эта смерть ненадолго, что все еще только начинается, а это такая временная передышка от важных дел, хотя и тогда дел хватает. Да еще и повествование так здорово отвлекает от тьмы за окном... Страшные вещи творятся в маленьких американских городках, я всегда это знала, и Маккаммон еще раз подтвердил это. Давно знакомые соседи всегда не те, чем кажутся. И вот обычный дядька, который, ну допустим, просто обычный дядька, чтобы не спойлерить, оказывается чуть ли не главным нацистом всея Штази. Страшно, страшно. Посмотришь в окно - а там темно, снежок летает, успокаивает.

Эту книгу нужно читать весной. Чтобы радоваться солнышку вместе с Мальчишкой, чтобы наслаждаться каждым распускающимся днем, чтобы не стесняться прыгать по лужам даже если тебе уже 40. Чтобы помнить о своих родителях, которые всегда тебя любят и всегда защищают, даже если кажется, что это не так. Чтобы прочувствовать каждый миг Жизни Мальчишки по полной.

Маккаммон - гениальный рассказчик. У него получаются гениальные сцены. Эпизод с полетом на велосипедах - это в избранное моего сердца. И спасение негритянского дедушки от Чудовища - тоже. И бейсбольный мяч, отправленный в небо - тоже. И вообще. Так сплести воедино мистику, ностальгию, детектив, американское захолустье, американские предубеждения, расовую сегрегацию, проблемы отцов и детей, проблемы подростков... и разлить по всему этому полотну бесконечную любовь к жизни... Я такое читала только у Брэдбери, и, кажется, у Маккаммона вышло чуть ли не лучше. Не буду касаться автобиографической ноты книги, конечно, это автобиография, ну и ладно. Дайте еще больше таких чудесных автобиографий, я буду благодарна. В общем, любимый автор, и этим все сказано. Да. Он смог меня удивить опять. Спасибо.

Впечатления и воспоминания.
Вам случалось бывать в гостях в доме, где хозяева включают в обязательную увеселительную программу вечера просмотр толстенных семейных альбомов от седьмого колена? Они увлеченно вываливают вам на голову кучу историй о себе, своих родственниках, сослуживцах, одноклассниках, соседях, случайных попутчиков, мимолетных знакомых, чьи фотографии встречаются в избытке между страницами альбома, вклеенные фото в который имеют все-таки определенных хронологический порядок. Воспоминания несутся вскачь, то далеко забегая вперед, то возвращаясь обратно, а то и вовсе безнадежно отклоняясь от темы разговора. Через полчаса этой чехарды имен вы уже теряете надежду запомнить хоть что-то, а еще через час мозг начинает подавать настойчивые аварийные сигналы к бегству. Но дня через три вы ловите себя на мысли, что все эти истории крутятся у вас калейдоскопом перед глазами и почему-то очень хочется вернуться на ту кухню и досмотреть альбом до конца. Со старых фотографий смотрят уже немного знакомые лица и за разговором память уводить вас в свои ностальгические дали…
Лето. Бабушка готовилась к моему приезду весь год. Я была у нее единственной внучкой. Она аккуратно собирала в баночки из-под сметаны монеты по 3,5,10 и 15 копеек. Трешки для автомата с газировкой в парке (стакан обязательно брался из дома), остальные для игровых автоматов. Солнечное и беззаботное время со сбитыми коленками. Омрачал его только отъезд. Бабушка махала мне с перрона рукой, а потом шла рядом с вагоном, пока поезд не набирал скорость. Весь год она разговаривала с моей фотографией. Телефона не было. Многое мы осознаем, когда уже ничего нельзя исправить.
Книга "Почерк Леонардо" стала для меня именно таким фотоальбомом. Сплетение чужих удивительных судеб. На титульном листе написано "Анна Нестеренко". Рука так и тянется подписать ниже.

– Дывиться, люды добри! Подывиться на цю курву з цырку!

Жила когда-то на свете такая девушка. Хорошо жила, хотя ее история началась драматично. В три года у нее умерла мама. Но жизнь щедрой рукой выдала Ане моральную компенсацию. Все ее любили. Обожали до дрожи в коленках, до воя на луну. Фан-клуб Ани весьма многочислен. Приемные родители, няня, подруги, учителя, муж, любовник, попугай, который готов был жизнь за нее отдать, и даже друг ее любовника плакал, когда она пропала, хотя видел ее два раза в жизни. По жене на похоронах не плакал, а тут вот… О как! Престарелый любовник в своем обожании зашел, пожалуй, дальше всех, готов был причислить Анечку к лику святых.

Слышали бы вы его рассуждения!.. Удавиться было впору. Например, он уверял, что она – ангел. Смешно, конечно? Не в том смысле, что типа как с неба ангел, а, мол, природа ее родственна неким существам, которые в народном сознании фигурируют как ангелы-архангелы всякие… ну и прочая небесная братия. Что люди в них верят, потому что время от времени такие существа действительно появляются на земле среди людей… Например, Христос…

Цельный ты, говорит, человек, и самый честный из живущих. Ага. Это потому, что она дар свои провидческий в доход не превратила. Да только тут и дураку понятно, что начни она его афишировать, то жить ей дальше под колпаком у силовиков, и прости-прощай жизнь вольная. А Анечка далеко не дура, нет, и свободу свою она любила как ничто в этой жизни. Жила она всегда для себя, как хотела, в свое полное удовольствие, ни на секунду не задумываясь, какую боль может причинить близким. А если и задумывалась, то это ее не останавливало. Надо отдать ей должное, на своей счет иллюзий она не испытывала.

Ведь я – чудовище. Я в гроб вогнала своих родителей – невинных людей, которые подобрали меня, спасли мне жизнь и беззащитно любили. Я Машуту свела с ума, а отец, человек необозримой доброты и любви, просто угас после ее смерти, не в силах без нее жить. Я же бросила его одного – доживать. Главное, мол, чтобы Христина стирала ему подштанники и каши варила. Н у, деньги я им посылала. Вот уж чего никогда мне не было жалко – бумажек, денежной трухи… Зеркала – вот что меня волновало. Вот моя суть… Ни капли радости не принесла никому.

В этом мне с ней трудно не согласиться. Калечила она людей профессионально.
Хотя… создание она запредельное, неземное, зеркальное, нельзя, наверное, к ней с общими мерками соваться. Но как же хочется крикнуть в самое ее эфирное ухо, что тут на земле считается, что мы должны быть в ответе за тех, кого приручили.
Тягостно мне было слушать о людях, по чьим жизням прошлась тараном эта хрупкая девушка.
Но есть в этом альбоме и другие люди. Их истории сверкают, как драгоценные камни. Пусть один миг, всего несколько строчек, но как красиво.
Пронзительная книга. Меня вот пронзила. Было немного больно.

Я не знаю с какой стороны подойти к описанию этой книги.

В ней так много всего: история средневекового врачевателя, отдавшего свою жизнь возлюбленной (заметьте, он не посвятил жизнь, а именно отдал); разные времена и разные зарисовки из жизни людей; юродивые, гении и святые; духовность, вера в Бога и разговоры о смерти.

Сюжет кажется простым и закрученным одновременно. Четыре части, где каждая имеет своё настроение и тональность, рассказывают не только о пути Лавра — как травника, юродивого или монаха, но и о двух его неразлучных спутниках — времени и духовной жизни. Первое — нечто парадоксальное и осязаемое, второе — бесценное и столь хрупкое.

Да, читать эту книгу нелегко. Самобытный русский язык сложен и заставляет продираться сквозь дебри написанного. Плюс, читать нужно не торопясь, вдумчиво, хотя иначе все равно не получится.

Но сама структура романа, слог автора, его философия о двух важных составляющих пути, также как и его откровения о силе жизни и поиске себя — всё это заслуживает отдельного внимания.

Лавр — это не просто история отдельно взятого человека. Здесь всё намного глубже, интимнее. Это история про всех нас, наши убеждения и духовность. Это разговор о том, что каждый в конце концов остаётся наедине со смертью. Всегда.

Сразу скажу — я не считаю что графомания это плохо или все графоманы бездарны. Нет, графомания это болезнь — вне шкалы «хорошо-плохо», это просто такая данность. Как синдром Жиля де ля Туретта — в нервных тиках нет ничего хорошего, конечно, но осуждать больного человека в системе «хорошо-плохо» тоже нельзя. Это вот такая данность. И как больной синдромом Туретта не может себя контролировать — так не может себя контролировать и графоман. Маниакальная форма его реализации выражается в создании текста. Графоманы бывают очень талантливыми — как по мне, Марсель Пруст был очень талантливым графоманом (глубоко фрустрированным, конечно) . Пусть меня закидают камнями — но у Л.Н. Толстого тоже наблюдались схожие симптомы — мы видим что писал он и когда мог, и когда не мог, и когда хотел, и когда не очень хотел — явно написание текстов для него носило терапевтический характер (как натура крайне энергичная, Л.Н. Толстой находил «отдохновение» не только в писательстве, о чем все знакомые с его биографией очень хорошо знают). Поэтому осуждать этот текст только за то что он графоманский — я не буду. Но все-таки оценку нельзя объяснить без более глубокого проникновение в суть графомании — а значит нам придется её произвести.

Характерные признаки графомании
Графомания избыточна. Там, где обычный писатель напишет одну строчку, писатель времён Рабле — 3-4 строчки, постмодернист либо одно слово, либо 15 строчек (но эти 15 строчек все-таки будут подчинены какой-то глобальной идее) графоман будет писать максимально много. Старательно перечитав своей текст графоман снабдит его дополнительными пояснениями, придаточными, введет новые элементы, которые никак не повлияют на его глобальный замысел (ибо его нет, см. следующий пункт). Избыточность текста один из главных симптомов болезни — закономерно, что из него вытекают и другие побочные эффекты, в частности отсутствие главной идеи.
Графоманские тексты не имеют ядра повествования. Графоман пишет ради того, чтоб писать. Он эклектичен и всеяден, протеичен и многолик. Он может начать с антиутопии, перескочить на социальную драму, продолжить детективом, вклиниться боевиком, и все это закончится ничем. Графоман пишет ради того чтоб писать — а не ради главной идеи. Как только идея перестает давать ему пищу для создания текста — он легко с ней расстанется, и начнет писать что-то другое. Философия, любовная линия, боевик, драма, ужасы, сатира — все это только топливо для его печи. Он может на несколько часов расписать вам что-то, и такое внимание у нормального писателя обязательно укажет на то, что данный объект еще вернется — у графомана же этот объект исполнил свое предназначение в момент описания. Ружья Чехова были предназначены для стрельбы — исполнение их функции сводилось к тому, чтоб выстрелить. Ружья Графомана стреляют в момент развешивания, вернее, их развешивание и есть стрельба.
Графоман зациклен на себя. Поскольку графомания это болезнь психическая — он не может выйти за рамки самого себя. Текст графомана это отражение графомана, но никак не выход «за» рамки личности, его продуцирующей. Графоман в своем тексте не создает, он переносит; работает он с объектами, которыми он окружён. Вот наше произведение — вроде дело происходит в будущем, но те 30 лет, отделяющие героев от происходящих событий не принесли ни новых имен в сфере философии, ни новых имен в музыкальной сфере, ни новых технологических открытий. Автор не смог выпрыгнуть за рамках тех объектов, которые его окружают. Поэтому в самом начале нас встречает дичайшая сцена, когда журналистка лезет фотографировать Ганта, хотя даже 3-и года назад представить подобное было уже невозможно — для этого были радиоуправляемые дроны (писатели-антиутописты всегда аккуратны — и Оруэлл , и Хаксли с самого начала вводят детали, позволяющие безошибочно определить — перед нами будущее). Графоман не может прогнозировать будущее, т.к. он пишет не для этого, а повинуясь своей болезни. Великий Жюль Верн тоже не избежал обвинений в графомании — но он совершал то, что невозможно для графомана — он давал некие элементы будущего, модели будущего, которые в его время просто не существовали. Если он и был графоманом — то он был невероятным графоманом-прозорливцем (хотя никаким графоманом он не был). Когда говорят, что Голубое сало Сорокина это графомания, я адресую человека к началу данного произведения — это пример новояза но не скроенного из известных нам слов, а именно совершенно нового новояза, того, который непонятен людям прошлого (т.е. читателям). Графоман на такие выверты не способен — магистральное течение его текста совершенно иное.
Графоман не может остановиться. Увидев какую-то жилу — он начинает её эксплуатировать, пока не высосет до дна. Будь то шутка, повествование, еще что — все станет топливом и сгорит в этой печи.

Зазвонил телефон. Обе вздрогнули. Джоан с облегчением перевела дух, осознав, насколько была взвинчена: ее волновало, что она говорит обо всем этом как-то походя, недостаточно эмоционально.
Но когда на втором звонке рука инстинктивно схватилась за пистолет, она поняла, что недостаток эмоций в данном случае не проблема.
— Возьми трубку, — сказала она на третьем звонке.

Обратите внимание — насколько высушена тема одного телефонного звонка, как варварски он проэксплуатирован. Автор выжал из него все, притом что для повествования этот набор абсолютно избыточен — героиня была взвинчена и до этого, портрет её был нарисован, пистолет у неё уже был.
Источником могут быть и другие вещи:

— Бывшая жена миллиардера, — сказал Прохаска. — Она была главным начальником отдела рекламы в «Промышленных Предприятиях Ганта», ревизором общественного мнения. Давным-давно.
— Это еще не все, — добавил Хартауэр. — Она родилась из пробирки, незаконная дочь сестры Эллен Файн, монашки-нонконформистки, которая возглавила Поход католичек-женщисток еще тогда, в нулевых.
— Католичек-женщисток?
— Ну сам же знаешь: лесбиянки, которые сожгли рясы и хотели получить одобрение Папы, чтобы рожать детей.
— А, — выдохнул Эдди, который на самом деле ничего этого не знал. — Если ее матушка была монашкой-лесби, а муж — миллиардером, что она делает в канализации?
— Епитимья.

Здесь источником стал юмор автора (автор вообще любит пошутить) — и автор довел свой юмор до той самой грани, когда у читателя рот начинает раздираться зевотой. Шутка выдыхается где-то в середине, а оставшуюся часть уже стараешься быстрее преодолеть это болото. Все-таки хорошие анекдоты коротки — слишком длинный анекдот это почти никогда не смешно. Можно было бы сделать это мазком — но автор старательно размазывает этот мазок на как можно большую площадь. Все ради славного дела увеличения холста.
Графомания это работа на объем, а не на красоту. Помните живые блестящие диалоги, когда говорящего можно узнать по манере речи даже не видя, кто это говорит, как в рассказах О. Генри или Марка Твена , Антона Чехова или Максима Горького (особенно в пьесах двух последних)? Помните? Так вот забудьте! Их здесь не будет. Героев много и понять, кто же говорит какой текст, будет очень сложно. Ибо говорит это все один человек — автор. Герои одинаково шутят, герои со схожим ритмом в повествовании, герои мало отличаются даже характером речи, зависящим от уровня достатка и социального статуса. Характерные отличия тоже декларируются — но автор опять не может выйти за пределы самого себя. События тоже выветриваются молниеносно. Как мельтешение муравьев — вроде ты запоминаешь кто куда пошел, но в этой мельтешащей каше все быстро исчезает из головы. И мы обречены ходить в этом огромном поле очень долго, без надежды увидеть хоть что-то оригинальное.

О газ-квас-керогазе
Признаться, меня немного напугали сравнения с Адамсом . «Он смешной как Адамс и Пратчетт » — где-то прочитал я, и, признаться, мурашки забегали — Адамс мне вообще смешным не показался. Более того, как раз Адамс для меня на долгие годы и стал примером воинствующей графомании на фантастический манер (да простят меня всего его поклонники). От одного сравнения Адамса с Пратчеттом, которого я нежно люблю и считаю гением, становится как-то не по себе — остается только понять, от кого же тут больше? Увы, все пошло по худшему сценарию — больше тут было от Адамса. Дело даже не в невнятном сюжете, не в жанровой неопределенности, не в юморе, который есть, но он однообразен — дело именно в этом графоманском душке.

— Его забили до смерти, — сказала Джоан. — Книгой «Атлант расправил плечи».
Они все еще курили в оранжерее. Джоан убрала бегонии со столика на колесах и разложила бумаги по делу Чайнега, чтобы показать Змею.
— «Атлант расправил плечи», — спросила Змей, — это тот здоровый роман Айн Рэнд?
— Он.
— А по-русски ее имя начинается на букву «Э», как в слове «энтузиаст»?
— Вообще-то — на «А», как в слове «алчный», — ответила Джоан

Вот неплохая же шутка в самом начале — смешно и забавно. Но вот что начинается дальше? А дальше начинается графоманский ад — автору понравилась тема, и он не хочет её отпускать. Эти рабы еще не отработали для автора весь своей потенциал, не добыли всю словесную руду. А без словесной руды том не будет весить нужные тонны. Помните Маяковского?

Поэзия — та же добыча радия.
В грамм добыча, в год труды.
Изводишь единого слова ради
Тысячи тонн словесной руды.

Никогда это графоман не повторит — как это извести тысячи тонн? Как это графоман-поэт напишет короткий стих? Как это графоман-романист напишет короткий роман?
Честно, я бы простил даже графоманию (повторюсь, графоманы бывают и талантливыми) — но я не могу простить скуку. Мне было откровенно скучно это читать. И последняя треть книги, приобрёвшая нотки боевика, тоже не смогла меня повеселить.
Может это изысканынй стеб? Такая тонкая сатира? Нет, это не стеб и не сатира — сатиры здесь столько же сколько боевика или антиутопии — все это только топливо. Сгорев, оно даст новые слова. Но писалось все это не ради стеба или сатиры.
Как итог: Если я хочу почитать антиутопию — у меня будет целая палитра писателей-фантастов, начиная от Азимова и заканчивая Шекли . Нужны будут приключения в фантастическом мире — Гарри Гаррисон к моим услугам. Нужен будет трэш — есть Чак Паланик , тоже графоман, но значительно более талантливый. Нужна будет социальная философия под маской приключений? Есть Желязны , Дик и куча других фантастов, которые больше чем фантасты. Так зачем мне, спрашивается, лезть в подвал, где Мэтт Рафф четыре года создавал нетленку наедине с собой? Ради чего? Ради этих дивных строк?

Если живешь в США после Пандемии и у тебя черный любовник, сложность в том, что нельзя потребовать у него бросить пиратство и начать нормальную жизнь; а если у тебя разумная заботливая любовница все равно в какой стране и все равно в какую эпоху, сложность в том, что у нее нельзя потребовать не волноваться, когда с незаряженной рогаткой отправляешься на борьбу с Голиафом.

Ради фантазий как негры все вымерли? Ради воскрешения Айн Рэнд (Господи спаси!)? Ради образца фалометрии в виде самого высокого небоскреба (для будущего даже какая-то постыдно-устаревшая мечта — уже давно комплексы переросли в самую длинную яхту или самую большую капитализацию)? Нет ответа на этот вопрос — получается, зря полез.

Минутка личных фрустраций
Я жадничал покупать книжные версии комиксов. Считал это пустой тратой денег — ну это ж «картинки» и «текст»? Ради чего тратить бумагу на них? Посмотрел с телефона, и пошел дальше. Да и вообще, как-то жаба душит, отдавать хорошие деньги за книжку с картинками, которую ты пролистнешь и положишь на полку. Ну не рассматривать же ты её будешь? Вот обычная книга — да, вещь, а комикс — ерунда и баловство.
Как же я все-таки бывают неправ, как же часто приходится ошибаться. По крайней мере это бумажной издание «Sandman» стоит каждого отданного рубля, а ощущения от него на уровне действительно серьезной литературы и искусства в классическом смысле слова.

Об авторе
Нил Гейман — известный темный сказочник, не боящийся экспериментировать ни с жанрами, ни с форматами. Поэтому идею создать что-то по-настоящему волшебное в ином для себя формате, формате «комикса», он воспринял как вызов. Чем хорошо это издание, так это обильными примечаниями и историей данного комикса, пересказывать которую я не вижу смысла. Могу только сказать, что история возникновения как «Песочного человека» как героя комикса (очень примитивного, надо сказать, и пережившего 4 итерации), так и создания данного комикса достойны собственной книги. Если возникнет желание — купите и прочитайте. В электронных версиях нет ни этой истории, ни гигантских примечаний, о которых скажу чуть позже. Но из примечаний видно, насколько это было вызовом для Геймана, и как серьезно он к нему отнесся.

Герой
Главный герой этого комикса не классический «супергерой» в трусах поверх штанов, или с резиновыми ушами летучей мыши, спасающий весь мир от злодеев разной степени клоунадности. Наш герой — Морфей — Повелитель снов, в царстве которого каждый из нас проводит 1/3 жизни. Это не может не наложить отпечаток ни на узнаваемость его мира, ни на восприятие этого мира нами. Собственно, о приключениях нашего героя и будет вся серия и, надо сказать, это выходит далеко за рамки «комикса» как литературы. Мы давно привыкли, что «комиксы» это для детей — но это совершенно не так. Данные сюжеты не то что не стоит читать детям, я бы использовал слово «противопоказано». Нормальный ребенок не сможет даже насладить «низовым», «приключенческим» пластом этой истории, потому что его то толком и нет. Герой определяет сюжет, и перед нами сложнейшее путешествие как по мировой литературе, так и по сложным сюрреалистическим видениям, так характерным для мира снов.

Комиксоидный мир
Гейман взял не «нового» персонажа, и, следовательно, за ним тянется целый шлейф всего комиксоидного мира. И если к предшественникам своего героя Гейман относится по меньшей мере скептично (а, скорее, пренебрежительно), то сам мир, в котором его герой вынужден существовать — он уважает. Поэтому одной из главных задач было «встроить» своего персонажа так, чтоб он не разрушил всю хронологию событий. Этим обусловливается и сюжет «первой арки» данного комикса, и общий характер повествования, где главный герой периодически будет пересекаться или с Джоном Константином (тогда еще персонажем комиксов четвертого эшелона) или с какими-нибудь клоунскими «Лигами супергероев». Надо сказать, что первый том данного повествования и герой, и автор не творят, а просто набивают руку. Все 8 отдельных комиксов, составляющих данную книгу, созданы в разных стилях и апеллирует к той либо иной традиции создания комикса. Сам автор отмечает, в комментариях, что все это больше похоже на масштабные черновики, и лишь после 8-го комикса (последнего в данной книге) он и художник наконец нашли нужный как повествовательный, так и художественный стиль, не конфликтующий с окружающим «комиксоидным» миром.

Аллюзии и сложность
Нил Гейман чрезвычайно сложный автор. И если в его книга аллюзии и цитаты, намеки и отсылки рассыпаны только в тексте, то здесь, в мире художественном, английская литература кидается на тебя с каждой стены. От формы зданий, которые являются самостоятельными отсылками к той или иной книге, до картин на стене. От имен персонажей до их внешности (каждую из которых Гейман очень подробно объяснял художнику).
Жанр комиксов вообще сложный и коварный. Если автор развешивает «ружье» в тексте книги, ты понимаешь, что: а) это ружье; б) оно висит; в) возможно, его повесили чтоб оно выстрелило. В графической работе ты сталкиваешься с ситуацией живого человека, который вошел в комнату. Ты точно знаешь, что в твоей истории каждый предмет этой комнаты не сыграет роли. Что-то сыграет, да, но скорей-всего не все. И если в книжном тексте этот предмет становится «подсвеченным» только от факта своего упоминания (если писатель хорошей), то графический роман в этом смысле совершенно непредсказуем, иными словами, мы имеем дело со всей полнотой жизни, облеченную в несвойственную ей форму. И это удесятеряет требования к читателю от и без того требовательного автора.

Примечания и комментарии
Гигантское спасибо издателям, которые в кои то веки ответственно отнеслись к своей задаче, и снабдили издаваемую работу объёмными комментариями. Признаюсь честно — я не настолько хорошо знаю американскую культуру, чтоб выкупить отсылки и шутки. Особенно дело касается популярной культуры.
«Кое в чем самолет никогда не заменит поезд» — знаете контекст этой фразы? Это из шоу Альфреда Хичкока, он произносит эту фразу будучи привязанным к рельсам, когда на него надвигается поезд, явно с целью его переехать. Вы бы смогли понять контекст этой отсылки? Я вот не смог. Гигантское спасибо комментаторам, которые специально для меня объясняют как такие вещи, как более простые вещи (отсылки ли на «Бурю» Шекспира или на романы Честертона), так и куда более сложные для меня вещи (отсылки на прошлые серии комиксов, которые я никогда в жизни не читал и, вероятнее всего, не прочитаю). Читая комментарии, ты понимаешь, насколько сложна и монументальная эта работа. Едва ли человек, не обладающий классическим филологическим образованием в области английской литературы без труда вычленит цитату из Библии, поделится знанием, кто же такой Джон Ди, или объяснит, что же означает «Мод» и «Флаппер». А раз так, то этот текст тащит читателя за собой вверх, что я очень люблю. Про песни вообще молчу — музыкальные цитаты и отсылки, касающиеся в основном музыке 50-60-х, я не улавливаю примерно на 100% и, следовательно, обречен читать все текстовые комментарии в конце книги.

Формат
С ним все тоже совсем не так просто. Первоначально он кажется странным — формат издания 70×108/16. Это широкий и удлиненный формат, который, если полка чуть ниже средней, может на неё и не встать. Первоначально такое решение кажется по меньшей мере странным и нелогичным, однако только когда начинаешь чтение, понимаешь, что здесь есть хитрая задумка. Из позиции «лежа», держа книгу на комфортном для глаз расстоянии она закрывает весь окружающий мир. Иными словами, ты не можешь смотреть «поверх» неё, и все, что предстает твоим глазам — содержание книги. В сочетании с графической работой это даёт абсолютно невероятный эффект погружения. Не знаю как у вас, а я при чтении бумажного формата явственно ощущал головокружение — отчасти поэтому не могу читать больше 2-х комиксов (в книге их 8) за один раз — физически тяжело. Т.е. это еще одна задумка, и еще одна игра автора с читателями — увернуться от которой будет весьма сложно. Признаюсь, я давно не видел от писателей такой подлости, а пресловутый Дом Листьев Данилевского с его шрифтами здесь откровенно меркнет и по силе воздействия, и по исполнению.

Содержание
Сила искусства она не всегда лечит, но и травмирует. Я считаю, что искусство должно уметь наносить раны, а не только их лечить. И, надо сказать, удар, полученный мной, был заслуженный. Как и многие из интересантов данной работы, я был в шоке от главы 24 часа, которая действительно травмирует читателя. Сам Гейман написал, что потерял изрядное количество читателей после неё, и пообещал больше так не делать. Потерял заслуженно, надо сказать — ты читаешь 5 глав, и не ожидаешь что в 6-й тебя ждет травмирующий эксперимент. А надо бы — здесь мир снов, и обычные законы ему не писаны. Здесь реально все, и все же иллюзорно.

Рекомендация
Я горячо рекомендую эту книгу вдумчивому читателю, но только в бумажном формате. В онлайн версии вы не получите даже 1/10 от того удовольствия, что от бумажной. И пусть кажется, что это напрасная трата денег (мне так тоже казалось), я вас уверяю — лично я был посрамлен. Графическая сила произведения, его формат, его давление это совершенно невероятный опыт. И я, перечитав его в бумаге (в тот момент, когда я читал его в первый раз, ни о какой официальной версии на русском языке и речи не шло), готов полностью оправдать и факт покупки, и факт славы одного из самых значимых произведений англоязычной литературы ХХ веке. Литературы, вышедшей за рамки слов. До встречи в следующих снах.

Не хочется ничего говорить об этой книге, хочется рухнуть на колени перед чардревом и возблагодарить старых богов за Джорджа Р.Р. Мартина, попутно пожелав ему крепкого здоровья, причем отнюдь не из приступа человеколюбия… Оговорюсь сразу, если вы ждете от Джо истории о том, как подмастерье кузнеца, сын пекаря или овечий пастух (нужное подчеркнуть), взяв меч-кладенец и оседлав конька-горбунка, во исполнение древнего пророчества помчался мочить Темного Властелина, вы будете глубоко разочарованы. И если вы рассчитываете встретить здесь седобородых магов, ворчливых гномов и пергидрольных эльфов, скорее разворачивайте коня, вы ошиблись на развилке. И хотя при желании в мире Мартина можно найти классические элементы фэнтези, чего в нем не найти – так это сказочного антуража. Реализм повествования удивляет, ошеломляет и бьет зазевавшегося читателя в лицо латной перчаткой.

Со дня на день Вестерос станет землей без радости, и надежды на лето, безопасность, спокойную жизнь, верховенство чести и торжество справедливости можно смело оставлять у порога вместе с грязной обувью. Лики на деревьях здесь плачут красным соком, боги безмолвно взирают на свою паству, не в силах помочь, а дети лишены детства и вынуждены взрослеть слишком рано. «Зима близко» гласит девиз дома Старков, и на этот раз они правы, как никогда. Лето, растянувшееся на долгие годы, подходит к концу. На севере, в лесах за огромной Стеной, построенной из колоссальных ледяных глыб, в самом сердце зимы просыпаются существа, за тысячелетия превратившиеся в сказки. И просыпаются, надо сказать, очень не вовремя. Некогда почетный орден Ночного Дозора, обороняющий Стену, давно уже превратился в горстку деклассированных элементов, которым не оставили иного выбора, кроме как служить или умереть. За Узким морем последние представители древнего рода готовы пойти на мыслимое, немыслимое и казавшееся всем невозможным ради того, чтобы вернуть себе законный престол. А на юге, в столице за фасадом фальшивых улыбок, за слоем пудры и благоуханием сирени разыгрывается тонкая и безжалостная шахматная партия, игра в престолы, которая совсем скоро умоет страну кровью.

Великолепный масштабный, тонко придуманный и прекрасно закрученный эпик (не хочется употреблять уже ставшее ругательным слова «сага»). Мир у Мартина получился невероятно интересным, предельно реалистичным и достоверным, всесторонне продуманным и прекрасно детализированным без всякого перевеса в сторону никому не нужных сугубо выпендрежных мелочей и «лишней» информации. В «Песне Льда и Пламени» отсутствует ГГ, повествуемых персонажей много и среди них нет проходных, каждый по-своему интересен. У каждого свое место в круге софитов, свой путь и своя история, тонко вплетенная в общую канву. Мощная драма, крепкая интрига со множеством по-настоящему неожиданных поворотов сюжета, в общем, что ни возьми, всему хочется аплодировать, все хочется похвалить и всем хочется от души порекомендовать. )) Ну, кроме тех, кто недетективнефантастиканемистикаинелюбовныероманы.

Это фраза не только из книги - но из гимна студентов Gaudeamus: "Наша жизнь - коротка". Живут студенты весело...
Невероятно давняя моя хотелка. Настолько давняя - что я оказалась по другую сторону баррикад и периодически (особенно в первой части) хотела приводить в пример моим студентам: "Вы думаете - мы над вами издеваемся? Посмотрите - как людей заставляют учиться!"
По началу - я ожидала что-то вроде Сергей Лукьяненко - Рыцари Сорока Островов . 16-летняя Сашка приезжает на отдых, и к ней начинает прикапываться таинственный Темный человек. Ну, думаю - отправит он ее в какой-нибудь волшебный мир - и "Да начнутся Голодные игры!".
*Пикантности моему чтению добавляло то - что я знала развязку и цель. Спасибо спойлером - "приглушать звук своего радиоприемника" я никогда не вижу смысла. Но в этой книге - интереснее следить и переживать за путем Сашки. Периодически меня аж потряхивало: "Ну как же - как же они доведут до такого?!"
Но - действие продолжает развиваться в нашем мире. Хотя таинственный преследователь и берется за Сашку и давлением и запугиванием заставляет ее выполнять невероятно странные поручения. Это больше напоминало компьютерную игру: выполни действие - и получишь токены. У девушки при этом достаточно и личных проблем: мама встречает мужчину и отдаляется от нее, выпускной класс, а Сашка все силы бросает на учебу...
Дальнейшее напоминало книги Лев Гроссман - Волшебники и Алексей Иванов - Общага-на-Крови . Причем именно ядреную смесь. Потому что на фоне обычной жизни студента в общежитии и понятных подростковых проблем, помимо физкультуры и английского в "Институте специальных технологий" есть - специальность...
Нет - это не Хогвартс. Это - Хогвартс, которой сошел с ума и решил немного учащихся принести в какую-то жертву. Хотела бы я, конечно, чтобы у меня на занятиях была звенящая тишина и "двадцать пар горящих глаз". Но - никогда у меня не было цели растаптывать студентов или лишать их индивидуальности. А специалист по специальности и куратор этим и занимаются: запугивают, угрожают, растаптывают и деструктурируют.
Книга - крайне тяжела именно своим фантастическим компонентом и идеей. Это - даже не совсем любимая многими Dark Academy с заклинаниями и соревнованиями. Немного напомнило серию "ШНыр" Дмитрия Емца - но они разошлись именно по основе и посылу. То, что говорят студентам у Дяченко: "Вы можете выйти за собственные рамки. Вы должны выйти за собственные рамки". И рамки - это буквально собственное сознание и даже - собственное тело...
Много мыслей у меня было по прочтению - которые я совсем не ожидала от "подростковой фантастики". Недавно читала у Драйзера: "Он слышал, что люди живут до 70 лет - и верил в это". Человека окружает множество рамок и ограничений: личные границы, предубеждения, нормы морали - и даже время и пространство и трехмерное измерение. Есть, например, фильм "Области тьмы" - которые исследует расширение возможностей мозга. Но многие люди науки верят - что границы существуют, чтобы их преодолевать. Помню ученого-физика из Аркадий и Борис Стругацкие - Отель У погибшего альпиниста , который, повелевая законами физики, бегал по стенам. Помню Шелдона Купера, который возмущался, что не может стащить штаны через тело. Я сама в университете специализировалась на нано-химии, когда привычные нам законы и свойства- внезапно ломаются и попираются, давая - совершенно новые возможности.
Считаю - что к этому нужно быть готовым, беря эту книгу. То, что происходит со студентами - можно описать термином "метафизика". "Над"-физичное, "над"-психологичное, "над"-человеческое. Но в основе этого всего - простые подростки с их повседневной жизнью и проблемами, немного пряничный и средневековый городок Торпа, время идет, зима сменяется весною. И на этом фоне происходят - метаморфозы...
До этого я у авторов читала только Марина и Сергей Дяченко - Ритуал - вполне себе волшебную сказку. И тут - такое. С одной стороны - это был полный разрыв шаблонов, в том числе и - собственных, и читательских, и закостенелых. С другой стороны - осталось от книги послевкусие некой... горечи и тяжести. Мне было дико интересно и переживательно, книгу я прочитала дня за полтора. Но со второй части витал дух какой-то насильственности и обреченности. Когда студенты, не вписывающиеся в дверной косяк - это еще цветочки.
Хочется посоветовать книгу, а даже не знаю - кому. Подросткам буден понятен весь путь и переживания - но метафизика ворвется (и, возможно - даже немного подорвет). Взрослым - будет над чем подумать и даже поразмышлять: но - подростковые страдания, общажные страдания, любовные... Книга - определенно способствует расширению границ и пониманий, пусть и немного насильственно. Еще - меня не совсем устроил конец в стиле "Ворвался слишком стремительно и скомканно". Хорошо, что есть продолжение - но пока мне произошедшее нужно уложить и переварить...
Начала слушать в начитке Ивана Литвинова. Он читает - хорошо, но невероятно - медленно и даже надрывно. Книга цепляет - внутренними монологами, внутренним темпом, внутренним переживанием. Чтец почему-то создает еще более обреченный и надрывный фон - поэтому сбежала в книгу. Хочется, чтобы Сашка была все-таки молодой девушкой - а не немного уставшим и обстоятельным мужиком. У "Ритуала" в этом ключе - просто бомбическая парная начитка, которая оживляет и вытаскивает всю историю.

Эта книга заставила меня призадуматься. Оказывается, большая половина всего полюбившегося мне фэнтези родом из Англии. Толкиен, Пратчетт, Пулман, Ффорде, Гейман и даже Роулинг... А теперь и Сюзанна Кларк. А может быть не зря самые-самые волшебные сказки приходят к нам с туманного острова? Может когда-то давно, во времена короля Артура там действительно существовали маги, и вот до сих пор те чудеса, которыми когда-то была полна Англия, воплощаются на страницах английских книг? Или это знак того, что если волшебство и вернется в этот мир, то случится это непременно там? Если да - то пора переезжать :) Я бы не хотела пропустить этот момент :)

Англия начала XIX века. Чинная, степенная, по-английски сдержанная и учтивая, невзирая на безумного короля. Ставящая ни во что Наполеона и тщетно пытающаяся разгромить французов. Свято чтящая общественные условности, five-o-clock и... магию. Да-да, вы не ослышались - магию. Читать книги по истории волшебства - это хороший тон. Обсуждать теорию магии в сообществах волшебников - быть причастным к элите общества. Но в этом мире, превозносящем магию, не осталось магов-практиков. Все готовы с пеной у рта доказывать свою правоту в спорах о том, какой была и какой должна была бы стать английская магия, но нет ни единого волшебника, способного совершить самое простое волшебство. Но вдруг появляется загадочный отшельник, мистер Норрелл, который стремится к тому, чтобы возродить английскую магию и заставить уйти со сцены тех, кто в его глазах дискредитирует сам институт волшебства пустопорожними разговорами.

А дальше... А дальше над Англией проносится волшебный смерч, в котором смешалось все - и Страна фей, и амбициозный ученик Норрелла Джонатан Стрендж, и загадочный человек с волосами как пух чертополоха, и Европа в огне и дыме наполеоновских войн, и чопорные гостиные Лондона, и загадочные дороги, на которые простым смертным лучше бы не ступать, и прекрасные дамы, нуждающиеся в защите от волшебства, и немного сумасшедшие волшебники, и дворец Утраченных Надежд... А читатель, широко открыв глаза, пытается уследить за всеми сюжетными линиями да еще и сносками, которые представляют отдельный интерес, ведь в них прячется много отличного английского фольклора, мало известного читателю в наших широтах.

Самое спорное, как для меня, достоинство романа - это авторский стиль. Нет, я не могу назвать настолько великолепное подражание классикам XIX века неуместным. Книга получилась очень монументальной, истинно английской... Но вот мне было сложно читать экшн, написанный языком Диккенса. Но это очень субъективное замечание.

Книге крепкая заслуженная пятерка.

ФМ-2013: 2/19

059/600

Для меня "Кубок огня" разделяет сагу о Гарри Поттере на две части: в первых трёх книгах преобладает сказка, веселье, волшебство и чудеса, несмотря на все невзгоды и опасности, это всё ещё детское чтиво. Четвёртая книга закрывает эту дверь и открывает другую: в мрак, боль и войну.
Всё это, разумеется, утрирование и моё личное ощущение.

Именно по причинам, описанным выше, когда я собираюсь "перечитывать" или "пересматривать" Гарри Поттера, это всё заканчивается на "Узнике Азкабана" - мне не хочется покидать ту сказку и то чудо, к которому я привыкла. В этот раз решила отойти от этой замечательной традиции, поняв, что вообще слабо помню события после УА (только самое основное, и то урывками), а порядочному поттероману это не дозволено)

В "Кубке огня" мы узнаём, что оказывается, есть ещё волшебные школы (удивительно!), и что между ними раньше проводился товарищеский турнир, и именно сейчас решили возродить эту славную традицию. И если Гарри не вляпается и в это событие тоже, то зачем всё это? Книги же про него! Между тем зловещие нотки появляются с первых страниц, буквально первый же эпизод пробирает дурным предчувствием до мурашек - Волдеморт всё ближе.
Из забавного: герои вступают в период пубертата, и автор не раз обозначает это на протяжении всей книги. Получилось вполне правдоподобно и органично.
А ещё здесь появляется журналистка Рита Скитер: персонаж, занимающий почётное второе место по бесячести среди второстепенных на всю сагу (угадайте, какой розовый кошмар восседает на первом).

Что же, я перешла через моральный рубеж "не перечитывать книги дальше третьей" и буду постепенно заново открывать для себя вторую половину саги о Гарри Поттере.

Удивительная книга. Вначале вообще ничего непонятно (это лихо закрученная фантастика со множеством событий и персонажей), но вот потом оторваться уже не можешь)

Необычайная дружба бывшего первого министра Веи (средневековой Империи, где нет демократии), не входящей в Федерацию, но содружественную ей и планетам, входящим в нее, Киссура Белого Кречета и иномирца Теренса Бемиша, прибывшего с Земли, многим непонятна. Киссур, сторонник насильственного подавления восстания (а именно этим он и заслужил когда-то доверие Императора, он ведь сумел подавить восстания, они здесь не редкость, денег в Вее нет, только в казне, налоги увеличиваются день ото дня, людям запрещено увольняться, рабство, взяточничество, коррупция - система прогнила насквозь, естественно, много недовольных режимом) и Бемиш, желающих скупить контрольный пакет акций компании "Ассалох" (любопытна описана вся процедура конкурса, много параллелей можно провести с современной российской системой). Что между общего? Загадка всей книги: очень уж разные они люди. Сильный, крепкий, воинственный, импульсивный Киссур, и дипломатичный, мягкий даже, Бемиш. Хотя, с другой стороны, они прекрасно дополняют друг друга. Или же Киссуру изначально требовался кто-то, заведомо слабее его...

С планами Бемиша все пошло не так: конкурс выиграть не удалось (мы же прекрасно помним, что все здесь напрочь коррумпировано, все уже продано и развалено, а деньги разворованы - о, это просто гимн современной матушке России - да и ничего удивительного в том нет, если обратим внимание на то, кто написал этот увлекательный роман - Юлия Латынина, по-моему, одна из наиболее адекватных журналистов с единственной адекватной радиостанции в стране). Зато получилось другое. Ох, как бы знал Бемиш заранее, чем обернется его затея с покупкой акций, вряд ли он вообще стал ввязываться в эту авантюру. Вот и заставили беднягу самого строить этот Ассалохский космодром.

Еще одна необычайно колоритная фигура в сюжете - это, конечно, министр финансов Веи, Шаваш, лицо харизматичное и куда более могущественное. нежели сам Император. Шаваш, этот серый кардинал всех сделок в стране, один из самых богатых людей Веи и один из самых развратных, он не даст спокойно спать народу, министру, пока все денежки не перетекут в его карман. На что можно пойти ради сделка века?...

5/5, завораживающая книга, окутывающая и затягивающая, ты в ней живешь (и в прямом, и в переносном смысле). И очень поучительная история, особенно для власть предержащих)

Утром 19 мая 1845 года два корабля Королевского британского флота "Эребус" и "Террор" покинули причалы Гринхайта. Англия осталась позади; где-то далеко, за горизонтом, простирались суровые арктические льды, которые судам предстояло одолеть, дабы завершить исследование Северо-Западного морского пути, соединяющего Атлантический и Тихий океаны. Руководил предприятием контр-адмирал Джон Франклин, человек, трижды участвовавший в экспедициях к берегам Арктики. Эта была четвёртой. Четвёртой и последней.

С 1848 года и по наши дни судьба пропавшей экспедиции Франклина не даёт покоя учёным и мореплавателям. Множество судов отправлялись по следам "Эребуса" и "Террора" в надежде пройти их путём — и все они возвращались назад... "Эребус" и "Террор" пополнили список кораблей-призраков.

Дэн Симмонс, рассказавший на страницах "Террора" свою историю о путешествии Франклина, проделал колоссальную, скрупулёзную работу по изучению фактов, легенд и домыслов, касающихся пропавшей экспедиции, — кажется, от его пристального взгляда не ускользнуло ничего из уже найденного, открытого и восстановленного на местах раскопок учёными и археологами. Имена участников похода, детали их корабельного быта, записка, найденная в пирамиде на острове Кинг-Уильям, дневник Гарри Пеглара с его неразборчивыми записями "О Смерть, где твоё жало..." и "Лагерь ужаса пуст" — всему нашлось место в романе. Не отступая от исторической реальности, не упуская из вида ни одного общеизвестного факта, Дэн Симмонс даёт свой ответ на вопросы: что, как и, главное, почему произошло с экипажем затёртых во льдах кораблей, а жесточайший реализм и натурализм, в рамках которых роман и написан, делают читателей практически соучастниками тех давних событий.

Мы не только погружаемся в атмосферу леденящего кровь ужаса, не просто спускаемся в ад и заглядываем в бездну человеческих душ, мы видим, слышим, чувствуем так, будто сами оказываемся заложниками бесконечной зимы, скрежещущих на морозе торосов, стонущей в кромешной тьме вьюги, разрушающего тело голода и разъедающего душу страха. Мы натягиваем на себя свитер за свитером, чтобы согреться, и всё равно мёрзнем на обжигающем ветру — мы блуждаем во мраке в поисках открытой воды и собственным затылком ощущаем дыхание смерти. За нами следят, нас — никчемных и нелепых созданий, вторгшихся в пределы, куда путь таким, как мы, навсегда заказан, — ждут на ужин. Не в качестве гостей, а в качестве пищи. Ибо по-другому с нами нельзя.

И в то же самое время мы восхищаемся силой духа и волей к жизни людей, оказавшихся в нечеловеческих условиях существования. Разве они не герои — капитан Фрэнсис Крозье, молодой лейтенант Джон Ирвинг, доктор Гарри Гудсер и многие, многие другие, кто день за днём нёс вахту мужества и веры на палубах практически мёртвых кораблей? А последние записи в дневнике Гудсера? Они ведь пробирают до костей, с ума сводят, от них не просто мурашки по коже — волосы шевелятся, после них спать страшно. И ведь выдержал же, выдержал доктор, который в начале экспедиции — всего лишь маленький наивный человечек, мечтающий хлебнуть романтики географических открытий...

"Террор" великолепен. Как в плане формы, так и в своей содержательной составляющей. Более того, на мой взгляд, "Террор" ещё и книга-оправдание. И адвокат из Симмонса получился отличный. Как там писал Чарльз Диккенс в возмущённых отзывах на высказывания своих современников о каннибализме среди участников экспедиции Франклина? Он говорил, что это принципиально невозможно. Симмонс в этом отношении не настолько категоричен, но то, что рассказывает об этом он, оправдывает всех, кого мы успели полюбить на страницах "Террора". Благородство и подлость во все времена шли бок о бок, над людьми отважными и мужественными и теми, чьи души тронуты разложением и уродством, простирается одно и то же небо, под их ногами — одна и та же земля. Одинокая лодка, где в позе бога ждёт отчаянных путешественников помощник конопатчика Хикки, чтобы поведать им о своём величии и вознесении, прекрасна сама по себе. И как метафора. И как откровение. И как предупреждение — тоже.

Ведь то, что мы никогда не видели Туунбака, ещё не значит, что его нет...

Помни - есть вещи на порядок выше, сл...
Увлеклась)
Ну... в принципе - я этого и хотела, об этом и просила, это и получила.
Я обратила внимание на эту восхитительно яркую обложку еще несколько лет назад, когда она вышла. И оказалась - переизданием книги, вышедшей в 90х годах.
Имя автора я слышала, он - один если не из пионеров, то из столпов жанра фэнтези, был соратником Кристофера Толкиена. Поэтому и книга - фэнтези, как оно есть, именно то, что мы представляем под эталонным "Миром меча и магии".
История тут довольно проста. Мир у нас - собственно, мэш-ап из магов, воинов, королевств, Средневековья и прочего. То, что это не Земля - могут намекнуть хотя бы две луны. Наверно, он не так называется, но постоянно всплывало название "Ладонь", поэтому я и прозвала его "Мир Ладони". В остальном: чародеи, менестрели, воители, девы. Все, как мы любим)
Что же произошло и что такое Тигана? Это - местность, когда-то бывшая красивой и гордой. И вот во время очередной войны два чародея обиделись на нее и наложили страшное заклятье: само название будет стерто из памяти людей, а когда умрет последний житель - имя это и забудется... Один-то чародей у нас - злобный, распущенный и самовлюбленный, а вот второй - вроде ничего, только психанул чуток...
Ждет читателя несколько планов. Во-первых, (и, наверно, главных) не все еще жители Тиганы умерли - и кучка революционеров и партизан хочет вернуть это гордое имя, сняв заклятие чародеев. В нее входят: принц Тиганы Алессан (логично - какой принц без королевства), юный певец Дэвин... Поначалу он мне напоминал даже Мора, ученика Смерти - мальчишка, который только начал свой путь, а уже оказался вкинут в гущу событий. Но оказался пособраннее и посообразительнее. Конечно, Катриана - дева-революционерка с горящими волосами и взором. Второй план - это Дианора, "засланная казачка", у которой было задание подкатиться и подкопаться под одного из вражеских чародеев. Но - спустя ... лет - что-то ей под мужиком очень понравилось. Кто-то из восстающих пытался вякнуть что-то разумное - но "Кто мы такие, чтобы ее судить?" Рыцари такие рыцари... Ну и какая-то кучка "ночных ходоков", к которым прибился Баэрд - а точнее к девушке Елене...
Ну, в принципе, и все, ребята) Самый большой объем занимают - приготовления и коварные планы. Гораздо больше похоже на "Игру Престолов", чем на "Властелина колец". Теми же: дворцовыми интригами, "ночными ходоками". Была тут - и не одна - встреча с ризелкой. Очень похожая на то, как юная Серсея ходила к гадалке. Как и - сцена обручения с чародеем через небольшое утопление...
Мне было - вежливо интересно. Героев много, описаний много - при этом активных действий... В какой-то момент поймала себя на мысли, что путаю Брандина и Баэрда... То, что сделала Катриона... Вот не могу понять - какой-то это был бешеный псих, а не продуманное действие. Отметила - что ну очень все на серьезных щах. Даже магия - очень серьезная, здесь не пуляют файерболами во все стороны. А повеселил - один мужик, из серии простых воителей, который дразнился "голубками". Спасибо, мужик - разбавил)
Порекомендую - поклонникам жанра (если вы еще до него не добрались). Это на 100 процентов эскапистское чтение, когда открываешь книгу, погружаешься в нее - и все: две луны, костерки, трактиры, дворцовые интриги... Если вы подобное любите - "Тигану" вы полюбите тоже.
P.S. Слушала в озвучке Романа Волкова... Обожаю его озвучку "Темной башни", да и вообще его студия с их слоганом "Голоса в вашей голове"))) Но - это было так: медленно, печально и местами пафосно. Не спорю, что повествование - такое и есть, но было такое ощущение, что для тебя декламируют, воздев руку вверх (еще и с табуреточки). Он читает очень красиво, очень чисто, но... Книга и так совсем не маленькая - чего ж так медленно???

- Видите ли... слишком острые темы - все равно что слишком острые приправы. Кто-то любит... Кому-то противно. И нельзя же всю жизнь питаться одним хреном...

С первых строк книга погружает читателя в необычный мир.
Он абсолютно безопасен и живущие в нем люди не знают слов война или бомба. Кажется идеальным, ведь правда?

Но только на первый взгляд. Днем в этом мире действительно спокойно: ни насилия, ни агрессии нет.
Зато ночью, во сне, все превращаются в животных. Кто-то в хищников, кто-то в их потенциальных жертв. Именно там находит выход все накопившееся в душе за день.
Опять же звучит неплохо, да?

Вся агрессия выплескивается во сне, там можно будучи в шкуре животного кого-нибудь убить и на утро не вспомнить об этом.
Даже если вспомнишь - совесть не мучает, ведь это только сон...

Одна проблема: те, кто в своем сне погибает от челюстей хищников, утром уже не просыпаются.
Но хищники и жертвы в дневном мире не знакомы друг с другом, поэтому никто не проводит аналогий между сном в Пещере и тем, что практически все смерти констатируются утром.
До тех пор пока в налаженной системе не произошел небольшой непредвиденный сбой.

Первая половина книги читалась интересно, но достаточно ровно.
Но с момента генерального прогона спектакля оторваться от сюжета стало невозможно.
Мне кажется я реально ощущала все чувства и эмоции главных героев книги.
Их страх, напряжение, непонимание, узнавание - все сразу как будто корнями проросло во мне.
Точно также, как персонажам книги, хотелось сжаться в комок, вцепиться в подлокотники и твердить себе, что это все не по-настоящему.
Для меня то так и есть, а вот для героев книги все не так просто.

Одно из двух - либо жить, либо сомневаться, а если и то, и другое сразу, то это уже не вполне жизнь, это эксперимент какой-то, пытка...