Рецензии — стр. 9

Попытка объять необъятное и впихнуть невпихиваемое – миллионы лет эволюции в одну книгу. Ну ладно, в две, и немаленькие, но все-таки. Это, конечно, задача грандиозная, но и Дробышевский не слабак. Правда, я не могу сказать, что книга справляется со своей "популярной" частью – с научной-то все замечательно. С ней все настолько хорошо, что порой становится плохо, особенно когда "уголок занудства" – небольшая вставка, где автор позволяет себе научность-научность – растекается страниц на сто. Да, я понимаю, первый том – про обезьян, их предков и родственников, но несколько десятков страниц простого перечисления ископаемых приматов, описания найденных зубов и латынь-латынь-латынь... Вот такие части смертельно скучные и читались по диагонали.

А в целом, конечно, интересно и познавательно, особенно для тех, кому не лень каждые пять минут искать в интернете значение того или иного термина (если бы автор еще термины объяснял, у нас бы было четыре тома вместо двух). Но мне не дает покоя вопрос о целевой аудитории – без мощной подготовки книгу осилить сложно и тяжело, никакого удовольствия от чтения и познания.

Знаете, эта книга очень трогательная. Да, именно так. Хоть и, согласитесь, слышать такое про боевое фэнтези странно. Ну а вот у меня осталось именно такое послевкусие. Да, безусловно, тут и убийства, и безжалостные бои, и полнейший мрачняк. Зато главный герой для меня периодически представлялся маленьким, хрупким (и физически, и главное - душевно) мальчиком, который потерял всю свою семью. А кроме того, он очень добрый, ласковый и нежный зверь :)) Он хоть и представляется таким грозным и безжалостным, всё же он всегда придет на помощь друзьям и никогда не будет зря обнажать свой меч. Возможно, мне так кажется, потому что автор - женщина? Думаю, это отложило свой отпечаток на характер Волкодава.
Оригинальный сюжет, интересные действующие лица (особенно полюбился Нелетучий Мышь), оригинальный стиль написания.
Кое что из минусов. Все-таки, по-моему, можно было бы немного подсократиться. Мне показалось местами много воды.
Книгу читал Олег Исаев. Совершенно чудесная работа! Отлично подобранное музыкальное сопровождение, которое погружает в Мир Волкодава с головой. Замечательно!

Над обрывом каждый человек чувствовал себя странно. Причем у всех, по-видимому, возникало здесь одинаковое ощущение, будто мир, если глядеть на него отсюда, явственно делится на две равные половины. К западу — неоглядная сине-зеленая пустота — не море, не небо даже — именно пустота синевато-зеленоватого цвета. Сине-зеленое Ничто. К востоку — неоглядная, вертикально вздымающаяся желтая твердь с узкой полоской уступа, по которому тянулся Город. Желтая Стена. Желтая абсолютная Твердь.
Бесконечная Пустота к западу и бесконечная Твердь к востоку. Понять эти две бесконечности не представлялось никакой возможности. Можно было только привыкнуть.
Аркадий и Борис Стругацкие. Град обречённый
Я не даром, выбрал этот эпиграф из романа, так как считаю, что он передает суть, мысль этого прекрасного произведения. Стругатские жили в «Граде Обреченном» так как, по сути он является автобиографическим романом, как сам говорил Борис Натанович в интервью, это своего рода попытка передать читателю внутреннюю борьбу личности, пытающую объяснить смысл бытия.
«Град обречённый» это социально-филосовская сага, в которой проводится эксперимент над личностью, по средствам давления на нее с помощью всевозможных жизненных ситуаций, безысходности, так в городе резко происходит нашествие павианов, которое приводит к глобальным изменениям в жизни горожан, и дальнейшее наблюдение за изменением личности под их воздействием. Конца эксперименту нет, как говорит само название, град уже изначально обречен.
— Будут покушения, — продолжал Изя, — будет взрыв наркомании. Будут сытые бунты. Хиппи уже появились, я о них и не говорю. Будут самоубийства протеста, самосожжения, самовзрывания…

Стругатские не верят в человечество, утопия это идеализированное общество твердокаменного фанатика, антиутопия это экзистенциальный факт, людям необходимо страдать, страдать значить чувствовать, сопереживать, двигаться дальше.
Основной герой Андрей Воронин молодой человек мировоззрение которого находится в идеологическом пространстве построения идеального общества, он готов отдать жизнь ради светлого будущего. Его окружают люди которые попали в эксперимент убегая из реального мира, так как не видели в нем спасения, но пытаются найти его в эксперименте, и через время они понимают что выхода нет, кто-то подстраивается как Ван Лихун: человек уставший от власти и пытающий найти уют:
- Лучше всего быть там, откуда некуда падать. - Но это [падать] обязательно. Или приходится прилагать такие усилия удержаться, что лучше уж сразу упасть. Я знаю, я всё это прошёл
поэтому он готов понести наказание но остаться на своем месте дворником. Здесь скорей всего показана философия поднебесной, линия смирения, очищения и освобождения от уз бытия. Кто-то уходит из жизни, так жизнь заканчивает самоубийством сильная личность американец Дональд Купер, а это уже сытый бунт. Кто-то пытается перестроить общество, путем вооруженного переворота, веря в свое правоверие и беря на себя силу власти, как это делает Фридрих Гейгер:
«Право на власть имеет тот, кто имеет власть. А еще точнее, если угодно, - право на власть имеет тот, кто эту власть осуществляет. Умеешь подчинить – имеешь право на власть»
Так в город приходит сытость и идеология гедонизма, но все равно кто-то да против, и в первую очередь бунтующий выступает интеллигенция, и тогда чтобы отвлечь бунтующую элиту, руководство создает угрозу из вне Антигород, который грозит разрушить все то, что построили, уютный уголок. Ни чего не напоминает? 11 сентября, башни близнецы, терроризм……….
Как спасти город? Снять оковы эксперимента, ведь мы рождены свободной личностью, а у нас кто-то включает или выключает солнце, (кстати, гениальный афоризм) и в тоже время расправится с противостоящей элитой. Все гениально и просто, дай им самим осуществлять эксперимент, отправить их на экспансию, дать им идею Величия, не даром Стругатские их отправляют в город «тысячи статуй», где они и находят свою смерть, в красивом образе «падающих звезд».
И вот здесь после утраты веры в человечность и начинается главная мысль романа, Исход:

Весь эксперимент был только для одной личности, для Андрея (Братья Стругатские), он испытывая жажду, под палящим солнцем созревает для осознания эксперимента и ему в этом помогает его друг Изя Кацман, которого раньше он осуждал за неверие в идеалы социального общества (прообраз друга Стругатских, Михаил Хейфец, который был осужден в СССР за вольнодумство), и вот вдвоем бредя в палящей пустыне бытия, без воды, испытывая жажду, идя по грани жизни и смерти, они пытаются найти ответ: в чем же смысл бытия. И к чему они приходят: что нет, и не может быть равенства на земле, что изначально люди рождаются разными, одни гениальными другие быдлом, одни строят храм, где храм выступает как видимая цель, как творчество, искусство созидания, другие оберегают его, превозносят, они жрецы люди которые понимают и осознают, и наконец последние, это типичные потребители, которые пользуются дарами храма и иногда пытающие присвоить себе эти дары.
…Все в твоей системе хорошо, — сказал Андрей, в двадцатый раз подставляя кружку под струю. — Одно мне не нравится. Не люблю я, когда людей делят на важных и неважных. Неправильно это. Гнусно. Стоит храм, а вокруг него быдло бессмысленное кишит. "Человек есть душонка, обремененная трупом!" Пусть даже оно на самом деле так и есть. Все равно это неправильно. Менять это надо к чертовой матери…
…А я разве говорю, что не надо? — вскинулся Изя. — Конечно, хорошо бы было этот порядочек переменить. Только как? До сих же пор все попытки изменить это положение, сделать человеческое поле ровным, всех поставить на один уровень, чтобы было все правильно и справедливо, все эти попытки кончались уничтожением храма, чтобы не возвышался, да отрубанием торчащих над общим уровнем голов. И все. И над выровненным полем быстро-быстро, как раковая опухоль, начинала расти зловонная пирамида новой политической элиты, еще более омерзительной, чем старая… А других путей, знаешь ли, пока не придумано. Конечно, все эти эксцессы хода истории не меняли и храма полностью уничтожить не могли, но светлых голов было порублено предостаточно.
На этой ноте я и хочу остановить свое описание прочитанного романа, прекрасное, прекрасное произведение, но безысходное, выхода нет, пройдя один круг ты попадаешь в следующий, реквием жизни, либо ты осознаешь, что смысла нет, и живешь, наслаждаясь жизнью ради нее самой, даже по горло бултыхаясь в болоте.

Глубокая тоска, бродящая в безднах нашего бытия, словно глухой туман, смещает все вещи, людей и тебя самого вместе с ними в одну массу какого-то странного безразличия. Этой тоской приоткрывается сущее в целом
М.Хайдеггер

Книга, конечно, многогранная — то ли додекаэдр, то ли икосаэдр, а может быть и вообще глыба отёсанная. Равно как и автор — и швец, и жнец, и на дуде игрец.
Рассматриваемые в этом никоновском труде вопросы входят в сферу интересов совершенно разных наук (хотя, безусловно, все науки являются частицами-ответвлениями одной большой Науки). Космология и астрофизика, физика элементарных частиц и высоких температур и энергий, философия в самых разных её вариантах и оттенках, биология и зоология, палеонтология, химия неорганическая и органическая, геология и геотектоника, психофизиология и теория вычислительных машин, кибернетика и литературоведение, математика всех мастей и уровней сложности и сексология, социология и футурология, антропология и история... — смесь уже перечисленных и ещё не названных (не вспомненных) научных направлений самая причудливая и порой неожиданная. Хотя и сложенная в своеобразном логическом порядке.

Вряд ли есть смысл пытаться основательно и до тонкостей разбираться в истинности или ошибочности высказанных в книге постулатов — во-первых, собственных знаний не хватит (и потому многое в книге упомянутое приходится принимать — и не принимать — отчасти интуитивно, отчасти экстраполируя известное читателю), во-вторых —убитого на эти разборки времени жалко будет, в-третьих, вряд ли сам автор преследовал такую цель — убедить читателя в истинности и непогрешимости всего, о чём в книге говорится. И как мне кажется — автору было важно столкнуть любопытствующего читателя с мёртвой точки закоснелой убеждённости в каких-то моментах и знаниях, которые, по мнению Никонова, давно обветшали и подлежат списанию за истечением срока даже не то что пользования, но даже и хранения. Именно отсюда эта ироничная и порой вызывающая, слегка панибратская манера общения писателя со своим читателем — дескать, не тушуйся, читатель, чего там, все мы мамкину титьку сосали и пелёнки пачкали, — и немного высокомерно похлопал по плечу. Но, может быть, тут я в этом своём допущении и неправ, и автор как раз и стремится заразить читателя своими радикальными новаторскими взглядами...

Вообще вся первая половина книги читалась с громадным интересом и практически без недоуменного пожимания плечами — вся эта космология и вся история-теория зарождения и развития жизни на планете Земля попросту интересны сами по себе и волнуют вашего покорного слугу сызмальства. И потому многое из написанного Никоновым знакомо из других источников, а какие-то моменты даже более полно знакомы (например, гипотезы формирования Солнечной системы) — но нужно учитывать, что Никонов совсем не собирался дать полный обзор всего и вся по всем темам, которые он затрагивает в главах своей книги (реплика в пользу автора).

Но вот первые спотыкачи пошли, когда автор перешёл к рассмотрению вопроса зарождения разума у гоминидов и стал высказывать теории весьма сомнительные (ну, вот хоть взять гипотезу о причинах облысения предков человека — ну-у-у-у, не зна-а-а-а-ю...). И постепенно этот список кочек и ямок в тексте стал расти, проезжее шоссе книги стало превращаться в грунтовку со всеми её прелестями и дальше наш маршрут так и протекал — с кочки в ямку и наоборот.

Особенно сомнительными показались размышления (а рука едва не напечатала словечко «измышления») автора, касающиеся вопросов морали и нравственности, сексуальных свобод — если он не лукавит, то своего ребёнка он самолично обязан просветить по поводу нюансов физиологических отношений между полами лет этак с 13-14, после чего должен будет всячески поощрять сексуальные игры чада, причём непременно в любых возможных вариантах (хотя отдадим автору должное — многое Никонов просто называет своими именами и не замалчивает истинную картину жизни, в примеру, факт множественности супружеских измен и обыденность этого обстоятельства); вообще кажется он готов зачислить мораль, нравственность и прочие этики в пережитки человечества — даёшь прагматизм в чистом виде!
Поймал себя на негодовании по поводу высказанного Никоновым утверждения (!) о окончательном умирании деревни как таковой и, соответственно, о смерти деревенской литературы — вот ничем вразумительным возразить не могу, но ведь не согласен и всё, хучь убей. Также, как категорически не согласен с наездом Никонова на всяких там романтиков и бардов, на всех, кто, по мнению автора, совершенно напрасно сам "едет за туманом и за запахом тайги", и тащит при этом с собой ещё кучу народу — зряшные и лишние люди, считает Никонов.
Но особое сопротивление у меня вызвали главы уже футуристического направления с явно социо-фантастическим уклоном. Рассуждения автора о «светлом будущем» (кавычки означают мою иронию) человечества с уходом в технологию ИИ — Искусственного Интеллекта (и тут сразу вспомнились кадры из «Матрицы» с бесконечными рядами висящих прозрачных каплевидных сосудов с покоящимися в них телами «спящих» людей и с разумными машинами...) и явная вербовка читателя в свои ряды показались совсем уже лишними (впрочем, Никонов опять-таки предупреждает, что, как правило, предсказанное Будущее не сбывается и имеет совсем другие формы и виды). Тут мы с ним вообще по разную сторону баррикад, т. е. если продолжать матричную аналогию, то Никонов будет либо в каплях-сосудах зависать, либо вообще на стороне машин атаковать наш человеческий Зион, ну, а Белый Ферзь, как ему и положено по всем никнеймовским смыслам, будет с горсткой людей отстреливаться и тыриться по технологическим трущобам. :-)

Тем не менее, несмотря на наличие присутствия отсутствия единодушия с автором и присутствие несогласия по отдельным затронутым в книге моментам (Никонов очень хорош там, где говорит о фактах и сомнителен там, где идут интерпретации и толкования, но с особой осторожностью нужно его воспринимать там, где он весьма напористо излагает свои взгляды и рекламирует исповедуемые им ценности, а то ещё и играет в прогнозиста, этакого ванго-нострадамуса и кассандро-мессинга), книгу эту считаю явной находкой для себя. Давно не читал ничего этакого «разгоняющего» сознание и возбуждающего любопытство и любознательность (не считая прочитанную в январе «Краткую историю всего» от Уилбера — при этом Никонов мне показался поинтереснее и покруче).

Отдельный респект автору за информацию о математическом подходе Капицы к рассмотрению модели состояния и развития человеческого сообщества вообще — шикарная информация, ставящая многое с головы на ноги и позволяющая рассматривать всё человечество как единое целое — ребята, это и правда впечатляет! Да мы и вправду всего лишь человейник (правда, это уже из другого автора).

PS Выставленная книге оценка совсем не является оценкой взглядов и убеждений её автора.

"Это, конечно, некая другая планета, хотя и подозрительно похожая на нашу Землю. Я ее снабдила некоторыми другими животными, да и с климатическими условиями обошлась так, как мне этого хотелось. Но вообще-то не слишком вдавалась в размышления, в каком созвездии эту планету расположить".
Мария Семёнова

Вот так просто? Вот ТАК? ПРОСТО? Вот просто мазнула красками по бумаженции и что-то там получилось? В жизни не поверю. Меня наоборот, просто потрясла фантазия автора. Подобно Богу выдумать иной мир. Во всех мельчайших подробностях. От букашки и дуновения ветра до характеров живущих в этом мире людей. Хотя... да, согласна. Совершенно не важно в каком созвездии этот мир расположен. Полагаю, в созвездии Читающих он давно и прочно занял свое место.
Понравилось. Очень. До самой последней секунды перед открытием книги была уверена, что никакого впечатления не получу. Но растворилась на первой же странице, с головой уйдя в этот выдуманный мир и только периодически с жалостью выныривала в этот, наш...
И все-таки... Такого мужчину как Волкодав, могла выдумать только женщина. Да еще и одаренная хорошей фантазией. Разве нет? Вот все остальные да, больше похожи на земных. Очень хочется узнать что было в истории дальше. Но и боязно одновременно. А вдруг оземнится Волкодав. Станет обычным. Таким, как мы все. Научится предавать, разучится жалеть, перестанет уметь быть человеком...

Иногда медицина бессильна.
Иногда вершит чудеса.
Её истории столько же лет, сколько и самому человечеству.
Какие-то истины медики свято блюдут и передают из поколения в поколение, какие- то на определенном этапе вынуждены признавать ошибочными и отвергать.
Книга посвящена не самому лучшему периоду в истории человечества вообще и истории медицины в частности.
Европа. Средние века, разгул инквизиции.
С одной стороны, Церковь стремится загнать всё и всех в определенные рамки и жестко их контролировать, с другой, каждому хочется жить и по возможности жить без боли.
Чтобы лечить человека, надо знать его строение. Вроде бы тут не может быть сомнений.
Но чем больше будет знать человек о строении себя, тем труднее заставить его слепо следовать религиозным догмам. Это тоже правда.
Вот и метались средневековые лекари между этими крайностями.
Станешь заниматься анатомированием – усомнишься в позволенных истинах.
Познаешь искусство хирургии – закончишь жизнь на костре.
А если инквизиция сама не достанет, так твои же коллеги ей подсобят.
Как писал ещё Парацельс, «человек человеку волк, а врач врачу волчище».

Имена героев этой книги не столь известны далеким от медицины людям, как имена Парацельса или Авиценны.
Андрей Везалий, Мигель Сервет, Джироламо Фракасторо, Амбруаз Паре.
Они не носили белых халатов.
До понятия стерильности было ещё очень и очень далеко. Да что там стерильность, в те времена и о гуманности к больному речи толком не шло (утверждение, что лучшему из врачей место в аду, имело под собой реальную почву).
Но эти люди, без преувеличения, рискуя жизнью (а кое-кто и поплатившись ею!) закладывали основы современной европейской медицины.
И Франсуа Рабле тоже. К своему стыду, я не знала, что великий сатирик был ещё и очень хорошим врачом. А опытный врач, по словам Гомера, драгоценнее многих.

Единственное разочарование от книги – она очень короткая и заканчивается как-то внезапно, оставив читателя в великой тревоге за судьбы её героев.

В конце книги Николай Кукушкин, очередной выходец из России, покинувший свой отчий дом, так сказать, благодарит своих учителей. И правильно. Учителя у него, наверное, и правда были хорошие. Думаю, они заложили в юную голову будущего перебежчика основную идею этой книги. Она настолько глобальна, что сразу было ясно, что просто какому-то биологу будет очень сложно её реализовать. Но, не смотря на мерзость сегодняшней позиции товарища, ему это по-моему удалось.
Книга разделена на три очень логичные части. "Откуда взялись все", "Откуда взялись мы" и "Откуда взялся я". Но, как оказалось, логичной такую последовательность я посчитал опрометчиво. Чтобы люди не докапывались, почему это он так решил, все спорные и все железобетонные моменты автор окружил умными словечками вроде "паттерн", "коан", "фрактал" и так далее. Обо всех них в разных областях наук существуют разные толкования и, в конечном итоге, говорится что чёткого определения им нет. Очень удобно. Тем более, столь часто прописанное слово "паттерн", автором подразумевается, что знают все. Поэтому, пожалуй, можно постесняться спросить, а что это такое и сделать вид что ты-то знаешь, не то что кто-то другой)
Особо меня порадовала теория "Анального прорыва", ставшая кульминацией второй части и ответом автора на вопрос "Откуда взялись мы?". Стремление жрать и срать привело простейших живых существ к эволюционным процессам. Даже хлопок ладонью, как утверждает автор, может привести к любым последствиям, последовательности у эволюции нет, всё спонтанно и не поддаётся никаким формулам. Однако, при этом, описал эволюционные процессы, от простейших до сложных, весьма последовательно и логично. Даже нашлось место для души. Нечто разумное, руководящее живым существом, что не просто эволюционировавшее тело. Вообще, у Кукушкина и тело эволюционирует, и разум, и коллективный разум, нечто заменяющее генетическую память и культурный слой сразу. Я как шпана с рабочего района так это воспринял. Возможно, учителя у меня были не такие хорошие, как у автора)
Надо, тем не менее, отдать должное автору. У него есть своя точка зрения и он её очень аргументированно и полновесно представил публике.
Благодаря этой книге я вновь загорелся почитать Сакса и Даймонда, понял что "теория Дарвина" требует более детального ознакомления, ознакомился с мыслями Хомского, заинтересовался книгой Харари. Польза от интенсивного чтения этой книги есть. Причем, при кажущейся простоте подачи текста, местами с веселыми картинками, книга читается тяжело и сложно. Я даже подумал, возможно теперь я смогу переехать даже труды Бехтеревой!)
Этой книги нет в знаменитой библиотеке "всенаука", но в целом она оставила у меня более приятное впечатление, чем две книги, тоже науч.поп, которые я взял оттуда. Книга цельная, без провисов. Рекомендую читать медленно или наоборот залпом. Но покажите мне того человека, что прочтет это залпом и я скажу, возможно, что он Ломоносов) Не беда что всё прикрыто рядом умных словечек, они даже просто как некие такие виньетки располагаются в тексте.

Причина человеческого страдания в том, что мы многоклеточные эукариоты, которые слишком много понимают о собственной жизни.

В ранних нулевых я училась на биофаке по учебникам 70-80-х годов, и преподаватели вместо лекций порой не стесняясь пропагандировали очередной гербалайф. Поэтому на заинтересовавшую меня современную научно-популярную литературу я буквально набрасываюсь, предвкушая радость офигительных открытий и боль скрипящих извилин.

Эта книга, к счастью, подарила много радости, хотя иногда я предсказуемо буксовала, поэтому от непонимания начинала скучать. Но есть одно большое "но", из-за которого я вряд ли смогу кому-то рекомендовать "Хлопок одной ладонью": хохмочки, мемы и шаржи оленя это хорошо и наглядно, но я не поняла, о чем все-таки эта книга. Если воспринимать ее именно как сборник офигительных историй о разных связанных вещах, то все нормально, а когда я пытаюсь понять структуру и общий замысел – как-то не очень. Вот оно, страдание.

Ну и аннотация, конечно, обманывает – никто не ищет в прошлом ответы на вопрос о смысле жизни, да и сам этот вопрос всплывает буквально на последних страницах.