Дети нашей улицы

Гул и пестрота восточного рынка, запах благовоний и специй, дымные облака кальянов, перекличка соседей из окон, мягкие диваны уютных кофеен - всё это накрывает и не отпускает, как только читаешь первые страницы книги «Дети нашей улицы» Нагиба Махфуза. Её буквы не читаются, а звучат шелестом пальм в непроглядной арабской ночи, а когда складываются в строчки, то глядят в душу, как взор черноокой красавицы. Перелистывая последнюю страницу романа, мы будто возврщаемся из путшествия в страну «Тысячи и одной ночи», и это притом, что передача восточного колорита - не основная задача Махфуза.

Автор пересказывает нам легенды своего края, представляя читателю полотно истории одной улицы на протяжении многих лет. С первого, не очень внимательного взгляда, роман кажется похожим на сказку: жил-был…

Да, эта книга является образчиком прозы Ближнего Востока, однако, эта книга совершенно не то, чего я от нее ожидала. Возможно, начиная читать я готова была увидеть работу, схожу с Орханом Памуком. Возможно, мне необходимо было увидеть признаки Неджимы. Не могу сказать. Единственное, что я точно могу сказать, так это то, что книга хороша, но по своему. Это такая грубая вкусовщина. Если говорить о произведение отрешено, не оценивая и не взвешивая антологию к религии, то книга написана хорошо, а вот сюжет не очень.

С самого начала я дала себе слово, что буду читать эту книгу, как просто художественное произведения, не думая о религиозной составляющей. Почти не справилась. Сюжет написан так скучно и повествовательно, что красивая, традиционная, восточная форма изложения потерялась. Мне…

Сложно понять что это: писательское упражнение или книга.

Писатель выбрал нестареющий сюжет и сразу стало понятно что перед ним стоит очень сложная задача. А именно: как соблюсти баланс между соответствием источникам и авторским о них мнением. Как никого не обидеть (а религиозные чувства в теперь обижаются очень легко) и попытаться всё же вплести в это библейское полотно свою собственную идею. И писатель задачу провалил, избрав совершенно неподходящую для поставленной цели литературную форму. А в качестве такой формы в этой объёмистой книге использована примитивность устного предания, при помощи которой можно написать небольшой, но хороший, рассказ. Но никак не роман. Чрезвычайно вымученные аллегории - это первое что бросается в глаза. В попытке ухватить некоторые нюансы авраамических…

Интересно, а найдется ли здесь человек, который читал этот роман Махфуза в оригинале? И если да, то что он скажет о его языке? Сильно ли пострадала книга при переводе? Или Махфуз и впрямь вот так и пишет - пресно, почти безыскусно? Или все-таки на арабском это звучит красиво, певуче, звонко? В части языка книга оставила меня в совершенном недоумении. Как и во многих других частях. Что это было? Может быть, наилучший литературный прием, который позволяет простым языком, незамысловатой устной речью изложить притчу, что сотни лет передается из уст в уста, или ему просто не хватает слов? Почему я сразу же угадываю, с кого списаны герои? Почему они такие плоские, как персонажи романов эпохи классицизма? Почему настолько бедны сюжетные линии? Это произведение с щедрой руки критика называется у…

Мне очень интересно - о чем думали в Нобелевском комитете, когда присуждали автору премию? Они книгу-то читали? Или все, как и ее герои, курили гашиш и не разобрались в аллегориях? А может, в этом мире не все еще потеряно и авторы всласть могут в своих книгах отдаваться политическим фантазиям, сильно смахивающих на неблаговидную реальность? Ту реальность, которая по спирали, циклично повторяется и повторяется вот уже несколько тысяч лет, в те моменты, когда люди теряют память. И не просто отдаваться и сочинять, но и еще премии за это получать…

Многие говорили, что если неизличимой болезнью нашей улицы была забывчивость, то уж теперь то мы от нее избавились навеки. Так говорили… Так говорили. О, наша улица!

О, наша улица! Вроде бы просто улица в неблагополучном квартале ближневосточного…

Надо быть очень смелым и по хорошему наглым, чтобы взяться за святая святых. Чудесная книга, казалось бы на первый взгляд, каждый кто знаком с основами мировых религии легко и без труда узнает тех, кто выбивался из толпы на нашей улице. Удивительная простота слога напоминает разговор по душам у кого-то на кухне, а может быть на лавочке в чьем-то дворе, а может быть в шумной кофейне за распитием ароматного кофе.. Книга проста и сложна одновременно. Пророки - обычные люди, со своими страхами, обязательствами, обстоятельствами, социальными ролями. Они такие же как мы - простые жители нашей улицы. В каждом герое книги можно увидеть себя: в болтунах и драчунах, в алчных надсмотрщиках, в трусливых соседях, в тщеславных женщинах, в любящих друзьях, в самоотверженных женах, в мудрых стариках.…

Жизнь человека от самого Адама, судьбы трех авраамических религий, аллегорически показанные через несколько поколений одной египетской улицы. Метафора прозрачная, но не топорная. Общий предок, единое недостижимое наследство, легенды, попытки вернуться в утерянный сад, откуда изгнали неразумного сына... Игра в узнавание знакомых сюжетных ходов, очень тонкая - предсказуемые повороты, достигнутые неожиданными средствами. Любой, кто имеет хоть малое представление об истории, в том числе священной, иудаизма, христианства и ислама, уже располагает основными опорными точками, вокруг которых строится повествование. Точнее, вокруг которых оно строится изначально. И, в конце концов, повторюсь, это все - иносказание.

Лучшее из того, что я на данный момент прочла у этого египетского лауреата…