Терракотовая старуха

«Терракотовая старуха» - роман писательницы Елены Чижовой, который, как вы могли понять по моим сторис, мне не понравился. 

У меня две главные претензии к роману: ничего не понятно и отдельно не понятно, зачем это было написано. 

Почему ничего не понятно по пунктам:

Роман написан с претензией на жанр «поток сознания». Есть основная сюжетная линия (примерно 2000-е года), события которой перемежаются воспоминаниями героини о прошлом (2-3 линии). Уже можно запутаться, а это все ещё разбавлено фантазиями героини (типа суда над Гоголем) или воображаемыми диалогами. Первое время я даже не сразу понимала, это происходит в реальности или в воображении. 

Много отсылок к классической русской литературе, разгадать которые под силу только филологу, и к каким-то историческим фактам, которые вообще не…

Кажется так написано у Зинаиды Гиппиус. Вот и автор, Елена Чижова, видимо, так считает. Я бы отнесла её роман к числу интеллектуальных, рассчитанных на подготовленного читателя, потому что в ином случае трудно понять множественные намёки автора, не прямые, а словно нанесённые тонкой кисточкой на холст романа. "Хороший русский стол..." пишет автор. Имеется в виду один из двух столов в давосской лечебнице из романа Т. Манна, за которым сидели более воспитанные русские, чем за другим. Или, автор сравнивает свой наряд с туалетом "той женщины, которая, входя в зал ресторана, громко хлопала дверью" - опять Т. Манн. Читать и одновременно разгадывать подобные загадки - двойное удовольствие. А где же терракотовая старуха и причём здесь она? - вправе спросить читатель. Нет на первом плане ни…

Они не дают мне спокойно спать… Вот почему надо так скальпировать аккуратно мою психику? Мне больно себя узнавать в бывшем муже главной героини, но уж слишком много совпадений: была с моей стороны и «терракотовая старуха» и пафосная речь мне свойственна и «кремлёвские» мечтания – вполне моё и бессилие перед современной молодёжью и лузеромания и лузерофобия. Т.е. – обидно, потому что правда.

Это сильная книга, оправдавшая полностью мои ожидания. Мои 90-ые были не такими как в романе и это всё не о моём мире, но это всё правда, оно происходило в соседней квартире, в соседнем дворе, с семьями друзей моих родителей, как бы за стеной. И да, я видел рейдерские захваты, неоднократно. Мои 90-ые – времена светлые. Голодные? Наверное, да, но мой отец работал в продуктовом магазине. Туалетное мыло…

Слово и дело. Это - не его слоган. Таким, как он, достаточно слов. Делом пускай занимаются другие. Например, женщины. У Чехова, в "Даме с собачкой", сказано: женщины - низшая раса...

Книга, наверное, найдет много откликов в сердца тех кто именно выживал в "лихие" 90-е, кто не по наслышке знает что значит "попасть под белые ручки" и как из ластика делать печать. Я, родившаяся в 94-м и сосавшая тогда палец в "мясном" Казахстане, сейчас читала "Терракотовую старуху" Елены Чижовой долго и медленно. В школе про "суровые" 90-е почти ничего не говорили, а учителям нечем было делиться: да, бывало, на молоко не хватало. Но не до воровства, не до ненависти к правительству.

А тут, открываешь страницу: и ррраз! На улице все серое, вокруг тени и ты сама - тень.

Книга ведет по двум временным путям:…

Да, 90-е. Да, вечные вопросы, которые время поставило ребром – ты победитель или неудачник? Во что ты верил? Выдержат твои идолы проверку суровым и жестоким настоящим? Сейчас, сквозь двадцатилетие с копейками, мы уже можем оборачиваться и не просто всматриваться в исчезающее за горизонтом. Мы готовы его анализировать, делать выводы и даже, возможно, навешивать ярлыки, чтобы потом снова всё переосмыслить.

Однако я всё же хочу о другом. О женщине – в конкретном времени и вне времени вообще. Автор использует интересный приём, который сначала очень всё запутывает, а потом, раскрываясь, добавляет смысловых пластов – героиня размножена во временах. В 90-х осталась «та женщина», отсвет которой можно угадать при взгляде в зеркало, с которой можно вести бесконечные диалоги в своей голове, на…

Впервые, прочитав книгу, я долгое время не могла написать ничего. Ровно, как между первой и второй страницей прошли три дня. Начинается книга нудновато, приходилось читать через силу и стараться улавливать мысль, целесообразность существования данного творения. Главная героиня - стареющая серая мышка, плывущая по течению. А что же персонажу остаётся делать? Конечно же предаваться флэшбекам! Да не абы каким, а красотам девяностых. Эти моменты даются чуть легче, действие идёт чуть живее, но тоже достаточно банально и предсказуемо. Да, в девяностые автор показывает героиню в некоторой степени успешной, хотя и "успех" достаточно спорный и натянутый. Конечно же, есть подруга-трудяга и подруга-бедная домохозяйка. В наше же время успешная в прошлом - безликая тень, забытая всеми репетитор ЕГЭ…

Роман написан очень своеобразно. Элементы детектива, размышления об истории и литературе, вложенные в уста главным героям, постоянные воображаемые диалоги главной героини с бывшей подругой, с которой она вообще-то много лет не общается... Сюжетную линию выделишь не сразу, но читается с интересом. Это история женщины, прошедшей через "мясорубку" 90-х. Когда ее муж, "гениальный историк" с незащищенной кандидатской, оказался не способен содержать семью. Когда все сбережения "сгорели" на сберкнижке. Когда ее собственной зарплаты не хватало даже на еду, а любовник, почтенный университетский преподаватель, стал привозить ее в качестве поощрения на раздачу посылок с гуманитарной помощью. В этой безвыходной ситуации судьба вдруг улыбнулась Татьяне: она познакомилась с новым русским Фридрихом,…

Моя четвертая книга лауреата Русского Букера Елены Чижовой. "Время женщин" оставило положительное, но довольно бледное впечатление. На нем я бы с автором и распрощалась, если бы под той же обложкой не притаилась менее известная, но удивительная повесть "Крошки Цахес", и в ней так звонко и отчаянно звенел разбитый на сломе эпох идеализм, так мужественно она тянулась к шекспировской высоте, всерьез апеллировала к гамлетовской риторике - что нельзя было не влюбиться. Потом был мутный "Орест и сын", отчасти мистический, но в основном бредовый, этакий горячечный сон Раскольникова, к которому вот только что развернулся острием собственный топор. "Терракотовая старуха" где-то посередине, здесь Чижовой удается найти баланс между простотой бытового сюжета и путанностью внутреннего монолога,…

Книга-рефлексия. С первого до последнего слова. Новый жанр лишь немного структурированнее простого потока сознания выплеснутого словами. Трудное, тяжелое и, простите за оскюморон, бессмысленное осмысление прошлого.